Глава комитета Государственной думы по информполитике — о кибервойне, гей-лобби, «ефановщине» и своем психическом здоровье

Достаточно ли уже инициатив его комитета, чтобы выиграть в кибервойне и остановить утечки персональных данных россиян? Стоит ли за его публичной активностью план «зачистки» региональной власти? Во что может вылиться уголовное дело замминистра транспорта? Каковы перспективы «посадки» бывшего «высшего лица правоохранительной и судебной системы в Самарской области» Александра Ефанова? И как проверить психику мигрантов, чтобы не получилось как с экзаменами на знание ими русского языка? На эти и другие вопросы председатель комитета по информационной политике, информационным технологиям и связи Государственной думы, депутат от Самарского 158-го избирательного округа Александр Хинштейн ответил в интервью «СО».

О кибервойне

— Вы утверждаете, что против россиян сегодня ведется настоящая кибервойна, и с этим связаны приобретшие небывалый масштаб утечки персональных данных россиян. Насколько эту угрозу устраняют законы, которые инициирует ваш комитет?

— В кибервойне, к сожалению, не может быть готовых рецептов победы, и принятием одного-двух, даже пяти законов проблема не решится. Требуется принятие целого ряда инициатив, меняющих подходы и к обработке персональных данных, и к их передаче. Так, бизнес-структуры сегодня не мотивированы уделять должное внимание обеспечению информационной безопасности, и это одна из ключевых составляющих проблемы. Сейчас мы дорабатываем ко второму чтению инициативу о введении штрафов, которые должны стать стимулом для бизнеса вкладываться в свою информационную безопасность.

Еще одну инициативу, надеюсь, внесем в ближайшее время. Оператором персональных данных по закону сегодня является каждый, кто их обрабатывает, даже если ты предприниматель, у которого трудятся всего пять человек. Но если есть их паспортные данные, СНИЛС, ИНН и т.п., следует надлежащим образом все это хранить. А в России сегодня более 5 млн юрлиц и ИП. Мы часто слышим от них, что на «инфобез» денег нет. Поэтому возникло предложение создать категорию «спецоператоров», которые будут надлежащим образом хранить персональные данные.

— Как быть с тем, что целые базы персональных данных уже утекли по разным каналам? Возможно их изъять из незаконного оборота?

— Невозможно. И надо понимать, что большинство ресурсов, которые занимаются сбором и обработкой украденных персональных данных, — иностранные, значительная часть которых расположена на Украине. Потому я и говорю, что это кибервойна. Там если не на каждого, то на каждого второго россиянина точно уже создан цифровой профиль, и каждая новая утечка персональных данных этот профиль обогащает.

Как с этим быть? Констатировать как данность. Как в бизнесе — зафиксировать убытки и двигаться дальше. Нам же нужно бороться не с прошлым, а думать о будущем, сделать так, чтобы не допускать новых утечек.
В любом случае мы продолжаем жить, и многое в нашей жизни меняется, в том числе паспортные данные, адреса и т.д. А значит, будут терять актуальность и оказавшиеся у злоумышленников персональные данные. Знаете, базу данных ГИБДД, например, раньше без труда можно было купить в Москве на Горбушке и Митинском радиорынке. Но на протяжении уже нескольких лет ни одного факта утечек баз данных ГИБДД я не знаю.

— Какова позиция вашего комитета по обороту big data?

— Позиция моя и нашего комитета — разрешать коммерческий оборот больших данных нельзя. На протяжении длительного времени крупный бизнес пытается легализовать их оборот. И я понимаю их. Те же операторы связи накапливают огромные массивы информации о каждом своем абоненте, могут проанализировать и выдать информацию о его предпочтениях, среднем размере чека, локациях. Интересна торговым сетям такая информация? Конечно. Получив ее, они поймут, кто является их клиентом и кому присылать рекламу о скидках на пельмени, а кому предлагать «Ламборджини».

Однако законопроект, который мы готовим ко второму чтению, позволит передавать big data исключительно в обезличенном виде для государственных целей и инновационного развития. Мы понимаем, например, что обучение искусственного интеллекта без больших данных невозможно.

Даже будучи обезличенными, эти данные все равно остаются персональными. Поэтому будет прописан четкий алгоритм: государство в лице Минцифры будет иметь право затребовать любой объем больших данных. Эти данные должны быть обезличены по определенной методике, согласованной с ФСБ, их владельцами или государством. А дальше они хранятся в некоем массиве под контролем государства. Это как в читальном зале библиотеки — знакомиться и работать с этими данными можно, но взять с собой не получится. От утечки они должны быть защищены.

О миграции

— В последнее время стало слишком много случаев, когда мигранты в России ведут себя как хозяева. Один бьет девушку кулаком в лицо за пробежку в шортах, другие выкладывают в сеть видео с оскорблениями главы региона… Почему так происходит? Этому способствовала проводившаяся государственная политика?

— Я бы сказал по-другому: к таким печальным результатам привело отсутствие должной политики. Значительная часть сегодняшних проблем — наследие лихих 1990-х, когда мигрантов десятками тысяч легализовали, оформляли им гражданство. Я давно начал бить тревогу по поводу того, что происходит в Самарском регионе. Но пока эта тема не взорвалась, вместо готовности и желания региональных властей разобраться, навести порядок видел исключительно сопротивление, вплоть до попыток обвинить меня в нагнетании страстей и разжигании межнациональной розни, хотя в отношении человека с фамилией «Хинштейн» это звучит довольно странно.

На мой взгляд, здесь дело вообще не в национальных и конфессиональных отличиях, а в цивилизационных. Люди, приезжающие из стран с другими ценностями, другой культурой, системой отношений, должны принимать наши законы, традиции, ценности. Вместо этого они пытаются продолжать жить по-своему. И что мы имеем сегодня? Самарская область является одним из «лидеров» в стране по количеству совершенных мигрантами преступлений. Это также следствие отсутствия должной политики, когда под прикрытием разговоров о дружбе народов закрывались глаза на выходки мигрантов. А ведь каждый ведет себя настолько, насколько ему позволяют. И если мигрант понимает, что ему за его правонарушение ничего не будет, извините, он будет дальше так же себя вести.

Конечно, необходимо наводить порядок, и для этого необходим целый комплекс мер. Лишать приобретенного гражданства, ужесточать требования к прибывающим, контроль за их передвижением. И, возможно, это покажется кому-то негуманным, но когда трудовой мигрант приезжает на работу в Арабские Эмираты, он не везет с собой жену и детей. Не нравится? Вот аэропорт — до свидания. А у нас? Стало обыденным, когда дети мигрантов приходят в школу, не зная русского языка, и не единичны классы, в которых преобладают такие дети.

К чему это может привести в будущем, мы видим на примере других стран. Несколько лет назад в Париже горели предместья. У нас такие предместья уже есть. У кого-то это вызовет отторжение, но я, правда, не понимаю, почему за наш с вами счет, наших налогов государство должно воспитывать, учить, кормить и лечить жен и детей трудовых мигрантов?

— Самарская область вслед за многими регионами вводит сейчас ограничения на трудоустройство мигрантов в определенных сферах. Насколько эти меры достаточны? И как можно компенсировать исчезновение этой трудовой силы?

— Мы с вами понимаем, что, к сожалению, областная норма с запретом мигрантов работать в такси декларативна: ее легко обойти. И реализовать это все решили после того, как Самарская область стала широко и часто звучать в негативном ключе, примерами возмутительных действий мигрантов. До этого подобные меры в Самарской области называли недопустимыми, и когда я, например, усомнился в целесообразности открытия дополнительных рейсов в столицы среднеазиатских республик, меня обвинили в противоречии курсу президента.

— Вы считаете, что должны быть более жесткие меры ограничения миграции?

— Безусловно! Что касается экономической составляющей, к сожалению, без потерь не обойтись. Но за то, что сегодня кажется экономией, завтра придется платить тройную цену.

— Вы предлагали проверять трудовых мигрантов на психическое здоровье. Как это может быть реализовано на практике, чтобы не получилось как с экзаменами на знание русского языка?

— Есть несколько механизмов. Один из них применяется для проверки кандидатов на владение оружием. Мы с Минздравом долго искали компромисс в решении этого вопроса и нашли его. Такой алгоритм отработан на практике и не предусматривает раскрытие медицинской тайны. Человек приходит, пишет заявление. Росгвардия как регулятор направляет по межведомственным каналам взаимодействия запрос в Минздрав. Минздрав дает ответ не о том, состоит ли этот человек на учете в ПНД, а имеются ли противопоказания, препятствующие получению права на оружие. Кроме того, он должен представить справку из ПНД по месту жительства и пройти освидетельствование в государственном учреждении здравоохранения.

— А другие страны готовы отвечать на такие запросы?

— У нас есть межгосударственные соглашения и различные партнерские связи со многими государствами. Мы понимаем, откуда сегодня идет основной поток трудовой миграции. Эти страны, очевидно, заинтересованы в том, чтобы трудовая миграция сюда продолжалась, поскольку заработанные в России деньги уходят дальше в экономику этих стран.

Конечно же, если эти решения будут приниматься, потребуется учесть многие факторы, в том числе внешнеполитические. Мы понимаем, что это касается отношений со странами — бывшими республиками СССР, которые в свою очередь являются объектами устремления наших геополитических противников, пытающихся оторвать их от России. Тема очень деликатная и тонкая.

Об отношениях

— Правительство Самарской области уже больше полугода работает в ситуации форс-мажора — из обоймы выпадает одна значимая фигура за другой: одни становятся фигурантами уголовных дел и отстраняются от должностей, а то и попадают в СИЗО, другие уходят по собственному желанию, и быстро найти им замену не удается. Несколько позиций, в том числе уровня вице-губернатора и министров, до сих пор не закрыты. Насколько управляема при таких обстоятельствах ситуация в регионе? Или она уже требует радикального вмешательства «сверху»?

— Мне трудно это оценивать. Я взаимодействую с подавляющим большинством членов правительства, и лично у меня эти рабочие коммуникации отстроены и отлажены. Турбулентность общей ситуации вряд ли способствует эффективной работе власти — с этим трудно не согласиться. Но это касается не только региональной власти. В Самаре сегодня, например, у главы города не осталось ни одного заместителя. И я вижу сегодня, что Самара действительно находится, прямо скажем, не в самом лучшем состоянии.

— Это отражается на эффективности работы администрации?

— Позвольте мне избежать оценок эффективности работы, общей ситуации.

— Можно ли сказать, что одной из своих задач вы видите очищение власти от условных «плохих парней»?

— Безусловно. Очищение от тех, кто заходит за красные линии. То есть грубо нарушает закон.

— А кто тогда должен занять их места?

— Знаете, с начала моей работы в регионе в 2011 году я никогда, — может быть, лишь за очень редкими исключениями, — не рекомендовал кандидатов на те или иные должности. Во-первых, потому что считаю это неправильным. Во-вторых, нужно хорошо знать людей, поскольку тебе за них отвечать завтра. В-третьих, у каждого своя работа.

Да, за 10 лет работы в Самарской области у меня, конечно, сложились с кем-то товарищеские, приятельские отношения. Я живой человек. Например, очень хорошие рабочие и человеческие отношения у меня были с начальником ГУ МЧС по Самарской области Олегом Васильевичем Бойко. Не было ни одной ситуации, при которой, обращаясь к нему, я не получал бы поддержку. Ну откуда я мог знать, что он снимает деньги с карт коммерсантов? (Олегу Бойко предъявлено обвинение в получении взятки в 25 млн рублей, по версии следствия, путем снятия денег с кредитной карты, переданной компанией, которой он покровительствовал. — Прим. ред.) И такие случаи нередки. Но если вскроются противоправные схемы, в которые вовлечен этот человек, значит, я пересмотрю свое отношение к нему.

Вообще есть простой принцип, которым я руководствуюсь с первого дня работы в регионе. Помню вашу заметку тогда в «Самарском обозрении»…

— Про бабушку Хинштейна (родом из Самары. — Прим. ред.)?

— Да. А то, что бабушка отсюда уехала, — определенный плюс, так как меня не связывают здесь с кем-либо глубокие многолетние человеческие отношения. Нет одноклассников, родственников, друзей детства, первой любви… Я свободен в своих симпатиях и антипатиях и строю их исключительно по принципу деловой целесообразности. В год я получаю около 12 тысяч обращений, работа по которым требует взаимодействия с разными структурами. Если я вижу должную реакцию и искреннее желание со стороны руководителя найти решение проблемы, то, конечно, к этому руководителю буду относиться с уважением и симпатией. И совсем наоборот, если ему плевать на нужды людей и он воспринимает их как биомассу. Но это само по себе точно не повод добиваться его отставки.

Всегда все кадровые вопросы по освобождению от должности я ставил, исключительно основываясь на наличии реальных оснований. Например, когда фиксировался конфликт интересов либо возникали коррупционные риски. Несколько лет я добивался увольнения руководителя областной строительной экспертизы, товарища Балашова, который, как вы, наверно, помните, ранее привлекался к уголовной ответственности за кражу магнитолы из магазина.

Я твердо убежден в том, что человек, пойманный на «выносе» магнитолы под курткой, не может проверять сметную стоимость миллиардных объектов. Точно так же, как педофил не может быть назначен директором школы, а браконьер стать руководителем департамента охоты и рыболовства. В итоге Балашов уволился сам. Правда, это произошло после ряда обысков, прошедших в том числе и у него.

— Известно, что вы появились в Самарской области не просто так — и в первый раз, когда вы стали в итоге представлять регион в Госдуме, и во второй — это стало следствием приглашений со стороны вполне определенных людей. Значит ли это, что вы этим людям чем-то обязаны?

— Если мы с вами вспомним историю вопроса, то в 2011 году меня, еще при «позапрошлом» губернаторе, пригласило принять участие в праймериз Самарское региональное отделение «Единой России».

Я это предложение принял. Если же речь о моем возвращении в 2018 году… Мои главные обязательства — перед жителями, моими избирателями. И я стараюсь, насколько могу, их выполнить. И именно потому, что я активно защищаю права людей, мне и приходится регулярно «схлестываться» с коррупционерами и бюрократами.

Мои взгляды на жизнь, мои принципы ни для кого никогда секретом не являлись. И я не делаю сегодня ровно ничего такого, что не делал 10 лет тому назад. Всегда был нетерпим к беззаконию, к чиновничьему равнодушию и к нарушению прав людей. Вот и все.

О гей-лобби

— После скандала вокруг министра молодежной политики Самарской области Сергея Бурцева встает вопрос: может, проверять сексуальную ориентацию всех чиновников до назначения на высокие посты?

— На мой взгляд, зонами недоступности должны быть те учреждения, структуры органы власти, которые напрямую связаны с воспитанием и формированием детей, подростков и молодежи. Если мы говорим, например, о правительстве Самарской области, то это министерство молодежной политики и министерство образования и науки.

Я не вижу в такой проверке ничего предосудительного и плохого. Защита традиционных семейных ценностей — один из постулатов государственной политики, и к людям, которые этим занимаются, необходимо подходить особенно внимательно. У меня самого двое детей. И я точно был и буду против того, чтобы кто-то из учителей моих сыновей представлял нетрадиционные сексуальные ценности.

Почему мы сейчас ввели запрет не только на пропаганду безотносительно возраста нетрадиционных сексуальных отношений и предпочтений, смены пола, но и на их демонстрацию для тех, кому еще нет 16 лет? Потому что в этом возрасте личность еще не сформирована, психика не окрепла, не сложились окончательно ценностные ориентиры. Все это продолжает формироваться, в том числе под влиянием людей, на которых возложены задачи воспитания. И если в этом ряду оказываются представители нетрадиционных сексуальных меньшинств, то это, конечно же, создает очень серьезные риски.
Теперь о Самарской области. К сожалению, в последнее время возникло сразу несколько таких скандалов, что дает мне основание предположить: речь идет не о каких-то частностях, случайностях, а о некой системе, попытке гей-лобби внедриться в образовательную и воспитательную среду с тем, чтобы оказывать влияние на детей.

Напоминаю хронологию событий. Сначала выяснилось, что принятый на работу в областное агентство по реализации молодежной политики Денис Леонтович является открытым гей-пропагандистом. В сети были размещены многочисленные фотографии с ним совершенно определенного смысла, в том числе его однополой свадьбы. При этом Леонтович выступал перед школьниками и студентами, читал лекции советникам директоров школ по воспитанию, был наставником «Движения Первых».

Дальше вскрылась история с советником директора одной из самарских школ, который, к слову, после обнародования этих фактов предпочел уволиться. Потом блогеры раскапывают, что один из молодежных активистов тоже в гей-чатах размещает сомнительные объявления. А потом выясняется, что министр молодежной политики Сергей Бурцев, в подчинении которого находится то самое агентство, где трудился однополый молодожен, едет в отпуск со своим подчиненным и ровно неделю проводит вместе с ним в одном номере.

При этом я не утверждал и не утверждаю сейчас, что Бурцев является представителем какого-то меньшинства. И я не ставил бы никаких вопросов, если это никоим образом не влияло на качество его работы. Бурцев говорит, что со всем этим не согласен, но тем не менее уходит. Если человек уверен в себе, если он считает, что это оговор, разве он повел бы себя именно так?

О Новокуйбышевске

— Насколько вы погружены в ситуацию с мэром Новокуйбышевска — города, который также входит в ваш избирательный округ? Почему так случилось, что город на столь долгое время остался без руководителя? Это можно считать нормальной ситуацией?

— В общих чертах я с ситуацией знаком. Поэтому могу лишь порассуждать. Если хотите мое мнение, то еще граф Суворов учил: «Идя вперед, знай, как возвратиться». Когда принималось решение о том, чтобы глава города Марков написал заявление об уходе, а он это сделал, конечно же, не по собственной воле, следовало уже иметь ему замену. В результате в городе сегодня нет главы, и непонятно, когда он появится. Безусловно, это негативно влияет на ситуацию. Потому что в любом общественном организме, будь то воинское подразделение, городской округ или кафе-шашлычная, должен быть руководитель: тот, кто за все отвечает. Насколько я понимаю, конкурс по выбору нового главы отложен до осени текущего года. Это значит, что практически год в Новокуйбышевске — кстати, очень непростом городе с точки зрения социальных настроений, — нет главы, и я считаю, что это, конечно, абсолютно недопустимо и неправильно.

О теории заговора

— До последних губернаторских выборов обсуждались версии, согласно которым вы или сами собираетесь быть губернатором, или кого-то продвигаете в губернаторы и для этого очищаете площадку, «заваливая» одну за другой фигуры из команды руководства регионом.

— Знаете, конспирология хороша для детективных сериалов, но не для жизни. Я не раз это говорил и говорю вновь: не вижу себя в качестве губернатора ни Самарской области, ни какого-либо другого региона.

Что касается, как вы выразились, «заваливания», то я уже объяснил свою позицию. Если завтра обнаружится, что в преступные противоправные схемы вовлечен кто-то из людей, с которым у меня сложились за многие годы работы в Самарской области приятельские или даже дружеские связи, значит, я пересмотрю свое отношение к этому персонажу. Потому что я ранее этих вещей не знал и не понимал. Каждому из нас свойственно заблуждаться, в том числе и в людях, в их оценке. Такова, к сожалению, жизнь. Да и людям свойственно меняться. Не все же родились сразу коррупционерами! И далеко не каждый чиновник, приходя на госслужбу, сразу начинает тащить что-то из казны.

И когда есть конкретика, связанная с совершением противоправных действий тем или иным должностным лицом, я стараюсь, чтобы эти материалы дошли до своего знаменателя. А надуманная конспирология, на мой взгляд, просто одна из линий защиты тех, кто пытается не допустить антикоррупционных разоблачений, — не только в Самарской области, но и в ней тоже. Всякий раз, когда я вывожу недобросовестных людей на чистую воду, слышу: «Он работает по заказу этих…», «Он делает это в интересах этих…», «Это такой специальный план ослабить, создать зону нестабильности…» И т.п. Это все абсолютная ерунда! Не надо брать взяток. Не нужно совершать коррупционные должностные преступления. Надо твердо соблюдать закон, относиться к людям по-человечески — и не будет никаких проблем и сложностей. И никакой нестабильности.

— То есть никакого конкретного плана у вас нет и не было относительно получения рычагов управления в Самарской области?

— Если б я размышлял в таком плане, то как раз это было бы поводом проверить мое психическое здоровье.

— Депутатов, кстати, проверяют на психическое здоровье?

— Нет, но у меня есть оружие. Проверяют состояние здоровья и при поступлении на службу, а я проходил ее в войсках национальной гвардии. Вообще это какая-то паранойя, что есть тайный план, замысел, по которому кто-то отрывает, как лепестки ромашки, головы тех или иных коррупционеров! Вот мы с вами беседуем, а тем временем обвинения предъявлены врио замминистра транспорта Самарской области Александру Николаеву. Его кто понудил требовать от компании-застройщика оплаты и доставки стройматериалов на дачу — авторы этого загадочного зловещего плана?

Причем, что меня очень часто поражает в таких историях, так это чувство безнаказанности, вседозволенности и какого-то бессмертия. Требования Николаева оплатить ему и привезти конкретные стройматериалы, начиная от откатных ворот и заканчивая шурупами, он отправлял, например, по электронной почте. Это к вопросу о том, с чего мы начали наш разговор — утечке персональных данных. А упомянутый мной Бойко снимал деньги с чужих карточек в банкоматах. Я, наверное, не открою секрета, если скажу, что в каждом банкомате установлены видеокамеры. Если в результате моей работы подобные ощущения вседозволенности и безнаказанности снижаются, я рад, что это приносит еще и такой профилактический эффект.

— Сообщая про задержание Николаева, вы назвали его в своем телеграм-канале «правой рукой министра Пивкина». Означает ли это, что и на министра транспорта у вас уже что-то есть?

— Я не следователь, не оперативник, не субъект ОРД (оперативно-разыскной деятельности. — Прим. ред.). Поэтому у меня не может быть или не быть на кого-то что-то.

— К чему тогда эта фраза?

— А здесь каждый домысливает в силу своих способностей и возможностей. Но я предвижу, что это, казалось бы, не очень большое по масштабам дело — сумма взятки около 1,5 млн рублей — сможет выйти на иные рубежи и иные серьезные системные разоблачения.

— В Самарской области за сравнительно недолгий период возникли скандалы, связанные с руководством федеральных структур в регионе. Ситуации разные, но, возможно, что-то объединяет арест упомянутого вами главы ГУ МЧС по Самарской области, коррупционные разбирательства в территориальных органах Росприроднадзора и Росимущества, покушение на руководителя областного управления Росимущества Айвара Кинжабаева, затянувшиеся судебные баталии в Средне-Поволжском управлении Ростехнадзора, наконец, скандальную отставку с поста председателя Шестого кассационного суда и досрочного прекращения полномочий судьи Александра Ефанова?

— Наверное, что-то объединяет. Это как раз к вопросу о чувстве вседозволенности.

— Некий самарский менталитет?

— Нет. С учетом бабушки самарский менталитет мне не представляется каким-то постыдным или недопустимым. Конечно же, нет. Просто в регионе длительное время, начиная с 1990-х годов, складывалась не очень нормальная ситуация с точки зрения коррупции и организованной преступности.

В Нижнем Новгороде не могло произойти и близко ничего подобного, когда, например, в воротах департамента потребрынка средь бела дня прутами забили его сотрудника. (Речь о покушении в 2015 году на Дениса Ильина, который был избит до полусмерти. — Прим. ред.).

Это не значит, что там не было бандитов или организованной преступности. Нет, конечно. Но это означает, что организованная преступность в Нижнем не представляла собой регионообразующий фактор.

А именно это имело место, к сожалению, в Самарской области, плоды чего мы пожинаем по сей день.

Я столкнулся в Самарской области со многими схемами, про которые, когда рассказываю о них коллегам в Москве, они слушают, открыв рты.

А вы знаете, что, оказывается, можно землю оформить в собственность, если на нее положить асфальт? Я с такой схемой столкнулся, когда стал интересоваться, почему стоянка на городском кладбище стала частным владением. А как можно оформить землю под отмосткой под тротуарными камнями на территории Загородного парка?

Про Ефанова

— Вы упомянули про Ефанова. Это отдельная огромная тема, и она очень показательна. Почему вы считаете, что Ефанов и введенный вами термин — «ефановщина» — исключительно опасны?

— Потому что на протяжении многих лет — а гражданин Ефанов проработал в судебной системе в Самарской области более трех десятилетий — он внес немалый вклад в утверждение здесь абсолютно наплевательского отношения к закону и людям. Я был в шоке, когда пришел сюда и узнал, что за каждой незаконной торговой точкой стоят сотрудники полиции, прокуратуры, потребрынка. «Крышуемый» начальником одного из ОВД киоск четыре раза восстанавливался на том месте, где он сносился. А на жену ныне покойного руководителя СУ Следственного комитета Горсткина, чьей отставки в свое время я добился, были оформлены и странным образом выведены из госсобственности рекламные щиты и остановки.

Во всей этой коррупционной вертикали или горизонтали — назовите как угодно — Ефанов занимал значимое место. Если мы проанализируем решения, которые выносились судами под его руководством, то увидим, что огромное количество земель выведено из госсобственности и легализовано по криминальным схемам при помощи судов, сколько было сомнительных решений в интересах тех или иных структур. И то, что сын Ефанова сразу после окончания вуза пошел работать в коммерческие структуры, наверное, о чем-то говорит. Эти коммерческие структуры удивительным образом в подавляющем большинстве случаев выигрывали все судебные процессы в судах, которые возглавлял Ефанов.

Как здесь называли Ефанова? Высшее должностное лицо правоохранительной и судебной системы в Самарской области — такой ответ я услышал, когда спросил, почему он принимает парад 9 Мая вместе с губернатором, председателем губернской думы и командующим. И уж простите за прямоту, но, если бы Ефанов не обнаглел, не почувствовал свою абсолютную безнаказанность, возможно, работал бы и по сей день.

Когда я впервые увидел и проанализировал, чьи же земельные участки находятся на Поджабном на тех 40 гектарах, которые были сомнительным, а теперь мы можем говорить прямо — незаконным, образом выведены из госсобственности, когда я увидел фамилию Ефанова, сначала подумал, что это какой-то фейк.

У меня была первая версия, что это, выражаясь языком спецслужб, «активка», которую мне специально вбросили, чтобы я на нее повелся и совершил какие-то ошибки. Я перепроверил. Нашел копию договора купли-продажи, зарегистрированного в Росреестре, и сомнений не осталось. До какой степени полной потери чувства страха, абсолютной безнаказанности может дойти человек, если он на себя регистрирует полгектара элитной земли в реликтовой зоне, которая ранее была выведена из госсобственности по криминальной схеме через суд, который он же возглавлял?

При этом на заседании специально созданной комиссии, а потом и ВККС он говорил, что не считает, что в чем-то нарушил закон: «А почему я не могу купить?» Он принес на заседание заключение Торгово-промышленной палаты Самарской области о том, что эта земля куплена им по рыночной стоимости. Мне очень интересна позиция председателя палаты товарища Фомичева. Через газету хочу обратиться к нему. Товарищ Фомичев! Зарплата мне позволяет. Пожалуйста, помогите мне найти полгектара земли в реликтовой природоохранной зоне на территории города Самары за 860 тысяч рублей.

— Зададим. Будет ли Ефанов привлечен к уголовной ответственности? Для этого ведь нужно задействовать специальные механизмы…

— Я сделаю для этого все возможное. Вы знаете, что сейчас возбуждено уголовное дело в отношении бывшего главы города Жигулевска, ныне крупнейшего автодилера региона Александра Курылина. С ноября прошлого года он скрывается за рубежом, объявлен в международный розыск. Ему заочно предъявлено обвинение по статье 291 УК РФ. Я убежден в том, что это уголовное дело имеет все основания и должно дойти до суда не потому, что я пытаюсь влиять на работу правоохранной или судебной системы. Нет. Я был инициатором возбуждения этого уголовного дела. Его возбудили на основании проведенных по моим обращениям проверок. Как инициатор этого дела, я, конечно, заинтересован максимально в том, чтобы все точки были расставлены.

Понятно, что процедура привлечения судьи, пусть и находящегося в позорной отставке, — процедура сложная. На момент совершения всех этих деяний, когда машина передавалась Ефанову, он являлся уже председателем Шестого кассационного суда. (По версии следствия, Александр Курылин дал взятку Александру Ефанову под видом аренды автомобиля премиум-класса Toyota Sequoia. — Прим. ред.)

Здесь я вижу следующий правовой механизм. Дело по 291-й статье в отношении Курылина доходит до суда. Если состоится приговор, то следующий этап — это возбуждение уголовного дела уже по статье 290 о получении взятки Ефановым. Потому что если есть установленный факт дачи взятки, то не может не быть установлен факт получения взятки. Это что касается эпизодов получения машин.

Не закрыта история и с островом Поджабным. Мое глубокое внутреннее убеждение, основанное на хорошем знании этих материалов и документов, — имело место взятка. За помощь в выводе из госсобственности и легализации участка в 40 гектаров, что невозможно было сделать иначе, кроме как через суд, Ефанов или затребовал, или ему была предложена доля в ООО «Эра», которую он оформил на своего сына Ивана Ефанова. Доля была оформлена за полторы недели до вынесения 11-й апелляцией итогового решения, по которому областное минимущество обязано было незамедлительно перерегистрировать право собственности на этот участок в пользу «Эры» за обозначенную покупателем сумму в 46,5 млн рублей. (Рыночная стоимость участка оценивается в 4 млрд рублей. — Прим. ред.) Дело о хищении 40 гектаров земли направлено в Самарский районный суд, и из него в отдельное производство выделены материалы, которые, на мой взгляд, имеют все перспективы для квалификации его по составу «взятка».

— Земли Поджабного будут возвращены государству?

— Они уже возвращены. Областной апелляционной инстанцией оставлено без изменений решение Самарского районного суда, который удовлетворил иск Генеральной прокуратуры России об изъятии этих земель у компании «Эра». Их приватизация признана незаконной, так как эти земли находятся в водоохранной зоне и на землях гослесфонда.

Всего на этих 40 га 11 объектов самовольного строительства у семи физлиц. В их числе — находящийся в розыске Курылин, арестованный ныне директор «семейных» ефановских фирм «Эра» и «Хорс» Дмитрий Полянский, жена одного депутата губернской думы, у которой там четыре строения. По решению суда все они обязаны были в 10-дневный срок добровольно исполнить его и снести самовольные строения. Счетчик для этих граждан и Ефанова включился с 11-го дня — 15 апреля 2024 года. Каждый день неисполнения суда — это 50 тысяч рублей штрафа.

Но я считаю, что на этом история с Поджабным не должна закончиться. Эти земли, вернувшиеся в федеральную собственность, должны вновь стать рекреационной зоной, местом отдыха самарцев. Надеюсь, вместе с органами власти мы начнем системную работу по зачистке Поджабного от других объектов строительства, потому что не только «Эра» захватила там земли. Заволга в целом должна быть доступна не только почетным гражданам Самарского региона и их друзьям, не только уважаемым людям и авторитетам, а всем самарцам, даже тем, у кого в кармане не шелестят большие пачки денег. К слову, это мой избирательный округ — Самарский район, как и Первая просека (Октябрьский район), на которой мы вернули в федеральную собственность почти 4 гектара земли, также мошеннически выведенных фирмами Ефанова. Там будет социальное учреждение.

О поселении

— Пять лет назад решено было создать на части территории Самары историческое поселение. Что изменилось с тех пор? И как власти отреагировали на высказанную вами в начале года идею объединить Ленинский и Самарский районы, которые составляют в основном территорию исторического поселения?

— Не совсем так. Мы обсуждали с разработчиком — самарским политехом — концепцию развития исторического поселения. Реакции на эту идею не было, но, подчеркиваю, это не конкретное предложение, а тема для обсуждения. И оно не было формализовано. Я говорил, что в рамках этой работы можно предусмотреть изменение административных структур города. Мне нравится опыт Казани, например, где историческое поселение — это де-факто одна префектура. Там создано муниципальное учреждение, которое управляет территорией исторического поселения. Этот опыт можно было бы применить и в Самаре, где историческое поселение — это практически весь Самарский район и часть Ленинского. Можно было бы вывести эту территорию в отдельную административную единицу, у которой был бы свой глава, отвечающий за весь спектр вопросов развития поселения и подготовку необходимых проектов, например налогового режима для работающих в индустрии гостеприимства малых предпринимателей, разработку стратегии развития и т.п.

Но в первую очередь меня, конечно же, волнует вопрос управления историческим поселением. Развитие этого проекта у нас, к сожалению, не происходит. В очередной раз за бюджетные деньги разрабатывается концепция, хотя статус исторического поселения был присвоен Самаре еще в декабре 2019 года. Я тогда предлагал присвоить статус поселения федерального значения, что дало бы нам возможность претендовать на помощь федерального бюджета. Отчасти понимаю, почему коллеги меня тогда не услышали. Наверное, не случайно для утверждения списка ценных градоформирующих объектов потребовалось вмешательство прокуратуры, которая через суд обязала правительство Самарской области этот список утвердить. Пока его нет, так как срок исполнения решения суда — июнь 2024 года. При этом продолжаются попытки выдачи новых разрешений на строительство, комплексное развитие территорий с отклонением от предельных параметров по высотности, плотности, что, на мой взгляд, совершенно недопустимо в историческом центре.

Усилия, которые я как депутат прикладываю, увы, не могут разрешить проблему полностью. Я не могу заняться реставрацией всех объектов культурного наследия, потому что только на территории исторического поселения их 745. Мной и моей командой за это время сделано уже немало. Я сейчас даже не про спасенную Фабрику-кухню, которая находится вне границ исторического поселения, как и Дом со слонами, разрушавшийся много лет. Пожарная каланча, отреставрированный костел, два корпуса Иверского монастыря, Покровский собор, который мы реставрируем, старый собор, ДК Дзержинского… Уже нет сомнений, что мы начнем реставрировать Дом Миронова. А главная моя боль — это, конечно, реальное училище. Я по-прежнему боюсь сглазить, но верю и надеюсь, что нам удастся его спасти.

А сейчас мы начинаем пилотный проект по реставрации ОКН в рамках уже новой президентской программы.

— Какие объекты в Самарской области могут попасть в эту программу, анонсированную Владимиром Путиным в его послании?

— До 30 апреля мы должны подать в Министерство культуры России заявку на три объекта. Напомню, что Самара в этот проект вошла «сверх лимита» — решение было принято прямо на совещании у помощника президента с моим участием.

Вместе с градозащитниками и представителями органов власти объехали и осмотрели семь адресов. Сложность в том, что объекты по этой программе должны быть очищены от прав третьих лиц и находиться в государственной собственности на сформированном земельном участке. При этом они должны быть ликвидны, то есть не требовать колоссальных вложений в их восстановление.

У нас, например, есть Дом губернатора, известный также как особняк Субботина-Шихобалова. Поразительной красоты здание, которое вандалы, слава богу, не разрушили. Вся лепнина внутри, старинные двери — все сохранились. Но это более 2 тысяч кв. м. Значит, стоимость восстановления — от 2 млрд рублей и выше. Я понимаю, что мы инвестора на него в течение месяца-полутора не найдем.

А это должны быть пилотные проекты, с помощью которых будет отрабатываться весь алгоритм. Поэтому мы подбирали не очень сложные для реализации объекты, на которых можно отработать всю юридическую, организационную структуру и прочее, чтобы показать результат. В итоге остановились на Городской усадьбе на углу Водников и Комсомольской, а также Домах Юрина на Степана Разина, 52, и Льва Толстого, 83.

Дав результат по этим «пилотам», можно дальше участвовать в этой программе «1000 объектов до 2030 года».

— Людмила Николаева