Ерофеев как Ерофеев.

Виктор Ерофеев, писатель, литературовед, эссеист (так его любят представлять телеведущие) приехал в Самару на два дня. За это короткое время он успел прочитать лекцию в гуманитарной академии, встретиться с читателями в Музее-усадьбе Алексея Толстого и выступить по телевидению Он привез с собой большую сумку, набитую книгами собственного сочинения, и продавал их желающим поставить на полку томик Ерофеева с автографом. Говорят, уехал он налегке. Но дело, разумеется, не в этом. Виктор Ерофеев как писатель вызывает, мягко говоря, неоднозначную реакцию критики. Часто оценки рецензентов прямо противоположны. Одни считают его незаурядным стилистом и лидером отечественного постмодернизма, другие - охальником, порнографом и вообще дутой величиной. Кто же он на самом деле? Его краткий визит в Самару, конечно, не мог серьезно повлиять на его репутацию среди нашенских библиофилов: кто его не любил, на встречи с ним не пришел, а кто почитал и уважал, проникся к Ерофееву еще большей симпатией. Ибо человеком он оказался на редкость приятным и, как теперь говорят, чрезвычайно контактным. По своему происхождению Виктор Владимирович принадлежал к "золотой" советской молодежи. Только родился он не в семье дипломата, как написано во всех биографических справках. Отец его был кремлевским переводчиком, служил самому Сталину, был помощником Молотова. После смерти "отца народов" его назначили советником по культуре в Париж, где малолетний Витя и прожил три года своего детства. Русская пословица "В семье не без урода" очень хорошо ему подходит. Будучи погружен в среду советского бомонда, он рано начал испытывать от него что-то вроде легкой тошноты, позднее обозначившейся более серьезными симптомами. В школе его выходки терпели - сын такого-то, в университете он "качался, как зуб", но уцелел - причина та же. Стерпели даже его юношескую статью о маркизе де Саде, которую Ерофеев напечатал в журнале "Вопросы литературы", когда ему едва минуло двадцать. Он благополучно оканчивает аспирантуру в Институте мировой литературы, защищает кандидатскую диссертацию по Достоевскому. Перед ним открываются исключительные перспективы. Он мог бы легко стать профессором и даже академиком. Но проклятый писательский зуд, обильно приправленный диссидентством, все испортил. Связавшись с компанией "сомнительных литераторов", куда входили Василий Аксенов, Евгений Попов, Андрей Битов, Фазиль Искандер и другие позже широко известные писатели, Виктор Ерофеев становится инициативным членом редколлегии "подпольного" альманаха "Метрополь", изданного в 1978 году в США. Такого советская власть не прощала. Его вместе с Поповым выгоняют из Союза писателей (причем дважды) и перестают печатать на родине вплоть до 1987 года. Сегодня некоторые злые языки обвиняют Ерофеева в "кухонном диссидентстве", в том, что он до поры держал фигу в кармане. Интересно, где держали в то время свои фиги обладатели злых языков? Но надо отдать должное Ерофееву: он в числе первых "вынул кукиш из кармана и показал его расплывшейся роже советской власти" (выражение критика Павла Басинского). Однако тот же критик полагает этот акт вполне безопасным, что не соответствует действительности. Как стало известно, Ерофеева давно "пасли" четыре сотрудника компетентных органов, где у него была кличка "Воланд". Ему готовили участь Солженицына, Аксенова, Некрасова и многих еще, коих власть выперла за границу как неугодных. Ерофееву в то время легко могли пришить антисоветскую агитацию и пропаганду. Единственный прием, распространенный в то время, нельзя было к нему применить - поставить под сомнение его русское происхождение. Тут у Ерофеева комар носа не подточит. Позднее, правда, начала играть с ним злую шутку сама фамилия. Его постоянно путали с Венедиктом Ерофеевым и, кажется, путают до сих пор. Тем более, что даже инициалы у них совпадают: В. В. - Виктор Владимирович и Венедикт Васильевич. В связи с этим возникала масса недоразумений, что, как считает Виктор Ерофеев, сильно "урезало" его тщеславие. Популярный краковский журнал напечатал главу из его первого романа "Русская красавица", давно ставшего бестселлером и переведенного на 27 языков, сопроводив публикацию фотографией Венедикта. В предисловии критик написал, что переход автора повести "Москва - Петушки" (автор Венедикт Ерофеев) к данному роману естественен и закономерен. В гостинице Виктора Владимировича встретили с распростертыми объятиями как известного русского писателя, которого в Польше знают и чтут, и тут же протянули книгу... "Москва - Петушки": "Подпишите, пожалуйста". В музее Толстого обстановка была почти домашняя. Виктор Владимирович охотно рассказывал о себе, отвечал на немногочисленные вопросы, прочитал несколько своих рассказов. Его взгляды на литературу интересны, иногда парадоксальны. Он очень начитан, хорошо знает труды философов, из которых особо чтит Василия Розанова и де Сада, утверждающих, что зло заключено не вне человека, а в нем самом. Ерофееву очень жалко людей, которые вместо Чехова читают "всякую дрянь". С сомнением он причисляет литературу к высокому жанру, считая, что она, литература, "ворует отовсюду только для того, чтобы создать поле для осмысления этого мира". Тот же Розанов писал, что из причин, слагающих русскую революцию, нет ни одной нелитературного содержания. О ненормативной лексике Виктор Владимирович отзывается с большим уважением и написал по этому поводу эссе "Морфология русского народного секса", перекликающееся с работами Игоря Кона. Обвинение в "похабщине" и "порнухе" Ерофеев так же, как и Кон, отвергает, отсылая читателя к первоисточнику - русским народным сказкам, которые из "неприличных" слов и состоят. По мнению Ерофеева, значение имеет не сама лексика, а ее использование в "мирных целях", без агрессии, оскорбительности и надругательства. Сам же Виктор Владимирович любит поиграть словами. Доказательство - эссе "Рембо как Рембо", почти целиком состоящее из повторения одного слова "Рембо". Речь, понятно, идет о французском поэте-символисте Артюре Рембо. Но это понятно не всем. Некоторые склонны думать, что это киногерой Сильвестра Сталлоне. Собственно, этой цели писатель и стремился достичь - посмотреть, как в конце ХХ века читается разными людьми простое франко-американо-русское имя. "Ну, а теперь, читатель х...ев, кем бы ты ни был: другом или гадом, эстетом, снобом, чернью или краснью, какая бы жизнь тебе ни предстояла, какая б смерть тебя ни стерегла, запомни: твоим сужденьем я не дорожу...". К этим словам уважаемого им Василия Розанова Виктор Ерофеев не присоединяется. Читательские свойства нашего народа он весьма ценит. Читателя своего хочет знать ближе. Для чего и разъезжает по стране и заграницам.

Ерофеев как Ерофеев.

Еще интересно:

Тупик в конце тоннеля (Большая пробка. Ч. II). Рабочие замерзли, караул устал

новости

Ради «Крыльев» люди готовы штурмовать перевалы

Выбор редактора

Украинские дроны ударили по высотным жилым домам в Казани

В Самарской области появится министерство внутренней политики

В России разрешили религиозное многоженство для мусульман

Россия нанесла ракетный удар по Киеву

ВСУ атаковали Ростовскую область шестью ракетами ATACMS и четырьмя Storm Shadow

Самые богатые люди Самары

Самые богатые директора школ Самарской области 2023

"ДЕЛО": Рейтинги

Равнение на середину: «ДЕЛО» представляет новый рейтинг 300 лучших компаний среднего бизнеса Самарской области

«ДЕЛО» публикует истории лучших компаний среднего бизнеса прошлых лет: что с ними происходит

«ДЕЛО» назвало лучшие города и районы Самарской области по развитию бизнеса

Добро пожаловать!

Создайте новый аккаунт!

Получить пароль

Вы действительно хотите получить доступ?

Уверены, что хотите отказаться от подписки?

Ерофеев как Ерофеев.

Вы видите только часть материала. Разблокируйте безлимитный доступ ко всем статьям свежих номеров и архива за 25 лет!

Подписаться

Деблокировать статью

Еще интересно:

Выбор редактора

Добро пожаловать!

Создайте новый аккаунт!

Получить пароль

Вы действительно хотите получить доступ?

Уверены, что хотите отказаться от подписки?