В чём преимущество дронов над иными видами вооружений? Что ещё предстоит доработать в БпЛА уже как отдельном роде войск? Какие качества важны для хорошего оператора? Об этом весьма квалифицированно может судить специалист по БпЛА добровольческой разведывательно-штурмовой бригады «Александр Невский» «Южной» группировки войск Николай (позывной «Кодак»).
«Кодак» – крепкий улыбчивый парень, немного похожий на известного по множеству телесериалов актёра Никиту Панфилова. Его рабочее место ближе к углу большой комнаты, представляющей собой одновременно ремонтный цех и научно-практическую лабораторию: здесь чинят, перепрошивают и доводят до ума дроны, то есть возвращают их в строй, дают новую жизнь.
«Кодак» верховодит всеми этими таинствами, и должность его звучит весьма внушительно – руководитель инженерно-технического обеспечения службы боевого обеспечения бригады.
Сам Николай из Оренбурга, учился на инженера КИПиА, затем работал в северных регионах заместителем руководителя проектов ПАО «Газпром» «Сила Сибири» и «Сила Сибири-2». Занимался пожарной безопасностью, системами безопасности, кодовыми замками, и базовую специфику нынешнего рода занятий представлял себе уже тогда.
Вскоре после начала СВО, приехав на отдых домой с рабочей вахты, он узнал, что его близкий друг собрался добровольцем на передовую. «Я тебя не брошу», – сказал «Кодак», отправил начальству заявление в электронном виде и отправился защищать Родину.
Сначала был снайпером, но после нескольких ранений был в «добровольно-принудительном порядке» отправлен учиться на оператора БпЛА. Сам много и результативно отработал новые навыки на противнике, потом стал инструктором, а теперь вот обеспечивает необходимым оборудованием операторов «новой волны». На нём и РЭБ – разработка, ремонт, установка.
О роли БпЛА в современной войне Николай говорит лаконично и ёмко: «Наземные, подводные, наводные, воздушные дроны спасают наши жизни, отбирают вражеские и двигают фронт. Можно лишь дронами спокойно разобрать любую армию. Дрон ведь создаётся для сохранения жизни наших ребят». То же самое можно сказать и о РЭБ.
Когда «Кодак» только начинал работать на беспилотном направлении, дронов было мало, и они не особо серьёзно воспринимались бойцами, что наши, что вражеские: висит себе в небе игрушка и висит.
Операторов было мало, всё приходилось налаживать с нуля – проектировку, разведку, систему сбросов. К слову, первые сбросы имели самую незатейливую конструкцию и устройство: вроде гранат, упакованных в стакан. После того, как всё это доказало свою эффективность, командир подразделения дал старт уже серьёзному развитию и дополнительному набору ребят в команду.
Объясняет Николай взрывной рост количества дронов у противника вполне просто. Украина, конечно, достаточно крупная страна с немаленьким населением. Но России она по этим показателям всё равно явно уступает, убыль живой силы на фронте огромная, а сотни тысяч «ухилянтов» до него просто не доезжают. «Птички» призваны компенсировать эту проблему, ведь один или несколько человек, сидя даже в 15-20 километрах от линии боевого соприкосновения, могут наносить противостоящей стороне серьёзный ущерб.
«Кодак» не разделяет популярного мнения о нашем отставании в сфере БпЛА. Ему довелось побывать и поработать на самых разных участках ЛБС, от Купянска до Херсонщины. На том же Купянском участке мы явно превосходили ВСУ, работали на отлично. Когда на другой стороне появились высококачественные канадские системы РЭБ, начались сложности.
Есть районы типа Соледара и Артёмовска, где инициатива подобна переходящему знамени. В какие-то моменты приоритет переносится с дронов, к примеру, на истребители. Но в целом, если говорить о всех направлениях и факторах, мы противнику точно не уступаем. Выделение же БпЛА в отдельный род войск ещё более укрепит наши позиции.
Значительную роль в беспилотной сфере у противника играют наёмники – как дроноводы, так и их инструкторы. Николаю доводилось сталкиваться с французами, канадцами, немцами, американцами. Узнавали об этом, «разобрав» вражеские позиции и обнаружив шевроны соответствующих стран на сумках.
До этого ребята не могли понять, почему качество сопротивления у врага более высокое, чем у обычных подразделений ВСУ из мобилизованных. Как выяснилось, это профессиональные наёмники, которые уже не первый год воюют. Естественно, не только с Россией.
Личным технологическим достижением «Кодак» считает, например, то, что ещё до появления прошивки, позволяющей летать и работать без GPS, он перепрошивал дроны с добавлением такого же преимущества. Вообще, отвязка от GPS, отсутствующего на передовой, значительно повышает ценность «птички».
Допустим, у нас уже разработан аналог украинской «Бабы-Яги», но в его основе всё та же GPS вместо системы позиционирования, как у Mavic DJI. Она называется Vision Position, то есть «вижу, запоминаю, лечу», и благодаря камерам сверху, снизу, по бокам, запоминает и ориентируется в пространстве; всё это дополнено компасом. По мнению «Кодака», этот недостаток будет в дальнейшем устранён и отечественный тяжёлый дрон усилит нашу армию.
Любое вложение в БпЛА – это вложение в победу и сбережение жизней бойцов, а с экономической и прагматической точки зрения по соотношению цена/качества беспилотники на СВО не имеют конкуренции.
Насмотревшись за три года самых разных художеств с украинской стороны, Николай честно признаётся, что противника ему не жалко: «Хотите жить – сдавайтесь». Но когда сдаются – жизнь им сохраняют и даже спасают от своих же. Вот невыдуманная история из боевого опыта.
Однажды на участке в районе Урожайного украинские группы решили пойти на штурм наших позиций. «Кодак» парой удачных сбросов, примерно эквивалентных по силе разрыву мины 82-го калибра, изрядно сократил число штурмующих.
Осталось четыре человека, тащивших с собой раненого. «Птичка» «Кодака» подлетела к ним, и укры бросили оружие, подняв руки вверх: сдаёмся, мол. Николай всё той же «птичкой» довёл их до наших позиций, а наша артиллерия в это время утюжила врага. Почему? Потому что в таких случаях ВСУ обычно «накидывают» по своим же сдающимся.
«Самая опасная ситуация за время СВО?» – Николай вспоминает, как в прошлом году во время ночного боевого выхода вместе с напарником немного ошибся в координатах и вплотную приблизился к противнику.
Атаковать наших бойцов отправился ночной FPV-дрон. Единственный вариант, который оперативно смог найти «Кодак», – создать видимость, что не двигается, напарник же получил команду бежать.
У каждого «камикадзе» есть светодиод, который в любом случае в тёмную ночь хорошо виден. Напарник отбежал, а «Кодак» сделал вид, что медленней его, и когда «камик», сверкнув огоньком, пошёл в решающую атаку – был сражён очередью. Сбили его метрах в ста от места, где стоял Николай. Риск безумный, но альтернатива была одна, и безрадостная.
У «Кодака», как и у некоторых других операторов, есть внутреннее чутьё на вражеские дроны. Бывало, что за несколько минут до их прилёта, когда дрон-детектор не фиксировал ни малейших признаков беспилотной активности, он говорил: «Скоро с правой стороны будет заходить камикадзе. Передайте, чтобы все оттуда ушли в укрытие». Невероятно, но факт – в назначенное время в назначенном месте раздавался характерный визг лопастей.
Объяснения? В грубо рациональной плоскости их найти сложно. Техника ещё не слышит дрон, она пеленгует только частоты волн, приближающихся либо отдаляющихся от тебя. А ты опираешься на какой-то внутренний инстинкт, назови его «шестым чувством» или каким-то иным названием.
Впрочем чувственная и эмоциональная составляющая в беспилотном деле может не только помогать, но и мешать. Спешка и азарт здесь нужны, но в определённых дозах. Иначе ты можешь промахнуться, как в живой природе тигр или иной хищник, прыгнув от нетерпения на добычу раньше времени, рискует промахнуться мимо неё.
«Кодак» вспоминает о служившей девушке-дроноводе с позывным «Чечня». О ней, как и об иных операторах прекрасного пола, он отзывается очень хорошо, однако был один важный недостаток. «Чечня» не имела кровного отношения к горной республике и её жителям, но много с ними общалась и переняла кавказский темперамент. Поэтому в решающие моменты её, бывало, подводила горячность, и она теряла дрон.
Своему позывному, с лёгким смехом продолжает Николай, соответствовал и другой «птичник» – «Брежнев». Мужчина почти пятидесяти лет, очень умиротворённый, он спокойно подлетал, выбирал цель, обстоятельно выжидал, чуть ли не до последнего процента заряда, и работал чётко по цели.
Но и категорически противопоставлять оба этих психологических начала на уровне «или/или» сильной нужды нет. Важно разумное сочетание, идущее на пользу локальным задачам и большим задачам СВО.
— Станислав Смагин, военный корреспондент издания Южного военного округа «Военный вестник Юга России»
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
