Твист на озере Леман

Немолодая хрупкая женщина в униформе, мельком заглядывая в наши паспорта, повторяла каждому: «Цюрих, Цюрих…»

После московского морозильника самый большой город Швейцарии встретил нас влажным безветренным теплом, на термометре светилось +4. Попрятав шапки, мы поехали в гостиницу, кинули чемоданы и дружно высыпали на улицу, по которой, возможно, ходил сам Владимир Ильич. Светились витрины закрытых магазинов, ни машин, ни людей. Потом мы узнали, что швейцарцы рано ложатся спать — рабочий день, как правило, начинается в 7 утра.

Странное ощущение свободы овладело мной (потом я узнал, что то же самое испытывали и другие) после инструктажей о бдительности и «правилах поведения за рубежом». Никому до нас не было дела. Это стало ясно еще в аэропорту, где местная таможня даже не взглянула на наш скромный багаж. Запоздалое сожаление всколыхнулось под ложечкой: можно было прихватить хоть ящик спиртного, а не по три бутылки, как предупредили нас в родных пенатах — мы же ехали встречать Новый год, да и общение со швейцарскими друзьями всухую могло получиться слишком пресным.