Самарская Третьяковка сразу же взлетела на «Музейный Олимп», став победителем в главной номинации престижной профессиональной премии.
Рекордная посещаемость, интересные выставки, широкая рекламная кампания, влиятельные лоббисты: что ждет в ближайшем будущем самый громкий музейный проект Самарской области?
Идея филиала Третьяковки в Самаре возникла в процессе затеянного экс-депутатом Госдумы, а ныне врио губернатора Курской области Александром Хинштейном спасения уникального самарского памятника конструктивизма — здания Фабрики-кухни.
Оно было построено в 1932 году для Завода имени Масленникова по проекту одной из первых советских женщин-архитекторов Екатерины Максимовой. В постсоветской России здание, повторяющее контуры серпа и молота, успело побывать торговым центром и даже ночным клубом, а затем и вовсе пришло в упадок. Шли разговоры о том, чтобы снести Фабрику-кухню и построить на ее месте жилой дом.
Однако памятник отстояли. В 2013 году было решено создать на его территории Государственный центр современного искусства, а в 2018-м идея трансформировалась в филиал Третьяковки. В результате реставрация, стартовавшая в 2016 году, потребовала восемь лет и 2,5 млрд рублей из федерального бюджета.
В ожидании встречи с прекрасным самарцы были нетерпеливы. Осенью 2021 года состоялся масштабный перформанс «Утопия на ужин», с восторгом встреченный публикой. Многие сочли его техническим открытием Третьяковки. Но после трех «ужинов» самарская Третьяковка вновь оделась в строительные леса и ее скорое открытие уже казалось утопией.
«Нам настолько хотелось как-то приблизиться к открытию, что мы использовали любую возможность хоть что-то сделать», — объясняет «ДЕЛУ» директор филиала Государственной Третьяковской галереи в Самаре Михаил Савченко.
С тех пор те или иные причастные анонсировали начало работы музея едва ли не каждые полгода. В стенах Фабрики-кухни проходили различные мероприятия, на которые жители региона и его гости отчаянно стремились попасть. В Ночь музеев очередь к дверям Фабрики-кухни протянулась далеко за Сад баланса, ставший еще одной достопримечательностью, связанной с музеем.
Однако в процессе реконструкции то и дело всплывали новые проблемы, и открытие снова откладывалось.
«В 30-х годах у архитекторов и строителей появилась вера в бетон, и можно было делать совершенно сумасшедшие проекты. Но технологии тогда были, прямо скажем, не очень хороши. Мы понимали, что нужно время для усиления конструкции, обнаружилось, что под зданием есть грунтовые воды, притом что в подвале расположено фондохранилище. Пришлось делать дополнительно дренажную систему. Также оказалось, что есть вещи, которые по проекту 1928 года должны были быть сделаны, а на практике — строители просто покидали кирпичи», — рассказывает Савченко.
С учетом того, что Третьяковка в Самаре должна принимать у себя шедевры, допускать «сюрпризы» было нельзя.
Несмотря на переносы сроков открытия, Самаре все-таки удалось дойти до финиша, хотя стать первым филиалом Третьяковки в стране не получилось — во Владивостоке аналогичный музей открылся раньше. Еще один филиал должен был появиться нынешним летом в Калининграде, но его запуск перенесли на первое полугодие следующего года.
По словам Михаила Савченко, самарский филиал в целом серьезно отличается от других. Прежде всего, речь идет о творческой свободе.
«Во многом Самара принимает решения по развитию сама, в этом плане наш филиал действительно очень сильно отличается от других. Отчасти это происходит благодаря зданию Фабрики-кухни, его история создает особую тематическую рамку и вокруг музея. Мы делали выставку о еде, создали музей Фабрики-кухни, много говорим про историю, архитектуру, о Самаре и о ЗИМе. Все это не должно волновать обычную галерею национального искусства, поэтому многое, что организуется в наших стенах, придумано и сделано самарскими архитекторами и кураторами», — рассказывает он «ДЕЛУ».
К числу таковых относятся выставки «На вкус и цвет. Образы еды в русском искусстве», которой открылся музей, и «В круге цвета. Красный», экспонирующаяся с декабря. Как объясняет Савченко, процесс организации выставок такого масштаба достаточно непростой. Сначала разрабатывается концепция, составляется примерный список работ, которые хотели бы видеть в стенах музея. Затем идет защита проекта в Москве, и только после одобрения начинается новый этап — коммуникация с другими музеями, с частными коллекционерами о том, чтобы они предоставили желаемые произведения. Все это также ложится на плечи сотрудников филиала.
Могут возникнуть и препятствия. В каждой выставке из 70-90 работ около десятка можно назвать ключевыми, без которых они не имеют смысла. «Для примера: странно было бы делать выставку о Волге и не привезти «Бурлаков на Волге», из-за этого проекты могут откладываться. Один из наших проектов перенесся именно по этой причине», — объясняет Савченко.
С учетом особенностей здания Фабрики-кухни, где большую часть выставочного пространства занимают окна, требуется продумывать архитектуру каждой выставки заново. Даже если все складывается удачно и картины «свободны», весь процесс подготовки занимает около года.
Кстати, пока Самара ждала второй выставочный проект самарской Третьяковки «В круге цвета. Красный», сотрудники филиала в основном уже были заняты следующей выставкой, которая запланирована на весну 2025 года.
По мнению Михаила Савченко, две выставки в год такого масштаба для Самары вполне достаточно.
Дело не только в сложностях организации, но и в деньгах. Выставки уровня «На вкус и цвет» обходятся в сумму не менее 20 млн рублей, с учетом участия работ из частных коллекций, дорогой транспортировки, страховки. «Также в список расходов входят затраты на рекламу, просветительские мероприятия, собственно, «застройка» выставки», — объясняет Савченко.
При этом музей пока далек от самоокупаемости, если такого рода региональный проект, расположенный в здании, требующем особенного обслуживания, вообще может на нее выйти.
Сейчас, по словам Савченко, основную часть затрат филиала в части заработных плат, содержания здания закрывает Министерство культуры, также есть поддержка спонсоров и попечительского совета.
«Но по отдельно взятым проектам, выставкам, спектаклям мы стараемся выйти на окупаемость. «На вкус и цвет» за полгода по деньгам «отбилась», — говорит Савченко. По его словам, вопрос самоокупаемости недавно поднимался на внутреннем совещании.
«Мы обсуждали с коллегами бюджет, говорили о том, чтобы в идеале попробовать операционно выйти «в ноль». Пока это недостижимо. Но, думаю, с увеличением функций, с учетом взносов попечителей и спонсоров сейчас на потраченный на нас рубль мы зарабатываем по 50 копеек. На самом деле это очень хороший результат», — рассказывает Савченко «ДЕЛУ».
Результат самарской Третьяковке удалось показать впечатляющий. В начале декабря филиал в Самаре признали «Музеем года» на премии «Музейный Олимп», проводившейся под патронажем Российского комитета Международного совета музеев (ИКОМ). Интересно, что новый музей выиграл главную номинацию в новой премии — она проводилась впервые.
«Для нас это очень важная история с точки зрения оценки работы команды. Мы получили в 2024 году еще ряд премий, но они были связаны с архитектурой, реставрацией и дизайном. А здесь идет речь о профессиональной оценке проектов, идей, смыслов, которые мы реализуем. Это важно и при работе с коллегами-музейщиками. Когда просим работы на выставку, можем теперь использовать дополнительный аргумент», — говорит «ДЕЛУ» Савченко.
«На «Музейном Олимпе» было большое количество заявок и серьезная конкуренция. Самарская Третьяковка очень убедительно выглядела в номинации на фоне других «громких» музеев (например, башкирского «Шульган-Таш» и музея «АТОМ» на ВДНХ). А после очной защиты сомнений в том, кто будет фаворитом, практически не было», — поясняет «ДЕЛУ» директор самарского Музея им. Алабина Андрей Кочетков.
В следующем году, не исключено, найдутся и новые поводы, чем удивить и Самару, и коллег. Так, по словам Михаила Савченко, скоро в филиале откроется арт-резиденция, это будет пространство более камерных, быстрых проектов. «Они добавят нам дополнительной динамики», — считает он.
Также в планах — начать формировать собственную коллекцию. «Может быть, это будет что-то связанное с авторским, местным искусством советского времени, — говорит Савченко. — Понятно, что эти вложения не отобьются в этом же году. Но музей будет работать долгие годы, и нужно закладывать фундамент на будущее, для тех, кто будет после нас».
— Надежда Галимуллина
2024 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
