Чапаевский прыгун в высоту рассказал, почему вместо баскетбола выбрал легкую атлетику

Шанс побороться за участие в этих соревнованиях от Самарской области был и у серебряного призера юниорского первенства России-2023 в прыжках в высоту. Почему один из ведущих атлетов региона пропустил этот престижный коммерческий старт? Обидно ли проигрывать в перепрыжке? Чем фосбери-флоп лучше «ножниц»? Об этом чапаевский прыгун в высоту Константин Карпов рассказал в интервью «СО».

— Как вы оцениваете минувший сезон?

— Я всегда недоволен чем-то. Наверное, потому что нет предела совершенству. И тут, с одной стороны, на зимнем первенстве России я выполнил «мастера спорта», прыгнув на 2 м 15 см, а летом стабильно вышел на этот уровень и четырежды преодолел эту высоту, обновил личный рекорд на три сантиметра, завершив на хорошей ноте свой сезон по юниорам. С другой стороны, я ставил себе задачу прыгнуть 2,20 и не прыгнул. Так что твердая четверка.

— Сколько стартов у вас было за сезон?

— Двенадцать: пять выездных и семь областных.

— Сколько из них вы завершили на пьедестале?

— За исключением чемпионата России, где я стал седьмым, все оставшиеся 11.

— Ваш результат вполне позволяет вам бороться за выход в финал «Королевы спорта». Почему этот старт прошел мимо вас?

— Для начала поясню регламент этого турнира: серия профессиональных соревнований «Королева российского спорта-2023» состояла из 17 этапов, за участие в каждом из которых спортсменам начислялись рейтинговые очки, согласно которым определялся состав участников финала. В нашем виде в финальную стадию выходит восьмерка лучших. Да, мой результат позволял мне побороться за шанс выступить в элитной компании, но я не выступал ни на одном этапе этой серии, а значит, не могу являться претендентом на финал.

— Почему не выступали-то ни на одном из этапов? Там же можно было и денег заработать. На каждом этапе в каждой дисциплине были призовые: за первое место 50 000 рублей, за второе и третье места — по 30 000 и 20 000 рублей. А в финале призовые полагаются первым шести: победители получат по 300 000 рублей, а шестые места — по 20 000 рублей.

— Нет, тут дело в другом. В принципе, да — я мог участвовать, поехать и даже побороться в финале. Но у нас с тренером изначально на сезон были другие цели и задачи. И главным стартом было определено первенство России по моему возрасту. Тем более что в этом году я закрыл эту главу своей карьеры, и в новом сезоне предстоит выступать в возрастной категории «молодежь». Конечно, «Королева спорта» — это крупные, престижные соревнования, да и возможность подзаработать лишней не бывает. Но не хотелось распыляться, и, кроме того, было важно завершить достойно юниорский сезон. А что касается «Королевы спорта» — все еще впереди.

— Может просто оробели с большими дядьками состязаться?

— Ну уж нет. Кого там пугаться-то? Да, юниорский спорт отличается от взрослого. И да — регламентом этих соревнований не предусмотрены возрастные категории, а все участвуют в одной взрослой. Но, по моему мнению, просто нужно лучше готовиться — и все. Когда ты уверен в себе — какая разница, с кем ты борешься? Да, в каких-то видах спорта переход из младшей возрастной категории в более старшую предполагает период адаптации. Но у нас, в прыжках в высоту, такого нет. Есть конкуренция. В теперь уже моей бывшей категории «до 20 лет» было минимум трое атлетов, с кем можно конкурировать, а в «молодежке» их будет раза в два больше. И это хорошо. Потому что именно в конкуренции можно совершенствоваться и развиваться. А в нашем секторе соперничества достаточно.

— У вас был опыт международных стартов?

— К сожалению, нет. Я представитель как раз того поколения, которое выросло в период дисквалификации Всероссийской федерации легкой атлетики и не застало периода, когда юношеские, юниорские, да и вообще все российские легкоатлеты могли участвовать на мировой арене. (В ноябре 2015 года по рекомендации комиссии Всемирного антидопингового агентства (WADA) Международная ассоциация легкоатлетических федераций (IAAF) приостановила членство Всероссийской федерации легкой атлетики (ВФЛА) за систематические нарушения, связанные с применением допинга. В марте 2023 года World Athletics — Международная ассоциация легкоатлетических федераций — восстановила членство ВФЛА в организации после допингового скандала, но продлила отстранение российских легкоатлетов от международных соревнований из-за событий на Украине. — Прим. ред.) У нас даже в нейтральном статусе не было ни шансов, ни самой возможности. Так что сейчас мы находимся в процессе ожидания, когда нам откроют старты на международной арене. Если говорить в целом по нашему виду спорта, то на данный момент у нас и результаты высокие, и конкуренция есть в секторе, но, безусловно, мотивация была бы огромной, если бы на кону стояли и не только титулы и медали всероссийских соревнований, но и путевки на первенства Европы и мира.

— Следите за выступлениями атлетов других стран?

— Конечно. Нужно быть конкурентоспособным к тому моменту, когда нас допустят к международным стартам. А значит, я должен иметь представление, на какую высоту равняться. Вот на первенстве России в этом году мы с коллегой по сектору выполнили квалификацию первенства Европы. Это значит, что мы можем соперничать не только за выход в финал европейского старта U-20, но и побороться за призы. Это тоже одна из мотиваций, и пока работы хватает в этом направлении. Можно и нужно развиваться как спортсмену на внутренних национальных соревнованиях, а когда время подойдет, можно будет и «рубить окно в Европу», и мир покорять.

— На сегодняшний день тенденция в самарском спорте такова, что для многих атлетов в разных видах спорта спортивная карьера терпит кардинальные изменения на этапе окончания школы: они уезжают в другие регионы в связи с поступлением в вузы или вовсе уходят из спорта из-за отсутствия должной финансовой поддержки. А вы остались. Почему?

— Ну, здесь все просто: любовь к спорту. Ее мне привила и передала мама, еще будучи беременной. (Смеется.) Нет, правда, меня с рождения окружала эта атмосфера любви к спорту. И, наверное, вполне логично, что мне хочется реализоваться и чего-то добиться именно в спорте, да и в дальнейшем остаться в спортивной отрасли. Мне это просто нравится. И именно потому я поступил в прошлом году в Самарский социально-педагогический университет на факультет физвоспитания. Спортивная вселенная огромная, и в ней столько возможностей реализовать себя помимо тренерской деятельности: есть и реабилитологи, и адаптивный спорт. Не каждому в жизни удается найти дело, которое ты любишь. Это очень непросто, а я нашел.

— Да, вы счастливый человек.

— Можно и так сказать. Главное — что я хожу на работу с радостью. Спорт не только любимое дело, но и заработок приносит вполне приличный.

— Легкая атлетика была всегда у вас или у нее были конкуренты?

— Не то чтобы были… Я на самом деле очень люблю баскетбол. И даже, наверное, больше, чем легкую атлетику (не в обиду королеве спорта будет сказано). Я всегда рад и готов поиграть в баскетбол. С друзьями часто собираемся и играем команда на команду. Но по факту — да, всегда была легкая атлетика. Ей я начал заниматься четвероклассником. После того как к нам на урок физкультуры пришел тренер Николай Спирин, полкласса записались в легкоатлетическую секцию. Через год из всех моих одноклассников остался тренироваться только я один. Так и продолжаю.

— Как вы думаете, почему легкая атлетика победила баскетбол?

— Честно? Скажу только вам: мне кажется, что если бы тогда вместо Николая Степановича (Спирина. — Прим. ред.) пришел тренер по баскетболу, то я выбрал бы баскетбол. Просто легкая атлетика его опередила. Вот и все. (Смеется.) А еще тренер сказал, что у меня большие перспективы. И я ему поверил.

— Вот так просто поверили?

— Да (Улыбается.), он был убедителен.

— Ваш рост вполне позволяет не затеряться на баскетбольной площадке, а в прыжках в высоту он имеет преимущество?

— Отчасти — да. Когда у тебя рост под 2 метра, а у меня 1 м 98 см, и ты встаешь рядом с планкой в высоту 2,15, то для соперников ростом даже 1,85 психологически этот факт не остается незамеченным.

— Но есть мнение, что в прыжках в высоту именно высокие атлеты имеют безусловное преимущество, потому что их центр массы находится относительно выше и, соответственно, им приходится поднимать свою массу на меньшую высоту.

— По статистике я как высокий атлет не должен быть быстрым. Однако я обладаю хорошей взрывной скоростью при разбеге. Не могу сказать, что я супербыстрый, если сравнивать с низкорослыми спортсменами, то я буду медленнее их.

— Правда, что у прыгунов в высоту разные шиповки на толчковую и маховую ногу?

— Это выбор самого спорт-смена, специфики прыжка. Я видел на чемпионате России: у одного из моих соперников на правой толчковой ноге была шиповка от тройного прыжка, а на левой, маховой, для прыжков в высоту.

— Есть несколько видов техники прыжка в высоту. Сколькими владеете вы?

— Возможно, не все знают, но прыжки в высоту обязаны своим происхождением в большей степени гимнастике, кроме того, этот ныне олимпийский вид спорта ни разу не проводился на Олимпиадах в Древней Греции. Представляете? Первое упоминание о прыжках в высоту датируется XIX веком. Тогда они начали включаться в программу выступлений атлетов в немецких гимнастических обществах помимо снарядов — колец, брусьев, коня и перекладины. Кстати, тогда вообще прыгали с прямого разбега двумя ногами вперед. Конечно, со временем техника прыжков в высоту стала модифицироваться и развиваться. Сейчас существует несколько способов, но я не буду останавливаться на всех. Назову три. Есть способ «перешагивание», или «ножницы», названный так потому, что тело спортсмена и маховая нога в полете над планкой напоминают дугу. Еще есть «перекидной» — это когда атлет пересекает планку в положении животом вниз. Перекидной прыжок в советское время был основным: над планкой приходилось пролетать, фактически вытянув ноги в шпагате, а приземляться не как мы — на мягкие маты, а в яму с песком. И, кстати, мой тренер Геннадий Белков (мастер спорта международного класса, участник Олимпийских игр в Москве-1980, вице-чемпион Европы, трехкратный чемпион СССР, четырехкратный обладатель Кубка СССР. — Прим. ред.) именно «перекидным» способом покорил 2 м 32 см. Этот прыжок — очень силовой, с маленькой скоростью его на самом деле трудно исполнить. В отличие от фосбери-флоп — способ «спиной вперед», который, по сути, является биомеханическим преимуществом. Этот способ был изобретен американским атлетом Диком Фосбери, который с его помощью выиграл золото Олимпиады-1968 и установил новый олимпийский рекорд 2,24 метра. Его изобретение получило название фосбери-флоп (флоп — по-английски шлепнуться, плюхнуться. — Прим. ред.). В СССР фосбери-флоп долгое время был непопулярен. Как говорят, отчасти из-за нехватки поролоновых матов для приземления, а прыгать фосбери-флоп в песок очень травмоопасно: в завершающей стадии прыжка спортсмен приземляется спиной, плечами и головой. В наше время все прыгают общепринятым фосбери-флоп. Я владею еще «ножницами», а вот «перекидным» вообще никак не получается, сколько бы ни пытался его освоить.

— А маленькая скорость в перекидном способе — это какая?

— Точные цифры не назову. Но в фосбери-флоп скорость однозначно развивается быстрее, чем в перекидном, и тем самым атлет при правильной технике прыжка достигает наивысшей точки над планкой. В «перекидном», если ты наберешь такую же скорость, как в «фосбери», то, скорее всего, ты не справишься в техническом плане.

— Важен ли вес атлета?

— Да. Очень. Лишний килограмм может привести к минус 3 см взятой высоты и к травмам. Да и в техническом плане исполнить прыжок при моем росте, например, сложнее при 90 кг, чем при 85 кг. Так что важно найти золотую середину, ибо если переусердствуешь с диетой и будешь худеть резко или больше, чем нужно, то потеряешь силу.

— Вы состязаетесь в секторе с такими атлетами, как чемпион мира в помещении-2018 Данила Лысенко, призер чемпионатов мира и Европы Илья Иванюк. Не «поддавливают» они своими титулами, именами?

— Есть немножко. Когда рядом с тобой прыгают спортсмены с личным рекордом 2,40 м, как у Лысенко, или 2,37, как у Иванюка, это создает некий мандраж. Но только немного. На самом деле мы хорошо общаемся и соревнуемся в дружеской атмосфере. Да в легкой атлетике, по сути, все соревнования в доброжелательной обстановке проходят. Вспомните хотя бы, что многоборцы каждый раз по окончании стартов учиняют на стадионах (по окончании соревнований в многоборье все участники устраивают купание в яме стипль-чеза. — Прим. ред.). И это здорово. Соперничество есть, но нет никакой враждебности. И мы по ходу соревнований даже иногда поддерживаем друг друга и можем подсказать сопернику его ошибку, которую он допустил при прыжке.

— Порадоваться за соперника можете?

— (Смеется.) Да.

— И это реально будет искренне?

— Ну-у-у-у… не будет это искренне на все 100 процентов. Ведь если радуешься за соперника, значит, в этом случае ты проиграл. Искренними мы можем быть в своем уважении к своим соперникам. Потому что знаем, какой ценой дается каждый сантиметр результата. И если он смог покорить высоту, а ты нет, то претензии здесь только к себе.

— Есть ли у вас равный по силе соперник в регионе — такой, с кем интересно состязаться?

— Сейчас нет. Кто-то перестал прыгать высоко настолько, чтобы можно было соревноваться, кто-то вообще ушел из спорта. Я даже уже и не помню, когда я проигрывал на областных соревнованиях. Как правило, на области я борюсь с планкой и сам с собой.

— Некоторые атлеты, выходя на уровень сборной, перестают участвовать в областных стартах. А вы и здесь не как все — ни один региональный турнир не пропускаете. Это у вас принцип какой-то?

— Лучшая тренировка — это соревнования. Прыжки нужно шлифовать постоянно, работу над ошибками тоже никто не отменял. Так чего же отказываться от возможности в соревновательной практике набрать форму перед основным стартом?

— В ситуации тотального отстранения российских спортсменов от участия в международных стартах — какие цели вы ставите?

— На этот сезон, как я уже сказал, была цель выиграть первенство и прыгнуть 2,20 м. Не вышло — не допрыгнул 2 см и стал вторым.

— Это вы сейчас про перепрыжку за золото России?

— Да. Были у нас с Вячеславом Перебиносовым на первенстве России «разборки» за золотую медаль. Судьбу которой, после того как никто из нас двоих не взял 2,20 м, решила перепрыжка, в которой Перебиносов взял 2,20 м, а я остался на 2,18. (Перепрыжка начинается с высоты, следующей после взятой всеми атлетами. У каждого претендента по одной попытке на каждой высоте. Если все ее преодолевают, то планку поднимают. Не преодолевший высоту участник выбывает. — Прим. ред.). Нужно сказать, что перепрыжка в прыжках в высоту — это большая редкость. Ее проводят в том случае, когда у соперников абсолютно одинаковое количество попыток на всех высотах. То есть соперник взял со второй попытки — и ты со второй, ты взял с третьей и он также. Вы идете вровень, высота за высотой. Такое бывает нечасто. Если сравнить перепрыжку с футбольной серией пенальти, то нужно знать важное отличие: в футболе это больше лотерея, а в нашем техническом виде результат зависит только от тебя, твоего психологического настроя. Ведь это совсем другое, чем когда ты прыгаешь со всеми соперниками или один на один с претендентом на победу. Победитель должен быть один, и ты понимаешь, что можешь потерять золото.

— В этом случае чего больше: азарта или нервозности?

— Пополам. (Улыбается.)

— Проиграть в перепрыжке обидней, чем в простых попытках?

— Да нет. В этом случае серебро получилось с золотым отливом (Смеется.). Но на самом деле меня эта неудача немного подбодрит на следующий сезон. И я надеюсь, что в новом сезоне прыжки на 2,20 будут.

— Отмечаете ли технику у других прыгунов высоту? Берете ли себе в актив что-то?

— У каждого прыгуна в высоту собственный стиль — нет одинакового. Это как отпечаток пальца. Да, техника может быть схожей, но одинаковой — нет. К примеру, есть белорус Никита Данилов (личный рекорд 2,24 м). Я могу перенять у него технику для себя, применить какие-то детали. Но в итоге смысл прыжка будет тот же, а вот визуально он получится по-другому.

— Есть ли место импровизации в прыжке?

— Нет. Прыжки нарабатываются, все движения доводятся до автоматизма. На соревнованиях нам даются пробные прыжка. И вот, исполняя их, ты прокручиваешь досконально все движения: как правильно войти в дугу, проходишь мысленно через маховую ногу, ставишь толчковую, прыгаешь через планку. И после того как ты увидишь на пробном прыжке, что складывается в реальности, заявляешь начальную высоту. И тут уже не думаешь, а просто прыгаешь — делаешь все на автоматизме.

— В этом году в Тольятти открыли легкоатлетический манеж, и вы успели уже там установить рекорд.

— Да. На зимнем первенстве России среди юниоров до 20 лет я прыгнул 2,15 м. В Тольятти очень прыгучее покрытие. Я, если честно, завидую тольяттинцам — у них теперь прекрасные условия для легкоатлетов. В тесноте, да не в обиде — это про самарский манеж, который устарел и морально, и в техническом оснащении. У нас всегда большое скопление людей разных возрастов и статусов — тут и профессиональные спортсмены тренируются, и любители-физкультурники. Но мой тренер повторяет слова Суворова: «Тяжело в учении, легко в бою». На том и стоим.

— Стесненные условия тренировок не влияют на выступление на выездных стартах?

— На самом деле, когда выходишь в сектор с нормальными условиями (я говорю про манеж), где можешь вздохнуть широкой грудью, где большое пространство и ты свободен в прыжке, — это все только в радость. Да, я знаю, что в некоторых видах спорта спортсмены могут «потеряться» в стандартных залах или бассейнах, если они тренируются в нестандартных условиях. Но у меня такого нет. Согласитесь, прыжки в высоту — это очень красиво. Говорят, что обычный человек может прыгнуть примерно на 1 метр. Помните народное изречение «Выше головы не прыгнешь»? Так вот — прыгнешь. И это доказали прыгуны в высоту. Понимаете — мы прыгаем выше своей головы в прямом смысле этого слова.

— Ирина Зобнина