Ирина Складнева: «Побеждают те, кому создают необходимые условия»

Почему самарские лыжники утратили былые лидерские позиции среди регионов России? Популярен ли лыжный спорт в губернии? Сколько стоит поставить ребенка на лыжи? Как должна быть построена подготовка будущих чемпионов?

Об этом в интервью «Самарскому Обозрению» рассказала участница зимних Олимпийских игр-98 в Нагано Ирина Складнева.

— Наверняка смотрели трансляции из Китая, вспоминались ли вам гонки в Нагано?

— А как же! Конечно, вспоминались, и даже параллель проводила по ходу гонок. (Смеется.) Например, погоду отметила, что у нас она была совершенно противоположная.

Просто кардинально: здесь жестко, морозно, а у нас — весенняя, такая тающая, а если снег — то свежий и пушистый. Прямо моя погода. Планировалось изначально, что я побегу 30 км. Но все получилось иначе.

Прошло много времени с той Олимпиады, но не отпускает до сих пор. Для тех, кто не знает, — я прошла отбор и была включена в олимпийскую сборную России для участия в Играх в Нагано. И уже перед выездом узнала, что моему тренеру Сергею Складневу не оформили визу.

В итоге я поехала одна, а на месте ведущий тренер решал, кто выйдет на дистанцию. Нужно было четыре лыжницы из восьми

Я не вошла в заветную четверку. Побежали Чепалова, Лазутина, Вяльбе, Данилова. А ко мне пришло понимание, что в мире взрослого профессионального спорта главенствует жесточайшая конкуренция и одной, без тренерской поддержки, здесь не справиться.

В той гонке победила Юлия Чепалова, а Лариса Лазутина стала третьей. Наша постоянная конкурентка итальянка Стефания Бельмондо финишировала второй.

— А как вы оцениваете результаты наших лыжников в Пекине?

— Это все — закономерность, результат, который складывался годами. Одиннадцать медалей наших, конечно, радуют. Особенно женщин — у меня слезы на глазах выступили, когда гонки смотрела. Ведь мы с мамой Натальи Непряевой гонялись на российском уровне.

И, наверное, я больше за маму Непряевой радуюсь, потому что понимаю, как волнительны, трогательны для родителей такие успехи и достижения детей.

Те, кто занимается лыжными гонками, понимают, о чем я говорю, — воспитать в своем ребенке характер могут не все родители, а в нашем виде спорта без характера делать нечего.

— Что на этом фоне происходит с лыжным спортом на уровне региона?

— А что у нас?.. У нас ни того, ни другого, ни третьего, если мы говорим про профессиональный спорт высших достижений. Что касается массовости, то на лыжный спорт в последние годы пошла мода.

Судя по тому, что не хватает мест для парковки на лыжной базе «Чайка», с наплывом желающих она не справляется. Но в городе, где столько людей хотят заниматься лыжами, нужна не одна база, а хотя бы две в его разных частях.

Говоря о массовости, нельзя не сказать и о том, что на «Чайке» создают условия для отдыхающих, в том числе и прокат лыж. Все это здорово и достаточно для активного отдыха. Но не хватает для того, чтобы работать со спортсменами, тренироваться с самоотдачей, и мало для чемпионства. Это во-первых.

Во-вторых, у нас, я говорю про Самарскую область, существует кадровый голод. Потому что, будем откровенны, привлечь молодых тренеров нечем. У меня спортивная жизнь более-менее сложилась. И я очень благодарна людям, которые мне в этом помогали.

Нашей подготовке помимо армии — ЦСК ВВС — помогали АвтоВАЗ и тольяттинская мэрия. И наш тренер не ходил с протянутой рукой. Он представлял план соревнований, сборов и тренировал, а потом отчитывался медалями за вложенные в нас деньги.

А чем сейчас могут привлечь молодых тренеров? У нас для них нет ни условий для работы, ни денежного довольствия, на которое они могут прийти.

Поэтому в нашем виде спорта в основном работают пенсионеры, зарабатывающие себе плюсы к пенсии.

В-третьих, к сожалению, на местах по большей части работают специалисты, далекие от лыжного спорта и не знающие сложную специфику тренерской работы.

У нас в области с населением более трех миллионов человек всего одна-единственная лыжная база, которая достойно выглядит.

Это здорово, что на «Чайке» построили ангар, и хорошо, что наконец-то начали возводить лыже-роллерную трассу. Мы столько лет этого ждали. И это все, безусловно, большой плюс. Но для воспитания чемпионов нужно что-то и по всей области делать.

— Можно пояснить?

— Пожалуйста. Я сейчас живу в Новосемейкино. Это практически в десяти километрах от Самары. Для лыжников здесь есть рельеф — спуски и подъемы — и есть как бы «условия» в виде частного вагончика, куда приходят дети, чтобы оставить вещи.

Но нет ни полноценной раздевалки, ни туалета, ни теплого помещения, чтобы можно было хоть чаю попить после лыж.

Ну, должна же быть, хотя бы в таких больших поселках, как наш, обустроенная лыжная база, если мы говорим о развитии массового спорта или спорта высших достижений. Надо, чтобы люди могли прийти в цивилизованное место, где есть прокат.

С этого хотя бы нужно начинать! А получается, что в ГБУ ШОР №1, МОУ СШОР №11 и ДЮСШ №4 (школы олимпийского резерва и детско-юношеская спортивная школа. — Прим. ред.) есть обеспечение, потому они городские, а остальные — как хотите.

— Настолько все печально?

— Я вам на своем примере скажу. После ухода из действующих спортсменок я хотела остаться в спорте и начала работать детским тренером в Новосемейкино.

Так мне даже места нормального там не нашлось, выделили подвал в школе №2. Не было ни инвентаря, ни экипировки — ничего, даже в перспективе. Сделать лыжню?

«Буран» сломан, чинить его некому, на бензин и запчасти денег нет, как и на зарплату специалиста, который будет на нем работать. И вот я набираю на ставку 60 детей, а лыж — только 10 пар, и ботинки больше размеров на пять.

— Как выкручивались?

— Свои приносила. Но ведь понимаете — раз принесешь, ну два раза. А потом думаешь: ну елки-палки…

— Сколько вы проработали тренером?

— В общей сложности года три. Я не могу работать в отсутствие каких-либо условий. Ведь когда школу закрыли на ремонт, я осталась даже без подвала.

А в администрации Новосемейкино, куда я пришла с просьбой помочь найти какое-нибудь помещение, развели руками — ничем помочь не можем. За полгода ничего так и не нашли.

— И как вы работали с детьми эти полгода?

— Собирались прямо на площади возле Дома культуры — на лавочке. Соберемся, дети переодеваются, и идем тренироваться. Но меня убивало даже не это, а то, что при полном отсутствии необходимых условий я была обязана отчитываться о проделанной работе.

И это вводило меня в ступор. Я понимаю, что все должно соответствовать букве закона, но получается какая-то игра в одни ворота.

И нужно понимать, что в поселках есть свои нюансы для работы тренеров. Поэтому если бы мне шли навстречу и помогали, то все вместе мы достигли бы больших результатов. Вот, смотрите.

Сейчас трехкратный призер Олимпиады в Китае биатлонист Эдуард Латыпов у всех на слуху.

Напомню, что он уехал из Камышлинского района учиться и заниматься биатлоном в Башкирию. И именно в Уфе состоялся как биатлонист. Но в Камышле люди так впечатлились его успехами, что сами, всем народом построили трассу и стрельбище для пневмобиатлона. Причем еще до того, как он завоевал олимпийские награды.

Я специально ездила посмотреть эту трассу, поэтому знаю, о чем говорю. И мое мнение таково: слава богу, что Камышлу так разрекламировали!

Ведь камышлинские энтузиасты под его имя построили этот комплекс и проводят в нем соревнования в честь Эдика. И детям это стало интересно. Вот это, считаю, наглядный пример совместной работы администрации и жителей района.

И вот уж если затронули олимпийскую тему — ну хоть бы кто из руководства Новосемейкино обратил внимание на лыжи.

Да, я не призер Олимпийских игр, но я один из немногочисленных участников, представлявших на Олимпиаде-98 Самарскую область. Вот, скажите, сколько сейчас было самарцев в олимпийской сборной в Пекине?

— Ни одного.

— Я когда готовилась к нашему интервью, изучила список российской команды на Олимпиаду-2022. И была неприятно удивлена. Ведь в мою бытность помимо нас с Григорием Меньшениным ездили и хоккеисты, и фигуристы. А лыжный спорт нашего региона в последний раз был представлен Катей Чуйковой в 2010 году в Ванкувере.

— В поселке знают ваши титулы?

— А что это дает? Под имена нужно открывать школы, отделения, секции, клубы и т.д. Здесь опять делаю отсылку к Камышле. И если говорить о Новосемейкино, то в нашей спортшколе №1 (ГБУ ШОР №1. — Прим. ред.) дети занимаются бесплатно, а вот на лыжной базе «Чайка», например, занятия платные.

Но характер чемпиона рождается в тренировках, а не в искусственных тепличных условиях «ножку вправо, ножку влево». В нашем детстве мы и не думали, что такое в жизни бывает.

— А как вас учили?

— Как учили? (Смеется.) Я родилась в деревне Брюхово Еловского района Пермской области в многодетной семье. И была самой младшей — седьмой, поэтому у нас уже была конкуренция.

И когда в 12 лет мне предложил заниматься лыжными гонками тренер Сергей Складнев, я была до невозможности рада. Придя в секцию, делала все, чтобы стать первой, чтобы мне выдали пару кроссовок, одежду, чтобы на сборы с полноценным питанием поехать.

В начале 90-х откуда деньги на спортивные костюмы, экипировку были? Особенно в многодетных семьях. Это пока мне «по наследству» дойдут какие-нибудь колготки!

Из спортивных костюмов были только трико. И этому рады были. Но благодаря спорту у меня появился собственный спортивный костюм.

— Тогда как, по вашему мнению, нужно развивать детский спорт?

— Я скажу на примере Перми, где ситуация схожа с нашей, — там дети тоже не переходят во взрослый спорт. Но в отличие от нас там организована хорошая подготовка молодых спорт-сменов, которые достигают высокого уровня и уходят либо в Тюмень, либо в Москву, либо в Ханты-Мансийск. То есть они уходят в регионы, где поддерживают взрослый спорт.

— Способствует ли система подготовки спортсменов высшего спортивного мастерства появлению новых самарских звезд в лыжном спорте?

— Я вернусь к началу нашего разговора — к работе Федерации лыжного спорта России. На ее примере напомню, что слаженная команда специалистов под президентством Елены Вяльбе дает результат. Вот так было и в нашу бытность.

Когда меня 25 лет назад пригласили вместе с тренером и Григорием Меньшениным в Самарскую область, то перед нами была поставлена конкретная цель — подготовиться к Олимпиаде в Нагано

. Я приехала в Тольятти в ранге трехкратной чемпионки мира среди юниоров. Нам создали условия: тольяттинская мэрия выделила квартиру, нам предоставили время для тренировок, выделяли средства на командировки.

И я говорю всем огромное спасибо, благодаря кому мы с Меньшениным отобрались на Олимпийские игры, — это и председателю областного спорткомитета Владимиру Заворину, председателю федерации лыжных гонок Самарской области Николаю Мишукову, директору лыжной базы «Чайка» Валерию Степанову и директору тольяттинской СДЮСШОР-1 Николаю Кулику.

Вы видите, сколько людей работали в нашей команде. Все было заточено на то, чтобы мы поехали на Олимпийские игры.

И то, что мы отобрались в олимпийскую сборную, — это результат слаженной командной работы.

Самарская область была в первой десятке по лыжам во всероссийском рейтинге! Тольяттинская спортшкола №1 всегда была на слуху. Пока бумажная волокита не стала выбивать тренеров.

Они не могут нормально работать и задыхаются от каких-то взаимоисключающих распоряжений. Да, время изменилось и принято много различных законов, в том числе в отношении детей.

Законодательство меняется, а система подготовки спортсменов высшего спортивного мастерства не настолько изменчива. Она совершенствуется, но главным остается результат, и поэтому вся работа подчинена ему.

Но сейчас никто не говорит о комфортной работе тренеров. Говоря на языке чиновников, тренер стал «оказывать услуги», а не тренировать.

Причем никому нет дела до условий, в которых он должен делать свою работу. Запретов куча, ничего в единую систему не складывается, а разногласий больше, чем понимания.

Главные у нас в спорт-школах сейчас методисты, и нет никакого желания или интереса к работе тренера.

В принципе создается ощущение, что мы вообще мешаем методистам заниматься их отчетностью.

Нет единства между руководством, чиновниками и тренерами в том, что на самом деле все работают на одну цель — достижение результата.

— Как сложилась ваша спортивная карьера после Нагано?

— Даже после 98-го года я выступала на Кубках мира. До 2003 года входила в состав сборной России, в которой была жесткая конкуренция.

В ней хватало олимпийцев, чтобы перекрыть все первые места.

Как спортсменка, входящая в первую восьмерку, я наших функционеров не интересовала — нужны были только первые места. А тут еще среди спортивного самарского сообщества зрело недовольство.

Потому что мы — то на сборы, то на гонки. Но если спортсмены часто за счет сборной России ездили, то личные тренеры — за счет области. Многих раздражало, что типа они (лыжники) все деньги «съедают», а на других не хватает.

— А что, самарские лыжники много ездили?

— Достаточно. Наши лыжники представляли область в разных возрастных категориях — фактически несколько поколений.

По взрослым я, например, ездила с Меньшениным. И кроме нас иногда на всероссийские старты и на сборы ездила Калугина со своим тренером.

По юниорскому у нас выступала Никитина — на пять лет меня моложе, Чуйкова — по девушкам, на 12 лет моложе. Это уже потом, вслед за нами и Кучурук подтянулась, а она мне практически в дочери годится — на 20 лет меня младше.

Но тогда все лыжники ездили с личными тренерами, и, конечно же, руководство Самарской области нам помогало. А мы показывали результат и достойно составляли конкуренцию другим регионам.

И, повторюсь, это стало возможным в результате командной работы и взаимопонимания чиновников, функционеров и тренера. Та выстроенная система воспитала не одно поколение лыжников.

А потом все развалилось. Пришли другие люди и, как говорят про новую метлу, стали мести по-новому.

И здесь я хочу сказать, что сами по себе смена поколений, смена приоритетов — это нормально. Но вот разрушение системы и традиций — нет. Ведь сейчас, к сожалению, в регионе нет привлекательности для тренерской работы.

Чтобы выезжать на старты, нужно ходить по кабинетам с протянутой рукой, чтобы хоть какие-то деньги выбить.

— Сейчас все чаще звучат призывы чиновников искать спортивных спонсоров. Насколько велика вероятность, что лыжи станут интересны инвесторам?

— Были времена, когда в нашем регионе мы были интересны спонсорам. Но это все опять же зависит от личности.

В свое время Виктор Новиков, генеральный директор СМ-4 («Специализированное управление механизированных работ №4». — Прим. ред.), впоследствии возглавлявший федерацию лыжных гонок Самарской области, до последних дней помогал нам.

За что ему огромное спасибо. Ведь на этой помощи Оля Кучурук и выросла. А по большому счету для спонсоров мы не привлекательны.

Если только не выйдешь на высокий уровень сборной России. Но я уверена, что это просто нужно развивать и обговаривать.

И тут мы опять возвращаемся к теме коллективной работы, потому что в этом вопросе необходима помощь чиновников, у которых в отличие от тренера есть административный ресурс.

— Например, на фоне побед российских лыжников в Пекине я хочу отдать ребенка в этот вид спорта. Возникает много вопросов, в том числе — сколько это будет стоить?

— Реальность такова, что большую нагрузку в детском спорте несут родители. Сразу оговорюсь — не знаю, как решается этот вопрос в городе сейчас.

Возможно, лучше, чем у нас в поселке, хоть и городского типа. В мой тренерский период деятельности администрация Красного Яра для поднятия лыжного спорта закупила 10 пар ширпотребных лыж.

Это, возможно, и обидно для них, но в том, что они приобрели, можно гулять, но не тренироваться. Ведь для тренировок нужен совершенно другой уровень инвентаря.

— Сколько нужно потратить?

— Давайте посчитаем, но нужно учитывать возраст ребенка и цели перед ним. Если просто научиться кататься на лыжах, то самые доступные обойдутся в пределах трех тысяч рублей, ботинки — примерно тысяча, палки — рублей 500, крепления 1,5 тысячи рублей.

Как минимум пять-шесть тысяч рублей. Это на первое время, а с повышением спортивного уровня вкладываемые средства возрастут с 6 до 10 тысяч.

Но здесь есть еще очень важный момент. Родители тоже должны понимать и видеть перспективу для их детей.

Мы должны дать какие-то гарантии, что их ребенок не будет брошен после того, как закончит школу.

А мы таких перспектив дать не можем. Когда я закончила школу, то пять лет не поступала в институт, потому что была в сборной страны и мне было некогда отвлекаться на учебу.

А сейчас главное и весьма оправданное опасение родителей — в том, что они не видят перспективу для спортсмена.

Да вот, пока он школьник, то бежит и выступает на стартах. Но он не входит в сборную страны, а рядом с ней, в резерве.

И что? Куда? Каковы шансы, что спорт прокормит и даст профессию? У нас в Самарском регионе сейчас ситуация такая же, как в Перми 25 лет назад. В том смысле, что в основном спорт для тебя заканчивается на юниорах.

— Сейчас вы работаете в отрасли, не связанной со спортом. Означает ли это, что вы повесили лыжи на гвоздь?

— Я работаю в «Самаранефтегазе» оператором технологических установок. Наша компания уделяет большое внимание развитию внутри корпорации спортивного движения.

Я, например, выступаю за организацию на Спартакиаде, которую проводит «Роснефть». Причем скажу вам, что это соревнование высокого уровня по организации и среди участников бывшие спортсмены — мастера спорта международного класса.

Поэтому я тренируюсь, меня все это держит в жизненном тонусе, и это мне нравится. Тренируюсь то на «Чайке», то в Новосемейкино.

— То есть лыжи в Новосемейкино интересны?

— А как же? Скорость, азарт, а с горки покататься! А в деревнях лыжи вообще благо — родители на работе, а дети до школы дошли, на лыжи встали и с тренером гоняться пошли. Благодать.

Иду по поселку в лыжных ботинках на тренировку, а соседские ребята кричат: «Тетя Ирина, научи на лыжах кататься!» Ну как откажешь таким? Пойду, часик с ними покатаюсь, а потом в спортшколу отведу, потому что сама ограничена во времени из-за основной работы.

— Что должно произойти, чтобы вы вернулись к тренерской работе?

— Не знаю. Я бы вернулась, если бы нашлись взаимопонимание и определенные точки соприкосновения со спортивными чиновниками. Мне самой все это близко, ведь я больше полжизни прожила в лыжах.

Но много времени прошло, в минспорта руководство уж раза три сменилось. Сначала я бы узнала, чем мне могут помочь.

Я бы с удовольствием работала в Новосемейкино тренером, поднимала бы лыжные гонки, потому что я люблю эту работу.

Хотя воспитание чемпионов — трудное дело. Потому что не каждый ребенок готов каждое утро вставать и идти на тренировку улучшать свои качества, учиться преодолевать трудности.

Гонка — это маленькая жизнь, где человек должен проявить свои лучшие качества, чтобы стать лучшим на финише.

— Ирина Зобнина