Митрополит Феодосий: «Наша цель небесная, и идти к ней всегда трудно»

19 августа на Божественной литургии в храме Христа Спасителя в Москве, которую возглавил Патриарх Московский и всея Руси Кирилл, нового руководителя Самарской епархии Феодосия возвели в сан митрополита Самарского и Новокуйбышевского.

Читайте также:

Ветераны СВО защищают интересы страны на гражданской службе и в политических партиях

Без границ

СВОи люди: где, как и для чего работают объединения ветеранов СВО в Самарской области

Больше

После этого события новый правящий архиерей рассказал о своей кадровой политике, о задачах, стоящих перед священниками, о взаимоотношениях со светской властью, о напутствии, полученном от патриарха, и о многом другом в эксклюзивном интервью «Самарскому обозрению».

— Недавно из ваших уст прозвучала почти крылатая фраза, что Русская православная церковь отчасти организация военная. Поэтому хотелось бы уточнить в этом контексте, кто и как вам сделал предложение возглавить Самарскую епархию, раздумывали ли вы, или согласились сразу?

— У нас есть церковное послушание, мы получаем благословение и едем выполнять свое послушание в новый регион. Это означает, что подобные вещи не всегда требуют обсуждения с нами. Но то, что меня назначают на такую серьезную должность, это значит, что церковное священноначалие оценило какие-то мои заслуги, то, как я руководил другими епархиями. Это, конечно, доверие, но и большая ответственность. Мне как человеку, которого оценили с хорошей стороны, безусловно, приятно. Но, с другой стороны, это новые труды, которым нужно соответствовать уже на новом, более высоком месте. Это новые горизонты, и они для тебя, конечно, интересные и такие неожиданные, но и требующие какого-то внутреннего напряжения.

— До этого вы бывали на самарской земле? Как вы оцениваете положение дел в епархии? Какие главные задачи перед вами стоят и какие отрасли или направления, на ваш взгляд, требуют особого внимания?

— Самарская епархия достаточно крупная, и многих направлений, которые здесь являются именно эксклюзивными самарскими проектами, в других епархиях практически нет. Особенно это касается продуктивного и органичного взаимодействия между епархией и администрацией как области, так и города. Конечно, какие-то моменты мне как руководителю немножко другого возраста, чем предыдущий, кажутся недоработками, но это, я так понимаю, обычная практика, когда смена руководства происходит, ты находишь какие-то недостатки. Я не хотел бы говорить, что все было плохо. Это было бы неправдой. Просто некоторые моменты требуют более деятельного участия церкви. В частности, развитие различных направлений взаимодействия с обществом: социальное служение, взаимодействие с молодежью, работа с образовательными учреждениями. Здесь есть, конечно, где потрудиться, можно сделать все более системным. Какие-то практики, которые я видел и в Новосибирской области, и в Свердловской области, я думаю, буду тоже стараться применять на самарской земле.

— Есть достаточно часто встречающееся мнение, что церковь — это прибежище в первую очередь пожилых людей, что молодежь неохотно идет в храм, среди нее много невоцерковленных людей. Вы назвали одним из приоритетных направлений работу с молодежью. Именно поэтому?

— С молодежью нужно активно работать. Если пожилой человек, который прожил уже свою жизнь, готовится к отшествию в мир иной, задумывается о душе, грешной жизни, стремится к покаянию, то молодой человек еще преисполнен сил, энергии и не всегда хочет прилагать усилия не для себя, а для пользы обществу. Я думаю, именно баланс, духовное совершенство может предложить церковь для развития молодого человека. Это очень важные моменты, особенно в наше непростое время. Церковь дает внутренний якорь, тот стержень, который человека, с одной стороны, оберегает от неправильных шагов, с другой стороны, дает ему возможность двигаться вперед, несмотря на противодействие и встречный ветер. Поэтому очень важно дать молодежи возможность узнать, что есть духовная жизнь, как на нее настроиться, как работать над собой, чтобы человек не совершил каких-то серьезных ошибок и действительно достиг своих целей в этой жизни.

— В свое время светские власти брали курс на омоложение кадров. В этом же направлении ведется работа и со священнослужителями?

— Священнослужители — это мои прямые подчиненные, и я непосредственно ими руковожу. Для омоложения и пополнения кадрового состава у нас работает семинария. Все, кто сейчас принимает сан, должны пройти духовное обучение. Это строгая установка. И мы, конечно, работаем с молодым поколением, которое воспитываем в семинариях, православном институте и которое потом становится священниками. С древности в церкви существовали достаточно строгие нравственные и канонические установки, кто может быть священником, а кто нет. Мы их соблюдаем, несмотря на то, что время, к сожалению, сейчас такое, что состояние общественной нравственности оставляет желать лучшего. Поэтому, работая с молодым поколением, в том числе со священниками, рукополагая их, мы стараемся их и воспитывать. Когда я был архиереем в небольшой епархии, я делал это во многом лично, сейчас мне надо будет искать опытных священников-наставников, чтобы им давать в помощь молодых людей, которых бы они воспитывали в своих приходах.

— Обычно когда приходит новый руководитель, он производит определенные кадровые перестановки, возможно, приходит со своей командой. Планируете ли вы кого-то из своей команды сюда приглашать и какие перемены ждут Самарскую епархию?

— Конечно, будут определенные кадровые перестановки, потому что я видел несколько другие формы управления епархией. Я свой опыт буду здесь применять. Команды у меня своей нет как таковой. Но я буду немножко по-другому строить управление епархией, чем это было раньше.

— Вы уже несколько раз встречались с губернатором. Чувствуете ли вы его поддержку? Что вам пообещал глава региона? Настроены ли вы на плотное взаимодействие со светскими властями?

— Да, конечно, это необходимо делать церкви — работать с властями. Тем более если уже есть такая достаточно длительная история такого взаимодействия, как в Самарской области, я думаю, мы и дальше будем его поддерживать. Впечатления от Вячеслава Андреевича <Федорищева> очень хорошие. Несмотря на свой молодой возраст, мне кажется, он уже опытный руководитель, у него есть хорошая команда, помощники, и мы найдем общий язык. Конечно, сейчас надо решить несколько неотложных вопросов, скажем так, критических, а потом, конечно, будем обсуждать общую программу взаимодействия между областной администрацией и епархией. Церковь ведь дает нравственные ориентиры, с которыми и обществу жить гораздо легче. И возможность церкви говорить об этом не только в храме, но и перед студентами, школьниками на уроках основ православной культуры, на всевозможных культурных мероприятиях, на страницах вашего издания, она, мне кажется, улучшает наше общество. Вот эта нравственная составляющая церковная важна и для государства, которое видит в ней свою пользу и пытается использовать в своем государственном строительстве. Исторический процесс, который происходит в нашей стране в отношениях церкви и государства, в самой жизни церковной, он показывает, что мы на правильном пути.

— Чем отличается ваша служба в Сибири и на Урале от нынешней работы в Самарской епархии? Какие особенности вы видите в служении на этих территориях?

— Здесь епархия гораздо больше, чем те, где мне приходилось служить ранее. Она больше и по числу храмов, и в плане организации благоустройства монастырей. Еще раз повторю — на очень высоком уровне построено взаимодействие между государственной властью и церковью, и это взаимодействие очень многогранно. Поэтому здесь я и свой новый опыт буду приобретать, не только менять, но и учиться.

— Вы уроженец Москвы, работали в Сибири, на Урале, но хорошо знакомы с уроженцем Самары, ныне министром спорта РФ Михаилом Дегтяревым. Как состоялось ваше знакомство и бывали ли вы в Хабаровске в период, когда краем руководил Дегтярев?

— Да, я был в Хабаровском крае. Там сейчас архиерей Артемий (Снигур), митрополит Хабаровский и Приамурский. Он является моим духовным наставником. Я постригался в монастыре, где он тогда был наместником. И мы как раз приезжали к нему в гости и общались с губернатором. Там у нас выстроились очень теплые взаимоотношения, которые, к счастью, сохраняются и до сих пор. Поэтому я вправе рассчитывать на поддержку не только региональных, но и федеральных властей. (О знакомстве с владыкой Феодосием министр спорта РФ Михаил Дегтярев рассказывает на стр. 12.)

— Какие главные угрозы вы видите на сегодняшний день всему обществу и Русской православной церкви? Как с ними бороться?

— Сейчас, мы знаем, идет специальная военная операция, но будем называть вещи своими именами — наша страна воюет, причем не с какой-то маленькой страной, а с большой коалицией. И конечно, сейчас очень важно, чтобы наше общество, наша страна были едины и не раскалывались по каким-то там различным направлениям, что, к сожалению, сейчас активно использует враг для того, чтобы ослабить наше государство, наше общество. Церковь в этом плане всегда была со своим народом, особенно в беде, всегда его поддерживала, молилась за него, и сейчас мы эту совместную работу ведем во всех направлениях. Мне кажется, что сейчас самое важное для нашего государства и общества, чтобы мы прошли этот этап единым, сплоченным сообществом. Церковь ведь институт не совсем человеческий, церковь институт божественный. Глава нашей церкви сам Христос, а мы являемся проводниками его воли на земле. Поэтому наша цель небесная, и идти к ней всегда трудно. Как говорится в Евангелии: «Каждый, кто будет следовать за Христом, он будет нести свой крест, он будет идти через тернии, он будет идти узким путем». Поэтому путь к спасению всей церкви, всего мира и каждого лично связан с личным подвигом, личной аскезой. И на этом пути главный враг — это грех. Грех — это когда человек по своей воле отказывается от следования Божьим путем, например, есть заповеди, а он говорит: «Я не буду их исполнять». Он знает, что это явный такой грех, но будет так поступать, потому что считает себя самовластным. И это самовольное желание человека жить по греху, оно является, мне кажется, самым главным препятствием как на пути индивидуального движения человека к Богу, так и с точки зрения общецерковного.

— Последние годы возродилось такое направление работы, как полковое священство. Много ли священников из Самарской области окормляют наших солдат на линии боевого соприкосновения?

— Есть священники, которые непосредственно находятся в воинских частях и, так сказать, уже на должности, есть священники, которые ездят туда по велению сердца и в том числе приезжают, заключают небольшой контракт. Раньше ездили просто получая благословение от синодального отдела. У меня и в других епархиях тоже были батюшки, которые в боевых частях и в госпиталях работали. Так вот, они все в один голос говорят, что на войне нет неверующих людей. Наша церковная работа — она очень востребована. Потому что человек, сталкиваясь в своей жизни с вопросом смерти, которая может произойти в любой момент, он очень остро чувствует близость к чему-то небесному и к Богу в своей жизни. И я знаю, что люди, возвращающиеся с СВО в отпуск, они просто говорят, что надо покреститься, надо повенчаться, идут уже в церковь сознательно. И их родственники тоже приходят и молятся за них, чтобы они вернулись домой живыми.

— Вы приехали в многонациональный регион, где люди разных вероисповеданий веками жили в дружбе и согласии. Удалось ли вам познакомиться с религиозными лидерами других конфессий?

— Буквально сегодня у меня была встреча с ними, организованная Общественной палатой Самарской области. Поздоровались, немножко пообщались, обменялись небольшими подарками. Я вижу на самарской земле достаточно дружескую атмосферу взаимодействия между различными конфессиями, которую я, конечно, буду со своей стороны тоже поддерживать. Мы непременно будем что-то делать, сообщать, но я пока только с ними познакомился и не готов «рисовать» сразу планы на пятилетку.

— Болезненный вопрос мало контролируемой миграции актуален и для нашего региона. С учетом того, что вы временно управляете еще и Душанбинской, зарубежной епархией РПЦ, — можете озвучить свое отношение к этой теме?

— Сегодня в обществе вызывает закономерные опасения ситуация, когда люди приезжают сюда зарабатывать деньги, но при этом дистанцируются от местной жизни, от уклада, от привычек, они часто не склонны адаптироваться, уважать местную культуру и традиции, из-за этого растет преступность в рядах мигрантов. Следование закону, правилам и всем местным процедурам, когда человек приезжает сюда, получая вид на жительство, получая разрешение на работу, это крайне важно. Чтобы это было не в формате сделки «купи-продай», а с учетом интересов нашего общества, в котором человек будет жить, трудиться и воспитывать своих детей. Этот вопрос сейчас на очень многих площадках обсуждается, в том числе и Святейший Патриарх тоже его неоднократно поднимал в своих выступлениях. Церковь со своей стороны не имеет таких возможностей, как государство, в плане обучения приезжих языку, какого-то контроля над ними. Церковь, если будет такая возможность, вполне может заниматься образовательной деятельностью, помогая этим людям. При этом как раз очень важна синхронизация усилий различных конфессий, работа с людьми, которые знают язык мигрантов, знают их культуру и могут с ними взаимодействовать совсем на ином уровне. Что касается моей работы в Душанбинской епархии, мы знаем, что Таджикистан был очень долго в составе нашего государства, и, несмотря на то, что у них государственный язык таджикский, русский язык остается языком межнационального общения и он очень востребован. Молодое поколение, может быть, меньше его знает, а люди в возрасте достаточно хорошо понимают и пользуются им. К сожалению, русских там осталось очень мало и православие является там религией небольшого меньшинства. Откровенно говоря, там мы не играем большой роли в общественном сознании или в общественной жизни, но к нам относятся с большим вниманием, уважением даже на государственном уровне. Есть у них комиссия, которая курирует все религиозные вопросы, и на уровне простого соседского общения между людьми на улице к русским священникам отношение очень уважительное.

— Ваш предшественник активно принимал участие не только в религиозной, но и в общественной жизни. Он входил и в состав общественных советов при разных ведомствах, был членом Общественной палаты Самарской области. Вы настроены продолжать эту работу?

— Я тоже понимаю, что архиерей должен активно принимать участие в общественной жизни своего региона, в том числе и в различных общественных организациях. На всех площадках. Может быть, даже свою площадку развивать. У нас есть Всемирный русский народный собор, тоже площадка общественного обсуждения и взаимодействия церкви, государства и общества. Как вариант — можно провести сессию на самарской земле. Просто надо предварительно обговорить повестку.

— Только что вас возвели в сан митрополита. Что пожелал вам патриарх Кирилл? Что сказал, какие напутствия дал?

— Он сказал, что Самара — это не провинция, это столичный город. Смотри, говорит, там все должно быть на столичном уровне.

— Роман Лямшин