Больше, чем видят глаза

А между тем когда-то это были не просто гаражи. Об этом на страницах «СО» напоминает историк и колумнист Рома Ежевичкин.

Говорить о гараже без придыхания нельзя. Эта конструкция из кирпича или металла стала важным социальным явлением.

Долгое время в стране был только один гараж – Гараж особого назначения, созданный для руководителей партии и правительства. Он остался еще с царских времен, вместе с машинами и сотрудниками.

Людям попроще гаражи не требовались, потому что и машин у них не было. В 1925 году в СССР насчитывалось около 24 000 автомобилей и только 6000 легковых. Да и среди этих 6000 частных на всю огромную страну было несколько сотен. Потому зачем был гараж простому человеку? Что ему там хранить? Велосипед можно и в коридоре коммуналки оставить. А кому машина была положена по статусу, тот сам за рулем не ездил: водитель приезжал из ведомственного гаража.

Что-то стало меняться после Великой Отечественной. В 1948 году в Москве открылся первый автомагазин с тремя моделями на выбор: «Москвич-401», «Победа» и «ГАЗ-12 ЗИМ». Тут же со всей страны покупатели стали собираться в очереди и ждать получения заветных ключей.

Машин еще было исчезающе мало, но сохранить ценность требовалось. И скоро во дворах стали появляться навесы и сараи из старых досок – отцы будущих ГСК.

В конце 1950-х машин в магазинах стало больше. И этот рост носил взрывной характер: к 1964 году соотношение производства грузовиков и легковых машин составляло уже 1:2. А тут еще подоспело массовое строительство хрущевок. Дворы стали заполняться машинами. Тогда и стал формироваться знакомый до боли ландшафт: панельные дома, гаражи, детские площадки. И все в границах одного двора.

К этому моменту счастливые автовладельцы начали сталкиваться с проявлениями классовой ненависти. Личный автомобиль – показатель более высокого статуса (и не важно, что долги за машину придется отдавать годами всем родственникам и друзьям). Машину могли испортить из ненависти или из хулиганских побуждений. В фильме «Берегись автомобиля» есть момент, когда потерпевший от действий Деточкина признается Подберезовикову, что на машине нацарапано неприличное слово. Еще с машины могли снять щетки дворников, зеркала. Эта «славная» традиция проживет лет пятьдесят. Кстати, и сама деятельность Деточкина воспринималась зрителями как нечто обычное и нормальное.

Мало уважения вызывала и привычка ставить машину во дворе. Во-первых, она мешала остальным жителям. Во-вторых, многие чинили «ласточек» во дворе, а это шумно и грязно. Кто мог, ставил деревянные и даже металлические коробки. Машина оказывалась под защитой, а вот уважения соседей не прибавлялось.

В 1960 году разрешили собирать ГСК – гаражно-строительные кооперативы, которым в бессрочное пользование отдавалась земля под застройку. ГСК создавали там, где нельзя было построить ни дом, ни школу, ни что-нибудь еще приличное. Потому в Куйбышеве, например, гаражами оказались заняты дикие тогда края вроде улицы Литвинова или некоторые районы проспекта Карла Маркса. Вступить в кооператив было делом непростым и затратным: машино-место стоило почти столько же, сколько сама машина. А одно время площадь гаража зависела от размера машины.

Однако для его обладателя гараж стал особым местом, аналог которому трудно найти в советской повседневности. (Разве что палатка на берегу отдаленной реки.)

Гаражи стали элитным закрытым клубом, войти в который могли только избранные – автовладельцы и приближенные к ним. И это было особое место, в котором автомобиль в какой-то момент становился вторичным.

Отношения в ГСК складывались особенные. Зачастую здесь могли оказаться люди с работы, а могли и посторонние.

Но главное – в гаражах не было власти. Гаражи стали особым местом «вненаходимости» от официоза, неформальным и свободным. Этого не могли дать клуб, посиделки на кухне, пивная. Гаражи превратились в некое «Гуляй-поле», где можно было находиться и при этом не быть подчиненным условиям общества. «Снаружи коммунизм, изнутри – живи, как знаешь».

В итоге гараж становился не только местом хранением машины или лодки. Это было мужское интимное место. Там общались, выпивали, устраивали сексуальную жизнь. Иногда занимались починкой автомобиля, благо именно в гаражах процветала альтернативная индустрия автосервисов. Еще в гараже можно было мастерить, для чего устраивался верстак, а иногда ставился небольшой самодельный станок. Нередко - из ворованных деталей.

Отдельного внимания заслуживает отношение к гаражу. Можно встретить подлинные образчики рачительного подхода: гараж обивался деревом или пенопластом, поверх которого хозяин мог даже поклеить обои. Пол тоже можно было покрыть досками или сделать аналог наливного пола. Каждый старался сделать гараж максимально особенным и приятным для нахождения в нем.

Была, правда, и другая крайность, более известная. В этом случае гараж превращался в склад настолько причудливо ненужных вещей, что можно только поразиться человеческой изобретательности. И если детские лыжи еще можно понять, то остатки оконных рам или поломанную искусственную елку разум принять не в состоянии.

Известен случай, когда в гараже хранился подвесной бак от МиГ-21. Его история проста: в начале 1990-х бак оказался в частных руках, а потом много лет в нем хранился бензин про запас. Сам бак метров семь длиной, а потому располагался по диагонали гаража. Не менее примечательна история спасения бака из заточения спустя много лет. Владелец гаража вместе с двумя приятелями подогнали машину, аккуратно вытащили емкость, погрузили в старенький «Соболь» и повезли за город, чтобы оставить как память потомкам. Один из приятелей при этом сидел на баке верхом и в критические моменты наваливался всем телом. Иначе бак, больше похожий на ракету, просто упал бы посреди трассы. Что теперь с этим баком, неизвестно, но его перевозчики явно запомнили историю надолго.

В другом гараже хранился бак от вертолета, на 600 литров. Что еще можно найти в ГСК, остается загадкой, которую должны разрешить археологи будущего.

Гаражная культура пошла на спад годов с 1980-х. Машину и гараж стало проще купить, потому ГСК наполнили неофиты, не готовые принять традиции и правила.

В 1990-х гаражи стали продаваться за копейки и передаваться по наследству. И там быстро вырос гаражный бизнес. Только вместо Apple или другого стартапа мы получили россыпь автосервисов, мебельных мастерских и рекламных производств. До сих пор вспоминаю конец нулевых и безымянного мастера в ГСК на Дачной. Там у него стоял станок. Мастер печатал километры баннеров, его подмастерье пробивал молотком люверсы. А кто-то приспособил гараж под жилье.

В прошлом году, когда в Самаре стали массово сносить гаражи, миру открылось многое. У кого-то в них догнивали древние «Волги» и «Москвичи», а у кого-то – сотни килограммов дерева, коробок, запчастей от чужих машин. Гаражи сносили и увозили, чем обрушили рынок чермета. На остатки былой роскоши набрасывались соседи, дети и бомжи, растаскивали барахло и сдавали, что можно сдать.

Говорят, после сноса стало легче получить доступ к подземным коммуникациям, что правда, но не всегда…

Остовы гаражей и смотровые ямы зияли словно последствия средневековой стоматологии, когда единственным средством лечения было удаление. Мусор в итоге вывезли, а пустыри остались. Их стали заставлять машинами, классовая борьба сменилась классической битвой за парковку. Ведь по итогам мест не прибавилось, но мусорные полигоны покормили знатно.

Также выяснилось, что некоторые несознательные граждане выкапывали погреба и смотровые ямы прямо посреди двора, не боясь повредить коммуникации или ударить лопатой по кабелю.

Раньше гараж был усладой активных детей и крупнейшей сетью общественных уборных. Теперь их заменили столбики с цепями на замках, присыпанные щебенкой или асфальтом. И что поменялось-то?

Сама по себе гаражная культура не исчезла, а, скорее, размылась – ставить машину во дворе стало делом обычным, появилось много охраняемых парковок. И только люди в возрасте собираются по старой памяти и автоматически ворчат, чинят, выпивают. Есть среди них и молодые ребята, но для них гараж уже место, а не пространство.

Гаражи ждут своих социологов и антропологов, чтобы рассказать об этом уникальном пространстве, где власть только одна – честь и знания об устройстве автомобиля. Но и эти гаражи уйдут под давлением ушлых девелоперов.