Тарасов с гитарой и Визбор с оркестром

Володя Пашкевич в последнее время тяжело болел, еле ходил по дому, которым стала для него мастерская. Врачи запретили ему все: курить, выпивать, волноваться… Трагикомично — запретить обреченному курить. А то, что жить ему оставалось недолго, знали все. Знал и он, мечтая дотянуть до весны…

С весной у него всегда было связано многое, а главное — уехать на Проран, где была единственная его недвижимость — деревенская хатка, в которой он проводил лето до поздней осени, когда заморозки снова загоняли в город. Он и мастерскую в том же «Шанхае» поменял с одной целью — видеть из окна Волгу. Этот вид помогал ему бороться с болезнями, давал силы продолжать рисовать, единственное, что ему не запретили, — все равно бесполезно. В это раннее утро он, видимо, нарушил запрет — закурил. Его нашли на полу с телефонной трубкой в руке. Мастерская выгорела вся, погибли все до единой работы Пашкевича, осталось только то, что на руках у людей, в галереях, запасниках, книгах.