Для улучшения вашего пользовательского опыта мы используем файлы cookie. Узнать больше
Банкротство экс-бенефициара «Тольяттиазота» Сергея Махлая, крупнейшее за историю Самарской области по размерам требований к незадачливому бизнесмену, завершено. Но его долги остались незакрытыми.
Имевшегося у Махлая на территории России имущества для полного погашения обязательств не хватило, «в воздухе» осталось висеть еще 6,4 млрд рублей. Никаких оснований обнулить остаток суд не нашел, это значит, что у кредиторов остается возможность искать активы Махлая и дальше, в том числе за рубежом.
Сергей Махлай в 2012-2019 годах был главным публичным лицом ПАО «Тольяттиазот», одного из крупнейших мировых производителей аммиака, в том числе занимал там должность председателя совета директоров. В 2019 году он вместе с подельниками был заочно осужден за мошенничество, совершенное в составе организованной группы в особо крупном размере — на предприятии усилиями топ-менеджмента была выстроена многолетняя система хищения миллиардных сумм от продажи аммиака и карбамида.
По итогам рассмотрения уголовного дела Махлай получил обвинительный приговор — 9 лет лишения свободы в исправительной колонии общего режима за мошенничество. По состоянию на момент сдачи номера «СО» в печать решение суда оставалось заочным, бывший председатель совета директоров ТОАЗа продолжает скрываться за рубежом (см. допматериал «Наказание затянулось, но неотвратимо»). Сергей Махлай официально до сих пор числится в федеральном розыске. Более того, согласно информации на сайте мвд.рф, объявлен в него дважды. Можно ли на этом основании сделать вывод о том, что Махлай является фигурантом нового уголовного дела — открытый вопрос.
Более принципиальным можно считать в этом контексте даже не срок лишения свободы, который грозит Махлаю, как только до него дотянутся правоохранительные органы, а то, что приговор оставил право взыскать 87,7 млрд рублей за нанесенный материальный вред с Махлая, его подельников и компаний, подконтрольных им. В 2021 году холдинг «Уралхим» воспользовался этим правом и инициировал процедуру банкротства бизнесмена.
В августе 2021 года его признали банкротом. Общий размер реестра требований кредиторов — 92,4 млрд рублей. Ключевой кредитор — АО «ОХК «Уралхим», на которое приходится более 98% требований. Основной долг — 87,7 млрд рублей, полученный в рамках приговора. Еще 4,7 млрд рублей — насчитанные финансовым управляющим мораторные проценты за 2021-2025 годы.
65 млрд рублей (74% от основного долга) удалось погасить за счет реализации имущества должника, обнаруженного в России, в том числе в ходе открытой продажи контрольного пакета акций АО «ТОАЗ», 94% акций «Трансаммиака» и 100% Тольяттихимбанка. «Трансаммиак» отвечает за обслуживание российской части аммиакопровода «Тольятти — Одесса». Тольяттихимбанк — один из последних крупных региональных банков. 574 млн рублей обнаружили в нем на счетах Махлая. Большинство «махлаевских» активов распродано в 2022-2023 годах.
Часть имущества в РФ удалось найти только в 2024-м, на третий год банкротства. Как выяснилось, на три иностранные компании (Bookfield Holdings LTD, Empire Shipping LTD, Universal Stevedore Service LTD) были записаны пакеты акций АО «Тольяттинский институт азотной промышленности» (далее — АО «ТИАП»), а у ряда иностранных компаний Махлая также нашлись счета в Тольяттихимбанке. АО «ТИАП» ликвидировано в 2025 году. Компания долгие годы была основной проектной организацией для «Тольяттиазота», но схлопнулась в результате деятельности московской команды менеджеров во главе с Дмитрием Межеедовым (2019-2021 годы), нанятой Махлаем и переориентировавшей финансовые потоки для проектных работ на сторонние организации. В общей сумме «стоимость» находки превысила 700 млн рублей. Даже такой актив стал предметом затяжной тяжбы, которая дошла до Верховного суда РФ, где Махлай и потерпел окончательное поражение, несмотря на все попытки его юристов переписать факты, установленные при вынесении приговора по уголовному делу.
Еще 21 млрд рублей списан с других соответчиков, указанных в приговоре.
В итоге от основного долга осталось только 1,7 млрд рублей, это можно считать одной из наиболее эффективных в России процедур банкротства с точки зрения степени удовлетворения требований кредиторов. Тем более что такого результата удалось добиться несмотря на активное противостояние Махлая. Между тем обычно практика сводится к тому, что даже в громких банкротных делах кредиторы могут рассчитывать только на незначительное погашение обязательств перед ними (см. доптекст «Замах на рубль, удар на копейку»).
Процедура банкротства Махлая завершена решением Арбитражного суда Самарской области, оно пока не вступило в законную силу. Но, как отмечается в судебном определении, оснований для продления процедуры нет, «продление процедуры повлечет дополнительные издержки, а иного имущества, позволяющего в полном объеме погасить требование кредитора, финансовым управляющим не обнаружено».
Представители должника с финансовым управляющим, инициировавшим завершение процедуры банкротства, не согласились. По их версии, основной долг уже, скорее всего, погашен. У суда эта аргументация понимания не нашла, в определении отмечается, что доводы представителей Махлая «основаны на предположениях и опровергаются представленными в материалы дела документами».
При этом бывший бенефициар ТОАЗа не получил освобождения от исполнения обязательств по долгу, от которого осталось 6,4 млрд рублей — основной (по приговору) и мораторные проценты. В судебном определении подчеркивается, что долг возник на основании вступившего в законную силу приговора и, что более существенно, при рассмотрении дела о банкротстве Махлай «действовал недобросовестно, скрывал свое имущество, уклонялся от обязанности по предоставлению финансовому управляющему информации и документов о своем имуществе». Закон о банкротстве прямо запрещает в такой ситуации освобождать от обязательств. И в данном случае была соблюдена и буква закона, и его дух.
Адвокат Палаты адвокаты Самарской области Марина Жирова отмечает, что «несписание долгов по результатам процедуры банкротства физического лица означает, что кредиторы имеют возможность взыскивать данные денежные средства с банкрота и далее». «На протяжении всей жизни банкрота кредиторы могут применять весь спектр мер исполнительного производства к должнику, включая, например, ограничение на выезд за пределы Российской Федерации. Закрыть претензии может только погашение задолженности в полном объеме», — подчеркивает Жирова.
Еще один адвокат Палаты адвокатов Самарской области отмечает, что «зафиксированный долг может ударить по активам Махлая в США и Европе при очередном витке сближения с Россией, когда снова будет проще добиться признания решения российского суда за границей», и напоминает, что «с той же Швейцарией подписана Конвенция о признании и приведении в исполнение иностранных арбитражных решений. Ничто не мешает уже сейчас выйти с иском на оставшуюся сумму, иное дело, что в сложившейся сейчас ситуации шансы получить что-либо минимальны. Но ситуация, как мы ее видим сейчас, не обязательно останется такой навсегда».
Вряд ли у Махлая остались шансы избежать вынесенного приговора.
«Наказание должно быть неотвратимым», — подчеркивает Игорь Струков, председатель Коллегии адвокатов «Струков и партнеры». «УК РФ прописывает возможность освобождения от отбывания наказания в связи с истечением сроков давности обвинительного приговора суда. Но течение сроков давности приостанавливается, если осужденный уклоняется от отбывания наказания. В этом случае течение сроков давности возобновляется с момента задержания осужденного или явки с повинной. Если будет установлено, что Махлай уклоняется от отбывания наказания, то срок будет возобновлен. Если нет, то за тяжкие преступления, наказание по которым не превышает 10 лет, срок давности — 10 лет», — рассказывает «СО» Струков.
Представить ситуацию, при которой Махлаю зачтут пребывание за границей как-то иначе, чем уклонение от отбывания наказания, — практически невозможно.
Дело Махлая — редкий пример высокоэффективной работы финансового управляющего, сумевшего добиться в относительно короткий срок погашения значительной части реестра кредиторов. Обычно даже в самых громких делах кредиторы получают или ничего, или почти ничего.
Банкротство владельца холдинга «СВ» Алексея Гриншпуна заняло четыре года, с 2017 по 2021-й. Согласно финальному отчету, в реестре кредиторов было требований на 9 млрд рублей, погашено 0 рублей 0 копеек.
Банкротство тольяттинского коммерсанта Владимира Кожухова заняло год, за это время у банкрота не удалось найти ни имущества, ни средств. В общей сумме было прощено более 1,1 млрд рублей.
Бывшего владельца холдинга «Автотрейд» Владимира Яркина банкротили 6 лет, с 2016 по 2022 год. Итог — из 412 млн рублей требований погашено 4,8 млн рублей, чуть более 1%.
Основной проблемой большинства банкротств становится их затянутость. Процедура несостоятельности создателя «СПЗ-Групп» Александра Швидака тянется с 2019 года, и конца-краю ей не видно. Аналогичная ситуация с Сергеем Бондаренко, бывшим бенефициаром «Поволжской шинной компании». В реестре кредиторов требований на 4,8 млрд рублей, дело рассматривается с 2019 года. Другой пример затянувшейся процедуры банкротства — Алексей Титов, сын бывшего губернатора Самарской области Константина Титова. Она продолжается в Ханты-Мансийском арбитражном суде с марта 2018 года.
— Отдел бизнеса
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены