Председатель региональной федерации легкой атлетики рассказал, чего не хватает профессионалам и любителям этого вида спорта

Он сменил находившегося 16 лет на этом посту Александра Казмерчука. Что мешает региональной легкой атлетике добиться высоких результатов по массовости? Правда ли, что королева спорта в Самаре может оказаться на улице? Почему наличие легкоатлетического манежа в Тольятти пока не привлекает большого числа любителей этого вида спорта? Об этом в интервью «СО» рассказал директор городской спортивной школы олимпийского резерва №6, председатель областной легкоатлетической федерации Сергей Каргин.

— Буквально через несколько дней после своего избрания вы выступили на расширенном заседании коллегии минспорта «Об итогах и перспективах развития физкультуры и спорта в Самарской области» при участии губернатора Дмитрия Азарова и зампреда областного правительства Александра Фетисова. Какие вопросы вы вынесли на обсуждение с руководством области?

— На самом деле, хотя я и избран, но официально пока еще не вступил в должность — документы на внесение изменений в ФЛАСО сейчас находятся в минюсте. На коллегии выступление было незапланированным. Тригерром стали слова губернатора о том, что он ждет предложений по увеличению числа занимающихся спортом в регионе с учетом поставленной президентом России задачи привлечь к занятиям спортом 70% россиян.

Этот вопрос для федерации и конкретно нашего вида спорта очень больной. Дело в том, что в реальности у нас нет территориально столько мест для тренировок, сколько было в советские времена, когда у каждого предприятия и завода были собственные стадионы и спортзалы. Особенно чувствительно эта ситуация сказывается на самарской легкой атлетике. Согласитесь, не может человек ездить в манеж на улице Физкультурной побегать, если он живет на Ленинградской или на Революционной.

И поэтому все крутится вокруг манежа. Если бы по городу в разных локациях было несколько крытых конструкций, то это однозначно повысило бы в разы число людей, занимающихся спортом, легкой атлетикой в частности. Многолетняя проблема, тормозящая развитие легкой атлетики, в том, что в Самаре есть лишь один манеж и он находится в частных руках. Понятно, что в ближайшее время манеж в Самаре не построят, в свое время выбор был сделан в пользу Тольятти, где возвели этот объект.

Поэтому весь смысл в том, чтобы в Самаре поставить типовой крытый стадион вроде ангаров, которые РФС (Российский футбольный союз. — Прим. ред.) возводит у нас для развития футбола. Это недорогие, легкие конструкции длиной около 120 метров.

Если бы нам дали хоть один такой, мы бы оборудовали там сектора и нормально работали. Сколько людей, особенно детей, получили бы возможность заниматься легкой атлетикой! Но главное — мы не были бы квартирантами, которых в любой момент могут попросить покинуть помещение. Мы могли бы тренироваться спокойно, а манеж оставили для проведения соревнований.

— А стадион «Орбита» не решает эту проблему?

— «Орбита» — это хорошо, но только летом во время каникул. По сути, это май — сентябрь, а остальные семь месяцев в году мы тренируемся в закрытом помещении из-за погодных условий. И от этого никуда не денешься. Повторюсь, речь идет не о грандиозном сооружении на семь тысяч зрителей. Сейчас нигде, ни в Европе, ни в мире, для тренировок не используются большие сооружения. В основном задействуют подручные средства: есть какой-то старый завод, пустующий ангар — там положили дорожки, сделали сектора и тренируются.

— На стадионе «Волга» в свое время был тир, который в осенне-зимнее время использовали для тренировок по легкой атлетике…

— Да, об этом я и говорю. Нам этих 150 метров вполне хватало для бега. Там и взрослые, и дети бегали средние дистанции. Даже ходоки тренировались в непогоду. Можно и нужно использовать любые конструкции для того, чтобы легкую атлетику размещать в разных местах города.

— Насколько изменилась ситуация после открытия манежа в Тольятти?

— Тольяттинский манеж — это здорово, но пока в Автограде не готова сама легкоатлетическая инфраструктура. Поскольку до сих пор в Тольятти не было аналогичных спортсооружений, то тольяттинцы постепенно ушли в бег на шоссе, горный бег, благо у них прекрасная парковая зона. То есть они стали развивать те легкоатлетические виды, для которых есть природные условия. Практически 99 процентов тренерского состава — это беговые дисциплины.

С открытием манежа в тольяттинской легкоатлетической школе появилась возможность развивать прыжковые дисциплины, но оказалось, что некому тренировать. На данный момент по прыжкам в длину есть только один тренер — 87-летний Виктор Романов. Недавно вот приехала молодой тренер по прыжкам с шестом, а так, даже в длинных метаниях, где у нас есть лидер сборной России Софья Палкина, работают всего два-три тренера. И поэтому, чтобы создать полноценный тренерский штаб, нужно несколько лет.

— Насколько сильно ощущается кадровый голод?

— К сожалению, вынужден констатировать, что в последние годы тренеров по легкой атлетике в Самарском государственном социально-педагогическом университете не готовят. На тренерском отделении направления «легкая атлетика» попросту нет.

И поэтому спортсменам, которые хотели бы продолжить карьеру в спорте в другой ипостаси, приходится учиться на педагогическом отделении — на физруков. Ну, или уезжать в вузы Санкт-Петербурга, Волгограда или Москвы, где всегда был сильный прогресс.

На сегодняшний день молодые тренеры, по сути, получают основные навыки и знания от своих наставников. Вот сейчас Данила Лобачев, Евгений Малахов пробуют свои силы в тренерской деятельности. У нас также есть действующие атлеты, проявляющие интерес к тренерской работе, — Алина Поваляева и Константин Карпов, которых, возможно, нам удастся удержать в региональном спорте уже в качестве тренеров.

— А что вы можете им предложить? Какие ресурсы нужны и какими уже обладаете?

— Зарплата начинающего тренера невысокая, но уверен, что если директор спортшколы хочет удержать молодого специалиста, то найдет решение этой проблемы. Что мы и стараемся делать. Но на первом месте здесь даже не зарплатный вопрос, а обеспечение базы. Если у человека есть место работы, где он может проводить набор детей, спокойно заниматься с группами в любое удобное время, то и вопрос с зарплатой будет решен.

— Но мне кажется, что в первую очередь к тренерской работе должен быть интерес.

— Интерес к работе — это нормально и здорово. Но он не рождается на пустом месте или в «огороде», на котором нужно поставить технику прыжка или бега своим воспитанникам. Должна быть база с инвентарем, оборудованная под дисциплины. Тренер не должен возить с собой барьеры и штанги, потому что ему просто негде их складывать. Ведь, по сути, самарская королева спорта живет не то что не по-королевски, а как бомж.

— Мы говорим конкретно про Самару?

— Да. Печально это признавать, но это так. Вот мы, например, приходим в манеж на тренировку, а нас ставят перед фактом, что сегодня во дворце проводится мероприятие и тренировки отменяются. Я даже не буду углубляться в нюансы тренировочного процесса, говоря о том, что каждая тренировка нацелена на достижение результата и пропуск хотя бы одной сказывается на итоговых показателях. Нашего мнения никто не спрашивает, потому что это частный объект. Мы не можем повлиять ни на режим работы этого Дворца спорта, ни элементарно на правила поведения в манеже.

— Яму для прыжков как песочницу использует?

— Шутить изволите? А мне вот не смешно, потому что это действительно так. Приходит человек, заплативший 280 рублей, расстилает коврик для разминки там, где считает нужным, может бегать по дорожке в то время, когда тренер работает со спортсменами, или в яму для прыжков с песком сесть отдохнуть — один или с ребенком. Мы делаем замечания, но нас не слышат, потому что уверены, если они заплатили за вход на арену, то могут делать все, что считают нужным для себя.

— Но вы же тоже платите за аренду.

— Да. Но особых прав нам это не прибавляет. И нужно сказать, что ежедневно достаточно много спортсменов собирается. Вы же понимаете, почему легкую атлетику называют королевой спорта? Потому что при грамотном подходе к тренировочному процессу в любом виде спорта без нее не обойтись. Так что помимо воспитанников трех легкоатлетических спортшкол с нами тренируются пятиборцы и студенты вузов. А еще группы здоровья и секции боксеров. Причем концентрируются все примерно в одно и то же время, как утром, так и вечером. А при таком скоплении народа порядка на арене, конечно, нет.

— Правда ли, что не исключена ситуация, при которой легкая атлетика в Самаре может вообще оказаться на улице? И что в этом году такой прецедент чуть было не случился?

— Уффф. (Помолчал.) Непросто такое говорить, но дело не только в том, что мы здесь арендаторы зала. А еще и в том, что стоимость аренды регулярно повышается. И получается, что при формировании бюджета закладываются одни цены, а по факту они могут оказаться другими, потому что…

— Это частный спорт-объект…

— Да. На сегодняшний день нам не сильно повысили аренду благодаря вмешательству минспорта. На встрече замминистра Галины Дороховой с руководством Дворца спорта была достигнута договоренность, что нам повысят аренду не в два раза, как планировалось, а совсем немного. (По информации «СО», изначально час аренды для спортшкол был 1310 рублей, сейчас — 1400 руб. — Прим. ред.). Но проведение спортивно-массовых мероприятий подорожало серьезно — было 9 тыс. руб. за час, стало 15 тыс. рублей. То есть за два дня соревнований одна аренда обойдется порядка 100 тыс. рублей.

— И в связи с этим в 2024 году впервые не прошел турнир Памяти тренеров?

— Да. У нас было запланировано большое количество турниров, но в результате пришлось от каких-то отказаться.

— В свое время вы непосредственно участвовали в организации Кубка губернатора, на который приезжали звезды российской и мировой легкой атлетики. В Самаре собиралась сборная Россия во главе с главным тренером, легкоатлетический, спортивный бомонд. Скажите, реально ли сейчас проводить подобные масштабные легкоатлетические мероприятия?

— Здесь нужно помнить, что в этом свою роль сыграл губернатор Константин Титов, который в свое время был рекордсменом Самарской области в тройном прыжке. Поэтому программа этих соревнований была акцентирована на прыжковых дисциплинах и спринтерских дистанциях.

— Проще говоря — что самарский манеж позволял, то и проводили?

— Да. И еще потому, что в тот период (с середины 1990-х до начала 2000-х. — Прим. ред.) у нас в Самарской области прыжки были на хорошем уровне. Это и тренерский состав, и высокие результаты, и в принципе прыжки были очень популярны.

И если откровенно, то сейчас провести подобное мероприятие вряд ли получится. И тут опять все упирается в условия.

В то время объект уже перестал быть собственностью авиационного завода и перешел в частные руки, но влияние губернатора все равно было неоспоримо. И поэтому нам не только бесплатно предоставляли манеж, но и делали все возможное для этого мероприятия. Сейчас, мне кажется, этим заниматься уже никто не будет.

— А если проводить в Тольятти?

— (Помолчал.) Даже при условии, что мы найдем спонсоров и партнеров, которые согласятся оплатить этот грандиозный турнир, то проводить его в Тольятти… Откровенно говоря, боюсь, что там зрители еще не созрели для легкой атлетики. Не в обиду тольяттинцам. Там есть традиции хоккея, гандбола. «Лада» — что хоккейная, что гандбольная — залы собирает. Но еще мало времени прошло, чтобы зритель пришел на трибуны легкоатлетического манежа. Бег на шоссе — да, популярно. В клуб бега заниматься ходят, но манеж-то, по сути, пока пустует. А чтобы его заполнить, нужны тренеры, нужны спорт-смены, чтобы традиции в прыжках появились.

Зрители-то не появятся из ниоткуда, сами по себе. Поэтому не хочется, чтобы мероприятие проводилось ради мероприятия. При этом несколько удручает та ситуация, что зрителей сейчас мало даже в Самаре.

Вот, смотрите, проводим детские соревнования, а родителей, которые раньше приходили смотреть на выступление своих детей, немного. И это грустно. Ведь, по сути, соревнования — это возможность увидеть, чем именно твой ребенок занимается, кто его соперники, поболеть за него.

— Сколько у нас сейчас в регионе занимающихся легкой атлетикой?

— Я, честно говоря, не готов назвать объективные цифры. Обнародованные Александром Иосифовичем (Казмерчуком. — Прим. ред.) на отчетно-выборной конференции цифры — 16-17 тысяч человек — не знаю точно, из чего складываются. Я могу оценить число детей, которые занимаются легкой атлетикой по спортшколам, саму структуру и то, что у нас происходит.

Возможно, в эти цифры входят клубы любителей бега и пробеги. Но, кстати, говоря о беговом движении, нужно отметить, что это тоже часть работы нашей федерации. Мы должны больше участвовать в подобных мероприятиях.

Потому что потенциально это наши дети, которые придут из физкультурников заниматься легкой атлетикой как спортом. И мое убеждение, что физкультурников нужно не отталкивать, а наоборот — притягивать.

Сейчас беговое движение в России и мире очень популярно, и финансовая поддержка там очень большая. А нам нужно объединяться и притягивать внимание к традиционной легкой атлетике, к олимпийским видам.

— В легкой атлетике, подобно игровым видам спорта, есть Суперлига, Высшая, Первая и Вторая лиги. В этом году наши спортсмены чуть было не вылетели из Суперлиги?

— Для начала поясню, что лиги есть и у молодежи, и у взрослых. Молодежка входит в Суперлигу, а взрослые по итогам зимнего чемпионата России чуть было не провалились из Высшей в Первую лигу.

Критерии, позволяющие регионам входить в любую из лиг, складываются из определенных показателей.

Здесь нужно знать, что численность команды на официальных стартах зависит от лиги, в которой она выступает. Наибольшее количество атлетов от региона мы можем повести, выступая в Суперлиге, а в Первой — минимальное. Поэтому удержать позиции проще, чем вернуться, это как в футболе.

Теперь конкретно о Самарской области. Мы не стабильно, но регулярно входим в элиту — Суперлигу и удерживаемся за ведущими регионами шестыми. Пару раз вылетали в дивизион ниже. А вот сейчас реально «на тоненького» отскочили от Первой лиги.

Но я думаю, что это временное ослабление позиций и при правильном подходе мы вернемся на прежние позиции. В этот раз при комплектовании команды мы упустили из виду один факт: перворазрядник теперь не может, как ранее, принести хотя бы одно очко команде.

В этом году регламент чемпионата изменился и в зачет шли только результаты кандидатов в мастера спорта. И поэтому часть команды съездила просто по нулям, их результаты не засчитали. Например, перворазрядник Сергей Гуревич в тройном прыжке при прежнем регламенте принес бы команде 7-8 очков, а в этот раз его 13-е место обернулось нулем.

— То есть нужно правильно комплектовать команду?

— Нужно бороться за каждый балл, а для этого нам нужны «зачетники» — хорошие, крепкие спортсмены.

— То есть я правильно понимаю, что взрослые атлеты завершили карьеру, а равноценной замены им не оказалось?

— Они есть, но их мало.

— Правда ли, что нередко перспективные спортсмены уезжают учиться в другие регионы, где они получают и определенные преференции, и зарплаты, и экипировку?

— Да, в этом направлении нами упущено несколько моментов. Нужно было оформлять перезачеты с теми областями, куда переехали наши спортсмены, если удержать не смогли. Но мое мнение, даже притом, что я вам сказал выше, за перспективных спортсменов нужно бороться, создавать им условия, поставить на стипендию в Центр спортивной подготовки, чтобы их экипировали, отправляли на сборы. (В Центре спортивной подготовки сборных команд Самарской области на ставках находится ограниченное число спортсменов, которые по итогам года вошли в состав сборной России. Форма спортсменам сборной Самарской области полагается также при условии, что они являются членами сборной России. — Прим. ред.).

И знаете, я считаю, что нам в первую очередь нужно наращивать условия тренировок именно в Самаре. Потому что, как говорится, все дороги ведут в Рим. То есть — у нас в муниципальных образованиях, малых городах региона есть хорошие атлеты. Это и Отрадный, и Чапаевск, и Нефтегорск, и Сызрань.

И пока они школьники, они тренируются в своих структурных подразделениях, но по окончании школы они едут поступать куда? В Самару. Именно здесь большая концентрация вузов и профильных учебных заведений.

Сейчас большой популярностью пользуется среднее технического образование, и по окончании 9 классов дети переезжают в Самару. А нам нужно их принимать. Да и в принципе в Самаре объективно лучшие тренерские кадры. Ну не поедут дети учиться в Тольятти, при всем моем уважении к Автограду, а приедут в Самару.

Поэтому именно здесь нужно выстроить правильную структуру. А если дети понимают, что им в Самаре не будет никакой финансовой помощи, экипировки и условий для тренировок, тогда они уезжают в другой регион.

— Вопрос неприятный, но не задать не могу: правда ли, что в связи с переносом многих соревнований в тольяттинский манеж сократилось число их участников?

— Неприятно говорить, но — да. Однозначно. Вот если бы первенство Самарской области среди юношей и девушек 14-16 лет проводили не в Самаре, а в Тольятти, то было бы не 600 человек участников, как здесь, а вдвое меньше. Поэтому мы впредь по этим возрастам будем стараться проводить старты в Самаре. В Тольятти они не соберут столько участников. Этому есть очень простая причина — локация и транспорт. Все завязано на этом. Протяженность Самарской области с севера на юг 335 км, а с запада на восток — 315 км. Добраться из Отрадного или Новокуйбышевска в Тольятти можно только с пересадкой в Самаре. Наш манеж расположен в очень удачном месте — тут и электричка, тут и автобусы. А в Тольятти многие просто физически не успевают на старты. Конечно, в тольяттинском манеже условия лучше, и нам нужно привыкать, что соревнования проводить чаще всего будут там.

— Есть ли возможность организовывать автобусы для перевозки детей или вариант ночевки?

— Кто-то должен за это платить. В Тольятти гостиницы дешевле 2 тысяч за сутки не найдешь. За автобусы тоже нужно платить. Средняя цена поездки на одного ребенка в одну сторону колеблется от 300 до 500 рублей. И не забывайте о законодательстве — правилах перевозки детей в сопровождении машины госавтоинспекции. Поэтому нужно что-то решать с командированием участников соревнований в тольяттинский манеж. Но все-таки детские соревнования, я на сто процентов уверен, нужно проводить в Самаре. Вот, например, каждый из четырех детских турниров на призы СШОР №2 собирает 500-600 участников. А если мы турнир перевезем в Тольятти, количество спортсменов уменьшится на порядок.

И конечно, необходимо решить вопрос с наградной атрибутикой. Мы хотим ввести в правило помимо медалей и грамот вручать призы на каждом старте. Хотя бы победителям. Это правильно, на мой взгляд. Мотивация в спорте — немаловажный фактор и обязательно должна присутствовать в соревновательном процессе.

— Ирина Зобнина