Бывший управляющий «Тольяттиазота» затребовал с него 880 млн рублей из-за границы

Особую пикантность процессу придает не столько астрономическая цифра, сколько тот факт, что Макаров, один из топ-менеджеров «ТоАЗа» эпохи Махлаев, продолжает находиться в федеральном розыске и прячется от силовиков в Великобритании. Макаров фигурировал в уголовных делах по деятельности преступного сообщества во главе с Махлаями, но в отличие от них обвинительный приговор его не коснулся. Между тем начало нового процесса может актуализировать интерес правоохранителей к бывшему топ-менеджеру. Да и в случае гипотетической победы не очень понятно, как он получит столько денег, пребывая в эпицентре блока недружественных России стран.

ПАО «Тольяттиазот» — один из крупнейших мировых производителей аммиака, мощности компании позволяют выпускать более 3 млн тонн продукции ежегодно. Предприятие работает с 1979 года, после приватизации в 1992 году реальными собственниками предприятия стали семьи Махлаев и Циви. Владимир Махлай возглавлял бизнес-группу «ТоАЗ» с 1985-го по 2011 год, затем руководство перешло к Сергею, его сыну. Семья Циви владеет швейцарским агрохолдингом Ameropa, через который долгие годы велась продажа аммиака за рубежом.

В 2019 году Махлаев признали виновными в мошенничестве, совершенном организованной группой в особо крупном размере, и приговорили к девяти годам лишения свободы в исправительной колонии общего режима. С Махлаев и подельников решением суда взыскали 87,7 млрд рублей. В 2021 году Сергея Махлая (он давно проживает на территории США) признали банкротом, в 2022 году в рамках процесса его банкротства с аукционов продан контрольный пакет акций «Тольяттиазота». Новым собственником предприятия стало АО «Химактивинвест», входящее в ГК «Уралхим».

Тем не менее наследие Махлаев не отпускает «Тольяттиазот» до сих пор. Компания получила иск на 880 млн рублей от Александра Макарова. Макаров требует возместить ему то, что считает задолженностью по выплате вознаграждения за исполнение обязанностей члена совета директоров «ТоАЗа» в 2014-2015 годах в размере 596 млн рублей, а также набежавшие проценты. В отчетности «Тольяттиазота» за 2014-2015 годы не содержится никакой информации о неполной выплате вознаграждения членам совета директоров. Согласно годовым отчетам, за 2014-2015 годы всем членам совета директоров (пять человек) выплачено вознаграждение в размере 1 млрд 39 млн рублей. Как это стыкуется с внезапно появившимися требованиями Макарова — загадка.

Между тем Макаров — одна из ключевых фигур команды топ-менеджеров эпохи Махлаев. Он работал на «ТоАЗе» с 1993 года, куда пришел из комитета по управлению государственным имуществом и муниципальной собственностью Самарской области, который в том числе занимался приватизацией предприятия в 1992 году. Макаров в разные годы был управляющим АО «Тольяттиазот», членом совета директоров в АО «Корпорация «Тольяттиазот», ПАО «Трансаммиак», «АзотРемМаше», членом наблюдательного совета Тольяттихимбанка. Он позиционировался как потенциальный фигурант уголовных дел, которые неоднократно возбуждались в отношении топ-менеджмента «ТоАЗа», но пока ни одно из них до суда не дошло. В том же приговоре Махлаям и их подельникам Макаров вообще упоминается лишь несколько раз. Один из свидетелей, например, указал, что на него Владимир Махлай «перекладывал ответственность за заключение крупных договоров».
Известно, что Макарова рассматривали как одного из лидеров организованной группы во главе с Махлаем. Об этом прямо говорится в постановлении о возбуждении уголовного дела и о принятии его к производству от 16 мая 2019 года за подписью следователя по особо важным делам при председателе Следственного комитета РФ, генерал-майора юстиции Михаила Туманова. По версии следственного органа, Макаров сыграл одну из ключевых ролей в выводе с «ТоАЗа» на «Томет» агрегата аммиака №7, производства метанола и участка под ним. По версии следствия, была разработана целая схема. Ключевую роль в ней играла правильная «оценка» активов, после которой сделки переставали быть крупными и их можно было проводить без согласования с собранием акционером и советом директоров. Так, реальная рыночная стоимость агрегата аммиака №7 оценивается правоохранительными органами от 2 млрд рублей, а продан он за 93 млн рублей. Участок под производством метанола после оценки «подешевел» с 85 млн рублей до 2,2 млн рублей. Общий ущерб миноритарных акционеров «ТоАЗа» от сделок с «Тометом» носит астрономический характер.

В постановлении особенно отмечается, что Макаров за свои действия получал многомиллионные денежные вознаграждения. Это не помешало ему вернуться в 2022 году за добавкой.

Следственный комитет усматривал в действиях Макарова «признаки преступления, предусмотренного ч. 3 ст. 210 УК РФ» (участие в преступном сообществе с участием служебного положения), максимальная санкция по которому составляет до 20 лет лишения свободы со штрафом в размере до 5 млн рублей. Это дело так и не доведено до суда.

Одной из причин мог стать тот факт, что Макаров еще в 2005 году переехал в Лондон и, судя по материалам приговора в отношении Махлаев и их подельников, так в Россию и не вернулся. Случаи, когда следствие не может допросить потенциальных фигурантов и рассмотрение уголовного дела против них приостанавливается до обнаружения «героев», нередки. Аналогичная ситуация была с фигурантами уголовного дела по «Волготанкеру» — экс-председателем совета директоров ОАО «Волготанкер» Александром Александровичем, директором ООО «Волготанкер-АМС» Андреем Азаровым и исполнительным директором датской компании Volgotanker Marine Service Ильей Кацнельсоном. С другой стороны, приговор в отношении Махлаев был заочным, оба продолжают находиться за границей. Это не мешает тому же Сергею Махлаю, который вообще находится в статусе осужденного, пытаться разводиться с супругой, решать имущественные вопросы и пытаться оспаривать те или иные действия конкурсного управляющего.

Выяснить судьбу дела по Макарову в самом СК России не удалось. В официальном ответе на запрос «СО» сообщается, что «запрос рассмотрен», «распространение какой-либо информации противоречит положению ст. 161 УПК РФ» (недопустимость разглашения данных предварительного расследования. — Прим. ред.), а «все возможные сведения публикуются на официальных ресурсах Следственного комитета Российской Федерации». Исходя из этих формулировок, можно с высокой степенью вероятности предположить, что уголовное дело не закрыто, оно продолжает находиться на стадии предварительного расследования. Дополнительным подтверждением этой версии служит тот факт, что сам Макаров продолжает находиться в федеральном розыске.
Сергей Мирзоян, адвокат Палаты адвокатов Самарской области (ПАСО), рассказывает «СО», что «любое лицо, не лишенное дееспособности, вправе пользоваться своими правами лично либо через представителя, даже находясь в розыске».

Чем-то похожа на происходящее, хоть и в меньших масштабах, история самарского коммерсанта Алексея Катина. Тот на протяжении нескольких лет судится с коммерсантом Алексеем Белянчиковым, который находится в розыске (судя по всему, проживая на территории Грузии). По словам Катина, статус разыскиваемого «не мешает Белянчикову ни подавать иски, ни менять директоров на своих предприятиях».

В то же время один из адвокатов ПАСО на условии анонимности сообщил «СО», что «иск такого размера к системообразующей компании уровня «ТоАЗа» от лица, находящегося в розыске и являющегося подозреваемым по уголовному делу, не может остаться без интереса следственного органа», тем более что «уголовное дело первоначально возбуждалось СК РФ, а не правоохранительным органом местного уровня». Таким образом, есть определенная вероятность того, что новый иск прилетит бумерангом Макарову. Хотя бы в той части, что приведет его уголовное дело в движение, поскольку появляется новая возможность поиска Макарова и его обнаружения.

СЕРГЕЙ МИРЗОЯН, адвокат Палаты адвокатов Самарской области

Максимум, что может случиться в отношении представителя, так это его вызов на опрос сотрудниками розыска, за которыми закреплен разыскиваемый. Сотрудников может интересовать, при каких обстоятельствах была связь с лицом и оформлялись полномочия. Это обычная оперативная работа, направленная на получение информации.

— Виталий Степанов