Позывной «Фея»: экс-министр самарского правительства Юлия Степнова ушла «за ноль»

«…Надо будет уйти на фронт, пойду, конечно. Снайпер с моим зрением не очень. Но из «калаша» норм», — Юлия Степнова, бывший министр имущественных отношений самарского правительства, кажется, совсем не шутит, когда говорит о своих регулярных поездках «за ленточку» с конвоями.

Некогда одна из самых ярких фигур в руководстве Самарской области, Степнова, после громкого ухода из власти и с началом СВО стала «своей» среди подразделений российских десантников в зоне боевых действий, куда бывший министр теперь регулярно возит конвои «с гуманитаркой».

Бывший министр успела получить приказом командира одного из стрелковых батальонов официальный знак «Волонтер России Z», была награждена медалью «За верность десантному братству» и даже стала членом Союза десантников России.

В эксклюзивном интервью OBOZ.INFO Юлия Степнова рассказала о своей новой жизни с позывным «Фея».

— Признаюсь, видеть вас в военной форме, в броне, да еще и с оружием в руках, несколько необычно. Как вы попали на СВО, и главное — зачем? С чего все началось?

— Моя история с этой войной началась еще в 2014 году, я тогда в правительстве Самарской области работала. Мы первые ПВР для беженцев из Луганска и Донецка организовывали с Минсоцразвития. Я очень остро все прочувствовала уже тогда.

Ну а 24 февраля 2022 года моя жизнь просто изменилась кардинально. Тогда я буквально за сутки превратилась в «горячую линию». Люди близкие, знакомые и малознакомые звонили, писали, пытались понять и осознать новость, которая всех тогда оглушила.

Я рассказывала, успокаивала, объясняла логику и приводила исторические примеры. А потом посыпались бесконечные санкции и я пыталась подбадривать друзей, знакомых и просто тех, кто прислушивается к моему мнению. И если говоря про обоснование СВО, я была предельно серьезна, то как раз в отношении санкций я приняла самую близкую мне по духу модель поведения. Иронично и чуть снисходительно относиться к санкциям и тем, кто их вводит. Устало вздыхать, качая головой (мол «опять?! ну как дети неразумные, ей богу») и  спокойно идти дальше делать свои дела.

— И все же, зачем вам все это нужно? Может это такой пиар или карьерный ход — спрошу прямо.

— …Было лето 2022 года, и моя поездка в только что взятый Мариуполь. Я тогда для себя поняла, что просто физически не должна оставаться в стороне, пусть даже помогая удаленно. Меня, кстати, и тогда спрашивали, зачем мне это надо.

Я не знаю, как это аргументировать логически. Я всего лишь человек, женщина к тому же,  и при желании можно найти миллион причин и отговорок, почему я не должна делать то, что делаю.

Но я себя уважать бы перестала, понимаете? Потому что помогать там НУЖНО. Потому что сначала победа, потом плюшки. Потому что воюют там наши, и если я помогу хоть чью-то жизнь сохранить, значит это не зря.  И еще потому, что я никогда не была высокомерно — прозападно — либеральной (что, кстати, явно мешало мне в карьере).

Патриотичной быть до недавнего времени было, как это помягче сказать, «не комильфо». Ну вроде как, «белая кость» не может явно любить Россию и не скрывать этого.  Поэтому меня такие представители «белой кости» держали на вытянутой руке, а я их не особо уважала.  Очень мягко формулирую.

А с прошлого года я перестала в их адрес быть даже условно толерантной.  Ну потому что обострилось все.

Нет полутонов. Ты либо за свою страну, либо ты враг. Третьего не дано.

Сейчас правда «переобувшихся в воздухе» стало много. Но «патриоты на зарплате», кстати, хуже явных либералов. С теми-то стало все понятно опять же, с началом СВО.

Те, кто на дотациях — отрабатывали деньги явно враждебной повесткой, а те, кто идейные —  стали нести такую дичь про то, как «кровавый режим душит молодую процветающую демократию», что тоже в полемику с ними вступать не имеет смысла.

Тут либо враги, либо дураки. С ними понятно. А вот те, кто в угоду политической конъюнктуре работает, как флюгер, и сейчас активно отрабатывает медийную повестку любви к Родине, — это люди с подленькой душонкой, но  высоким профессионализмом «работы в системе». Это мое мнение, никого не хочу задеть.

В общем, это все внутренние ощущения…

— Вы начали про Мариуполь…

— Да, именно вернувшись из Мариуполя, я присоединилась сразу к нескольким волонтерским группам, которые собирали гуманитарную помощь. Сначала просто жертвовала свои деньги и что-то закупала, потом стала привлекать к закупкам окружающих.

Помогала в госпиталях, ну и так далее. Знакомилась, общалась с ранеными  ребятами, и все больше осознавала, что вариантов жить иначе в текущей ситуации у меня просто нет.

Кстати, никогда не собирала и не собираю денег — слишком много вокруг этой темы нечистоплотных историй. Я общаюсь со многими подразделениями,  непосредственно находящимися в зоне боевых действий, мы получаем адресный список потребностей и отрабатываем его.

Позже я стала сама участвовать в гумконвоях. В конце концов, некоторые имеющиеся у меня спецнавыки в вождении автомобилей могут помочь. Там своя специфика, потому что колонна должна идти с увеличенной дистанцией, без света фар и на максимально высокой скорости.  Дронов вражеских полно и над приграничной российской территорией — Белгородская, Курская области.

Мы же возим грузы непосредственно «за ноль», в расположение того или иного подразделения.

Я поначалу пробовала выкладывать какие-то фото и видео из таких поездок, но во-первых, на это просто перестало хватать времени, а во-вторых, некоторые граждане из псевдогуманитарных миссий периодически пытаются в сети на эту тему меня грязью поливать, типа «она поди палец о палец не ударила с этим грузом». Да неужели. И вот именно сейчас в текущей ситуации я ничего, кроме брезгливости, к таким людям и их словам не испытываю. И совершенно не хочу тратить свой ресурс на полемику.

Это, вероятно, еще и к вопросу о том, что это для меня. Не карьера ли, не пиар  и не хайп ли. Вот во всех этих вариантах люди уделяют предельно много времени «формированию личного бренда» в сети. Если бы это был пиар или хайп, я «пилила бы видосики» с каждого выезда.

Если бы делала это ради карьеры — вступила бы в партию какую-нибудь и работала при каком-нибудь штабе. Гораздо полезней в карьере, чем «месить муляку».  И тех, и других примеров у меня перед глазами достаточно. Бог им судья, в конце концов, у каждого на этой войне своя мотивация. Если человек  не присваивает пожертвования и не продает гуманитарку,  —  остальное просто его «тараканы».

Сначала мы отвозили грузы на склады воинских частей в тылу, А потом стали получать обратную связь, что на складах нет того или иного, что «мавики» наши продаются на рынке в Белгороде…

В одной из поездок я познакомилась с группой волонтеров из Курской области, ветеранов — десантников, кто-то с опытом афганской войны, кто-то чеченской.

Дама в гумконвое  — явление не очень типичное, ребята за мной настороженно наблюдали.

Мы получили координаты точки, где нашу колонну должны были встретить, чтобы оформить разрешение на въезд в зону БД, но когда прибыли на точку встречи в серой зоне, к назначенному времени нас не встретили.

Был уже поздний вечер и связи телефонной там по понятным причинам нет.  Решили ждать, люди спать хотели. А у меня в экстремальных ситуациях сон отсутствует и повышенная ясность сознания. В общем, я походила вокруг машин с дозором, потом подняла старшего. Если нас не встретили на точке, значит что-то пошло не по плану. Выяснить это можно, только связавшись с командиром подразделения. Связи нет, значит нужно возвращаться на точку, где она есть и оттуда координировать дальнейшие действия.

Подняли остальных, по машинам, дальше все сделали как надо и через несколько часов уже были в пункте расположения. Действительно пришлось работать по плану «Б». И ребята это оценили.

Так я стала полноценным членом вполне себе боевого подразделения с позывным «Фея».  Мне кажется, очень правильный позывной. Многогранный.

Могу быть доброй феей, которая помогает и оберегает, могу быть зубной, если работаю прикладом, например. Ну и вообще, друзья знают, что у меня с 2011 года есть настоящая ступа с метлой. Ну и в ней я… Фея.

— Как вы попали «в десантники»?

— Мы работаем с несколькими подразделениями ВДВ, в основном. Ну и в Союзе десантников России наш скромный вклад заметили и оценили.

Так я стала обладателем почетного знака «Волонтер России Z», была награждена медалью «За верность десантному братству», а совсем недавно меня приняли в Союз десантников России.

— Неожиданно.

— Сама в шоке.

— Не боитесь «за лентой?» Или все вполне безопасно?

— Гумконвои иногда попадают под обстрел. Когда дрон над дорогой видишь, тоже очень неприятные ощущения. Я, кстати, сейчас спокойно не могу реагировать на любые беспилотники даже в глубоком тылу.

Вообще если кто-то говорит о том, что там не страшно — это ложь.  Страшно. И воздух от напряжения иногда потрогать можно. И ощущение тревожного ожидания не покидает.

И постоянная повышенная бдительность  при сохранении холодной головы и без паники — это не паранойя, а единственно возможная тактика выживания.  Потому что опасность и под ногами — лепестки или растяжки, и над головой — дроны, и за любым кустом.

В общем, если задача про хайп или пиар — это точно не тот метод. Здесь просто доверяешь напарнику, слушаешь чутьё, предельно сосредоточен и отрабатываешь задачу. Как — то так.

— Кем вы сегодня себя больше ощущаете — политиком, бизнесменом, свободным художником, или, может, быть уже будущим солдатом?

— Надо будет уйти на фронт, пойду, конечно. Снайпер с моим зрением не очень. Но из «калаша» норм».

Вообще конечно у меня самый насыщенный год в жизни, похоже. Потому что я как бы параллельно живу четыре жизни, а может и пять.

У меня есть необходимость зарабатывать — это первая жизнь. Поэтому я веду свою практику, и в этом году у меня серьёзный  проект в Иркутске, куда я летаю постоянно, а летом даже ездила туда на машине из Москвы своим ходом.

Про автомобильный маршрут туда через Владимир — Нижний Новгород, Казань, Уфу, Челябинск, Курган, Омск, Новосибирск, Красноярск — Иркутск и обратно через Тюмень- Екатеринбург — Ижевск тоже можно отдельно рассказывать. Байкал опять же. Он прекрасен. Это целая история, и это моя вторая сторона жизни.

Третья — научная работа. Я, наконец, защитила диссертацию в Казанском университете, и теперь полноценный к.ю.н.

Четвертая — творческая сторона. У меня по-прежнему есть творческая мастерская, сейчас там уже помощники работают даже, и заказы усложнились. Но я испытываю физическую потребность после всех перипетий, задач и поездок  возвращаться  домой и работать в своей мастерской.

Ну и пятая грань — это жизнь с позывным «Фея». С другим окружением, другими задачами, и, безусловно, первым приоритетом важности именно этой моей части жизни.

И я вот тут поняла, что не готова отказаться ни от одной из граней. Потому что только так я — это я. Фея. Тут уже без кавычек.

— Беседовал Андрей Гаврюшенко