Дарья Курбонмамадова: «Хочу выиграть Олимпиаду, чтобы стать абсолютной чемпионкой»

Лидер национальной сборной по дзюдо рассказала о возвращении российских спортсменов на мировой уровень и их перспективах на международной арене

Больше

Недавно в Адыгее завершились IX Международные соревнования по дзюдо памяти заслуженного тренера СССР Якуба Коблева на призы Федерации дзюдо России – этапа серии профессиональных соревнований «Russian judo Tour» (RJT). Самарская область завоевала пять медалей.

Одна из них – в активе у Дарьи Курбонмамадовой. Почему она, дойдя до финала этого турнира, так и не вышла на татами в схватке за «золото»?

Как принимали российских дзюдоистов на турнире «Большого Шлема» после нескольких месяцев отсутствия на мировой арене? Стала ли разочарованием олимпиада в Токио и каковы шансы поехать на олимпиаду в Париж?

ЭФФЕКТИВНАЯ РЕКЛАМА НА OBOZ.INFO

Об этом участница токийской олимпиады, первый номер в национальной сборной по дзюдо в весовой категории до 57 кг Дарья Курбонмамадова, больше известная как Межецкая, рассказала в интервью «СО»,

– Вы довольны выступлением в Майкопе?

– В принципе, да. Этот турнир рассматривался нами как боевая практика. Я провела там два поединка: один завершила за 8 секунд, другой – за 12.

– Честно говоря, ваш невыход на татами на финальный поединок несколько озадачил и насторожил.

– Не волнуйтесь, все нормально (улыбается). Просто чуть-чуть болело плечо, и чтобы не усугублять и не травмироваться, в преддверии более крупных турниров, мы решили с тренером поберечься. Но без золотой медали Самарская область все равно не осталась – ее забрала моя одноклубница и тезка – Дарья Устимова.

— До Адыгеи вы выступили на рейтинговом турнире мировой серии «Большой шлем» в Улан-Баторе, который стал первым для российских дзюдоистов после долгого перерыва на международной арене. Какими для вас вообще стали два «пандемийных» года? Сказались ли они на подготовке и на выступлении в Монголии?

– У меня перед июньским стартом в Улан-Баторе был почти годовой перерыв, потому что сначала после олимпиады в сознание приходила, а потом мы не выступали по соображениям безопасности в условиях пандемии. Сказалась ли пандемия на подготовке? Откровенно сказать – не знаю. Но, не думаю, что мне было легче или тяжелее – мы все приспособились и все были в равных условиях.

– Было ли волнение после долгого перерыва?

– Да нет, мы же в пандемию тоже мало ездили. Так что опыт «без выездов» у нас был. Поэтому, наоборот, все волнения перекрывало огромное желание выступить. Пусть даже и в нейтральном статусе.

– Нейтральный спортивный статус не отменяет гражданства. И все равно все знают, что вы из России. Была ли напряженность между участниками из-за событий на Украине?

– (помолчав) Напряженности не было.

У нас, дзюдоистов, такая философия: мы одна семья и должны быть вместе всегда и поддерживать друг друга. Тут я хочу отметить, что российские дзюдоисты – одни из немногих отечественных спортсменов вообще, которых допустили до международных стартов.

Напомню, что в марте этого года Международная федерация дзюдо (International Judo Federation. – Прим. ред.) выпустила релиз, в котором объяснила, почему считает наш «бан» неоправданным, и предложила нам выступать под флагом IJF. И тогда же, в марте, нам предоставили нейтральный статус и оставили допуск на соревнования под эгидой IJF. Но из соображений безопасности уже наша федерация дзюдо отказалась от участия в них.

Правда, нам сразу сказали, что это решение временное. И через три с половиной месяца этот добровольный отказ завершился, и в июне мы вернулись в мировое дзюдо.

Участие в международном турнире «Большого шлема» в Улан-Баторе даже в нейтральном статусе для нас стало этаким эффектным «камбэком» – наша сборная завоевала там девять наград, выиграв, пусть и неофициальный, медальный зачет.

Для нас, и для меня лично этот старт был важен прежде всего тем, что он рейтинговый и входит в список квалификационных соревнований к Олимпиаде-2024 в Париже.

– Но, тем не менее, ваш приезд понравился не всем, и из-за этого с турнира снялась сборная Украины. В связи с этим вы ощущали какое-нибудь давление?

– Честно говоря, нам не рекомендовали давать какие-либо комментарии на эту тему. Да я и сама не читаю, что пишут в соцсетях. Мое дело тренироваться, и выходя на татами, бороться, бороться и бороться.

– Каким стал ваш турнирный путь в Улан-Баторе?

– В целом, все участники соревнований, за редким исключением, давно и хорошо знакомы друг с другом. Поэтому практически нет незнакомых соперников – с каждым из них нет-нет, да и сойдешься в схватке на каком-либо турнире.

Плюс, в тренировочных лагерях встречаемся, так что все соперницы мне были известны. Как, например, японка, чемпионка мира Цукаса Есида, с которой мы боролись за выход в полуфинал: мы с ней как минимум дважды встречались, в том числе еще по юниорским соревнованиям.

В финале, при, честно говоря, спорном судействе для меня было важно просто выступить после перерыва на мировом уровне. Конечно, победа была важна, но и второе место на тот момент – не трагедия. А сопернице из Монголии Энхрийлэн Лхагватогоогийн родные стены помогли (улыбается).

– И все же, с учетом всех обстоятельств, «серебро» в Улан-Баторе – это для вас удача или разочарование?

– Ни то и не другое. Я просто выполнила поставленную изначально задачу минимум на этот страт – быть с медалью.

– По ходу турнира могло так получиться, что вы остались бы без медали?

– Дзюдо – непредсказуемый вид спорта. Бывает даже, что и непобедимые проигрывают. Что касается меня, то на татами я всегда выхожу уверенной в том, что выиграю.

– Недавно в Загребе прошел еще один рейтинговый турнир «Большого шлема». Но без участия российских дзюдоистов. Есть ли ясность в том, в каких турнирах на международной арене вы будете выступать?

– Никуда не деться от того, что мы стали меньше выступать на мировой арене. Это, к сожалению, факт. С европейскими странами-организаторами соревнований сложнее договориться, чем с азиатскими, именно поэтому в Загребе «Большой шлем» прошел без россиян.

Однако для поддержания тонуса и практики борьбы на международном уровне, наша федерация организовала турниры на призы Федерации дзюдо России – этапа серии профессиональных соревнований Russian judo Tour.

Именно в таком статусе впервые проходили соревнования в Майкопе. До этого, предыдущие 10 лет они были просто всероссийскими. В этом году помимо России, в них выступили дзюдоисты из Республики Беларусь.

– И даже из Израиля…

– Да, у мужчин от Израиля выступал Нарт Напсо. Так что турнир памяти Якуба Коблева повысился в статусе и расширил границы.

– Есть понимание по чемпионату мира, который пройдет в октябре в Узбекистане?

– Вы знаете, что спортсмены – народ суеверный. Поэтому, все, что я могу пока сказать, – это то, что мы целенаправленно готовимся к этому турниру. Пока нам никто не отказывает и все складывается (тьфу-тьфу через левое плечо).

– Чем отличаются турниры «Большого шлема» от других? Возможностью для дзюдоистов заработать?

– Есть «Большой шлем» и Гран-при. Эти турниры схожи друг с другом, и свое финансовое положение можно поправить на обоих, если войдешь в призы. Но есть принципиальное различие в пользу «Большого шлема» – на его турнирах можно заработать больше очков в рейтинг олимпийской квалификации. Для спортсмена это престижней, чем просто заработать призовые деньги.

– Сколько очков вы набрали в Улан-Баторе?

– 800. И поскольку это был первый квалификационный турнир в олимпийском цикле, то можно сказать, что я стартовала в олимпийском отборе с 800 очками. Дальше наш тренерский штаб национальной сборной будет определять нам старты для выступления.

– На каких позициях в мировом рейтинге вы на сегодняшний день?

– Пока в первой сотне я занимаю 22-ое место в своей весовой категории.

– Вы вошли в историю как спортсменка, завоевавшая первую золотую медаль в женском российском дзюдо в весовой категории 57 кг. А с чем связано то, что в этой весовой категории не так просто стать победительницей?

– Да, вы правы, до 2019 года никто из сборной России, примерно за два десятка лет, не выигрывал чемпионат Европы в весе до 57 килограммов.

Я нарушила эту традицию в Минске, три года назад на вторых Европейских играх.

С чем связано то, что у нас не так часто берут «золото»? Все очень просто – наша весовая категория одна из самых конкурентных.

– Вы когда-нибудь меняли весовые категории?

– Только в силу возраста. Я начинала с 40 кг, затем были 48 кг, 52 кг и вот сейчас 57 кг, в котором я борюсь очень давно.

– Это ваш вес или вы его «гоняете»?

– Да, это мой стабильный вес. И я его выдерживаю, хотя… Ну, может пару килограммов сгоняю (улыбается).

– Некоторые спортсмены переходят в другие весовые категории, потому что те менее конкурентны и многочисленны. У вас не возникало желание сменить вес, чтобы попроще было?

– Нет. Хотя бы потому, что проще не будет точно. Напротив, будет тяжелее. Соперницы ведь однозначно сильные. Но вы правы, есть спортсменки, кто меняют весовые категории. Но они, наоборот, предпочитают перейти в вес меньше, чем выступали. И в этом случае они в основном гоняют вес.

– Что сложнее – выиграть конкуренцию и выйти в финал на национальном чемпионате или международном?

– На международном уровне тяжелее. Там сильные конкуренты, лучшие спортсмены со всей Европы, мира. А про Россию, я ничего говорить не буду, потому что скоромнее нужно быть.

– Но вы ведь первый номер в национальной команде и в мировом рейтинге в весе 57 кг от России тоже выше всех.

– Да, вторая российская дзюдоистка в этом списке, и, кстати, тоже из Самары, – Анастасия Конкина, пока на 43-ем месте.

– Вы родились в Перми. Вам 28 лет и 13 из них вы живете в Самаре. Кем себя больше ощущаете: пермячкой или самарчанкой?

– И пермячкой, и самарчанкой. Невозможно выбрать. Пермь – моя родина и душой я с ней, но и Самару очень люблю.

Я переехала в Самару в 15 лет, потому что здесь работает лучший тренер Сергей Викторович Герасимов. Я про него узнала от моего первого тренера — Марата Шамильевича Бибарцева, который так прямо и просто сказал, что, если хочу добиться более высоких результатов, надо ехать в Самару к Герасимову – тренеру высокого класса.

Я так и сделала после смерти Марата Шамильевича.

– Но не сразу?

–Да. Сначала меня в Перми меня тренировала его жена, Лариса Владимировна. А как 15 лет исполнилось, переехала в Самару и поступила в Республиканское училище олимпийского резерва.

– Дзюдо – это счастливый случай или ..

– Это был целенаправленный отвод за руку (смеется). В детстве я была очень активным ребенком. Скажу даже – гиперактивным, этакой Пеппи Длинный Чулок. И вот, чтобы эту нескончаемую энергию и деятельность направить в нужно русло, в 7 лет папа взял меня за руку и привел в секцию дзюдо.

– А вы единственный ребенок в семье?

– Нет, у нас как у Чехова – три сестры. Я средняя, старшая Анастасия и младшая Юлия. Именно по стопам Насти меня отвели в дзюдо. Сейчас она мать двоих детей и переключилась на семью и учебу в педуниверситете. А вот Юля сейчас мой спарринг-партнер.

Она младше меня на 9 лет. И тоже вместе со мной ездила в Майкоп, где хорошо боролась. Она уступила за выход в финал будущей победительнице турнира и лидеру нашей сборной в весе 52 кг Анастасии Поликарповой и заняла 7-е место.

– Что изменилось в вашей жизни, когда в ней появилось дзюдо?

– Ой, мне кажется, что кроме дзюдо у меня и жизни нет. Но я хочу сказать всем родителям, кто сомневается – отдавать ли ребенка в дзюдо, не сомневайтесь – отдавайте. Дзюдо – это, в первую очередь, Кодекс, который прививает уважение к сопернику, дисциплину, уважение к старшим и просто окружающим людям. Эти качества и отличают дзюдоистов. И это не громкие слова. Для нас дзюдо – это реально образ жизни.

– Как вам дался переезд в Самару? Как родители опустили девочку в достаточно юном возрасте из дома в другой город?

– Отпустили со спокойной душой. Потому что знали куда еду, где буду учиться, жить и у кого тренироваться. Я не ехала «в никуда», и потому они были спокойны. Ну, относительно. Да, первое время было сложно, но я быстро адаптировалась.

В этом помогло то, что я и тренера знала, и девочек, которые у него тренировались. Через четыре года я стала второй на первенстве Европы по юниорам в 2013 году в Сараево. На следующий год на первенстве мира среди девушек до 21 года в США завоевала «бронзу». И так пошло-поехало…

– У вас много титулов и медалей разного достоинства. Какая самая дорогая награда?

– Из Минска с Европейских игр-2019. Я там два «золота» завоевала – в личном и командном зачете. Одну из этих медалей я подарила потом своему тренеру на день рождения, который мы отпраздновали там же, в Минске.

– В тот период, когда вы пришли к Сергею Герасимову, была высокая конкуренция внутри его команды на попадание в сборную. Не было моментов, когда хотелось сменить регион или вернуться домой? И чему научила конкуренция?

– Вообще, конкуренция – это мое любимое. Та конкуренция создавалась за счет того, что девочки были старше и опытней. Нет, не хотела уехать – я училась. И это была лучшая школа высшего мастерства. Я впитывала все знания, умения и навыки у каждой из них.

У Наташи Кондратьевой, к примеру, я училась дисциплине и трудолюбию. У Кристины Румянцевой – характеру, агрессивности в схватке и доведению дела до конца.

А за Ириной Заблудиной, выступавшей в моей весовой категории, наблюдала больше всего. За ее подходом к работе, техническим арсеналом, умением настроиться на схватку. Она учила меня фирменным броскам.

– Олимпиада в Токио, где вы закончили выступление после первого круга, оставила большое разочарование? Что пошло не так?

– Наверное, я переволновалась. Все-таки Олимпиада – особый турнир, и по атмосфере абсолютно отличается от других соревнований.

Одно только осознание того, что многие спортсмены всю свою карьеру стремятся к участию в Олимпийских играх, и далеко не всем это удается, а ты смог, приводит в волнение. Плюс, нервозности добавила и пандемия. Сначала – состоится или отменят, а потом будет ли ПЦР отрицательным или положительным.

Все в совокупности привело к тому, что я выбыла в 1/16 финала. Причем соперницу мою – китаянку Лу Тунцзюань – до этого поединка я выигрывала… Разочарования не было, была досада. Так-то я обычно быстро отходчивая от неудач. Но после Токио мне было оооо-очень тяжело. Месяца два давило сильно.

Я все пыталась понять, почему так случилось. Но знаете, что? Я при этом точно знала, что поеду на следующие Олимпийские игры. Так что, у меня есть цель.

– В спортивном досье на сайте дзюдо указывается, что ваше прозвище Межа. Как называют вас после замужества?

– Так Межой и называют. Еще не все привыкли к тому, что я теперь выступаю как Курбонмамадова. Но процесс идет, постепенно привыкают.

– В 2019-м вы окончили самарский университет «Международный институт рынка» (факультет экономики и управления) по специальности «спортивный менеджмент». Как вы планируете свое будущее?

– В любом случае я останусь в дзюдо. Буду его развивать, популяризировать. Это позволяет моя профессия. Хотелось бы остаться в Самарской области. На мой взгляд, здесь есть над чем работать – я считаю, наша областная федерация недорабатывает. С нее и начала бы, а там дальше посмотрим.

– Как вы оцениваете условия для развития дзюдо в регионе?

– Наш тренер создает нам все условия для работы и совершенствования мастерства. Нам не нужно ни о чем думать, кроме того как только приходить в зал и тренироваться. Все сопутствующие проблемы он решает.

У нас хороший зал «Олимп» на Сухой Самарке. Когда я приехала, он не был таким современным, но с каждым годом хорошел и сейчас мало напоминает прежний. И знаете, скажу вам по секрету – для меня все равно, в каком зале тренироваться, да хоть на улице, если вдруг так случится. Мне важно, что я занимаюсь дзюдо, тренирует меня лучший тренер — Сергей Герасимов. Вот, как-то так.

– Правда ли, что к вам проявляли интерес компании, организующие турниры по смешанным единоборствам?

– Пфф-фф… Правда то, что кто-то раздул эту тему в СМИ. И я, честно говоря, даже не понимаю – с чего и кому это привиделось. Я никогда, ничего не говорила даже близко на эту тему. А кому-то пригрезилось.

– Но дыма без огня не бывает…

– Борьба – главная составляющая успеха в единоборствах. И она же ядро в ММА. Потому что борьбе не научишься в зрелом возрасте, а вот удар поставить можно. Поэтому те, кто занимается борьбой, самбо иди дзюдо с детства, часто уходят в смешанные единоборства.

Но я даже не задумывалась о ММА, потому что это очень жесткий вид спорта, а у меня семья. Тут о детях нужно думать, а не о октагоне. (Октагон – клетка с площадкой правильной восьмиугольной формы, установленная на платформе, обнесенная по периметру специальной сеткой и покрытая матами, в которой проводятся все крупные соревнования по смешанным единоборствам. – Прим. ред.)

Да к тому же у меня есть незавершенные дела в дзюдо. Сейчас мои спортивные планы простираются до Парижа. И пока я не выиграю Олимпиаду – я не закончу со спортом.

Моя цель – стать абсолютной чемпионкой. И поскольку титулы чемпионки Европы и мира у меня уже есть, олимпийская медаль для меня принципиальна.

— Ирина Зобнина

Темы: Дзюдо