Термобарические боеприпасы российских ТОСов наносят удар избыточным давлением, от которого невозможно укрыться. Как используется эта не имеющая аналогов техника на СВО, что самое сложное в работе её экипажей военному корреспонденту Кириллу Кирягину, автору совместного проекта OBOZ.INFO и «Уральских военных вестей» «Герои фронта» рассказал наводчик ТОС-1А «Солнцепёк» в отряде РХБЗ специального назначения уральского отдельного гвардейского соединения радиационной, химической и биологической защиты с позывным «Князь».
— «Князь», расскажи, как давно ты на СВО и как попал в «солнцепёки»?
— Контракт заключил в январе 2023 года сразу на два года. Для этого даже специально приехал из Москвы, где тогда жил, в Екатеринбург. В военкомат шёл уже с отношением из уральского соединения РХБЗ. Здесь у меня служит лучший друг, воюет с самого начала СВО. Он водитель в роте аэрозольного противодействия и пенной маскировки, вместе с экипажем ставит дымовые завесы. А я, как услышал про «Солнцепёки», сразу решил – всеми правдами и неправдами буду пытаться попасть сюда. Служить в тылу мне не интересно. Я шёл в армию, чтобы воевать.
— Где уже довелось поработать?
— Много где. В Авдеевке расчищали дорогу штурмовикам. В сентябре и октябре «дали прикурить» противнику в Нелеповке и Нью-Йорке, когда он попытался отбить населённые пункты. На штурм украинцы тогда бросили элитные части – террористов из запрещённого у нас «Азова» и «Мадьяров». Мы хорошо их встретили: огонь вели сразу несколько машин, НУРСов выпустили нереальное количество.
Обычно на стрельбы ездим несколько раз в неделю. Бывает, за один выезд отрабатываем несколько целей. Всё зависит от интенсивности боевых действий. К примеру, летом, когда брали Нью-Йорк, работали семь дней подряд.
— Что самое сложное в работе «Солнцепёков»?
— Самое сложное — подготовка к ней. Именно с плохой подготовкой связано большинство проблем, которые могут возникнуть на задаче. Поэтому к этому этапу относимся очень серьёзно. Сама работа на точке занимает пять-семь минут, а готовимся к ней двенадцать часов.
Каждый раз перед тем, как отправиться на позицию, мы заранее проверяем маршрут. В первый раз всегда берём с собой механиков-водителей ТОСа и БТР сопровождения — чтобы они заранее изучили дорогу, просчитали радиусы поворотов. Газовая труба над трассой и низко висящие провода, которые можно зацепить «мангалом», бетонные блоки, на которые можно налететь и порвать гусеницу – учесть нужно всё. Тем более что в целях безопасности работаем только ночью. А останавливаться и даже просто задерживаться в пути нельзя – иначе не успеем на позицию вовремя.
— Кто главная угроза для «Солнцепёка»?
— Дроны, конечно – как и любых других боевых машин. Диверсионно-разведывательные группы нам не страшны: чтобы добраться до нас, ДРГ нужно заранее знать, где окажется «Солнцепёк», и пройти несколько колец сторожевых постов. Ведь машина бьёт на несколько километров, и чтобы отработать по цели, нам не обязательно быть на самом переднем крае.
Поэтому основная опасность исходит от дронов – разведывательных, которые могут навести на нас огонь противника, и камикадзе. Хотя в последнее время вражеских беспилотников стало меньше. Видимо, уже не хватает ресурсов. Помню, как мы работали из района авдеевского коксохимического завода. Тогда ещё первый НУРС не сошёл с направляющих, а над нами уже кружились украинские «птицы».
— Только кружились?
— Пытались атаковать, но на этот случай у нас есть надёжный РЭБ. Точнее, РЭБы: несколько на самой машине, несколько на БТР сопровождения, ещё один собираемся установить на штатный багги отделения огневой поддержки, который получили от Минобороны. Плюс соседние подразделения, в интересах которых мы работаем, могут подогнать свои машины с комплексами радиоэлектронной борьбы. Защита получается надёжная – дроны, как ни стараются, не могут подлететь ближе 300 метров.
— Кирилл Кирягин, военный корреспондент издания Краснознаменного Центрального военного округа «Уральские военные вести»
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
