Как самарский губернатор устроил вице-спикеру губдумы «Очную ставку»

Хотя сам глава региона подчеркнул, что это была очная ставка не с Милеевым, а именно что с губернатором, и решил сделать такой формат общения постоянным. Во время же первого такого эфира стороны говорили о футболе, борьбе с коррупцией, бездействии чиновников, беспределе в коммунальной сфере. Как это было — в стенограмме «СО».

Вячеслав Федорищев: У нас первое такое мероприятие. Мы иногда обостряем название — «Очная ставка». Что это значит? Это значит, что мы вводим дополнительный формат, возможность задать руководству региона, губернатору прямые вопросы, которые наболели. Мы встречаемся в преддверии очень важного события — прямой линии президента Российской Федерации. <…> Но есть вопросы региональные, которые, грубо говоря, до руководства-то и доводить не хочется, потому что это наша зона ответственности. Так как не всегда бывает прямая обратная связь — даже во «ВКонтакте» и «Телеграме», я попросил придумать формат, в котором бы мне лично могли задать вопросы разные люди. Уважаемые люди, которые давно работают в регионе, знают проблематику. Эта «Очная ставка» не про наших гостей, это «Очная ставка» с губернатором. Поэтому моя функция здесь — отвечать на вопросы, Александр Владиленович [Милеев]. В таком формате я предлагаю построить это мероприятие и проводить его раз… ну хотя бы раз в квартал, динамику смотреть.

Что касается футбола, то честно скажу, я не ожидал такой реакции. Я, конечно, болею за футбол, может быть, я не жил всю жизнь с ощущением того, что я симпатизирую только этому виду спорта. Поэтому не ожидал такой реакции. Но когда мы обсуждали с РФС, с Дюковым [президент РФС Александр Дюков], с Каманцевым [председатель судейского комитета РФС, член исполкома организации Павел Каманцев] те или иные подходы, они мне, конечно, говорили о том, что если мы будем действовать в открытую, то есть вот прямо объявим о том, что есть такие проблемы, то наверняка это вызовет резонанс, потому что проблема системная. Там еще 99% профессионалов, порядочных, честных в судейском корпусе, и профессиональный спорт — это вообще высокие достижения, но есть еще те люди, которые занимаются такими вещами. Говорят, что на воре и шапка горит, поэтому как только ты об этом скажешь, на следующий день посыплются заявления о том, что нет такого. И у нас такого нет, ни у кого такого нет — вот они и посыпались. Поэтому мы не ожидали какой-то публичной реакции, сейчас плотно занимаются этим соответствующие структуры, нужно навести порядок у себя дома. Правительство является учредителем клуба «Крылья Советов», Александр Владиленович является учредителем и представляет группу лиц, которые владеют 26% клуба. Давно владеют и знают точно, что там происходит. Поэтому в таком формате, мне кажется, важно было бы обсудить, где мы находимся — с точки зрения развития легендарной команды, и как мы будем дальше развиваться и делать наш клуб сильнее.

Александр Милеев: Хорошо, что вы подняли эту тему. Так получилось, что я являлся председателем комитета по культуре и курировал спорт в Самарской губернской думе. Буквально в начале моей политической карьеры ко мне обратился губернатор Самарской области Николай Иванович Меркушкин и попросил выступить модератором. Говорит: вот у нас происходит примерно это. Тоже были факты коррупции, непонятно, где находились акции клуба «Крылья Советов». Они почему-то находятся у нас в офшоре, то есть на тот момент, в 2011 году, акции клуба находились на Кипре. Меркушкин поставил мне такую задачу: попробуй сделать так, чтобы акции оказались обратно у государства. Этой задачей я начал заниматься, провел ряд встреч. Непосредственно встретился с адвокатом Андреем Викторовичем Пашковым [акционер и член совета директоров клуба «Крылья Советов»], он мой знакомый, преподавал раньше в госуниверситете, занимался ценными бумагами, потому выбор и пал на него. Он такой ярый болельщик, все время ходит с детства на стадион, он меня и притащил, собственно говоря. Я раньше к футболу отношения не имел — бегают и бегают. Меня все время удивляет, когда миллионеры бегают, а мы все на них смотрим, — вот это большой вопрос тоже. В итоге всех переговоров было сделано так, что мы выкупили — группа бизнесменов нашла средства — эти акции у кипрской фирмы и за 3 рубля уже через российскую фирму продали правительству Самарской области 75% акций. 25% осталось у Андрея Викторовича Пашкова. Не у меня. То есть я его все время консультирую, так как являюсь депутатом и с тех пор нахожусь в совете директоров клуба.

Хотел бы сказать, что получаются два антагониста с 2013 года — я и Андрей Викторович. Мы практически все время выступаем против, и нас все время за это ругают. Николай Иванович меня все время спрашивал, почему я голосую против тех решений, которые есть. А когда пришел Дмитрий Игоревич Азаров и было принято одно из неправильных решений, я очень сильно ругался. Вплоть до того, что когда ушел у нас директор Кислов Андрей Игоревич, я просил поставить меня председателем совета директоров — я наведу порядок. Меня, естественно, никто не поставил, потому что это значит, что я буду за справедливость и наводить там порядок, а этого никому в клубе не хочется. Когда только мы назначили зарплату… я очень уважаю Осинькина [Игорь Осинькин, главный тренер ФК «Крылья Советов»], как к тренеру никаких вопросов к нему нет. Но раньше, если он получал зарплату определенную, скажем, миллион рублей, мы все об этом знаем, то когда вдруг губернатор сказал: будем ему 10 [млн] платить, я сказал: Дмитрий Игоревич, а у вас все, говорю, в порядке? Или у нас так много денег, что вы платите такие деньги? Он ответил: это мое решение. И это было решение губернатора. Я лично был против. Все остальные члены совета директоров голосовали «за», я и Пашков были против. И против всех тех решений, которые были про зарплату. Я все время голосовал «против». Я еле избавился от директора клуба — был у нас такой Калакуцкий [Евгений Калакуцкий, генеральный директор ПФК «Крылья Советов» в 2020-2021 годы], который тоже подписал многомиллионные контракты, а потом по-быстрому сбежал отсюда. Потому что я обещал ему, если честно, приложить руку к его физиономии, если еще раз увижу его через месяц. Но через месяц, к сожалению, не случилось никакого рукоприкладства. Я этого не сделал, но этого типа, я так называю, странного, больше я не видел. И все время я борюсь как могу и делаю все, чтобы в клубе было как можно все прозрачнее. Считаю, что в последнее время у нас клуб стал с точки зрения прозрачности нормальным. Да, есть какие-то проблемы. Я все время, когда смотрю футбол, удивляюсь судейству. В том году, «Зенит». Дают штрафной, нам забивают, 1:0, мы проигрываем. У них три очка, у нас — 0. Потом в судейской смотрят: ой, неправильно забили, судья виноват. Только у них три очка.

Вячеслав Федорищев: Спасибо за ответ. Важная тема. Вот вам, если я правильно понял, губернатор Меркушкин поручал вернуть акции во владение государства. Поручал сделать так, но как 26% оказались у частного лица? Вы сказали про миллионеров, которые бегают, но ребята действительно профессиональные спортсмены. Зарабатывают так, как они оцениваются. Главное, чтобы у нас другие миллионеры никуда не убежали раньше времени, поэтому, пожалуйста, себя, своих товарищей никуда не провожайте. Это по поводу «Родника».

Отдельная тема, большая. Предприятие было стратегическим с точки зрения дохода в бюджет, потому что акцизная деятельность достаточно хорошая велась, вы знаете это очень-очень хорошо. Там материалы давние все очень, и сроки давности по ним вышли с точки зрения Административного и Уголовного кодексов, но мы обязательно с вами… просто сейчас непрофильное мероприятие… мы сейчас вот по спорту и про другие вещи поговорим. По «Роднику» отдельно встретимся, там действительно есть о чем нам с вами поговорить. И людям потом довести.

Но рукоприкладства нельзя допускать. <…> Я вас прошу как однопартийца пока еще: не надо рукоприкладства. Не будем дискредитировать должность и партию. Люди мы публичные.

По поводу «Зенита». Вы сказали, что подсуживали немножко — так вы считаете. Я знаю точно, что «Зенит» такой деятельностью не занимается. Уважаемая команда профессиональная. Я не обсуждаю легионерскую позицию, не силен в некоторых аспектах еще до конца, но я точно знаю, что там прозрачное и чистое правило футбола. Но ведь можем их побеждать. Надо только мотивацию определенную придать. Вы знаете, есть такая конструкция, чтобы объединить коллектив, — нужен какой-то внешний враг, который мотивирует коллектив, чтобы он сплотился, и с этим внешним врагом бороться. Но так получилось, что наша публичная риторика в отношении футбольного клуба и этого судейства стала именно объединяющим фактором. Команда взяла и показала, что ребята способны побеждать. Они говорят: да, про нас все пишут, но это же не мы, это же они — вот те самые люди, которые там это все где-то берут, передают и так далее. А про нас так говорят, потому что мы просто взяли и показали, кто мы есть в игре с «Зенитом». Поэтому такая мотивация нам всем нужна, даже такого раздражительного характера, чтобы люди в чувство пришли. Вы про коррупцию в судействе и деньги наличные, которые передаются, знали или нет?

Александр Милеев: Нет.

Вячеслав Федорищев: И до сих пор не знаете?

Александр Милеев: От вас услышал. Обсуждаем все.

Вячеслав Федорищев: Хотя я задаю вопросы и руководителю клуба, и всем. А меня убеждают, по крайней мере, Александр Владиленович, что при нем такого не было.

Александр Милеев: Маленькая ремарка. Вы сказали про «Родник». Я хочу вам доложить. 2023 год — 7 млрд налогов заплачено в бюджет, 2024 год : 7,5 млрд. А я только три года работал его директором — с 2003-го по 2006 год. Меня уволили оттуда. Но я всех знаю, весь коллектив практически там остался, работает. Когда я был директором, завод находился в центре города — разрушенное здание на площади 1,5 гектара и около 7 тысяч квадратных метров. Сегодня это крупнейшее предприятие в Европе, я бы сказал — даже в мире. Около 40 тысяч квадратных метров на 5 гектарах. И производство самое лучшее. А в центре — единственная площадка, чтобы вы знали, единственная площадка промышленная, вынесенная в промзону, а на этом месте отреставрированы все здания… Была раньше швейная фабрика «Красная звезда» — уничтожена. Фабрика кондитерская уничтожена. Я вам специально наших конфет взял — помню, раньше у нас были такие. Хлебозаводы уничтожены… То есть в центре единственная вынесенная площадка промышленная — это у нас самарский комбинат «Родник». И на его месте построено и отреставрировано все. Я этим на самом деле горжусь. Но сейчас ко всему, что касается «Родника», к сожалению, отношения я не имею.

Вячеслав Федорищев: Смотрите, вот такой важный вопрос. Вопрос этики и того социального договора, который есть между предпринимателями и обществом. Мы вправе обсуждать этот социальный договор, причем делать это открыто. Есть такая фраза, я ее часто читал в каких-то старых документах про нулевые годы. Она такая ужасная, но многие как будто бы ею и руководствовались: «Воровать с убытка плохо, а с достатка типа, ну еще посмотрим». Вот скажите, пожалуйста, такой прямой вопрос. Членство в партии «Единая Россия», должность зампреда Самарской областной думы, ваша деятельность как спортсмена, как жителя — все это позволит вам сказать, что это неправда? Просто такая информация есть, но она непроверенная, это не факты. Еще раз: сроки давности вышли, но, к примеру, если там на акцизах 1,2 млрд украли, а потом в бюджет перечисляют 7-8-10 млрд… Поэтому нужно забыть всем, особенно если сроки давности вышли или если есть такие факты, безотносительно к партии и должностям, — все материалы собрать и передать в правоохранительные органы по компетенции, чтобы профессиональные коллеги по их компетенциям этим занимались. Вот вы как считаете?

Александр Милеев: Я считаю, что если есть какие-то факты, как и в футболе, их нужно отдавать.

Вячеслав Федорищев: Индульгенция есть?

Александр Милеев: Нет, индульгенции [нет] ни у кого.

Вячеслав Федорищев: А защита какая-то есть у вас — как у депутата или как у зампреда?

Александр Милеев: Никакой.

Вячеслав Федорищев: Вот я тоже так считаю. Поэтому мы все эти вопросы, которые жители ставят, будем ставить.

<…> Когда напутствовали меня на работу в регионе, мне сказали: если ты видишь, что кто-то проворовался, безотносительно к должностям, позициям, принадлежности, кто бы к тебе ни пришел, ты посылаешь материалы в правоохранительную структуру и занимаешься своей работой, хозяйственной. Поэтому для меня как для губернатора вопрос лишнего миллиона, сотни или миллиарда акцизов, которые могли бы поступить в наш бюджет, принципиален. Ретроспективно — миллиард десять лет назад. Это сейчас, наверное, 1 млрд 700 млн. Много или мало?

<…> Вот лишний миллиард, который был когда-то потерян, задвинут в офшоры, о которых вы говорите, — они были в 2010 году. По секрету скажу: я точно знаю, где они сейчас. Просто в других странах, и деньги там другие, тарифные из какого-то вида энергосбережения. Поэтому здесь наша задача, и вас как депутата Самарской областной думы — предлагать инициативы законодательные, которые бы эту логику позволяли усилить, чтобы мы с вами не голословили, а чтобы документами регулирующими мы двигались вперед. И эту логику, этот социальный договор перекладывали уже на документы юридические. Чтобы проще всем жилось, чтобы люди знали, что мы теперь по-новому живем.

В спорте очень много у нас задач больших. Мало инфраструктуры, нужно ее больше гораздо. Поэтому лишние миллиард-два в пользу агентов, которые зарабатывают из бюджета нашего, мы позволить не можем. И вы как соучредитель не вкладываете в развитие клуба. Те, кто представляет владельцев, которые реально владеют этими 20 с чем-то процентами, — они не вкладывают в клуб, они не приводят туда деньги. Я не считаю 1% или 3% от годового бюджета клуба значимым вкладом. Если вы и ваши старшие товарищи владеете 26% клуба или 24% — должны быть пропорциональные инвестиции. Деятельное участие хотелось бы видеть от акционеров легендарного клуба, потому что вы видите, как болельщики реагируют? Острая реакция будет на все. А я вам больше скажу: у меня есть цель такая, чтобы самарский спорт был един. И даже если у нас дерби внутреннее есть, соревнование и конкуренция, чтобы вместе с тем мы по-настоящему болели как самарцы за тольяттинскую команду, потому что это самарский спорт. Я поздравил их, и мы будем это делать и впредь.

А весь негатив, который вокруг ситуации, которая сложилась… Только она сложилась не сейчас. Она сложилась три года назад, когда подписали эти кабальные договоры. Она сложилась два года назад, когда приняли решение из бюджета заливать деньгами. И забыли о том, что нельзя в этот фонд по закону деньги направлять таким образом. А через него потом трансферить деньги бюджетные — с бюджетом так нельзя.

Забыли о том, что, когда было объявлено лет десять назад о том, что у нас появился стратегический партнер… мне кажется, «Ростех»… Это было партнерство разное, это наверняка была помощь и финансовая тоже, но это не было спонсорством, потому что у нас есть заем у клуба перед компанией «Ростех-капитал». Заем, который исчисляется, кажется, 1 млрд рублей и который пролонгируется по годам и не выплачивается. Правительство дает 2 млрд рублей в год на уставные цели через странный фонд с неправильным бюджетным целеполаганием, направляет в клуб, а клуб этот долг не гасит. У нас есть долг, который искусственно поддерживается десять лет, — 1 млрд рублей. Деньги по-другому уже стоят давно, вы сами знаете, вы бизнесмен, а мы вот это все поддерживаем. Как появились 26% у группы товарищей, связанных с компанией, о которой я сказал? Да еще и долг появился? Долг не гасится, да еще и инвестиций со стороны вас и ваших старших товарищей нет. Это лишь небольшая часть того, что является сейчас историей «Крыльев Советов». Мне как болельщику хочется видеть красивый футбол, но я же еще и учредитель вместе с вами, получается, и вижу настоящую фактуру. У меня в заявлении, которое я подал, кажется, восемь эпизодов, очень разных. Так вот, я же не могу их комментировать по ходу. И коллеги не могут. Почему? Потому что люди должны работать. Много там вопросов, и вы как учредитель их знаете.

Вот вы сказали там два слова о том, что вот один губернатор, второй губернатор. Губернатор Азаров сказал, что он не принимал решения в футболе. Вы ему противоречите сейчас, а он был вашим начальником — ну, в некотором смысле, как высшее должностное лицо. Так что вы сами между собой разберитесь. «Топить» надо по-честному, до конца.

У нас с вами будет 28-го числа подведение итогов года. Мы впервые такой жанр сделали. Обычно итоги года подводят где-то в апреле — мы будем подводить 28 декабря. Цели обсуждать общие, коллективные на 2025 год. Там и подискутируем. В хорошем смысле этого слова, в продуктивном, чтобы люди в этой дискуссии видели не оппонирование, как пишут про газ. Передел очередной. Кто-то там делит между собой, а нам ни жарко, ни холодно. Нам может быть холодно, когда газ отключат. Если, не дай бог, оборудование по газу, которое не проверено, скажем так мягко, выйдет из строя, будет холодно очень многим. И если мы выводим из инвестпрограмм хотя бы один рубль… Вот еще раз: я почему про эту социальную ответственность сказал? Воровать с достатка нельзя. Нельзя воровать вообще. Один рубль нельзя. Если ты один рубль своровал, а потом пять рублей заработал в бюджет, за этот рубль все равно нужно спросить. Вот футбол переплетается с энергетикой. Вы объединяющая фигура, так получилось. Этот формат — он не вам задавать вопросы, это задавать вопросы мне.

Александр Милеев: У меня тогда вопрос к вам. Он касается нашего исторического поселения. Долго мы боролись, чтобы его все-таки завести. Это непосредственно и мое кредо. Я сам из Самарского района, на улице вырос. У нас всего, чтобы вы знали, осталось пять улиц в городе с названиями, которые были историческими. Учился в школе №13 — самая старая школа в Самаре. Где у меня учились дедушка, бабушка, оба фронтовики, мама, папа, дочь. И проблема в том состоянии, которое сейчас есть. А оно замороженное. Практически ничто не реставрируется. Многие вещи брошены, особенно что касается инфраструктуры.

Я вот внес очень хороший закон в том году, на фракции говорю: почему у нас не исполняются наказы, за которые дума проголосовала? Конкретно это касается начала проектирования набережной на реке Сухой Самарке. Небольшое расстояние, буквально 800 метров, но это решило бы проблему того же «Волгаря». У нас прежние власти переселили сюда людей как раз из исторического центра. А сейчас мы все время говорим, что тут пахнет, воняет откуда-то. И если бы эту набережную сделали, мы бы решили проблему для людей, где им отдыхать. Я с вашим коллегой из администрации области проехался на днях по реке, показал ему, что там есть сегодня, — берег весь завален асфальтом, это экологическое бедствие. Я проводил там в том году совещание комитета по ЖКХ и попросил Роспотребназор, природоохранного прокурора обратить внимание. Но всем все равно, самозахват земли идет. Все, извините, дерьмо идет в Сухую Самарку. Я прошу вас все-таки поддержать этот проект, чтобы набережная там была. Это самое главное для меня как коренного самарца.

Конечно, мы должны разработать какую-то программу по восстановлению города. Сегодня много отселенного жилья, но пожары, все брошено. Если вы реально пройдете по центру города, то увидите, что творится. Я вам могу показать те вещи, которые, к сожалению, вам никто не покажет. Я знаю всех глав районов лично — все они не хотят потом оказаться крайними. Но и к ним тоже вопросов немало, все сейчас спихивают вопросы с точки зрения денег. Районы просто не получают никаких денег. Я очень рад, что вы обратили внимание на те райсоветы так называемые, которые есть. Это была идея Николая Ивановича Меркушкина — спихнуть проблему на местных депутатов. Денег в районе нету никаких, а люди думают, что виноват местный депутат. И полномочий никаких. Я рад, что вы приняли решение о муниципальной реформе. Мы его полностью поддерживаем, проголосуем, чтобы на будущий год была нормальная городская дума и были те депутаты, которые будут отвечать за свой район. Но самое главное, я вас прошу, — нужны полномочия. Если не будет полномочий и средств у районов, все это будет просто туфтология.

Вячеслав Федорищев: Очень много важных вопросов, причем нам важно, знаете, как их пояснять так, чтобы люди понимали, что это на самом деле не про какие-то большие субстанции, а про нашу ежедневную жизнь. По поводу исторического поселения. Чудовищно непоследовательная политика по отношению к историческому центру мегаполиса, последовательное нефинансирование инфраструктуры, неформирование градрегламентов, позволяющих бережно сохранять историческое наследие, при этом развиваться как современному мегаполису. Это про коммуникации внизу, которых там отчасти нет. Сейчас, если грубо, под сотню миллиардов рублей надо, чтобы все коммуникации привести в порядок в историческом центре Самары. Это деньги, которые лет 20 не инвестировались, то есть они выводились как прибыли в те же офшоры. И поэтому сейчас взять и найти в экономике с этой ключевой ставкой, с задачами, которые у нас есть, 100 млрд рублей и просто закопать в землю — конечно же, мы ответственно не можем принять такое решение в текущей ситуации.

Потом вы перекинулись на набережную. Нам нравится, мы гордимся набережными, которые созданы. Здорово. <…> У нас будет стрелка с замечательными новыми современными культурными объектами для всех жителей. Она будет соединяться с набережными, на Сухой Самарке и далее, — это все будет. Просто вопрос: куда направить эту набережную? 800 метров, о которых вы говорите, чтобы хорошо сделать, интегрировать с коммуникациями и так далее, — миллиарда два нужно. Но вы знаете, вы точно знаете, потому что участвуете в работе областной думы по бюджету, — сейчас лишних 2 млрд на красивость нет. Вот на экологию — есть, потому что у нас огромное количество проблем по мусору, по экологии, а на красивость пока что нет. И мы честно об этом говорим. Мы планируем показать, как мы меняем транспортную схему города — с тем, чтобы не только поменялись вот эти 800 метров, а чтобы вся логистика движения общественного транспорта, обновленного по новым схемам, позволяла людям туда комфортно доехать. Таким образом, решать проблему комплексно. <…>

По «Волгарю» у нас есть с вами застоявшиеся проблемы, не решавшиеся ранее, потому что руководство некоторых компаний приняло решение не сотрудничать с областью, с областной администрацией в силу причин достаточно специфических. Я знаю изнутри эти позиции, понимаю, что руководство этой компании было в целом право в том, что они перестали сотрудничать с теми, кто работал в профильном министерстве. По «Волгарю» есть много задач, и мы сейчас готовим очень серьезное предложение совместное, консультируемся в Правительстве России, которое бы позволило нам все-таки модернизацию необходимую по предприятиям в «Волгаре» осуществить. Ожидания разные есть. Осуществить модернизацию и решить проблему десятков тысяч людей, которые вынуждены дышать серой, по-настоящему решить, — вот туда деньги направим.

По историческому поселению есть много вопросов, которые я решил не озвучивать, не задавать. Вот вы говорите: я там родился и вырос, живу в Самаре… Ну вы же все это видите — ну чего вы не решали? Вы говорите: мы в думе, комитет ЖКХ, собрались. У вас такие рычаги, понимаете… Аккуратно в прямом эфире скажу: у вас есть потенция или нет? Она заключается в том… если у тебя есть инструмент — а у законодательного собрания есть инструмент, у Самарской областной думы, — ты им и пользуешься. Вы заместитель председателя, причем заместитель достаточно давно. Если мне кто-то хочет сказать, что у законодательного собрания области, представляющего большинство жителей, у партии — а вы представляете партию большинства, у всех сил, которые у нас есть, с полномочиями, которые по Конституции и по нашему Уставу даны законодательному органу, не могли повлиять на историческое поселение, я с таким человеком разговаривать даже не буду. Потому что так много полномочий и так можно было бы их использовать… Время, которое вы там проводите на работе в этом красивом здании, в этих кабинетах, можно было бы так классно использовать, чтобы сейчас не иметь такую проблему по историческому поселению. Там даже регламентов нет! Мы сейчас полгода работаем отдельным коллективом — мы даже за полгода не можем все восстановить. Потому что там столько проблем. Там памятники утеряны. Их уже нет, а в документах они указаны. Вот вы говорите про пожары… Но вы здесь живете, вы разные этапы жизни проходили, в районах и так далее, вы знаете людей, которые поджигают. Позовите их к себе в кабинет, скажите: я уже давно зампредседателя областной думы, ты — уже давно уважаемый предприниматель, не бандит, хватит жечь дома! Просто вызовите этого человека, вы его знаете хорошо, знаете, о ком я говорю. Ну вызовите, скажите — хватит, а то мы сейчас первое, второе, третье обращение подготовим. И так далее. Но вы же этого не делаете. Полномочия, понимаете. Они у вас есть, делегированные людьми. И инструменты есть. Так пользуйтесь ими. <…>

Александр Милеев: Я тогда тоже с небольшим откровением. Возможно, так искренне — впервые. Я как зампредседателя думы и как просто депутат все эти вопросы ставил, я за них голосовал. Расскажу такую маленькую историю, как проходит голосование. Мы голосуем фракционно, как партия решила. Все вопросы, о которых вы говорите, они поднимаются, но потом приходит руководитель фракции и говорит: нет, партия против, будет голосование консолидированное, уважаемые депутаты, на думе вы голосуете так, как я сказал, как решил президиум партии. И я как член партии не имею права «против» проголосовать. Это фракционное голосование — на фракции я голосую «против», но на думе я обязан проголосовать «за». Тогда давайте с вами поставим вопрос. Вы сегодня возглавили регсовет, так скажите: уважаемые коллеги-депутаты, голосуйте за бюджет так, как вы считаете нужным, а не так, как мы в партии говорим. Я в этом году впервые сделал поправку за Кировский район, за парк Металлургов, бился за него, но мне высказали: Александр Владиленович, у нас была договоренность, что никто из депутатов поправки не дает из партии «Единая Россия». Если скажет нам губернатор, мы внесем, не скажет — не внесем. Так что депутаты приняли все, а власть не исполняет. У меня вопрос: почему вы не исполняете то, за что мы проголосовали и сделали? А вы мне говорите, что у меня были инструменты… У меня есть все инструменты — я проголосовал за бюджет. У нас сегодня сколько не исполнено денежных средств за этот год? 80 миллиардов? Мы за них проголосовали, а вы их не исполнили. Вы уже больше полугода губернатор. Я как раз сделал все что можно. Принял все законы, дал вам инструменты — работайте. Вы не работаете. Мне на самом деле, я вам скажу, очень неприятно, когда губернатор в Самарской области занимается проблемой мусора и проблемой вывоза снега. Этим кто должен заниматься? Мэр, это его проблема. У вас другие задачи, у вас большие задачи. Когда же вы занимаетесь расчисткой снега или предправительства… Ну пусть занимается мэр, а если он не справляется — гоните его поганой метлой.

Вячеслав Федорищев: Давайте скорректируемся. Я говорил, что будем собираться в таком формате раз в квартал. Но столько было запланировано разговоров, обращений… Давайте раз в месяц. Следующий раз — 19 января. Давайте каждое 19-е число собираться, если людям будет интересно.

Александр Милеев: 19 января Крещение будет.

Вячеслав Федорищев: Не все до него дойдут… Теперь несколько вещей. Мне очень понравилось, как вы риторику построили. Мы вам дали 80 млрд рублей… Очень важный вопрос, каким образом мы оппонируем друг другу. Есть чудовищная цифра — неисполненные бюджетные средства. Катастрофическая.

Я, честно говоря, вам лично хочу сказать «большое спасибо» за то, что вы сюда пришли и в таком формате со мной, с жителями разговариваете. Это так важно, вы большой молодец. Эти 80 млрд рублей… Я попросил коллег по правительству, чтобы мы в праздничные дни на работе были, дежурили — я их все распишу, все 80 млрд. Потому что это не деньги даже, это бюджет региона, усредненного, Центральной России. Я там работал, знаю. Вам, депутатам, когда я приду… помнишь, мы договорились, после 1 января живем по-другому? Вот после 1 января я к вам приду, сделаю инфографику, чтобы людям было понятнее, что это вообще за ресурсы и почему они ушли. Я покажу все хронологически, от точки невозврата, четыре года назад, по школе, которую не построили на ЗИМе. Что стало с той площадкой и почему ее не построили, кто кому не согласовал инфраструктуру газовую, которая там проходит, — и школы нет. Я распишу… это всего лишь 3 млрд из 80, но я распишу. Там есть фамилии конкретные и компании. Да, мы в режиме пожара сейчас тушим, даже неплохо получается в том плане, что нам федеральное правительство разрешило многие объекты, которые за шесть лет не были построены, доделать. Из шести школ мы спасли три, две не спасли, потому что там вообще ничего нет — они ушли на 2026 год. Спасли три школы — уже здорово, министра можно будет похвалить. Но я вам и вашим коллегам эти 80 млрд рублей настолько подробно распишу… Я даже попрошу Федеральную налоговую службу — она очень хорошо видит, как проваливаются графики вниз… Я до офшора вашего докопаюсь, понимаешь… Вот 80 млрд рублей — я прям покажу, где они находятся в этой цепочке и как это провалилось туда. И почему решения, которые принимали исполнительная и законодательная власть вместе, не реализовались. Люди нам должны доверять. Вопрос доверия очень важный. Нам с вами люди сейчас не доверяют, нужно доверие восстанавливать. Реноме, репутацию — как угодно. Поэтому за эти 80 млрд, которые многие люди приняли решение не инвестировать в экономику, чтобы они висели мертвым грузом, а объекты, которые должны были быть построены в 2018-м, 2019-м, 2020-м, 2021-м, 2022-м, 2023-м и 2024 годах, которые подорожали в два раза за это время и они будут другими — технологии уже другие — и перепроектируются, — вот за это все, я уверен, где-то там, на площадке судебной, правоохранительной они точно ответят. Помните, во время следствия главное — до себя не докопаться. А там и копать не надо.

По поводу мусора. Вы говорите: неприятно, когда губернатор занимается мусором. Я мусором буду заниматься года четыре. Я вам докладываю голосом: я буду четыре года заниматься мусором, чтобы через четыре года мы зафиксировали, что с точки, когда реформа проведена, капитальные инвестиции, необходимые в переработку фракций, в правильную утилизацию, в ликвидацию накопленного ущерба, «Фосфора» и 12 других площадок, сделаны. Вот тогда я смогу себе и людям, которые за меня голосовали, сказать, что да, порядок мы еще не навели, но базу сделали. А дальше предправительства, министр на автомате занимаются без моего оперативного вмешательства.

Дорогой вы наш человек, вы же здесь жили, родились, вы по этим улицам ходите. И когда вы бегаете, вам же не зачищают площадки, вы же видите, вокруг чего вы бегаете, какого мусора, вы все знаете. Поэтому точно будем заниматься его вывозом. И снегом тоже. Потому что у нас проблема… оказывается, до этого снег вывозили на несанкционированную одну площадку. В прокуратуре — миллион предписаний, снег некуда вывозить, нет сертифицированных площадок. И сейчас вот снежок, который пошел, — это всего лишь начало, а потом будут снегопады, и нам нужно его где-то складировать. Пять лет технику не могли купить — ничего, мы сейчас купим. Водителям не можем зарплату нормальную платить — ничего, найдем деньги. Логистику не могли организовать, цифровую, ГЛОНАСС выключили — как у вас на мусоре на этих перевозках, чтобы на логистике зарабатывать… Но ничего — включим ГЛОНАСС, выстроим так систему, чтобы все видеть и правильно управлять. Я это знаю и буду своим опытом делиться с коллегами. Буду туда ночью ездить и днем буду ездить и с ребятами общаться, которые работают, — так интереснее. Нас, тех, кто представляет для людей исполнительную власть, будут ругать за уборку снега всю жизнь. Потому что даже если ты выведешь абсолютное количество техники и с дворами и управляющими компаниями разберешься, все равно найдется элемент критики. Это нормально. Люди критично настроены, потому что доверия нет. Накопленный эффект недоверия такой, что все равно увидят, что снег плохо убирают, даже через три года. Это психология наша. Но я как губернатор буду лично заниматься, потому что пока мы не наладим до автоматики… Нужен ручной контроль.

Александр Владиленович, вам хочу сказать «большое спасибо». Вы большой молодец, человек смелый, потому что пришли. Продолжим совместную работу на разных площадках. Цель у нас одна. Инструменты есть разные, но надо всеми ими пользоваться, чтобы накопленных вопросов было меньше. Мы с вами, по сути, сейчас обсуждали, как будем жить дальше. Точно по-другому, чем жили по многим аспектам раньше. Я хочу коммуницировать, хочу это объяснять, хочу на вопросы отвечать — сам лично, через прямую речь, чтобы не трактовали. Мы сейчас с вами поговорили — через неделю встретимся еще предметно.

— Роман Лямшин