Болонская система: почти ничего хорошего

В мае 2022 года стало известно, что Россия больше не является членом Болонского соглашения, с которым связывают прежде всего двухуровневую систему получения высшего образования — 4-летний бакалавриат, за которым следует 2-летняя магистратура.

На данный момент это самая массовая система получения высшего образования в стране. Значительно меньшую долю (по данным Миннауки РФ, всего 13%) занимает специалитет — система 5-6-летнего образования, существовавшая и в советское время.

Очень распространено мнение, что переход на Болонскую систему привел к снижению качества высшего образования. В отношении бакалавриата основная претензия была связана с сокращением срока обучения, попытками втиснуть старые пятилетние программы в четыре года. Особенно это касалось точных наук.

«В инженерном деле и в естественных науках за 4 года невозможно получить необходимые знания и умения для решения проблем технологических переделов, — говорит ректор Самарского технического университета Дмитрий Быков. — Сокращение объема фундаментального содержания образования привело к снижению качества профессиональной подготовки выпускников».

Еще более уничижительная критика обрушилась на магистратуру, которая должна была стать второй ступенью получения высшего образования и даже началом синтеза его с научной деятельностью. А в реальности получился не то бакалавриат более ускоренной формы обучения для желающих получить еще одно высшее образование, не то вечерне-заочное обучение для работающих специалистов с теми же амбициями.

Дело в том, что по болонским постулатам в магистратуру может поступать человек с любым ранее полученным высшим образованием, независимо от его профиля. «На магистратуру юрфака, например, поступали математики и экономисты, историки и филологи, очень много было бухгалтеров без первого юридического образования», — рассказала «СО» депутат губдумы профессор Тольяттинского госуниверситета Наталья Боброва.

Все эти люди сдавали вступительные экзамены, но преподаватели потом видели, что знания этих учащихся по профилю магистратуры с трудом тянут даже на тройку, а то и вовсе отсутствуют, хотя по логике это должен был быть хоть какой-то бакалаврский уровень.

«К нам в магистратуру по социологии приходят люди, не знающие, что такое выборка, статическая погрешность! И им приходится повторять то, что преподают на бакалавриате, только по еще более сжатым программам», — говорит и.о. завкафедрой в Самарском университете им. С.П. Королева, первый замсекретаря реготделения «Единой России» Виктор Кузнецов.

Основную причину такого некачественного отсева г-жа Боброва видит в том, что магистратуры предполагали в основном получение платного образования — на бюджетные места у государства было недостаточно средств. Поэтому вузы не особо придирались к знаниям поступающих. Однако, по словам других собеседников «СО», и на бюджетные места проходили слабо подготовленные магистранты. И здесь причину, скорее всего, стоит искать еще и в том, что высшее образование стало слишком массовым.

В Самарской области, например, в прошлом году число поступивших в вузы даже немного превысило число выпускников. Выбор стал слишком большим.

Проблемы бакалавриата и магистратуры потянули за собой деградацию и аспирантуры, которая перестала быть системой подготовки научных кадров, и принимать в нее стали далеко не самых лучших выпускников магистратуры и специалитета, как до перехода на принципы Болонского соглашения.

И тем не менее совсем отменять бакалавриат и магистратуру в самарских вузах не считают верным. Дмитрий Быков говорит о таких достоинствах двухуровневой системы, как гибкость и возможность академической мобильности, которая важна, когда возникает потребность в «относительно краткосрочной подготовке кадров под заказ работодателя».

Формат магистратуры оптимален и тогда, когда необходимо решить задачи междисциплинарной подготовки, развития сетевого взаимодействия вузов с их партнерами, в том числе зарубежными.

В вузах считают целесообразным сократить долю этих уровней в общем объеме подготовки кадров с высшим образованием с одновременным увеличением специалитета, уверен Дмитрий Быков.

Изменения соотношения количества программ специалитета и бакалавриата после отмены Болонской системы ждет и врио ректора Самарского государственного экономического университета Елена Кандрашина, добавляя: «Сокращение числа программ бакалавриата, если оно произойдет, повлечет за собой и сокращение программ магистратуры».

Дмитрий Быков считает также неправильной систему, когда человек, имеющий один профиль высшего образования или бакалавриата, идет в магистратуру, чтобы получить другой профиль подготовки. Как говорит ректор Самарского политеха, в рамках инженерно-технических и естественнонаучных программ такая система оправданна, если речь идет о родственных или смежных направлениях. А вот «радикальная смена профиля точно не приведет ни к чему хорошему».

Другие эксперты полагают, что в каких-то специальностях решение человека пойти учиться по совершенно новому профилю в магистратуру может быть допустимо, но при условии, что на вступительных испытаниях будут действительно проверяться знания абитуриентов. В конце концов есть действительно целеустремленные абитуриенты, которые всерьез готовятся к новому обучению, проходят курсы переподготовки, прежде чем поступать в магистратуру.

Стоит сделать более строгой проверку и для поступающий на бакалавриат. Виктор Кузнецов предлагает оставить ЕГЭ, но дополнительно к нему ввести в каждом учебном заведении дополнительный экзамен, «позволяющий оценить не просто стандартные, шаблонные знания, но и потенциал абитуриента».

И еще — сократить количество мест для приема. «Лучше меньше, да лучше», — уверен г-н Кузнецов.

Вячеслав Звягинцев, председатель комитета по образованию, социальным вопросам, охране здоровья, культуре, молодежной политике, туризму, физкультуре и спорту думы г.о. Самара:

«Болонская система, к сожалению, особо ничего нашим выпускникам не дала. Говорили, что вхождение в нее обеспечит признание международным сообществом российских дипломов, наши выпускники свободно могли бы предъявлять их за рубежом. Но в действительности этого не происходило.
Считаю важным расширение спектра государств, с которыми заключены соглашения о признании наших дипломов о высшем образовании. Например, стоит обратить внимание на сотрудничество с Китаем в этой сфере. Тогда их специалисты могли работать у нас, а наши — у них по дипломам своих государств.

Вообще сейчас в российских вузах учатся много студентов из других стран, которые считают наше образование престижным. И им неважно, в каком городе получен диплом.
Минусов выхода из Болонской системы я не вижу. Качество российского высшего образования должно всегда соответствовать мировому уровню и мировым стандартам — это главное. И неважно, в какую систему мы входим.

Очень важно, чтобы вузы ориентировались на работодателей, потребности которых меняются. Лет 15-20 назад были очень популярны юристы и экономисты, а сейчас больше запросов идет на специалистов по IT-технологиям. И если вузы будут быстро и четко перестраиваться под запросы работодателей, тогда и молодые кадры станут более востребованными на рынке труда».

Елена Кандрашина, врио ректора Самарского государственного экономического университета:

«Важным направлением трансформации образовательного процесса станет анонсированное Минобрнауки России внедрение с 2024 года системы, когда абитуриенты будут поступать не на конкретное направление подготовки или специальность, а на укрупненную группу специальностей и направлений подготовки с последующим выбором конкретного направления подготовки/специальности после освоения обязательной части. Благодаря такому подходу студент после двух лет обучения получает возможность как-то скорректировать свою будущую профессию.

Мы как университет уже готовимся к такой трансформации. Реализуемая с прошлого года в СГЭУ система «Образование будущего: просто как 2+2» фактически готовит нас к плавному и безболезненному переходу.

Пожалуй, еще одним наиболее ожидаемым изменением станет возможность для абитуриентов выбрать два профиля образования и получить две квалификации в рамках осваиваемой образовательной программы».

Владимир Братчиков, председатель совета, исполнительный директор Ассоциации «Союз работодателей Самарской области»:

«Болонская система значительно снизила качество обучения, так как бакалавр получает в среднем на 40% меньше специальных знаний, чем при обучении по традиционной пятилетней программе.

Стало меньше студенческой практики, которая ранее начиналась на старших курсах. Все это необходимо восстановить. И самое главное: образовательный процесс должен соответствовать современным вызовам, должны учитываться национальные особенности.

Наша общая задача сегодня — устранить дисбаланс при подготовке кадров, организовать ускоренную подготовку рабочих и инженеров для проектов импортозамещения».

Обещают не делать резких движений

О том, что Россия откажется от Болонской системы и будет разрабатывать собственную, «уникальную» модель высшего образования, стало известно в мае, когда соответствующее заявление сделал министр науки и высшей школы РФ Валерий Фальков. Еще тогда он пояснил, что реформа не означает запрета бакалавриата и магистратуры, но работодатели и университеты смогут отказаться от них в пользу прежнего специалитета.

Министр также сообщил, что его ведомство готово навести порядок в магистратурах, ограничив выбор специальностей, на которые смогут поступать желающие, чтобы это были все-таки профильно близкие направления. Возможно, появится даже конкретный перечень, который закрепит, по каким направлениям можно будет поступать в любую магистратуру, а по каким — только на смежную область.

Все эти изменения должны быть не резкими, а плавными и происходить последовательно в течение нескольких лет. И в любом случае они не должны касаться тех, кто продолжает обучение сейчас или поступает в этом году.

Система высшего образования достаточно инертна, контрольные цифры приема распределены уже на ближайшие два года.

Наталья Боброва, депутат Самарской губернской думы, профессор кафедры конституционного и административного права Тольяттинского государственного университета, заслуженный юрист РФ:

«Болонскую систему отменяют, по сути, те же люди, которые ее вводили»

«С самого начала, когда Болонская система была введена, люди возмущались, поняв, что произошло. В результате высшее образование еще больше деградировало, хотя Болонская система не единственная тому причина.

У государства уже тогда не хватало денег на бакалавров, а на магистрантов — тем более. Поэтому государственных мест для магистрантов было мало, и большинство из них платили за обучение и одновременно работали. Работали днем, а учились вечером, и формально дневная магистратура превратилась в вечерне-заочную. Вообще волосы дыбом встают, когда понимаешь, что такое Болонская система.

Стать магистрантом мог любой человек, даже не имеющий базового образования по этой специальности. На юрфаке, например, в магистратуру поступали математики и экономисты, историки и филологи, очень много бухгалтеров без первого юридического образования. Это полная профанация! Когда начинаешь читать им лекции, вести занятия, видишь, что у них нет никаких основ! А ты должен им читать, потому что они заплатили деньги.

Однажды я задала Михаилу Михайловичу Котюкову, который у нас был министром два года (в 2018-2020 гг. — Прим. ред.), вопросы и про магистратуру, и про аспирантуру, которая деградировала одновременно. Раньше в аспирантуру принимали только лучших выпускников, которые хотели заниматься наукой. А теперь она превратилась в третью ступень образования, которая не предполагает защиту диссертации. И поступить в нее может всякий, даже с тройками, потому что это тоже платная структура. И когда я спросила, как же можно без базового образования принимать в магистратуру,

Михаил Михайлович мне ответил: «Вы же у них принимаете экзамен». Так вот и экзамен — полная профанация. Его можно сдать на хлипенькую троечку — ее все равно поставят, и человека возьмут, потому что он платит деньги. А вузы вынуждены сами зарабатывать — вот и весь ответ. Это называется самоокупаемостью высшего образования. И высшее образование в результате деградировало катастрофически.

Конечно, Болонскую систему нужно отменять. Но поскольку делают это сейчас, по сути, те же люди, которые ее вводили, с такими же убеждениями, либеральными наклонностями, определяемыми, видимо, подкормкой с Запада, то они действуют по принципу «как изменить, ничего не меняя». Ведь все равно предполагается, что останется два этапа обучения. В чем тогда заключается модернизация? И я пока не вижу документа, которым, видимо, должно быть постановление правительства, как и то, которое отменило приоритет Scopus и Web of Science, введенный благодаря тем, кто вводил этот приоритет публикаций за рубежом.

Согласно постановлению правительства №414 от 19 марта, до 31 декабря 2022 года должны быть разработаны новые критерии. Публикации в Scopus и Web of Science больше не будут приоритетными, хотя и не отменены полностью, потому что слишком много усилий ученых на них уже потрачены. У нас много замечательных научных журналов, которые не стали подстраиваться под общий ряд, например «Конституционное и муниципальное право». И публикации в наших журналах, относящихся, например, к ВАК, будут считаться приоритетными.

Из-за Болонской системы был принижен даже статус монографий. Теперь они, как и раньше, будут считаться важными достижениями ученого».

Осталось все сложно

Главной целью присоединения РФ к Болонскому процессу в свое время называли желание сделать российские дипломы признаваемыми за рубежом. И соответствующие последствия видят в разрыве этих отношений.

Правда, министр науки и высшей школы РФ Валерий Фальков на прошлой неделе в ходе слушаний в Госдуме заявил, что на самом деле вопросы признания образования, ученых степеней, званий регулируются межправительственными соглашениями, поэтому выход из Болонской системы никак на этот процесс не влияет.

А самарские эксперты говорят, что по факту российские дипломы так и не стали свободно конвертируемыми за рубежом либо этот процесс оказывается очень сложным.

«По большому счету Болонская система требовалась, чтобы обеспечить конвертируемость дипломов, но по факту этой задачи она не решила — не особо наши дипломы там признавались. Попробовали бы вы получить практику с нашим медицинским дипломом не то что в Европе, а хотя бы в странах третьего мира. Не получите. Теперь же в связи с санкциями, которые точно надолго, смысл этой конвертации подвисает в воздухе», — говорит Виктор Кузнецов.

В то же время исчезновение России из Болонского соглашения пока не особо отразилось на сотрудничестве самарских вузов с другими странами. Самарскому университету им. С.П. Королева, например, всего два зарубежных университета прислали уведомления о намерении приостановить действие договоров о сотрудничестве, сообщили в вузе. Но всего у Самарского университета — более 120 таких соглашений с научно-образовательными организациями.

«Мы будем активнее взаимодействовать со странами СНГ и Азиатско-Тихоокеанским регионом, — говорит Владимир Богатырев. — Наука с политикой не связаны, наука работает на благо всего человечества, всего мирового сообщества. Поэтому научно-исследовательские проекты будут продолжаться, несмотря на политическую обстановку».

В вузе сейчас ожидают сокращения числа иностранных студентов. Сейчас в Самарском университете им. С.П. Королева таковых 925 из 77 стран. Но эти прогнозы связывают не с выходом из Болонской системы, а с геополитической ситуацией.

«При этом никакие санкции не могут перечеркнуть тот факт, что российское высшее образование ни в чем не уступает зарубежному, если мы говорим о содержательной его стороне. Если оценивать исключительно материальные параметры, то, безусловно, российское образование — лучшее предложение на рынке по соотношению цена/качество в очень широком спектре направлений», — заявляет ректор Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева Владимир Богатырев.

Владимир Богатырев, ректор Самарского национального исследовательского университета имени академика С.П. Королева:

«Любая перестройка требует усилий, как от тех, кто принимает решения, так и от тех, кто их исполняет»

«На мой взгляд, исключение России из Болонской системы запустит механизм формирования новой системы высшего образования в нашей стране. Какой она будет, точно сейчас никто не скажет. Идут обсуждения. Самарский университет им. Королева за систему подготовки кадров «2+2+2», когда первые два года обучения посвящены фундаментальным знаниям и формированию у студентов комплексной картины мира, вторые два года — профилизации, а последние два — углублению знаний.

Это особенно актуально для инженерных направлений подготовки. Любая перестройка требует усилий, как от тех, кто принимает решения, так и от тех, кто их исполняет. Система высшего образования в нашей стране пережила несколько реформ, и университеты вместе с ней. Но это и возможность для положительных преобразований с учетом интересов индустриальных партнеров, что и станет определяющим вектором для нас.

Изменения в образовательных программах и форматах обучения не зависят от образовательной системы как таковой. Они продиктованы требованиями рынка труда, уровнем развития технологий, вызовами, с которыми сталкивается наше государство, спросом со стороны потребителей образовательных услуг.

Именно от этих факторов зависит то, чему обучает университет и как он это делает. А не от того, состоим мы в Болонском процессе или нет. В Самарском университете им. Королева ведется обучение по 17 программам специалитета. Как правило, такие направления подготовки требуют углубленной специализации, связаны с узкими областями науки или обеспечением безопасности — «Проектирование, производство и эксплуатация ракет и ракетно-космических комплексов», «Самолето- и вертолетостроение», «Проектирование авиационных и ракетных двигателей», «Информационная безопасность автоматизированных систем», «Радиоэлектронные системы и комплексы», «Компьютерная безопасность». Срок обучения по этим направлениям — 5,5 года.

В марте 2022 года приказом Минобрнауки России утверждены новые перечни специальностей и направлений подготовки высшего образования, которые вступают в силу с 1 сентября 2024 года. В нем введены новые области образования и укрупненные группы специальностей и направлений подготовки. Например, в укрупненной группе специальностей «Авиационная и ракетно-космическая техника» появились такие направления, как «Аэрогидродинамика, динамика полета и управление движением», «Интегрированные системы летательных аппаратов», «Навигационно-баллистическое обеспечение применения космической техники».

По каждому из них предусмотрена разработка образовательных программ специалитета. Каждый университет заинтересован в том, чтобы его выпускники были востребованы работодателями. Поэтому при разработке образовательных программ мы ориентируемся на их запросы и ожидания. Целевое обучение вышло сейчас на новый уровень.

Ярким примером является проект по подготовке инженеров нового поколения «Крылья «Ростеха», которая осуществляется на базе Самарского университета им. Королева в интересах ПАО «ОДК-Кузнецов». Конкурсный отбор кандидатов на целевое обучение осуществляется самими организациями без участия университета. Затем заключаются трехсторонние договоры о целевом обучении, согласно которым принимают на себя обязательства все стороны — предприятие, вуз и абитуриент. Количество студентов, обучающихся в Самарском университете именно в рамках квоты целевого приема, составляет сегодня 365 человек».

«2+2» считают по-разному

В профессиональном сообществе обсуждается вероятность введения вместо болонской системы, которую символически обозначают как «4+2» (по количеству лет обучения), системы «2+2+2». Сообщения о ней стали появляться еще года три назад, а сейчас профильным федеральным министерством анонсировано внедрение ее с 2024 года.

Суть системы в том, что в течение первых двух лет обучения студенты получают общее образование, потом определяются с направлением подготовки. И далее могут выбирать аналог магистратуры.

По мнению депутата Госдумы и преподавателя Самарского университета им. С.П. Королева Михаила Матвеева, этот вариант может быть еще страшнее, чем болонская система, так как студенты будут самостоятельно выбирать довольно большой набор дисциплин, которые будет изучать, но при этом они могут не иметь четких представлений, какие дисциплины им на самом деле нужны.

Иная точка зрения у врио ректора СГЭУ Елены Кандрашиной: «Благодаря такому подходу студент после двух лет обучения получает возможность скорректировать свою будущую профессию. Мы как университет уже готовимся к такой трансформации. Реализуемая с прошлого года в экономическом университете система «Образование будущего: просто как 2+2» фактически готовит нас к плавному и безболезненному переходу».

Михаил Криштал, ректор Тольяттинского государственного университета:

«Говорить о том, что сам по себе выход из Болонской системы несет какие-то радикальные изменения, пока не приходится»

«Система высшего образования никогда не менялась одномоментно. Даже внедрение бакалавриата и магистратуры было растянуто по времени примерно лет на 10, и до сих пор около 25% студентов в России учатся именно на специалитете. В том числе это практически вся медицина.

Сам по себе выход из Болонского процесса не означает ни отказа от бакалавриата и магистратуры, ни ухудшения условий по мобильности студентов и преподавателей, ни изменения ситуации по взаимному признанию дипломов между странами. Скорее, это политическое заявление о приоритете национальных интересов построения собственной системы образования, которая может сохранять многовариантность уровней образования.

Однако даже когда наша страна была участником Болонского процесса, создававшаяся у нас система высшего образования всегда учитывала национальную специфику. Например, в той же Болонии бакалавриат длится 3 года, а у нас от 4 до 5.

Кроме того, в России появилось понятие интегрированной с бакалавриатом магистратуры, что фактически равносильно шестилетнему специалитету. Очень важно и то, что в РФ так и не прижилась одноуровневая система ученых степеней, а именно PhD. Сохранение собственной двухуровневой системы ученых степеней — кандидатских и докторских диссертаций — в условиях серьезных нападок на нее следует считать величайшим достижением, поскольку такая система очень хорошо стимулирует карьеру ученого.

И я обеими руками за то, чтобы аспирантура перестала быть уровнем высшего образования и вернулась ее основная цель — защита кандидатской диссертации. Но возврат аспирантуры к этой цели начался еще до выхода из Болонского процесса. Поэтому говорить о том, что сам по себе этот выход несет какие-то радикальные изменения, пока еще не приходится.

Все изменения нужно проводить очень аккуратно, с максимальной выгодой для страны в целом. Например, нельзя потерять привлекательность российского образования для зарубежных студентов, совсем отказавшись от понятных им бакалавриата и магистратуры. Кстати, США или Китай не присоединены к Болонскому процессу. Но в этих странах есть бакалавриат и магистратура, и их системы открыты обучению зарубежных студентов.

Сама по себе степень бакалавра или магистра не означает признания диплома за рубежом. Например, в ТГУ 10 программ аккредитовано в Ассоциации инженерного образования России (АИОР), которая входит в зарубежные системы аккредитации инженеров. То есть профессионально-общественная аккредитация в АИОР дает выпускникам аккредитованных образовательных программ диплом, признаваемый в 32 странах — участниках Вашингтонского соглашения и Европейской сети по аккредитации в области инженерного образования.

Также есть ряд стран, с которыми у России существуют двусторонние договоры о взаимном признании дипломов, и их никто не отменял. Для тех, кто учится сейчас, в принципе ничего не поменяется, потому что, исходя из предыдущего опыта, можно утверждать, что любое изменение федеральных образовательных стандартов проводится только в отношении вновь поступающих в вузы. То есть те, кто поступил до принятия новых стандартов, доучиваются по прежним стандартам. Те, кто поступает в этом году, также поступают по существующим стандартам.

Поэтому последствия трансформации системы высшего образования в связи с выходом из Болонского процесса для абитуриентов, студентов и обучающихся будут актуальны не ранее чем через год».

Замучили переменами и отчетами

Среди других проблем, которые связывают с Болонской системой, — стартовавшее с 2011 года бесконечное переписывание образовательных программ и бюрократизация, которая стала бременем для преподавателей и привела к уходу многих из высшей школы, а у оставшихся отнимает время от собственно научно-образовательной деятельности.

«С 2011 года система высшего образования функционирует в условиях перманентного обновления федеральных государственных образовательных стандартов (ФГОС) и переработки образовательных программ, — говорит Дмитрий Быков. — Практически непрерывная трансформация моделей компетентностного подхода (изменение перечней компетенций, введение индикаторов компетенций, отсутствие внятных подходов к разработке инструментария для измерения компетенций и их соотнесения с квалификационными характеристиками рынка труда) существенно повышает объем и трудоемкость методической работы в вузах».

Следствием этого стала «колоссальная нагрузка на преподавателей, риски профессионального выгорания и оттока высокопрофессиональной наиболее талантливой и подготовленной вузовской молодежи в реальный сектор экономики».

Виктор Кузнецов, и.о. заведующего кафедрой социологии политики и региональных процессов Самарского университета им. С.П. Королева, первый заместитель секретаря регионального отделения партии «Единая Россия»:

«В магистратуры стали приходить неподготовленные люди»

«
С переходом к Болонской системе качество подготовки студентов ухудшилось. Предполагалось, что магистратура позволит получить образование на более высоком уровне и даже станет уже интеграцией образования и науки. А по факту в магистратуры практически всех учебных заведений стали приходить люди, не очень хорошо подготовленные по базовой специальности, а то и вовсе не подготовленные — с других направлений.

Например, к нам в магистратуру на социологию приходят люди, не знающие, что такое выборка, статическая погрешность! И им приходится повторять то, что преподают на бакалавриате, только по еще более сжатым программам.

Еще один минус: даже очные магистратуры в большинстве своем стали походить на вечерние отделения. Днем человек, как правило, работает, а вечером получает дополнительное образование в рамках магистратуры. При этом 30-40% занятий обычно пропускаются. Понятно, что при таких условиях нормальный учебный процесс организовать невозможно.

На мой взгляд, правильно вернуться к специалитету и аспирантуру вновь сделать подготовкой научных кадров. Это первое.

Второе — должен быть определенный стандарт приема. ЕГЭ я бы оставил как есть. А ввел бы в каждом учебном заведении дополнительный экзамен, позволяющий оценить не просто стандартные, шаблонные знания, но и потенциал абитуриента.

Третье предложение касается того, что высшее образование у нас превратилось в верхнее. Думаю, многие меня сейчас забросают камнями, но оно на самом деле стало слишком массовым. Если взять страны с наибольшими показателями поступления выпускников средних школ в вузы, то это Южная Корея — порядка 40%. А в Самарской области, например, в прошлом году было 14,5 тысячи выпускников средних школ, а в вузы поступили 15 тысяч.

Понятно, что организовать учебный процесс и для тех, кто действительно погружен в предмет, и для троечников, которых прежде к вузу близко не подпускали, невозможно. Так что я бы следовал принципу — лучше меньше, да лучше.

При этом, естественно, нужно восстанавливать и развивать базовое среднее техническое образование, не называя его высшим. Можно сколько угодно прикрываться дипломами, но качества все равно не будет. Базовый специалитет должен быть сохранен, потому что это основа всего».

Дмитрий Быков, ректор Самарского государственного технического университета, заслуженный работник высшей школы РФ:

«Необходим переходный период, постепенный и пошаговый характер реформ»

«Достоинствами двухуровневой системы выступают гибкость и возможности академической мобильности в условиях турбулентности современного социально-экономического пространства, условия для диверсифицированной и относительно краткосрочной подготовки кадров под заказ работодателя.

Формат магистратуры оптимален для решения задач междисциплинарной подготовки, развития сетевого взаимодействия вузов с их индустриальными и зарубежными партнерами. Высшее образование за рубежом, независимо от участия в Болонском процессе, как правило, имеет в своей структуре уровни бакалавриата и магистратуры. И наличие таких программ в российском пространстве расширяет возможности экспорта образования, создает условия для притока в Россию иностранных студентов.

Очевидными проблемами обратной реформы в случае радикального и безальтернативного перехода к специалитету станут: неизбежный стресс для вузовского сообщества, связанный с необходимостью полной переработки учебно-методической базы; сужение поля сотрудничества наших вузов с дружественными России странами; риски долгосрочной оценки потребности в кадрах и планирования приема; сокращение набора в высшем образовании, так как увеличение продолжительности обучения детей в вузах может оказаться серьезным барьером для семей с невысоким уровнем дохода.

Считаю, что необходим переходный период, постепенный и пошаговый характер реформирующих воздействий на систему, в том числе для создания условий для завершения полного цикла высшего образования студентам, уже обучающимися и обучившимся по программам бакалавриата. Целесообразно увеличение доли специалитета и сокращение доли бакалавриата и магистратуры (прежде всего, по инженерным и естественнонаучным направлениям) в общем объеме подготовки кадров с высшим образованием.

Система высшего образования должна сохранить накопленный за неполных 20 лет сотрудничества с зарубежными университетами большой опыт реализации многочисленных современных программ (содержание и технологии). Следует в рамках специалитета обеспечить индивидуализацию траекторий и возможность смены трека на определенном периоде, например, по модели «2+3» после получения глубокой естественнонаучной и общеинженерной фундаментальной подготовки.

Результаты освоения цифрового инструментария, специализированных цифровых и профессиональных навыков будут существенно усилены за счет глубокой фундаментальной подготовки. В условиях укрепления тенденции к сокращению доли периодов обучения в пользу реальной трудовой деятельности следует сохранить возможность реализации коротких профессиональных программ бакалавриата и магистратуры, развивать форматы и технологии дополнительного профессионального образования».

— Отдел Общества