Российский женский финал первенства России по дзюдо до 23 лет в весовой категории свыше 78 кг превратился в самарскую битву за золото между двумя воспитанницами одной спортшколы.
Каково это — сходиться в схватке с подругой? Чем поединки «тяжей» отличаются от «легковесов»? За что можно получить «шидо»? Приходилось ли применять навыки дзюдо за пределами татами? Об этом первый номер юниорской сборной России Мария Иванова рассказала в интервью «СО».
— Не стал ли пьедестал почета будничным местом для вас?
— Нет, к этому не привыкнешь никогда. Каждый раз пьедестал — это душевный подъем, новые ощущения и впечатления. И я очень рада тому, что поднимаюсь вновь и вновь на его высшую ступеньку. Обычно у меня не все получается по ходу соревнований, но я стараюсь делать все, что могу и умею, и добиваюсь результата.
— Можно уточнить, что значит «как обычно, не все получается»?
— В том смысле, что допускаю ошибки или недочеты в борьбе. Это как школьники, которые, например, зная правила, могут по невнимательности или в спешке поставить не там запятую.
— Вам еще год выступать по юниорскому возрасту. Означает ли это, что ваши финальные поединки и дальше будут проходить с подругой по сборной Самарской области Альфией Дашкиной?
— Это будет логичным и ожидаемым, потому что без ложной скромности можно сказать — на сегодняшний день в этой категории мы сильнейшие. Так получилось, что мы тренируемся и в одной спортшколе №1, и в одной группе. Я у Ирины Заблудиной (мастер спорта международного класса по дзюдо, чемпион и призер чемпионатов России, обладательница Кубка России, призер чемпионатов Европы.
В 2016 году сошлась в схватке с президентом России Владимиром Путиным, который проводил тренировку с российской сборной по дзюдо в Сочи, и положила его на лопатки. — Прим. ред.). Альфию тренирует заслуженный тренер России Сергей Герасимов.
Так что действительно, финалы российских соревнований еще не раз могут превратиться в самарские «разборки» за чемпионский титул. И такие поединки на самом деле очень трудные, потому что мы каждый день тренируемся в одном зале, стоим, отрабатываем свои ошибки и, конечно, изучили друг друга уже досконально. Я знаю, например, как она подворачивается, как на захватах работает.
Поэтому выходить бороться на татами против соперницы, которую знаешь на все 100%, очень тяжело.
— Насколько отличается финал этого первенства России от предыдущих?
— Встреча шла без оценок, и получалось так, что я ловила соперницу на ее же ошибках. Совместные тренировки дают нам много информации, и ты уже знаешь иногда, где именно соперник может оступиться. И здесь главное — не пропустить этот момент, подловить, схитрить, заставить ошибиться.
— То есть вы ее вынудили ошибиться?
— Да.
— У Альфии было три «шидо» — что это значит?
— Как в любом виде спорта, у нас есть своя шкала наказаний. Как в футболе есть «горчичники» и красные карточки, у нас за нарушения — «шидо». Первое — устное наказание, за повторное и третье оппоненту даются оценки «юко» и «ваза-ари» соответственно, а после трех желтых карточек — дисквалификация и победа присуждается другому.
— Как в этом поединке?
— Да.
— Насколько трудным оказался путь к финалу?
— Из трех схваток, которые я провела до встречи с Альфией, все оказались довольно легкими. Первая — с Полиной Колодиевой — длилась 8 секунд, вторая — с Александрой Рямо — примерно полминуты, а третья — с Замират Кусаевой — около минуты. Это в принципе вполне объяснимо, так как я была настроена на каждую из них очень хорошо. Я знала, что девочки новенькие, а это значит — мне не надо рисковать, а нужно бороться так, как я умею. Это оказалось правильным решением, ну и плюс в том, что опыт взял свое. А вот с Альфией мы сошлись всерьез и боролись почти все четыре минуты, ну, не считая последних 20 секунд, когда ей «прилетело» третье шидо.
— Судя по вашей спортивной карьере, вы прямо-таки распахнули дверь в российское дзюдо, как говорится, «с ноги»?
— (Усмехнулась.) На самом деле это обманчивое ощущение, и я достаточно постепенно и медленно зашла в спорт, особенно во взрослый. И тот 2022 год, когда я начала выступать по «женщинам», был очень непростым. Но с каждым стартом я набиралась все больше и больше опыта и только тогда смогла подобраться к вершине российского спорта.
— Какие границы у вашей весовой категории «78+ кг»?
— У нас нет весовых ограничений. И против девочки 80 кг вполне может выйти соперница в 120 кг.
— То есть тактически вы схватку выстраиваете непосредственно перед боем, когда видите соперницу?
— Да.
— И какова особенность борьбы тяжеловесов?
— Если спортсменка больше тебя по весу, то нужно работать на скорость. Твоя задача — «закислить» ее («закисление» — процесс, при котором в результате интенсивной работы в мышцах накапливается молочная кислота. — Прим. ред.). Твоя борьба должна ее «мучить», вымотать так, чтобы на первых минутах она выдохлась. И уже после этого начать атаковать.
— Вы меняли по ходу карьеры весовые категории?
— У нас в дзюдо все просто по весовым категориям — по девять «детских» и «юношеских» весовых категорий, по восемь «юниорских» «до 20 лет» и по семь для юниорских «до 23 лет» и взрослых. У юниорок и женщин весовые категории заканчиваются на «свыше 78 кг». И обычно мы не скачем из одной весовой категории в другую. Если начала, как я, бороться в тяжелой категории (по юниорам «до 20 лет» это «70+»), то так и будешь в ней работать, пока не похудеешь. (Смеется.)
— Вам нужно держать вес?
— Конечно. Я точно так же, как и легковесы, перед соревнованиями обязательно «сушусь» (основной принцип сушки заключается в создании дефицита калорий. — Прим. ред.). «Сушка» очень помогает — она дает и выносливость, и скорость.
— Сколько лет вы занимаетесь дзюдо?
— С 2012 года. Вот и считайте. (Улыбается.)
— Вы сами пришли или вас привели?
— Мама привела.
— А правда, что вы продолжили спортивную династию?
— Не совсем так. Да, моя мама Светлана Маклаушинская действительно занималась дзюдо. Но по любителям, и она не добилась таких успехов, как я. И привела она меня в секцию к тренеру Алексею Васильеву со словами: «Хочешь — попробуй». Вот так 12 лет и пробую. (Улыбается.)
— Когда вы почувствовали что хотите заниматься дзюдо на профессиональном уровне?
— Когда я попала в сборную в 2020 году. До того момента дзюдо было просто спортом, а с того времени оно стало всей моей жизнью.
— До этого вы были не уверены в себе?
— Меня «терзали смутные сомненья», как говорится. Я задумывалась, а тем ли делом я занимаюсь? Это бывало иногда, в те моменты, когда в соревнованиях что-то не получалось. Мы, спортсмены, тоже живые люди, которые подвержены перегоранию. Я не исключение, и мысли о том, правильно ли я все делаю и по своему ли пути иду, бывали. К счастью — редко.
— Вы с мамой говорите о дзюдо?
— Нет. Для меня спортивная тема — очень личная, поэтому я избегаю ее дома.
Когда приезжаю, то в доме со мной никаких разговоров о спорте не ведут. Так и заявляю: «Я приехала домой отдыхать, и про спорт мне вообще ничего не говорите».
— А вот если мама на трибуну придет за вас болеть, вы ее выставите?
— Грубо говоря — да. Несмотря на то, что люблю своих родителей и считаю, что они должны поддерживать своих детей. Но их присутствие на тех или иных соревнованиях с моим участием для меня неприемлемо. И для меня, и для них это будет очень сильным переживанием, и я невольно буду отвлекаться.
— А друзей тоже не приглашаете?
— Все друзья ездят на старты со мной (Смеется.), и поэтому они всегда на трибунах.
— Помимо дзюдо у вас был выбор заняться чем-то другим?
— Да. Как обычному подростку мне хотелось заниматься тем, что нравится. Поэтому я перепробовала все, что было возможно у нас в поселке Петра Дубрава. Занималась танцами, в театральном кружке, пением, рисованием, лыжами, волейболом, баскетболом. Но ничто из всего перечисленного не цепляло меня сильно и всерьез. Тогда-то мама и привела меня в дзюдо.
— А как вы из Петра Дубравы оказались в другом конце города, на Сухой Самарке?
— За это можно сказать спасибо моему первому тренеру. Именно он уговорил меня переехать на Сухую Самарку, чтобы тренироваться у Сергея Герасимова. Алексей Рашидович (Васильев. — Прим. ред.) нарисовал мне возможные перспективы — либо развиваться как спортсмен и достигнуть профессиональных высот, либо «тухнуть» в поселке. И я очень благодарна ему за то, что ему удалось меня убедить. В детстве, когда я смотрела дзюдо, я часто слышала имена Ирины Заблудиной, Дарьи Межецкой (девичья фамилия Курбонмамадовой. — Прим. ред.). Это были мои кумиры в спорте. И вот когда я зашла в зал, увидела Заблудину и Межецкую воочию, это был шок. Потом мы вместе тренировались у Сергея Викторовича (Герасимова. — Прим. ред.), а теперь Ирина Заблудина тренирует меня. Могла ли я мечтать о таком, если б осталась в Петра Дубраве? Всего каких-то десять лет назад я даже представить не могла, что вот так все может сложиться.
— Когда вы ощутили прогресс в своих достижениях?
— Наверное, в тот год, когда мы вышли из «кадетов» в «юниоры», а нам тренер сказал, что теперь мы начнем бороться со старшими. Причем на уровне «до 21 года» и по «взрослым». И я сначала подумала: «Блин, как так-то? Вроде бы тебе 14 с половиной, а бороться с 21-летней?..» Но именно в этой борьба с сильными и старшими мы стали прогрессировать и в итоге добиваться лучших результатов.
— Каково это впервые выйти на татами в категории «женщины»?
— Если смотреть поэтапно по карьере, то по кадетам, где борются 14-летние дети, нам с ровесниками было легко бороться. По юниорам поначалу было чуть-чуть потяжелее, но когда мы зашли в женское дзюдо — сначала это был просто ужас.
Когда я на первом чемпионате России вышла бороться с 21-летней соперницей, то просто не понимала, как это делать. Однако тренер сказал, что никто на нас ставки не делает, медалей не ждут и наша задача просто почувствовать, что представляет из себя взрослое дзюдо.
А получилось так, что я стала второй на этом чемпионате России. И если честно, я волновалась не потому, что боялась проиграть, а переживала из-за того, что могу травмироваться. Ведь по «взрослым» никто не будет делать скидку на то, что ты младше соперницы на 6-7 лет.
Все просто — вышел на татами бороться, значит — борись. Что касается меня, то я просто выходила с мыслью «не попробуешь — не узнаешь». Сейчас я уже сама выступаю в роли более опытной спортсменки. И знаете, кто самый опасный соперник? Менее опытный. Потому что от него можно ожидать чего угодно: он может выйти, кинуть тебя через грудь и уйти с победой в руках.
— Некоторые дзюдоистки иногда переходят в сумо. Причем и там, и там они достаточно успешны. Вы никогда не хотели, скажем, сменить вид борьбы?
— Нет, не хотела и не хочу. Потому что, во-первых, я всю жизнь занимаюсь именно дзюдо, а это значит, что в другом виде борьбы я не смогу реализоваться лучше. В этом я уверена. И если предположить гипотетически, что я перейду в другой вид борьбы, то техника дзюдо меня не отпустит, я буду возвращаться к ней вновь и вновь — переучиться будет очень сложно.
— Есть у вас какие-то любимые приемы?
— Подхват под одну ногу. Пока мой единственный коронный прием, который хочу довести до совершенства.
— У вас есть опыт международных стартов?
— Да, это турниры Большого шлема в Улан-Баторе и Astana Кубок Европы.
— В прошлом году в одном из интервью вам задали вопрос о выступлении на международных соревнованиях, но вы сказали, что не хотите отвечать…
— Я и сейчас не хочу. Извините, но — нет…
— А почему?
— Не готова я еще обсуждать свои ошибки на том старте.
— Не оправдались ожидания?
— Можно и так сказать.
— В Монголии вы уступили в четвертьфинале кореянке. Как вам опыт борьбы с представительницей азиатской школы? Есть ли разница вообще или главное — владение хорошим техническим арсеналом?
— Я вам могу сказать только одно — разница есть. Даже элементарно: японцы атакуют бросковыми приемами, а в Европе, наоборот, превалируют малобросковые приемы.
— Спортсмены часто суеверны. Есть ли у вас какой-то талисман?
— Мой талисман — имя и фамилия. Как я уже не раз говорила — у меня они звонко русские. Поэтому мне не нужны талисманы: во-первых, я уверена в том, что я делаю, а во-вторых, я делаю свою работу профессионально. Все, на что способна, по принципу «либо пан либо пропал». Поэтому у нас некоторые спортсмены могут бороться с порванными связками или с обмотанным пластами и тейпами телом. Выходят, борются и становятся чемпионами. А если ты не можешь выйти на татами, потому что у тебя где-то там что-то заболело, ты слабый человек и не спортсмен. Всегда надо выходить и делать то, что умеешь, а не сетовать на какие-то проблемы, которые, по сути, просто отмазки.
— Какая медаль у вас была самая выстраданная?
— Чемпионат России-2022. Где я практически сама с собой боролась. В эмоциональном плане. Был непривычно насыщенный и тяжелый старт. Я переживала, что могу ошибиться и закончить турнир раньше. В полуфинале я летела «ваза-ари», и у меня была всего лишь минута, чтобы отыграться. Иногда в такие моменты проскальзывают мыслишки типа: «Ну зачем тебе это надо? Ну, проиграешь и проиграешь. Потом возьмешь свое». Но не нужно малодушничать, необходимо преодолеть себя. Я постаралась тогда, сумела поймать соперницу на ошибке, вышла в финал, а там и чемпионом стала.
Хотя сейчас это звучит просто. Но тот финал дался тоже большой кровью. У меня было два «шидо», а я к тому времени так вымоталась, что ничего не хотела, кроме того, чтобы бой уже закончился скорее. Но при этом я понимала, что если ошибусь, то третье «шидо» принесет победу Дарье Владимировой. И тут меня, как говорят, «уело»: как это так? Что, я вот так возьму и отдам победу? Я столько уже прошла, и осталось совсем немного. И в тот момент я не просто перестроилась, а прямо-таки вытрясла из своей головы все эти безвольные мысли, перезагрузилась и…
— И стали чемпионом.
— Да. Поэтому — если хочешь победить, то выкинь все лишнее из головы и делай хорошо то, что ты делаешь.
— Какие турниры вам больше по душе — командные или личные?
— Вообще, когда борешься сам за себя и спрос только с себя — это легче, чем отвечать за команду и понимать, что можешь ее подвести. А я не люблю решать чью-то судьбу, тем более судьбу команды. Это не для меня. Но, конечно, я боролась за команду и даже, бывало, вырывала нужные очки и даже последние победы. Однако все равно для меня проще личный турнир — нервов меньше тратишь.
— Как вам помогает философия дзюдо в жизни?
— У нас есть Кодекс чести дзюдоиста, который гласит, что каждый спортсмен должен быть вежливым, смелым, искренним, скромным, верным в дружбе. Он также должен уметь контролировать себя и уважать окружающих. Поэтому если ты занимаешься дзюдо, то восприятие жизни у тебя будет иным. Это правда. Я этому тоже пример. До того как я перешла тренироваться к Сергею Герасимову, я, по сути, занималась спортом не профессионально. Через год тренировок на Сухой Самарке, когда я приехала домой, не было человека, который мне не сказал бы, что я изменилась. Перемены были не просто в характере, а и во внешности. И это бросилось в глаза даже маме. У меня сменился круг общения, я исключила из своей жизни людей, которые мне не интересны. Я перестала общаться с теми, кто не говорит со мной на одном языке. Вы понимаете, о чем я?
— Вы оставили в своей жизни только интересных вам людей и тех, кто понимает, зачем вам нужен этот спорт?
— Да.
— Вам приходилось за пределами спортивного зала когда-нибудь применять эти навыки дзюдо?
— Нет. Для меня спорт — это спорт. Нужно понимать степень ответственности и то, что каждый поступок имеет последствия. Ведь если ты позволишь применить приемы борьбы вне зала, то для меня лично ты не спортсмен.
— А кто?
— Просто человек, который занимается фигней какой-нибудь. Потому что я уверена — боевое искусство нельзя применять в обычной жизни. Это не шутки, а оружие и вообще — не тема для посторонних. Просто нужно знать, что если ты мастер спорта или даже КМС (кандидат в мастера спорта. — Прим. ред.), но подрался, например, за гаражами, а после драки на тебя написали заявление, то это уголовка. И за это грядет наказание. Так что для меня это очень серьезные вещи, и я никогда не использовала приемы дзюдо вне спортзала даже в шутку.
— А если хулиганы или просто на улице задираться станут? Какая ваша будет реакция?
— Стараюсь не обращать внимания.
— А они не понимают, не отстают. Тогда что? Говорите, я — мастер спорта по дзюдо?
— Нет, так я не говорю. Обычно просто предупреждаю, что если сейчас не пойдет своей дорогой, то ему будет плохо.
— И?
— Как правило, это работает.
— Это я спросила в качестве обмена опытом — для тех, у кого есть способность попадать в подобные ситуации.
— Ну, во-первых, не надо туда попадать. А в моей прошлой, до дзюдо, жизни меня учили так: если вы понимаете, что драка неизбежна — надо бить первым. Но спорт помогал мне обходиться без применения этого «напутствия» и выходить из спорных ситуаций путем дипломатии и убеждения. (Улыбается.)
— В 19 лет вы выиграли три первенства России по возрастам «до 19», «до 21» и «до 23», а также чемпионат и кубок России. Такой урожайный сезон был пока единственный?
— В сравнении с последующим годом — да. 2023 год я начала как чемпион России, и, конечно, никто заданную годом ранее планку не опускал. Естественно, присутствовало волнение, которое сказалось на моих выступлениях, причем не лучшую сторону. Я допускала ошибки, глобальные «косяки». В том числе я проиграла в полуфинале чемпионата России и стала третьей, а не первой. Но обидней было то, что проиграла сопернице, у которой могла и должна была выиграть (Альбине Чоломбитько из Белгорода. — Прим. ред.). Своего рода реванш я взяла на Кубке России, где я стала первой, выиграв финал у Альфии Дашкиной.
— Каковы планы на этот сезон?
— В этом году очень много стартов. Надеюсь выступить на Играх дружбы. Также в планах Игры БРИКС и главный старт — чемпионат России.
— Представьте, что у вас есть одна возможность вернуться в прошлое. В какой момент карьеры или жизни вы отправились бы и что сказали сами себе?
— Честно? Я бы не стала возвращаться, потому что я всегда живу настоящим. И даже если я где-то, бывало, и ошибалась, то я просто приобрела опыт, а моя ошибка — урок. Поэтому я просто делаю работу над ошибками и иду дальше.
— Ирина Зобнина
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
