Губернатор уточняет новые правила игры для самарских элит

Да и возьмут на борт далеко не каждого, а только тех, кто не будет считаться в глазах главы региона ни предателем, ни подлецом, ни прочим полупокером.

Так называемый политический совет Самарской области губернатор Вячеслав Федорищев собрал в Новокуйбышевске 6 декабря. Формирование подобного конгломерата глава региона анонсировал ранее и на площадке конференции «Единой России», и в стенах губернской думы. Однако первое же заседание политсовета прошло почему-то в закрытом режиме, да и сам Вячеслав Федорищев не особо его пиарил. В личном телеграм-канале он лишь опубликовал несколько фотографий с мероприятия и скупо сообщил, что в нем участвовали депутаты Государственной думы и Самарской губдумы, сенаторы от региона, главы городов и районов области. «Мы обсудили итоги года и договорились, как мы будем достигать целей, которые перед нами поставлены жителями Самарской области и президентом России Владимиром Путиным в Указе о национальных целях», — написал Федорищев.

Вячеслав Федорищев открыл тайные знаки и смыслы в своей лирике

Впрочем, обсуждалось на политсовете далеко не только это, и даже в основном не это, как узнало «СО», ознакомившись с содержанием мероприятия. Губернатор вновь взялся встраивать политические и бизнес-элиты региона в новую политическую систему и менять правила игры. Именно вопрос о новом порядке вещей, о той границе вольности, которую он готов провести для местных групп влияния, и волновал Вячеслава Федорищева больше всего. По сути, глава региона по-прежнему пытается усилить контроль над политическими процессами в регионе (сначала были призывы «признать ошибки» и «покаяться»), более того — он формирует свой собственный общественно-политический базис. И прошедшая встреча с деловой элитой в Новокуйбышевске как раз свидетельствует о том, что руководитель области ведет построение по привычному для себя сценарию, в котором солирует. В нем нет места третьим лицам и лоббистам.

Равно как нет места предателям, трусам и подлецам, а также потенциально продажным и прочим ненадежным элементам. «Мне проще пойти одному», — несколько раз подчеркнул Вячеслав Федорищев.

По его словам, он готов «стоять» за Самарскую область в одиночку, идти до конца и не отступать, даже если, условно говоря, «падет физически». Тем не менее политическая команда ему все равно нужна, и определиться с ней он намерен до конца этого года. «Я очень требовательно отношусь к команде, которая будет со мной. Я не имею в виду исполнительную власть — там чуть проще. Я имею в виду тех, кто со мной в политсовете. Что такое политсовет? Это люди, определяющие политику региона на десятилетия вперед. И это могут быть представители нынешние и будущие, это могут быть главы и чиновники», — указал Федорищев.

Согласно заявлениям губернатора, у прежних элит есть шанс сохранить за собой часть влияния. Для этого им необходимо принять новые условия игры — признать, что времена изменились. Проще говоря, либо элиты понимают, что правила игры поменялись, либо их устраняют со сцены. «Я хочу про каждого из вас узнать, понять вас и договориться в индивидуальном порядке. А) Мы с вами вместе или нет? Одна команда? Б) Даже если личная неприязнь есть — мы с вами вместе за жителей?» — обозначил Вячеслав Федорищев свои критерии. Сотрудничать с местными элитами и брать их в свою команду губернатор готов, даже невзирая на «бандитское прошлое» отдельных персонажей, но при определенных условиях. «Я не отсекаю в своей команде людей с разным опытом. Если правоохранительная система считает, что этот человек — не преступник, даже если про него написали, я с ним спокойно буду работать», — заверил он. Помимо этого, руководителю области импонируют «люди порядочные, которые вкладывают накопленные знания, силы и ресурсы в развитие региона», а также те, кто «прошел определенные события», будь то «военная служба, Афган, Чечня или военная работа на территории». «Если же ни первое, ни второе — тогда без обид», — заключил Вячеслав Федорищев. Например, с теми, кто не станет разделять ценности правительства Самарской области по отношению к людям, диалога не будет вообще.

В любом случае сделать свой выбор — вместе они с губернатором или нет — деловые элиты должны до конца уходящего года, поскольку с 1 января им предстоит «жить по-другому». (Полностью выступление Вячеслава Федорищева читайте на стр. 4-5.).

Заботал по фене

Выступая на заседании политсовета, Вячеслав Федорищев не особо стеснялся в выражениях, честно признавшись, что матерится он «очень много». В какой-то момент он как будто и вовсе перестал обращать внимание на протокольные правила, употребляя одно крепкое словцо за другим и лишь виновато извиняясь за брань перед присутствовавшими в зале дамами. По всей видимости, это тоже часть концепции «новой искренности», исповедуемой Федорищевым. Помимо непечатных слов в лексиконе губернатора есть и жаргонные выражения, в том числе из тюремного и пацанского сленга. Недаром глава региона даже процитировал фразу из нашумевшего сериала «Слово пацана». Особенно же обратило на себя внимание употребление слова «полупокер», на тюремном жаргоне означающее человека, внешность или манеры которого выдают в нем гомосексуальные наклонности. К кому конкретно было обращено это ругательство, остается только догадываться. Сам Вячеслав Федорищев признался, что столкнулся с критикой в свой адрес из-за использования «пацанских понятий» и выражений типа «отвечу за базар», но попытался оправдаться тем, что не хочет прослыть «ботаником-карьеристом» и поэтому старается разговаривать с людьми на одном с ними языке, памятуя о криминальном бэкграунде Самарской области.

«Единственное, что может нас спасти, — машина времени»

Разговор на политсовете зашел и о концессионном соглашении, по которому в Самарской области построена трасса «Обход Тольятти». По его условиям регион должен ежегодно выплачивать концессионеру до 10-11 млрд рублей. «Есть ли у вас какой-нибудь план, как эту концессию уменьшить?» — поинтересовался у Вячеслава Федорищева депутат губернской думы Михаил Усов. Ответ губернатора «СО» публикует полностью.

Вячеслав Федорищев: Конечно, есть. У меня есть план. Единственное, что может нас спасти, — это вот мы все сейчас переходим в соседнюю комнату, включаем машину времени, перекручиваем фарш, в который превратился кусок мяса, назад и не идем в эту концессию. (Нецензурно) план? Извините меня за выражение. Хороший план? Другого нет, потому что Федерация смеется. Когда я пришел первый раз и сказал: послушайте, мне губернатор сказал предыдущий, что договорились с вами, Марат Шакирзянович [Хуснуллин, вице-премьер РФ], что это будет федеральная концессия. Какой документ мне подписать, чтобы вы ее себе взяли? Вы знаете, Марат Шакирзянович — уважаемый человек, и когда над тобой смеются такие уважаемые люди… Он говорит: ты чо, идиот? Я говорю: почему? Я ж всегда был нормальным. Он говорит: а сейчас идиот. Ты что вообще говоришь? Какая федеральная концессия? Мы их на х… послали уже давно с этой идеей, потому что это абсолютно инициатива региона была. И вот это вот «Запад — Восток», важнейшая магистральная история, — никто не пошел на то, чтобы в три конца из регионального бюджета эту инфраструктуру создавать… (Усову) А вы где были, когда эту концессию заключали? В вопросе концессий план очень простой. Мы договорились, что… нам из дорожного фонда России, начиная со следующего года, будут давать плюсом 3-4-5 [млрд рублей], по-разному, по чуть-чуть. А может быть, не дадут, потому что денег нет, нужно их направлять на победу, понимаете? Не на хотелки Федорищева — прикрыть предыдущую власть, спасти таким образом реноме чье-то. И мне говорят: ну вы же самодостаточный регион, вы же третья столица России. Сам не разберешься с концессией? Нет, не разберусь. С учетом процентной ставки и трафика мы уже должны 108 млрд рублей. Мы с вами должны 108 млрд рублей. Давайте Паше Андрееву еще пару миллиардов, чтобы вообще закатать нас в асфальт. 108 млрд рублей! За восемь лет! Я сейчас готовлю очень большую, прецедентную в России историю. Я как человек, который защищал кандидатскую по ГЧП, готовлю огромный иск к этой концессионной компании и тем, кто за ней стоит, чтобы попытаться хоть как-то объяснить Федерации, что даже если там такие решения принимали, то нельзя целый регион (неразборчиво) из-за преступлений, которые кто-то совершал. Понимаете? Вот мой план. И я его делаю. Я вот про это кружочек не записываю. Извините меня, я иногда унижаюсь в приемных, когда жду по три часа, чтобы попасть, но я попадаю и объясняю, что у нас вот так. И я дойду до верховной инстанции, если мне будут говорить о том, что сам разберешься, ты — сильный регион, — а у меня 108 «ярдов». Не долга даже, а концессии, которая не считается в основной долг.

«Я не считаю, что в думе должны работать такие люди»

Вячеслав Федорищев продолжил подвергать публичной порке депутатов Самарской губернской думы, делая это в крайне жесткой манере. На этот раз под раздачу попал коммунист Владимир Зимаров, который сначала посетовал, что ему так и не удалось лично пообщаться с губернатором — встречу трижды переносили по разным причинам, а затем поведал о том, что областное министерство энергетики и ЖКХ «не могло решить элементарную проблему дома, где нужно было менять лифты, которым уже 40 с лишним лет». В ответ Федорищев обрушился на него с гневной отповедью и пожеланием не увидеть этого депутата в следующем созыве регионального парламента. «СО» публикует этот полемический фрагмент заседания политсовета с небольшими купюрами.

Вячеслав Федорищев: Скажите, пожалуйста, вы как попали в Самарскую губернскую думу?

Владимир Зимаров: Я попал по партийным спискам.

Вячеслав Федорищев: «Единая Россия»?

Владимир Зимаров: Нет, КПРФ.

Вячеслав Федорищев: Без обид к партии, без обид к вам лично, но я не считаю, что в Самарской областной думе после 2026 года должны работать люди, которые за полгода работы губернатора не смогли проблему одного дома подойти и обозначить. Это раз. Я не считаю, что депутат Самарской губернской думы, ныне работающей, должен поднимать вопрос одного дома, а когда он согласует бюджет и видит, что там нет строчки на замену лифтов, и не встает и не говорит: «У меня особая позиция», не пишет это в докладной в партию, Геннадию Андреевичу [Зюганову]… Это системнейшая проблема. Вы как депутат встаете, говорите позицию, пишете отрицательное заключение, направляете на губернатора письмо, что вы против этого бюджета, поднимаете своих однопартийцев, с красными флагами идете на площадь Славы… Вот если это все было… Я встречаюсь со всеми — даже с теми, кому долго обещал, я встретился. Даже с Живайкиным [Александр Живайкин, депутат Самарской губернской думы] мы встречались, со всеми. (Живайкину) Извините, просто вы одиозный. (Зимарову) А вы вот не можете ко мне попасть и что-то вам там отказали — слабая позиция, слабая. Если вы депутат, представляющий людей, — не дом конкретный, вы же не старший по дому. Вы же депутат заксобрания. Сколько вы работаете? Года два? С 2021 года? У вас было три года, чтобы проблему лифтов эскалировать, педалировать, находить решение. В Госдуме [Вячеслав] Володин знает, что у вас проблема с лифтами, а вам по барабану. Ни фига себе. Поэтому проблему конкретного дома мы с вами решим…

Владимир Зимаров: Мы решили уже, я же не про это говорю.

Вячеслав Федорищев: А про что?

Владимир Зимаров: А про то, что министерство плохо работает! Вы не слушаете…

Вячеслав Федорищев: А вы хорошо работаете, депутат? Вы лично хорошо работаете?

Владимир Зимаров: Стараюсь хорошо работать.

Вячеслав Федорищев: Нет, нет, я не согласен. Министерство плохо работает — там, извините, двух руководителей посадили (по всей видимости, речь зашла уже про министерство строительства. — Прим. ред.), а если новый, которого мы назначим, будет плохо работать, его тоже посадят. А вас за то, что вы, представляя людей, не говорите о проблемах, не сажают, потому что вас защищают депутатский иммунитет или что бы то ни было. Вы получаете зарплату либо не получаете, но людей представляете, а о проблеме не говорите. Я против такой политики. Я за то, чтобы люди, которые в законодательном органе…

Почему Самарская областная дума? Да потому что (нецензурно) нужно область представлять, понимаете? По-настоящему. Биться за нее, биться (нецензурно)! Если там работает министр-идиот — с ним биться, дойти (нецензурно) до него! Поймать его на улице. Мы выходим из здания — и меня там одни ждут, вторые. Вы меня там, извините, не подловили и не сказали: «Слушай, губернатор, ты чо такой м…к, не встречаешься со мной? Министр у тебя плохо работает, лифты — 7 тыщ — остановятся, и люди-инвалиды не будут подниматься к себе домой. Я представляю такой-то округ, это мой профиль». Вот это депутат!

Как участники политсовета отреагировали на посланный губернатором месседж

АЛЕКСАНДР СТЕПАНОВ, депутат Самарской губернской думы

Встреча была закрытая, особых подробностей сообщить не могу, только основной посыл. Губернатор предложил всем региональным элитам начать с чистого лица. До Нового года всем надо определиться, кто с ним пойдет до конца, а кто нет — пусть пеняют на себя. Вячеслав Федорищев говорит: «Я нейтрален и нетерпим к коррупции». Посыл этот мне близок и понятен, ведь я не принадлежу к финансово-промышленным группам. Так что должно пойти на пользу всем. Не секрет, что все напряглись, когда в область пришел губернатор со стороны. Понятно, что местная номенклатура желала бы видеть у руля «своего». Но, думаю, это и к лучшему. Позиция Вячеслава Федорищева не омрачена и не подсвечена друзьями, родственниками и однокашниками. Поэтому дифференцировать элиты ему проще в Самаре, чем на родине, где живут друзья детства и их жены. У него нет корней в регионе. Поэтому прозвучал внятный призыв: я вас пока не знаю, определяйтесь. Кто со мной на благо области, а кто — нет.

АЛЕКСЕЙ ЛЕСКИН, заместитель председателя Самарской губернской думы

Надо сказать, что нас удивило приглашение на политсовет. Было впечатление, что нас зовут на мероприятие «Единой России». Оказалось, что губернатор задумал эту встречу как совет всех политических сил, представленных в нашем регионе. Поэтому вся фракция КПРФ в губернской думе присутствовала там. Состоялся откровенный трехчасовой разговор, как нам дальше жить. Нормальный диалог с вопросами и пожеланиями. Но для нас призыв сплотиться и разобраться, кто за, а кто против — это нормальная практика. Все мы работаем в интересах избирателей, чтобы на выборах они оценили качество этой работы. Но вообще, подавляющее большинство буржуазных элит состоит в одной партии. Поэтому им прежде всего самим надо собраться и разобраться между собой. Поджать свои эмоции и амбиции. Спокойно договориться, что называется, на берегу. Иначе все может закончиться очень плохо для обеих сторон. Поскольку пока конкуренты за политическое и экономическое влияние на региональные процессы не слышат друг друга. Мы же всегда работаем в интересах трудового народа. Нас эти скандалы не касаются, мы ни к одной группе влияния не принадлежим.

МИХАИЛ МАТВЕЕВ, депутат Государственной думы РФ

Приехав в Самару, Вячеслав Федорищев столкнулся с большими и неожиданными для себя проблемами — наличием местной антисистемы переплетения власти с различными группами влияния. Где-то это ситуативная связь чиновников и бизнесменов на фоне общих финансовых интересов, а где-то — прямое делегирование во власть своих людей. Эта ситуация совсем не нова. В Америке это называется «глубинное государство», у нас можно назвать «глубинная Самара». Губернатору сейчас явно не хватает того задора, с которым он прибыл, чтобы в корне изменить и перестроить под свои правила политическую и экономическую ситуацию в регионе. Сил на революцию, на глобальные изменения у привезенных чиновников не хватает. Настала необходимость опереться на местные кадры. У Федорищева, конечно, карьерная, но и в высшей степени идеалистическая задача. По крайней мере, так декларируется. Служение стране, вывод Самарской области из кризиса, решение задач, поставленных президентом. Тут невольно напрашивается аналогия с Николаем Меркушкиным. Тот тоже хотел достучаться до самарских глубин. Он мне лично говорил, что на земле нет таких людей, которых он бы не смог переубедить. Мол, кто-то понимает сразу, кто-то — позже. Вот и проводил многочасовые беседы, желая перевербовать элиты на свою сторону разговором. Но он не сумел поменять местную ментальность. Пришел к противоречию слов про козни ЦРУ и реальных дел по лоббированию мордовского бизнеса и отъема льгот у ветеранов. На практике все привело к переделу рынков и долговой кабале региона. Вот и Федорищев сейчас пытается воззвать к совести и нравственности. Это, конечно, политтехнология «новой искренности». К чему это приведет, пока непонятно. Мы не понимаем, к чему он клонит. Может быть, он редчайший человек, искренний идеалист, вне системы, со своими кружочками и песнями работающий в необычном, доселе невиданном в Самаре жанре. Либо это реинкарнация Меркушкина. Согласятся ли элиты жить без воровства и обмана президента? Пока это большой вопрос. Как будут вести себя новые чиновники, позиционирующие себя рыцарями в белых плащах, сменившими наших воров? Пока Федорищев в одиночку пытается сломать старую элиту, которая пережила уже не одного губернатора и слушает его с фигой в кармане. Но есть и целый пласт людей, которые повелись на новые тренды и полностью поддерживают его. Итог покажет только время.

ВЯЧЕСЛАВ ФЕДОРИЩЕВ, губернатор Самарской области

Мне проще пойти одному, чем с предателем или полупокером.

На первом заседании так называемого политического совета Самарской области местные элиты вновь смогли оценить открывающиеся перед ними перспективы и методы работы губернатора Вячеслава Федорищева. В сжатые сроки — до конца года — депутатам и чиновникам предстоит определиться, с кем они, и решить для себя, готовы они оказаться в периметре команды главы региона или нет. Недвусмысленный месседж получили и бизнесмены: «Прекращайте интриговать и подстройтесь под губернатора», ведь времена былой политической вольницы для бизнеса остались в прошлом, а правила игры в его отношениях с властью ждет радикальное переформатирование.

О чем именно говорил Вячеслав Федорищев с элитами и куда их снова направлял — в стенограмме «СО».

— Я хочу поговорить со всеми, кто принимает решения, озвучить позицию в отношении Самарской области, чтобы вернуть чувство собственного достоинства нам всем с вами. Меня не устраивает, когда с очень высоких трибун про Самарскую область говорят плохо. То есть у меня внутренний конфликт. С одной стороны, все, что сказано, — абсолютно справедливо. И даже больше я вам скажу: несправедливо говорить так мало про то ужасное, что случалось здесь. Но у меня тоже есть как у руководителя, отвечающего за жителей, чувство достоинства — их, жителей, которых я представляю. И я буду сейчас очень много времени до конца декабря тратить в Москве с большими начальниками, и я буду говорить о том, что я лично как бы прошу, а с 1 января буду — у меня есть такие полномочия — требовать не говорить про Самарскую область плохо вообще. И не давать возможность кому-то… там соседний субъект есть какой-нибудь, к примеру, который очень слабый и там все плохо, но даже нас взяли и начали показывать: вот он маленький и там все плохо, но посмотрите — в Куйбышеве все вообще ужасно. Ну, чувство достоинства — оно должно быть у нас с вами. <…> Это моя политика, она будет с 1 января, пока что она внутренняя, а потом я буду просить вас уже делами — после того как поговорю с Валентиной Ивановной [Матвиенко, председателем Совета Федерации], с Вячеславом Викторовичем [Володиным, председателем Государственной думы], с другими руководителями — я буду просить вас очень внимательно к этому относиться. Нам это нужно просто пресечь. Ну как класс. Это первое. Второе: я хочу до конца года закрыть публичную риторику негатива внутри региона. Это очень сложно сделать. Я как человек открытый и, может быть, где-то даже немножко… ну не наивный, а такой… в силу возраста, там еще юношеский максимализм, все дела — я как бы не могу об этом не говорить. Причем поймите правильно. Я когда публично декларирую что-то, только потому, что на этом публичном поле, наверное, единственное [место], где не могут победить. Сейчас объясню. Если простаивала 20 лет инфраструктура газово-энергетическая, которая вобрала в себя коррумпированных очень много слоев, пластов и так далее… я на этом поле не смогу, потому что я один, да… <…>

На самом деле «новая искренность», Telegram — и так далее, и так далее, — этому учат в «Школе губернаторов», в которой я учился, но на самом деле не учился — я эту школу посещал. <…> Но это работает — Telegram… Вот у меня со СМИ здесь сложные отношения. Где Крылова [Елена Крылова, директор ГТРК «Самара»]? (Ответ из зала: «Я здесь».) Со СМИ очень сложные отношения, и они будут сложнее и сложнее, потому что если мы личные амбиции будем ставить выше дел государства — а мы работаем в государстве, к примеру, в компаниях и телекомпаниях… Я об этом говорил с уважаемым руководителем, с вашим, потом посмотрел на «России 24» интервью моего предшественника (имеется в виду выступление экс-губернатора Дмитрия Азарова. — Прим. ред.), где он рассказал очень много важной фактологии для расследования уголовного дела по футболу. Зачем-то. (Усмехнулся.) И я понял, что даже иногда с некоторыми государственными структурами я лично работать пока не смогу — ну, просто потому, что вижу, что там политика в какую-то другую сторону идет. А потом, когда пыль осядет и цели военной спецоперации российской будут достигнуты и мы будем жить в мирное время, может быть, тогда поговорим.

Вот мы как бы все вместе, да, но при этом на самом деле… <…> Нам всем нужно понять окончательно вот за эти оставшиеся 20 дней до Нового года — мы как бы точно с вами… не вместе, конечно, но за жителей Самарской области — мы вместе или нет? Понимаете, вот так. <…> Не так много времени осталось, коллеги. Но я хочу задекларировать публично все красные линии, причем я буду делать это публично, но с вами хотел сегодня обсудить… У вас есть ну как бы я. Но у меня график такой сейчас, что я в моменте выпускаю очень важные встречи. Причем так обидно иногда — я чуть к людям с ограниченными возможностями не опоздал, а я им обещал. И уж точно в моменте и мне не докладывают, наверное, что вам надо со мной поговорить. Ну там, Фетисов [Александр Фетисов, вице-губернатор по внутренней политике] — единоросс, он коммунистов вряд ли пустит ко мне. На самом деле я — добрый, это он — злой. <…> Я с уважением отношусь и симпатизирую… честно говоря, меня сегодня чуть не обратили в коммунистическую веру, честно скажу. <…>

У нас столько проблем! И у нас с вами в Самарской области гораздо больше проблем, чем у абсолютного большинства регионов. И только вместе их можно решить. Вместе, со здравыми силами. Причем я вам честно скажу, опять же — я понимаю, все, что мы сейчас проговорим, будет цитироваться, но я постараюсь корректно. Если у кого-то бандитское прошлое, но человек стал руководителем, трам-пам-пам, политиком и делает добрые дела для региона, и правоохранительные органы считают, что он не бандит — официальная точка зрения, я с этим человеком сяду за один стол, поговорю. И даже больше — с человеком, который прошел определенные события, будь то военная служба, Афган, Чечня или военная работа на территории, когда был везде хаос и ничего не было понятно, и он вынужден был реагировать на какие-то конфликты, — мне с таким человеком, наверное, интереснее разговаривать. И я, скорее, с ним в бой пойду, чем с каким-то, извините меня, предателем, тряпкой, полупокером (понятие из тюремного жаргона, означающее человека, внешность или манеры которого выдают в нем гомосексуальные наклонности. — Прим. ред.). Простите меня за выражение, девушки. Поэтому я не отсекаю в своей команде людей с разным опытом. Если правоохранительная система считает, что этот человек — не преступник, даже если про него написали, я с ним спокойно буду работать. Если человек ассоциировался, или продолжал работать, или являлся соучредителем, как один из наших представителей Федерального собрания, высокого… <…> Ну, вот если есть человек, который, к примеру, представляет нас в Федеральном собрании и был частью чего-то, но правоохранительная система считает, что он — не преступник и он не делает ничего… Мы знаем, наверное, процентов 90, что делает каждый из вас. Я имею в виду контакты, общение, схемы, смешные вещи, страшные. До меня лично доводят процентов 90. <…> Не все точно знаю про каждого из вас, но большинство — точно.

Поэтому за оставшееся время хотел бы с каждым из вас — депутатом, сенатором, депутатом Заксобрания тем более… Потому что с коллегами по Госдуме… извините, это люди, которые уже заслужили авторитет, признание, доказали все, и к ним ни у кого вопросов нет особо. Я имею в виду не у меня — у общества. А к вам — я имею в виду заксобрание наше — у общества вопросы есть. Я бы не хотел, чтобы мы, работая, сколько мне отведено здесь — неважно, год, или пять, или десять… Я вам честно скажу, я сюда пришел… я вообще не знал, что тут у вас творится. У нас. Я видел отчет, я видел моего предшественника, мы с ним пересекались… Ехал в сильный индустриальный регион, в котором мы будем заниматься наукой, туризмом, в котором вернем потоки, сделаем «Рок над Волгой»… Я люблю это, я — за развитие, я был замом по развитию всегда. Приехал. Очень большой регион — гораздо больше, чем Тульская область. Ехал так… даже немножко… там же просто… зачем мне туда? Я не знал. Я не знал о том, что здесь творится. И вот когда узнал, я сказал: знаете, из того, что я вижу, там, наверное, работы… ну откровенно… лет на 10. Поэтому я с супругой поговорил перед тем, как… мы готовы переехать, стать частью жизни Самары, Самарской области. <…> Я не из тех губернаторов, которые, придя в регион, сразу же думают о том, «каким министром я стану, с кем дружить, чтобы стать этим министром или кем-то еще». Я не из тех, кто через 3-4 года, когда ему станет скучно, начнет бегать в администрацию президента и умолять, чтобы его простили, куда-то там направили — может быть, даже замминистра, чтобы только вытащили из региона, где ему плохо. Я не из таких. Поэтому если я не буду говорить президенту, если не буду говорить другим — если мы накосячим и если огромная волна моих публичных шагов не консолидирует так негативную часть нашего общества, что они все соберутся, все свои силы возьмут и что-нибудь такое сделают — то, что репутационно невозможно будет терпеть…

Я думаю, что я надолго. Раз я надолго, товарищи, мне про каждого из вас интересно. Вот про каждого из вас. Потому что… ну, у нас пишет «Блокнот» — есть такое издание из Волгодонска… Это Олег Пахолков, который был организатором «Мисс Волгодонск», потом он СМИ сделал, и это СМИ стало федеральным. Он моего папу знал… а папа был малым предпринимателем… И когда федеральное издание из Волгодонска увидело, что пришел волгодоненок исполняющим обязанности губернатора в сильный индустриальный регион, которым мы считались, начало меня херачить со страшной силой ради забавы. Ну смешно. И последняя статья была про то, что когда в 90-е были все эти события, мне было 12 лет, наверное, что я там чуть ли не участвовал во всех этих преступных историях… (Статья в онлайн-издании «Блокнот» была удалена в день выхода, но ее в виде скриншотов из сетевого архива вскоре опубликовал портал sovainfo.ru, входящий в официальный медиахолдинг губернии, и практически сразу же перепостил сам губернатор. — Прим. ред.)

Я это к чему? Ну, если участвовал… Нет, конечно. Там в Волгодонске вообще давали 24 часа. Всегда. То есть если с чем-то не согласен — 24 часа. Уехал из города… Вот если тебя нет, тебя и твоей семьи, — нет вопросов. Но мы не в Волгодонске. И не в 90-е. И 24 часа таким уважаемым людям никто давать не будет. Это смешно. Поэтому я хочу про каждого из вас узнать, понять вас и договориться до конца года в индивидуальном порядке. А) Мы с вами вместе или нет? Одна команда? Б) Даже если личная неприязнь есть — мы с вами вместе за жителей? И эти люди, даже если не умели никогда общаться — вот через Фетисова, к примеру… Но! Люди порядочные, вкладывают знания, силы, ресурсы, которые накопили, в развитие региона, — that’s okay. Или же ни первое, ни второе — тогда без обид.

Цели социально-экономи-ческого развития серьезные поставлены, которые исполнительная власть будет чудовищными усилиями пытаться выполнить. Первые два года нами руководить не будут — нас будут херачить. Причем нас будут херачить те, кто давал нам деньги федеральные, — мы их воровали, возвращали, теряли в федеральном бюджете, потому что возвращали не вовремя. Восстановить реноме Самарской области перед федералами сейчас очень сложно. Потому что это еще та команда сейчас работает там, в правительстве, которая последние три года все видела, давала, не получалось — пыталась… Даже если кто-то с ними близкие друзья, как многие депутаты Госдумы… Как у меня есть со многими личные отношения… Но личное — это личное. Давайте договоримся хотя бы первый год — вот все штрафы, которые идут совокупно по нацпроектам, мы хотя бы без контров это сделаем. Потому что у нас в бюджете — концессии, и бюджет очень слабый. Я не могу прийти к президенту и сказать, что мы три федеральных закона нарушим из-за вас, потому что вы там такие несчастные. Это неправильно. Поэтому нас будут штрафовать со страшной силой. Поэтому этот кризис мы только вместе сможем преодолеть. Это действительно не лозунг — это факт жизни.

Другое дело, что многие из вас, кто особенно проходил кампании — чеченскую, афганскую, «самарскую», «тольяттинскую», — все знают, что лучше сложный период… проще пройти одному, чем с предателями. <…> Я лично подаю заявления в правоохрану, прошел столько конфликтов, что я туда с предателями, потенциально продажными, просто ненадежными, малодушными, боящимися, стесняющимися… Боящимися порушить какие-то свои отношения с какими-то как будто бы начальниками… Боящимися, что раз так никогда не было — а значит, и не получится. Мне проще пойти одному. <…> Один в поле не воин — это на самом деле не так. У нас есть пример президента, который, начал когда работу, был, по сути, объединяющей фигурой. Есть у меня примеры военных, военно-политических деятелей, которые лучше пойдут одни и, может быть, даже там погибнут, но при этом не пойдут с предателями, трусами и подлецами. Поэтому я очень требовательно отношусь к команде, которая будет со мной. Я не имею в виду исполнительную власть — там чуть проще, это все-таки бюрократия, чиновничество и так далее. Я имею в виду тех, кто со мной в политсовете. Что такое политсовет? Это люди, определяющие политику региона на десятилетия вперед. Десятилетия. И это могут быть представители нынешние и будущие, это могут быть главы и чиновники. <…> Поэтому я очень требовательно сейчас буду подходить к определению периметров команды. Я для себя решил, что у меня будет несколько этапов, лично как у губернатора, развития здесь. Первый этап заканчивается 31 декабря. То есть, по сути, я сейчас закрываю периметр команды — в правительстве, появились сильные главы в городах Самара, Тольятти, Новокуйбышевск, Сызрань. А по правительству у меня там осталось буквально… <…> Поэтому я периметр своей команды политической, вот сейчас вас собрав как базу, основу, я буду до конца года для себя лично определять. Я ко всем с огромным уважением, к вашему жизненному пути…

Я все эти публичные истории открыл, чтобы до конца года их обозначить, до конца года определиться, кто вместе, с кем на одном поле не общаясь, но за людей, а с кем… И начиная с 1 января жить по-другому. Причем по всем фронтам — в правительстве, с вами. Я не просто так говорю — Самарская областная дума. Я считаю, что в каком-то периоде у нас будет не Самарская губернская дума, а Самарская областная дума. Потому что, во-первых, мы — не губерния, мы — область. И если это Самарская губернская дума — хорошо, а где Самарская областная дума? С кем мне общаться и обсуждать законодательные инициативы? Во-вторых, репутационно я бы хотел некоторые вещи… я бы хотел перечеркнуть все, что связано репутационно с Самарской губернской думой, и начать работать с Самарской областной думой. Хоть мне не разрешат это сделать до выборов в Самарскую областную думу — хорошо, значит, в сентябре 2026 года поговорим с новым составом, что это за орган, кого он представляет, с людьми посоветуемся, опросы сделаем. <…>

Я за конструктив, я за диалог. <…> Я знаю, что, разговаривая с вами, я разговариваю с госкомпаниями, со структурами, с пабликами — мне плевать, потому что я так считаю. Я за это буду, как говорили в сериале «Слово пацана», «я за эту улицу стоял»… теперь моя улица — это Самарская область. И я буду стоять.

— Кирилл Биджанов, Роман Лямшин