15 силуэтов в черном

Анн Нива, освещавшая чеченскую войну для нескольких франкоязычных изданий, исчезла недалеко от Грозного. Вернувшись в Москву, она рассказывает о встрече с людьми из ФСБ. Спецслужбы не выносят присутствия на чеченской территории западных журналистов, которых обвиняют в систематическом написании антирусских статей. Несмотря на все увеличивающийся поток информации о «фильтрационных лагерях», Запад, кажется, хочет предать забвению грехи русских и возобновить отношения с Владимиром Путиным, новым сильным политиком.

«Где хозяин дома?» — раздался мужской голос в начале девятого солнечным морозным утром 7 февраля. Я выглянула в окно и заметила 15 человек в камуфляжной форме и в масках. Я бросилась в спальню, к сестре жены моего хозяина. «Русские во дворе», — громко кричу я. У нее едва хватило времени, чтобы обуться. Она спала в одежде, все жители Чечни спят одетые на тот случай, если придется куда-то бежать. И вот они здесь. Пятеро обследовали часть дома, где спали женщины и дети (три девочки восьми, тринадцати и шестнадцати лет). Они тотчас же принялись проводить обыск во всех закоулках. Один бросил нам: «Все будет хорошо, если вы не будете двигаться и останетесь в этой комнате». Я едва сдерживала желание проследить, что они делают, особенно с моими личными вещами, которые лежат в соседней комнате. Я знаю, что сейчас они найдут мой телефон (единственную связь с внешним миром и необходимый инструмент для передачи моих статей), мои статьи, написанные от руки и помещенные в папку для бумаг, мою записную книжку с телефонами и адресами, французский паспорт, визу и аккредитационную карту, где написано, что я французская журналистка, получившая право на работу на территории Российской Федерации.

Через дверной проем я вижу удаляющуюся фигуру, в руках — мой сотовый телефон. Минут 20 спустя, воспользовавшись невнимательностью одного из офицеров, я выхожу из комнаты в сопровождении двух дочерей Ривзана. Мы хотим посмотреть, что происходит во дворе, где Ривзан, уже в пальто, терпеливо ожидает, пока один из офицеров ФСБ приведет в порядок изъятые документы. Я подхожу к нему и говорю по-русски: «Я французская журналистка. В этой папке мои бумаги. Я готова ответить на все ваши вопросы». Молчание. Он лишь сказал: «Идите отсюда» — и продолжил свою работу. Я думала, что меня уведут, но нет. С папками в руках они увозят Ривзана на бронированной машине. Женщины плачут. Я в растерянности: как ФСБ могло «забыть» допросить человека, представившегося журналистом, в стране, где идет война, официально не имеющая этого названия.