Мы используем файлы cookie.
Для улучшения вашего пользовательского опыта мы используем файлы cookie. Узнать больше
На финишную прямую выходит рассмотрение в Автозаводском райсуде города скандального уголовного дела в отношении сооснователя одной из крупнейших в регионе автокомпонентной группы «ДСК» Алексея Зверева, обвиняемого в мошенничестве в особо крупном размере.
«Самарскому обозрению» впервые удалось получить развернутую точку зрения самого Зверева по поводу происходящего.
— В чем конкретно вас обвиняют?
— В 2005 году я подарил своему сыну Евгению свою долю в ООО «Номатекс» и с тех пор никакого участия в деятельности компании не принимал. Тогда было много задач, я предпочел сконцентрироваться на них. Постоянно появлялись новые — то требовалось активно развивать АО «ТЗТО», то запускали совместное предприятие «ДИПО». Была большая общественная нагрузка, я решил пойти в городскую думу, затем стал депутатом и был избран председателем.
А дело возбуждено по заявлению Валерия Шиянова в феврале 2021 года. Его суть сводится к тому, что я с 2006 года вводил в заблуждение других участников ООО «Номатекс», в результате чего они принимали неправильные решения, что якобы и привело к ущербу компании.
Меня обвиняют в том, что в 2006 году я собственноручно изготовил договоры займа (в том числе якобы подделал подпись директора) между фирмой «Химтекс» и «Номатекс», на счет которого потом пришли деньги. Потом я опять-таки якобы подговорил заместителя директора ООО «Номатекс» Владимира Арефьева, чтобы он подговорил бухгалтеров перевести эти средства на фирму «Логик». Честно скажу, о существовании фирмы «Логик» я узнал только из обвинительного заключения. А Арефьев в 2006 году не имел права подписи на финансовых документах для банка, как и рядовые бухгалтеры ООО «Номатекс». Это обстоятельство, кстати, подтвердилось впоследствии в судебном разбирательстве.
Кроме того, со слов сына, предприятие нуждалось в инвестициях и кредитах. Был период, когда банки грозили отказом в перекредитовании, ООО «Номатекс» приходилось просить займы у учредителей и других физических лиц. Давал займ и я, дал по просьбе сына из личных средств под 13% годовых. Очень сильно удивился, когда узнал, что проценты, выплаченные мне по займу, посчитали как нанесение ущерба предприятию. Насколько мне известно, среди заимодавцев был и Шиянов, он давал под более высокий процент, но его в этом не обвиняют.
Мало того, я обвиняюсь в том, что присвоил себе и суммы, выплаченные по процентам займов, которые ООО «Номатекс» выплачивал другим физическим и юридическим лицам. Хорошо хоть не обвиняют в присвоении процентов по займам Шиянова.
— Признали ли вы по ходу суда свою вину?
— По ходу следствия меня об этом никто не спрашивал, а в суде до этого дело не дошло. Я считаю весь процесс абсурдным и возбужденным по пасквилю.
— Когда вы узнали об уголовном деле?
— В августе 2023 года ознакомился с обвинением. А буквально на следующий день из Самары приехал следователь для передачи мне подписанного им обвинения, за которое я расписывался на улице на капоте автомобиля. Следователя я видел в первый раз.
Еще через два дня и.о. прокурора Центрального района подписал обвинение. Предполагаю, что дело подписано без изучения, так как невозможно детально изучить 50 томов дела по 250 листов каждый за два дня.
В любом подобном деле должен быть мотив. А тут совершенно абсурдная история — я дарю сыну долю в предприятии, чтобы потом воровать из него деньги?
Еще раз, в рамках дела меня даже не стали спрашивать, признаю или не признаю свою вину.
— А дело по Журавлеву возбуждено уже после его смерти?
— Да, он ушел из жизни в июле 2020 года. Уголовное дело возбудили после его смерти, пять лет как его нет с нами, а его все еще продолжают судить.
— Чем вы сами можете объяснить действия Шиянова?
— Во-первых, местью. Он имел большие планы на АО «ТЗТО», даже инвестировал в него, но решением совета директоров АО «АвтоВАЗ» 100% акций предприятия были проданы ООО «ДСК». Ему тогда компенсировали все его инвестиционные затраты, но, может, показалось мало, может, обида затаилась?
Во-вторых, как мне рассказывал сын, на собраниях ООО «Номатекс» постоянно были разногласия по годовым бюджетам. Шиянов настаивал на выплате дивидендов, другие собственники предпочитали вложения в развитие, что и преобладало. ООО «Номатекс» за эти годы приобрело очень много оборудования.
В-третьих, Шиянов, судя по всему, хочет установить контроль над ООО «Номатекс». Для этого надо выдавить всех остальных. Как мне кажется, своих намерений он не скрывает.
— Судебный процесс над вами начинается уже третий раз…
— Да, в судебном процессе хватает странностей. В первый раз его вернули прокурору еще на предварительном рассмотрении, среди причин — отсутствие доказательств, обязательных для состава преступления, таких как размер ущерба Шиянову, отсутствие доказательств подделки документов, присвоения денежных средств. Прокуратура с этим не согласилась, успешно обжаловала в Самарском областном суде.
— На что теперь рассчитываете?
— Поймите, я прожил немало. Сделал карьеру на АвтоВАЗе — от рядового инженера до замдиректора производства. Создал много предприятий, численность рабочих мест на которых доходила до 4 тысяч человек. Был председателем городской думы, был правой рукой Игоря Комарова, который возглавлял комиссию во время выборов Владимира Путина в президенты РФ на третий срок в 2012 году. И теперь меня по чьему-то пасквилю, а по-другому и не скажу, обвиняют в мошенничестве, якобы совершенном в 2006 году в Ульяновской области.
Я рассчитываю, что судебная система является независимой самостоятельной ветвью власти и не побоится принять справедливое решение.
— Это правда, что вы с Шияновым были друзьями?
— Да, мы дружили — я, Журавлев и Шиянов. Наша дружба началась еще на Волжском автозаводе, вместе работали в комсомоле.
У Шиянова всегда был конъюнктурный склад характера, всегда был «дашь на дашь», это особо не приветствовалось в комсомольской среде. Он достаточно рано уволился с автозавода, занимался торговлей, строительством домов, и, надо сказать, весьма успешно. Заработанные деньги Шиянов переводил в зарубежные банки через свои офшорные фирмы, неоднократно предлагал сделать это и нам с Журавлевым, но мы как-то не заинтересовались.
Причем привозил даже своего банкира — это некий господин Марсель Кнопп, гражданин Швейцарии, работавший в подразделении банка Credit Lyonnas в Женеве. Насколько мне известно, Шиянов и сейчас старается основные активы держать за рубежом. Он лично мне рассказывал, что у него счет в венском отделении Райффайзенбанка, предлагал мне тоже вывести средства за границу, и большая вилла в испанской Марбелье. Мне говорили, что в 2023 году он в Испании вместе с сыном Семеном купил виноградники. Откуда у него там деньги — не понимаю.
Знаю, что Шиянов много времени проводит в Испании, вот только что там пробыл два месяца. Зачем это надо сейчас, в сложное для страны время, когда отношения с Евросоюзом крайне обострены, — не знаю.
Мне, например, достоверно известно, что оборудование для колесного производства Шиянов покупал в ООО «МЕТКАР». Причем не у производителя оборудования, а у офшорной фирмы Connaught Trading LlC, расположенной в Вашингтоне. Как правило, это делается для занижения контрактной стоимости. И, естественно, занижения налоговой базы.
А так — да, мы были большими друзьями. В 2003 году Шиянова пытались привлечь в рамках дела по убийству. В Жигулевске в марте 1998 года был убит директор ООО «Сантехника» Сергей Берх. В рамках расследования, насколько помню, Шиянова даже задерживали, рассказывали, что на него дал показания исполнитель убийства, уже будучи осужденным и отбывающим наказание. Мы с Журавлевым тогда приложили немало усилий для защиты Шиянова, которого в итоге отпустили.
Центром бизнес-группы Шиянова является ООО «Завод стальных колес». За пять лет его обороты выросли в 2,3 раза — с 1 млрд рублей в 2020 году до 2,3 млрд в 2024 году.
Валерий Шиянов — директор, владелец и совладелец в 18 компаниях. В основном предприятия Шиянова работают в строительном секторе, ключевые — ООО «Единение», ООО «Вит-Строй», ООО «СЗ «Терминал Холдинг», консолидированная выручка в 2024 году составила около 700 млн рублей. Ряд компаний занимается управлением многоквартирными домами, в этом блоке среди ключевых можно назвать ООО «Комфорт Автоград», ООО «Комфорт Прогресс», ООО «УК «Комфорт». Консолидированная выручка этих предприятий в 2024 году составила около 210 млн рублей.
Еще одно знаковое направление — кондитерский бизнес. В нем работают ООО «Услада» (оформлена на сына — Семена), ООО «Белые облака», общий оборот превышает 1,1 млрд рублей.
Алексею Звереву 76 лет, он один из основателей ДСК, крупной бизнес-группы Самарской области по производству автокомпонентов с оборотами более 10 млрд рублей (см. инфографику «Группа ДСК как она есть»), и бывший председатель Тольяттинской городской думы. Он занимал эту должность в 2010-2012 годах, отказался от нее по состоянию здоровья. С 2013 года находится на пенсии, в последние годы дистанцируется и от группы «ДСК», и от политики.
На скамье подсудимых Зверев оказался из-за Валерия Шиянова (см. допматериал «Король совсем стальных колес»). Они были совладельцами предприятия ООО «Номатекс» в Ульяновской области, и Шиянов внезапно решил, что из предприятия выводятся деньги и имущество. Но, как уверяет Алексей Зверев, никакого отношения к ДСК и другим предприятиям конфликт не имеет. «Это отдельная история, которая началась с непонимания Шияновым процессов на ООО «Номатекс» и которая, увы, закончилась этим абсурдным уголовным делом. Что именно произошло на предприятии — не знаю, я уже 20 лет как не имею к нему никакого отношения».
С 2018 года Шиянов добивался возбуждения уголовного дела, завести его удалось только в 2021 году. В 2023 году обвинение предъявили троим — самому Звереву, Николаю Журавлеву и Владимиру Арефьеву. В процессе принимают участие двое — Зверев и Арефьев, руководивший «Номатексом» с 2007 по 2024 год. Журавлев, давний друг и бизнес-партнер Зверева, сооснователь группы «ДСК», умер еще в 2020 году, за год до возбуждения уголовного дела.
По версии следствия, «действия подсудимых направлены на хищение безналичных денежных средств и имущества ООО «Номатекс». Деньги выводились через многочисленные займы, общий ущерб оценивается в 148 млн рублей. Кроме того, с ООО «Номатекс» на ООО «Моторика» (еще одно предприятие группы «ДСК») переведен производственный корпус с земельным участком под ним. Зверев обвиняется только в хищении денежных средств, Журавлев и Арефьев — по всем пунктам.
В версии стороны защиты, все совсем не так. Нет ни хищений, ни вывода имущества, более того, все претензии со стороны Шиянова, в т.ч. по причинению ущерба предприятию, уже давно изучены в арбитражном суде (см. допматериал «Выражаю надежду на оправдание подсудимых»), абсолютное большинство претензий Шиянова отклонено.
Это уже третья попытка рассмотреть уголовное дело. Первоначально оно поступило в Центральный районный суд Тольятти 31 августа 2023 года. Но 4 октября судья Татьяна Бегунова вернула его на доследование, так как «обвинительное заключение составлено с нарушением требований кодекса». В декабре 2023 года Самарский областной суд отменил определение Бегуновой и вернул дело в первую инстанцию. Там его отписали Виктории Горбашевой, которая также рассматривать дело по существу не стала. Она предпочла перенаправить его в Автозаводский районный суд города Тольятти. Зверев вышел в Самарский облсуд с инициативой направить дело по подсудности — в Мелекесский районный суд Ульяновской области. В просьбе отказали, 11 июня 2024 года дело зарегистрировано в Автозаводском районном суде, его уже более года рассматривает Дина Борисенко.
ЕКАТЕРИНА ТАЛИНА, адвокат Палаты адвокатов Самарской области, представитель Николая Журавлева на процессе
Абсурдность рассматриваемого уголовного дела заключается в том, что оно возбуждено уже после того, как Арбитражным судом Ульяновской области вынесены судебные акты, вступившие в законную силу. Решениями суда отказано в удовлетворении многочисленных требований Валерия Шиянова.
Начиная с 2018 года и на протяжении последующих пяти лет Шияновым подано множество исковых заявлений, в которых он просил признать недействительными и договоры займов, и договор купли-продажи активов, и договоры дарения долей в уставном капитале общества. Он требовал взыскать убытки и даже просил исключить всех остальных участников из числа учредителей ООО «Номатекс».
Но абсолютное большинство претензий отклонено судами, которые констатировали, что действительной причиной обращения Шиянова в суд является утрата участниками единой цели при осуществлении хозяйственной деятельности, а не причинение остальными участниками убытков. Судами установлено отсутствие каких-либо действий со стороны остальных участников, которые бы причинили или могли причинить убытки как самому ООО «Номатекс», так и его участнику Шиянову.
В этой истории удивило игнорирование органом предварительного расследования такого правового института, как преюдиция, который устанавливает обязательность для всех лиц, в чьем производстве находится уголовное дело, принять без проверки и доказательств факты, ранее установленные вступившим в законную силу судебным решением по другому делу. Другими словами, если арбитражный суд установил, что каких-либо убытков или ущерба не было, то следователь, прокурор и суд общей юрисдикции при рассмотрении уголовного дела по тем же обстоятельствам должны признавать это как факт, не требующий дополнительных доказательств. В настоящее время правовая позиция Верховного суда РФ по данному вопросу определена, конфликты решений, постановленных разными судами, недопустимы. Тем не менее в настоящем деле все иначе, ранее установленные судами факты не учитываются и игнорируются, при том что все претензии Шиянова в уголовном деле абсолютно идентичны предъявленным им в арбитражный суд в рамках корпоративных споров, в удовлетворении которых судами отказано.
Аналогичная ситуация и со вторым эпизодом — по покупке «Моторикой» производственного корпуса у «Номатекса». Дело рассматривалось в арбитражном суде, прошло три инстанции, решение вступило в законную силу. Суды пришли к выводу, что сделка соответствует требованиям закона, все расчеты между сторонами являются реальными, претензии Шиянова — необоснованны, а факт причинения убытков ООО «Номатекс» не установлен. Обосновывая экономическую целесообразность заключения договора, суды установили, что решение о продаже здания было принято с целью оптимизации производственной деятельности общества и снижения затрат всеми участниками ООО «Номатекс», включая Шиянова.
Надеюсь, что текущий судебный процесс будет идти не с заранее предопределенным обвинительным уклоном, а в состязательном русле, а потому выражаю надежду на оправдание подсудимых.
— Николай Краснов
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены