Еще в 2019 году в 11 частных домах престарелых в Самарской области проживало, по данным регионального министерства социально-демографической политики, немногим более 200 стариков. В 2021-м, по подсчетам «Дела», в 17 официально работающих частных пансионатах для пожилых (и еще пяти без заявленного статуса) их живет уже около двух тысяч. Баснословными прибылями растущий бизнес на одиноких стариках пока похвастаться не может: ежегодная выручка частных пансионатов (тех немногих, кто раскрывает финансовые показатели) не превышает 30 млн рублей. Но тренд активного развития нового, пока не совсем традиционного для России сегмента коммерческих социальных услуг налицо.
«…Я здесь как в раю», — смущаясь, говорит корреспонденту «Дела» 80-летняя жительница пансионата для пожилых людей и инвалидов. Домами престарелых подобные учреждения называть не принято, это режет слух. Чаще всего учреждения длительного круглосуточного пребывания для одиноких (и не только) стариков называются пансионатами.
В Самарской области более 50 частных и государственных пансионатов системы длительного ухода за пожилыми людьми.
По данным ИС «СПАРК», по числу зарегистрированных частных и государственных организаций с видом деятельности «уход за престарелыми и инвалидами с обеспечением проживания» Самарский регион занимает пятое место после Москвы, Московской и Ленинградской областей, а также Краснодарского края.
За последние восемь лет число частных пансионатов для пожилых людей резко увеличилось.
До 2012 года в Самарской области их можно было пересчитать по пальцам одной руки, да и существовали такие организации недолго. Сегодня в десятках пансионатов самарских стариков обеспечивают медицинской помощью, жильем, досугом и здоровым шестиразовым питанием. Или должны обеспечивать. Это мало кто видел. Почему?
Старость и немощь — неудобная, приносящая беспокойство тема для большинства людей. Так уж мы устроены.
О том, что есть люди, построившие на этом свой бизнес, молодым и здоровым самарцам сообщают лишь лучезарно улыбающиеся с рекламных экранов пожилые пары — «божьи одуванчики» с европейским лоском во внешности. Бизнес владельцев домов престарелых довольно закрыт.
«Дело» обратилось к десятку владельцев компаний этого сегмента в Самаре, а также к представителям госсектора в этой сфере.
Большинство руководителей муниципальных и частных пансионатов отказываются говорить с журналистами со словами: «Не звоните сюда больше!», «Мы не комментируем свою деятельность».
Согласились дать комментарии лишь двое, но и они не допустили корреспондента на территорию учреждений под удобным предлогом противоэпидемиологических мер.
Сервис 100пансионатов.ру по запросу в Самаре предлагает восемь частных домов престарелых с минимальной стоимостью размещения от 700 до 1200 рублей в сутки: по одному в Железнодорожном и Кировском районах Самары, три — на просеках и еще три в Усть-Кинельском, Кинеле и селе Красноармейское, однако этот список далеко не исчерпывающий. Большинство частных пансионатов для пожилых расположилось в зеленых районах Самары и Тольятти.
Частные пансионаты чаще всего представляют собой двух-трехэтажные особняки с небольшой благоустроенной территорией. От пыльных городских дорог и посторонних глаз стариков на территории частных домов престарелых ограждает глухой забор.
Увидеть, в каких условиях живут постояльцы пансионатов, можно на фото, размещенных на сайтах учреждений. Обычно это двух-четырехместные палаты, общие гостиные и столовые, оснащенные незатейливой мебелью и техникой, а также небольшой сад для прогулок на территории. На фотографиях обязательно присутствуют дружелюбный персонал в медицинской одежде и счастливые постояльцы, запечатленные во время прогулок, просмотра ТВ или игры в шахматы.
Таких небольших домов престарелых в Самарской области появляется с каждым годом все больше.
«Совсем недавно о существовании негосударственных пансионатов никто и не знал, потому что их просто не было, — говорит Ольга Кондрашова, директор пансионата для пожилых и нуждающихся в уходе «Гармония». — У детей и их пожилых родителей не было выбора: они знали только о муниципальных учреждениях. Но каждый человек должен иметь выбор, где получить социальные услуги».
Последние 10 лет этот рынок прирастает по меньшей мере одним учреждением в год. Согласно ИС «СПАРК», в 2017 году открылись сразу четыре частных пансионата для пожилых. Среди них пансионат «Гармония». Традиционно для предпринимателей, близких к медицине и социальной сфере, Ольга Кондрашова рассказывает о своем бизнесе как о социальном проекте.
«Вообще вопрос «заработать денег» не стоял. У меня была цель — помочь людям, которым нужен уход, забота, присмотр.
Их близкие зачастую не справляются с этими задачами или не умеют этого делать. Из-за того, что я и моя команда буквально загорелись этой идеей, получилось реализовать проект буквально за два месяца с учетом всех формальных процедур регистрации частного учреждения», — вспоминает руководитель «Гармонии».
Новый виток развития рынок, на котором работает Кондрашова, переживает сейчас.
«С ростом количества пожилых людей государству без участия бизнеса все тяжелее решать проблемы социальной сферы, так и появилось социальное предпринимательство. Социальное предпринимательство — это разновидность бизнеса, где главной идеей является решение социальных проблем, помощь людям. В отличие от чистой благотворительности здесь важна идея самоокупаемости и прибыльности проекта. После того как был принят закон о социальном предпринимательстве, государство начинает поддерживать нашу деятельность», — признается владелица «Гармонии».
В 2019 году власти региона назвали Кондрашову и ее коллег «социальными предпринимателями», провели несколько обучающих семинаров и заявили о планах дальнейшего сотрудничества.
В результате в реестре из 97 поставщиков социальных услуг Самарской области в 2019 году среди 24 негосударственных организаций был только один частный пансионат для пожилых — упомянутая выше «Гармония». В 2020 году список пополнили частные пансионаты «РВЦ «Дубовая роща» (выручка в 2020 году 23,2 млн рублей), «Клен» (выручка за 2020 год 5 млн рублей) и зарегистрированная в Москве компания с выручкой 674,8 млн рублей в 2020 году «Социальная служба Помощник» («ССП») с пансионатом на 500 мест. «ССП» входит в группу компаний Senior Group («Сениор Групп»).
Senior Group присутствует на российском рынке с 2007 года и занимает лидирующие позиции среди частных компаний комплексного социального обслуживания людей старшего поколения. «ССП» предоставляет полный спектр услуг от службы ухода за пожилыми людьми на дому, проживания в специализированных центрах до оказания социальных услуг получателям таковых, находящимся в государственных учреждениях.
Уже в этом году реестр пополнила открывшаяся в октябре 2020 года тольяттинская организация «Созвездие» с пансионатом на 30 мест, к слову, свободных мест в «Созвездии», по данным реестра, нет, финансовые показатели компания не раскрывает.
Автономная некоммерческая организация «Пансионат для пожилых людей и инвалидов «Созвездие» была зарегистрирована в октябре прошлого года. Спустя пару месяцев открылся дом престарелых.
Совладельцами пансионата, по данным ИС «СПАРК», стали Оксана Самойлова, ревизор кинельского агропредприятия ЗАО «Бобровское», специализирующегося на выращивании зерновых, и тольяттинская компания «Димакс», торгующая строительными материалами. Принадлежит «Димакс» Максиму Соломатову. Выручка компании в 2020 году составила 124,6 млн рублей. «Пансионат не бизнес, мы не вмешиваемся в его работу, просто решили сделать доброе дело, а дальше руководит директор Екатерина Белых», — пояснил «Делу» Дмитрий Соломатов, топ-менеджер «Димакса». Екатерина Белых от комментариев «Делу» отказалась.
Как объяснила «Делу» заместитель министра социально-демографической и семейной политики Регина Воробьева, с 2021 года министерство начало работу «по налаживанию сотрудничества» с такими частными пансионатами, как Автономная некоммерческая организация «Пансионат для пожилых людей и инвалидов «Созвездие» и Общество с ограниченной ответственностью «Гармония». Их деятельность будет субсидирована.
Всего на субсидии для частных домов престарелых в 2021 году выделено 46 млн рублей. «Объемы их субсидирования будут определены позже, по факту представления заявлений от этих организаций в министерство», — поясняет Воробьева.
Какие цифры будут в заявках, владельцы «Гармонии» и «Созвездия» «Делу» не пояснили. «Наша главная задача, чтобы каждый человек жил полноценной жизнью, независимо от возраста и состояния», — утверждает Ольга Кондрашова.
Тем не менее, судя по финансовой отчетности частных домов престарелых (которую далеко не все раскрывают), этот бизнес растет и приносит прибыль. Она небольшая, но стабильная.
Дом престарелых «Гармония», работающий уже четыре года, кроме Ольги Кондрашовой (бывшая совладелица Самарского сталелитейного завода, обанкроченного в 2013 году) принадлежит самарскому предпринимателю Сергею Марилову (бывший совладелец нескольких разнопрофильных компаний, в том числе в сфере ЖКХ). Выручка «Гармонии» в 2020 году составила 23,2 млн рублей, а чистая прибыль — 182 тысячи. В марте 2021 года Ольга Кондрашова, уже без участия партнеров, зарегистрировала на 5-й просеке еще одно предприятие по уходу за пожилыми людьми — «В Гармонии». Из чего складываются их доходы?
В отличие от муниципальных учреждений частные пансионаты не претендуют на пенсию своих постояльцев. Однако пребывание в подобном учреждении, например, своих родителей дети оплачивают посуточно либо помесячно, в зависимости от времени, в течение которого пожилой человек будет жить в пансионате.
«Пожилые люди или их родственники платят за каждый день своего пребывания у нас. Цена одного дня в «Гармонии» начинается от 1200 рублей и зависит от степени утраты самостоятельности пожилым человеком. От количества времени персонала, необходимого для выполнения всех санитарно-гигиенических мероприятий, зависит и стоимость проживания в пансионате. Но это всегда дешевле, чем иметь круглосуточную сиделку дома.
И главное, в пансионате пожилой человек получает социум, возможность общаться, гулять, интересно проводить время», — рассказывает владелица пансионата.
Практически на каждом сайте частного дома престарелых есть онлайн-калькулятор стоимости проживания одного подопечного. В стоимость пребывания входит все необходимое для жизни пожилого человека в пансионате, начиная от зубной щетки, заканчивая медицинскими услугами.
Следуя онлайн-расчетам, «Дело» выяснило, что цена услуг частных домов престарелых в Самаре и Тольятти колеблется от тысячи до 7-8 тыс. рублей в сутки.
Однако более точную информацию заведения предоставляют, лишь ознакомившись с историей каждого подопечного на встрече с его родственниками.
Сдерживает рост цен, по мнению участников рынка, естественная конкуренция частных пансионатов друг с другом, а в основном с государственными учреждениями, однако пространство для роста есть.
«Рынок социальных услуг в стране относительно свободен. Да, это сложная работа, во многом до конца не урегулированная государством, — отмечает Ольга Кондрашова. — После внесения изменений в законодательную базу, регламентирующих необходимость введения мер поддержки социальных предпринимателей, количество социальных предпринимателей растет, и это здорово. Однако в этой сфере до сих пор частные учреждения не так популяризованы, как государственные пансионаты».
Почему? Возможно, ответ кроется в российском менталитете. Не заботиться о своем немощном родственнике лично не одобряется социумом. У нас это называется «сдал в дом престарелых», а не «обеспечил круглосуточный уход и комфортное проживание в современном пансионате».
«Моя мама страдала старческой деменцией, оставить ее одну было просто опасно для нее же самой и для окружающих, но я работаю, что мне было делать? — рассказывает «Делу» свою историю 50-летняя самарчанка. — Я меняла сиделок, потому что заставала их пьяными или спящими. Одну я даже заподозрила в том, что она маму бьет, но не могла ничего доказать, просто уволила ее. Я решилась отдать маму в пансионат, подписала бумаги, собрала справки, стоил он немного дороже сиделки, но там уход лучше, и их работу проверяют, контролируют… вроде бы… приехала машина, а мама смотрит на меня… «Куда мы?» — спрашивает. Я не смогла отдать ее. Что значит «почему»? Это моя мама, понимаете?Заплатила за расходы, уволилась с работы, хорошо, муж меня поддержал и дети согласились, что нельзя сдавать бабушку».
Эта история — типичная иллюстрация российского отношения к домам престарелых. Зачастую россияне, отдавшие своих родственников даже в дорогостоящие заведения с высоким уровнем ухода, который невозможно обеспечить дома, испытывают чувство вины.
Отношение к подобным учреждениям социального обслуживания в США и в Европе кардинально отличается от российского.
«В Америке к домам престарелых относятся с пониманием, ведь это учреждения, которые помогают семьям, где никто не может ухаживать за стариком, — рассказывает «Делу» Мэдисон Маршал, гражданка США. — Сотрудников, которые работают в домах престарелых, у нас уважают, а сотрудники уважают свою работу и подопечных.
Например, моя мама работает в доме престарелых, за годы работы там она, даже очень уставая, сохраняет спокойствие при работе с бабушками и дедушками». Девушка отмечает, что в американской культуре считается вполне нормальным отправлять пожилых членов семьи в дома престарелых, поскольку «дети не несут ответственности за родителей».
Однако стоит отметить, что они не бросают своих родных: «Семья навещает родственников каждые выходные. В самом пансионате пожилые американцы ведут активную жизнь, здесь проводят мастер-классы, концерты, спортивные соревнования. Дом престарелых в США — это практически маленький город со своими традициями, радостями и горестями».
Типичный американский пансионат, судя по отзывам и виртуальным экскурсиям на сайтах этих учреждений, похож на бюджетный отель с медицинским уходом. Старики живут в комнатах с отдельным санузлом и питаются в общей обеденной зоне.
Несмотря на большое количество пенсионеров и лояльное отношение к домам престарелых, услугами домов-интернатов пользуется незначительный процент населения. Дома в основном частные, проживание платное и довольно дорогое. Стоимость одного дня пребывания в доме престарелых обходится пожилому человеку от $150 до $180 в сутки (11-13 тыс. рублей).
В Европе к пожилым людям также относятся с терпением и уважением, а провести свою старость в окружении ровесников в доме престарелых не считается печальной участью.
Например, как сообщают на англоязычном форуме Sitepoint, в одном из домов престарелых в Англии для пациентов с деменцией воссоздали улицы прошлого. Кафе, рестораны, магазинчики и кинотеатры, оформленные в стиле 50-х годов, вызвали у пациентов теплые воспоминания и стимулировали их возвращение к нормальной жизни, пусть и в немного «виртуальной» реальности.
Дома престарелых в Европе никуда не прячут, не обносят высокими заборами. Это обычные здания, часто с большими садами, где можно гулять. Например, в Испании законодательно прописано, что располагаться они могут только в «зеленых, парковых, горных или прибрежных зонах, способствующих поддержанию физического и психологического здоровья проживающих». Комнаты представляют собой что-то вроде маленькой квартиры: там есть ванная, кухня и туалет.
В Европе большое количество благотворительных организаций, помогающих развитию социального обслуживания в странах, некоторые из них даже создают свои собственные пансионаты.
Свежий воздух, тихое место, но магазины, библиотеки, музеи в шаговой доступности. Это описание подойдет для любого государственного дома престарелых в Самарской области — практически все они расположены в муниципальных районах, не в городах. «Оно и понятно: в селе и спокойнее, и комфортнее пожилому человеку», — поясняет Любовь Антонова, директор Дубово-Уметского отделения ГБУ СО «Чапаевский пансионат для ветеранов труда».
В отличие от частных домов престарелых, расположенных в крупных городах, куда родственникам добраться ближе и удобнее, муниципальные пансионаты чаще всего находятся за городом.
В 2016 году в Самарской области произошла оптимизация этих учреждений. По данным ИС «СПАРК», в 2016 году 37 муниципальных пансионатов объединились. Например, ГБУ СО Дубово-Уметский пансионат объединился с ГБУ СО Чапаевским пансионатом, однако объединение было только административным: учреждения остались на своих местах, инфраструктура и персонал были сохранены.
На 2021 год, как сообщает «Делу» заместитель министра социально-демографической и семейной политики Регина Воробьева: «В Самарской области 22 государственных стационарных учреждения социального обслуживания. В их число входит 11 учреждений общего типа на 2030 мест, девять — психоневрологического профиля на 3037 мест, два дома-интерната для умственно отсталых детей на 385 мест. Всего они рассчитаны на 5452 человека».
В 2021 году, по данным министерства, из областного бюджета на финансовое обеспечение выполнения государственных заданий для 22 муниципальных пансионатов (два из которых, как мы помним, не для стариков) выделено почти два миллиарда рублей. С помощью нехитрых вычислений становится понятно, что на одно государственное учреждение в год приходится около 90,7 млн рублей.
Не стоит заблуждаться, муниципальные учреждения социального обслуживания вовсе не бесплатные.
Заселяясь в пансионат, пожилой человек подписывает согласие на то, чтобы ежемесячно из его пенсии вычиталось 75% — оплата социальных услуг, которые оказываются человеку в учреждении. В эту стоимость входит то же, за что пенсионеры платят и в частном доме престарелых: пятиразовое (в частных — шестиразовое) питание, медицинское обслуживание: обследования, медицинский контроль пожилых людей 24 часа в сутки, ежегодная диспансеризация, оплата операций по необходимости, также предоставление одежды, постельного белья и других предметов быта.
«Надо отдать должное, министерство обращает внимание и на индивидуальные запросы в этом плане: предоставляют одежду разных фасонов, расцветок, определенных размеров, чтобы люди максимально комфортно, по-домашнему чувствовали себя в пансионате», — отмечает Любовь Антонова.
То, что одинокие старики оставляют домам престарелых свою недвижимость, также распространенное заблуждение. На квартиры постояльцев персонал претендовать не может. Квартирами пожилых самарцев после переезда «на свежий воздух» распоряжаются наследники. При отсутствии таковых недвижимость обращается в пользу государства, но только после смерти владельца.
…За резным забором виднеются ровные дорожки, по которым гуляют старики, милый сад, по-весеннему распустившийся, за которым сотрудники пансионата ухаживают так же бережно, как и за своими подопечными. Дальше забора не пройти: ковидные ограничения. Родственников и посетителей не пускают, персонал работает сменами — по 14 дней, старикам нельзя выйти за ограждение.
«Мы все устали от этого, — признается Любовь Антонова, директор Дубово-Уметского отделения ГБУ СО «Чапаевский пансионат для ветеранов труда». — Особенно бабушки и дедушки, которые закрыты на территории пансионата. Ведь до пандемии у них была активная социальная жизнь: к нам приходили гости из музея, библиотеки, ребята из детского садика, который буквально за углом, готовили для нас концерты, а школьники приносили самодельные подарки нашим постояльцам. Сейчас им даже в больницу выйти запрещено».
Телефонный разговор с Ольгой Гончаровой, жительницей Дубово-Уметского отделения ГБУ СО «Чапаевский пансионат для ветеранов труда» начался с просьбы: «Вы если можете, напишите куда-нибудь, чтобы карантин отменили».
«Я недавно приехал сюда, — рассказывает «Делу» в еще одной телефонной беседе Михаил Шаварин, сосед Ольги по пансионату. — Уже привык к распорядку дня и правилам, но тот факт, что никуда нельзя выйти и что посетители прийти не могут, меня очень огорчает. Как только разрешат, поеду с другом на рыбалку!»
Очевидно, постояльцы устали от карантина. Пожилые люди и без того отличаются эмоциональной нестабильностью, а сейчас им гораздо сложнее адаптироваться к условиям пансионата. Сотрудникам приходится принимать удар на себя.
По словам заместителя министра социально-демографической и семейной политики Регины Воробьевой, в стационарных учреждениях социального обслуживания трудятся более 4,5 тыс. человек.
«Однако наблюдается недостаток медицинских работников из числа врачей и специалистов среднего медицинского персонала ввиду недостатка специалистов в отдельных муниципальных образованиях региона, а также в области юриспруденции, психологии и менеджмента», — отмечает заместитель министра.
«У нас учреждение маленькое, рассчитанное на 34 человека: получается уделить внимание каждому жителю пансионата, — объясняет Любовь Антонова. — Мы индивидуально общаемся с бабушками и дедушками, так сказать, подбираем свои ключики к каждому. Ведь у каждого своя история жизни, не у всех легкая. Наш пансионат — отдушина для пожилых людей в этом случае».
Татьяна Еникеева — старшая медсестра пансионата, признается: «Коллектив в таких учреждениях, как у нас, обучается на протяжении всей жизни. Не бывает такого, что человек отучился на социального или медицинского работника и применяет на практике только академические знания. Главное, конечно, за время практики сотруднику понять, что в нашем деле без доброты, отзывчивости делать нечего».
«Текучки как таковой нет, — объясняет Любовь Антонова. — Чем больше специалист работает у нас, тем лучше он справляется со своими обязанностями, привыкает и к коллегам, и к подопечным. Конечно, есть работники, которые понимают, что они не справляются, и уходят. Например, из-за того, что во время пандемии мы вынуждены работать сменами по две недели, наш культорг не выдержала, ушла. Ведь у нее семья, ребенок, а ее по две недели не было дома».
Это может показаться удивительным, но труд сотрудников пансионата при всей его тяжести благодарный. Валентина Бойцова живет в пансионате уже 8 лет, за это время, по ее словам, сотрудники стали женщине как родные, она даже посвятила им стихотворение:
«Спасибо им за их доброту и заботу,
За трудную такую работу.
Счастья, здоровья мы всем им желаем
И только добрым словом их вспоминаем!»
Сегодня, как бы ни было замечательно жить в частном или государственном доме престарелых, он остается казенным домом, и не все старики к нему могут адаптироваться.
Прийти в любое государственное учреждение человек может сам, по направлению от социальных служб или по желанию его близких людей или родственников. При этом совсем необязательно оставаться в пансионате пожизненно: пенсионер подписывает договор, в рамках которого может быть указан постоянный срок проживания в доме престарелых или временный срок, индивидуально подобранный для человека.
«К нам однажды поступил мужчина с переломом шейки бедра, прямо из больницы, дома у него никого не было, — вспоминает Любовь Антонова. — Он был лежачий, но как только поправился, начал понемногу ходить, написал заявление и вернулся домой».
Вообще, в России действует закон: без согласия самого человека никто не имеет права помещать его в учреждения медицинского или социального направления и удерживать там.
Конечно, бывают исключения: в случае если человек имеет психические отклонения или опасен для себя и окружающих, его через суд отправляют в учреждение, где оказывают ему помощь, ухаживают за ним. Однако каждый сотрудник любого пансионата может рассказать историю, как дети обманом отправляли родителей в дома престарелых.
«В один из домов престарелых, куда мы ездили с фондом «Старость в радость», — вспоминает Алена Лочехина, руководитель областной волонтерской группы фонда «Старость в радость», — дочь привезла отца. Она сама в Америке живет, а он здесь совсем один. Соседи стали жаловаться, что мужчина неадекватно ведет себя — судя по всему, у него начались серьезные ментальные отклонения. В пансионат он отказывался идти.
Поэтому она приехала в Россию, сказала отцу, что отвезет его в санаторий, отдохнуть, а сама дала ему договор о заселении в дом престарелых. Он подписал, но, когда заселился в пансионат, быстро раскусил обман родного человека. Мужчина часто созванивался с дочерью по Skype, просил, чтобы она вернула его домой. Он вскоре умер. От тоски, наверное».
Для русского человека жить с пожилыми родителями под одной крышей — норма. Это до недавнего времени было характерно для большинства народов России и постсоветского пространства.
Так было вплоть до 90-х годов прошлого столетия, пока не появились первые дома престарелых в России. Из-за того, что учреждения социальной помощи противоречат в каком-то смысле нашему менталитету, в России пансионаты воспринимаются в негативной коннотации. Стариков ими пугают, молодых — попрекают.
«У нас эта сфера социальной жизни мало развита и плохо освещена, — размышляет Алена Лочехина. — В Европе, например, система социального обслуживания начала развиваться уже после Второй мировой войны. В России подобные учреждения появились лишь 30 лет назад, у нас эта система только развивается. Нам есть куда стремиться».
«Не стоит поверхностно оценивать деятельность пансионатов для пожилых людей, — советует Любовь Антонова. — У нас же не ужастик для устрашения людей. Это новый дом для тех, кому нужна помощь в бытовых делах, кому нужен постоянный присмотр врачей, кто остался один в преклонном возрасте».
«Социальное предпринимательство нуждается в популяризации. О проблемах старости, о способах ухода за пожилыми, о вариантах социального обслуживания нужно говорить! — утверждает Ольга Кондрашова. — Старость — это то, что ждет каждого из нас. Никто не знает, какой она будет.
Современные пансионаты помогают людям достойно жить, когда сам многое сделать не можешь, а многого просто нельзя делать. Чтобы люди услышали, что пансионат — это не стыдно и не страшно, надо как можно больше освещать эту тему. Нужно ломать стереотипы, показывать современные пансионаты, чтобы люди понимали, что для пожилого человека это комфортно и удобно».
Невозможно не согласиться с директором «Гармонии».
Но почему же сами владельцы и руководители таких пансионатов не идут на контакт? Чего они стыдятся? О чем молчат?
Так или иначе, сегодня брошенных стариков все меньше, а доходных домов, где они проводят зачастую всю оставшуюся жизнь, все больше. Старость не приговор, а новый путь развития.
Кто готов проводить свое личное время с чужими стариками и почему?
«За время моего волонтерства я поняла, что добрых людей больше, чем злых, на самом деле, — замечает Алена Лочехина, руководитель областной волонтерской группы фонда «Старость в радость». — В 2010 году я работала над архитектурным проектом для такого пансионата в Москве.
Меня заинтересовал вопрос помощи пожилым людям, тем более что в России об этом вообще не говорили, я стала внуком по переписке (эта программа существует до сих пор: любой желающий может выбрать одинокого пожилого человека в домах престарелых и переписываться с ним, как с родным). Затем сама начала ездить в государственные пансионаты и помогать людям, которые живут или работают там».
Руководители и частных, и государственных пансионатов в беседе с «Делом» отмечают, что волонтеры в домах престарелых очень нужны. «Они украшают жизнь наших подопечных, — признается Любовь Антонова, директор Дубово-Уметского отделения ГБУ СО «Чапаевский пансионат для ветеранов труда». — Волонтеры проводят для них концерты, сами собирают бабушкам и дедушкам индивидуальные подарки, по их меркам, в соответствии с их желаниями. А они же такие же люди, как мы с вами. Только, может, чуточку отзывчивее, добрее».
«Когда меня спрашивают, зачем мы это делаем, — объясняет Алена Лочехина, — я рассказываю одну историю. Лет десять назад мы проводили концерт в пансионате в селе Дубовый Умет. Одна бабушка не выходила из комнаты, она просто выглядывала. После мероприятия я подошла к ней спросить, все ли хорошо, все ли понравилось, как ей живется здесь, на что она мне ответила: «Ой, дочка, будто еще не померла, а уже в рай попала».
Помочь может каждый желающий, стоит только посетить сайт фонда «Старость в радость» во «ВКонтакте» и выбрать, кому именно вы хотите помочь. Возможно, тогда отношение к домам престарелых в России изменится и восприятие пансионатов перестанет быть исключительно негативным.
Беззащитные
Кто и как контролирует жизнь самарских стариков в частных домах престарелых?
Минсоцдемографии Самарской области отмечает, что контроль за деятельностью предпринимателей, открывающих частные дома престарелых, производится в основном с помощью плановых и внеплановых проверок, при их согласовании с прокуратурой Самарской области.
«По результатам проверок в 2020 году, — сообщает «Делу» и.о. старшего помощника прокурора области по взаимодействию со СМИ Наталья Цой, — в сфере законодательства об охране прав и престарелых граждан было выявлено более 3,8 тыс. нарушений. Более 600 виновных должностных лиц были привлечены к дисциплинарной ответственности».
Более 10 лет в Самарской области существует программа приемных семей для пожилых людей. Является ли этот социальный институт одним из способов сохранить русские культурные нормы, когда старшее поколение живет под одной крышей с детьми, возможностью продлить старому человеку счастье находиться рядом с семьей, хоть и приемной?
Всего в Самарской области за период ее действия 746 пожилых граждан были определены в семьи. В настоящее время 174 гражданина получают заботу и уход в приемных семьях.
Самарская область — один из первых субъектов России, где с 2009 года начала применяться практика организации приемных семей для пожилых людей и инвалидов. Основная задача приемной семьи для пожилых граждан и инвалидов — восполнить потребности обеих сторон.
С одной стороны — семья, которая желает помочь и изменить жизнь другого человека в лучшую сторону, а с другой стороны — пожилой гражданин, который хочет встретить достойно старость в комфортных условиях.
«Одновременно в приемной семье могут проживать при наличии соответствующих условий до четырех подопечных, — объясняет заместитель министра социально-демографической и семейной политики Самарской области Регина Воробьева. — По состоянию на март 2021 года в семи семьях региона проживают двое подопечных; в одной семье — трое подопечных».
По словам замминистра, в рамках приемной семьи предусмотрено денежное вознаграждение лицам, оказывающим уход, которое в настоящее время составляет 3749 рублей в месяц.
«Приемная семья для пожилых людей — это еще один из способов обеспечить достойную старость», — отмечает директор пансионата «Гармония» Ольга Кондрашова. Желающих ее обеспечить, к сожалению, не много. Приемных семей для стариков в России находится гораздо меньше, чем для детей.
«Конечно, есть большое отличие между принятием в семью ребенка и пожилого человека, — объясняет Алена Лочехина. — Разница простая и грустная. У людей, которые усыновляют детей, в идеале впереди много лет с приемным ребенком. Есть надежда на то, что он будет радовать родителей своим взрослением и успехами, а в старости станет опорой. Принимая в семью пожилого человека, люди понимают, что «возиться» с ним придется не меньше, чем с дитем, но это будет не настолько приятно. Увы, финал этих отношений один — смерть приемного человека».
Волонтер уверена, что в практике приемных семей для пожилых людей будет много негативных моментов. Так же, как и при оформлении опеки над детьми, найдутся непорядочные люди, будут ситуации, когда опека над стариком будет оформляться ради полагающихся выплат. Скорее всего, как отмечает женщина, случаев недобросовестной опеки над стариками будет больше, чем таких же случаев с детьми. «Но несмотря на подобные риски, я считаю, что эта практика замечательна, и она обязательно должна развиваться при материальной поддержке государства», — говорит Лочехина.
С волонтером согласна Ольга Кондрашова: «Каждый пожилой человек должен владеть информацией о том, какие формы социального обслуживания он может получить. Каждый человек должен сделать свой выбор, как провести преклонные годы: иметь ли социальное обслуживание на дому, жить ли в приемной семье, в государственном или частном пансионате. Задача государства — предоставить выбор услуг пожилому человеку, а задача игроков рынка социального обслуживания — предоставить услуги максимально высокого качества».
— Анастасия Короткова
2024 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
