Самарский бизнесмен Сергей Шатило, бенефициар группы «СМТ», в июле 2019 года после трех лет следствия был признан виновным в преступлении, квалифицируемом как ограничение конкуренции, и приговорен судом к трем с половиной годам лишения свободы.
Его подельник, экс-замминистра здравоохранения Альберт Навасардян — к трем годам. Остальные пять фигурантов дела приговорены к условному наказанию.
Это первый в России приговор, по которому вынесены реальные сроки за картельный сговор.
По информации «Дела», уже сняты и демонстрируются по всей стране учебные фильмы о расследовании самарского картельного дела для отработки аналогичных сценариев сотрудниками ФАС и следственных подразделений МВД и СК.
Судьи также внимательно следят за ходом процесса в целях понимания влияния самарской картельной истории на их практику.
«Конечно, создан прецедент, сейчас каждая структура, которая может быть задействована в подобных процессах, будет «настраиваться» по делу «СМТ»: как отрабатывать, как доказывать, на что обращать внимание в суде», — уверен Вадим Нуждин, сопредседатель регионального штаба ОНФ в Самарской области, руководитель проекта «За честные закупки».
Насколько распространена практика борьбы с картелями и ждать ли в ближайший год новые картельные дела?
Общее число дел, возбужденных российской ФАС в 2018 году по картельным статьям «Закона о защите конкуренции», составило 768, что на 13% выше, чем в 2017-м (678 дел). При этом Самарским УФАС России, по данным антимонопольного ведомства, по картельным статьям было возбуждено в 2017 году 12 дел, в 2018-м — девять, а в 2019 году — 11 дел. В прошлом году по признакам антиконкурентных соглашений из 11 было рассмотрено всего шесть дел. Вынесено пять решений о наличии картельного сговора, выписаны штрафы, но это еще не означает, что появятся новые громкие уголовные дела.
«После дела «СМТ» у нас взаимодействие с правоохранительными органами изменилось — созданы совместные рабочие группы, — поясняет в беседе с «Делом» глава Самарского УФАС России Леонид Пак. — Мы рассматриваем отношения юридических лиц, которые должны предпринять все меры для соблюдения закона. Когда дело перешло в уголовную плоскость, должно быть конкретное физическое лицо, должностное лицо, которое совершило преступление. Выявляют его уже следственные органы. В большой организации, когда все функции раздроблены, это достаточно сложно. Нужна доказательная база. Одно дело — административное нарушение и штраф для компании, другое — лишение свободы для человека».
По словам источников «Дела» в правоохранительных органах, собирать доказательства после того, как антимонопольная служба передала материалы своих дел, можно более года, а уголовное дело по итогам может так и не появиться. Почему?
Уголовные дела по картельным отношениям, завершившиеся обвинительными приговорами, в российских судах уже рассматривались. В 2019 году в Саратове были признаны виновными в совершении преступления, предусмотренного ч. 1 ст. 178 УК РФ («Ограничение конкуренции»), два должностных лица компаний «Гидроспецпром» и «СМП 377».
Как сказано в материалах суда, с целью обеспечения незаконной победы в электронном аукционе и получения муниципального контракта на строительство детского сада они заключили ограничивающее конкуренцию соглашение, запрещенное антимонопольным законодательством РФ.
В результате действий картеля фигурантами был получен незаконный доход в размере 58 млн рублей. Однако осужденные остались на свободе. Еще один условный приговор по подобной схеме был вынесен судом в Новгороде.
По словам правоохранителей, ключевое отличие описанных выше случаев от самарского картельного дела в том, что саратовским и новгородским фигурантам инкриминировалось несколько эпизодов по разным статьям УК. Они сотрудничали со следствием, «ушли на 178-ю» и получили условные сроки.
«Картельное дело Самарской области, как это ни печально, действительно в своем роде уникальное и первое в стране, потому что в нем были стороны, были подозреваемые, были пособники — большой круг. Выяснялись обстоятельства не в рамках каких-то согласительных процедур со следствием. Все отрицали вину, потому что сговор у них на самом деле был», — поясняет Леонид Пак.
Напомним, что начиналось самарское картельное дело со скандала вокруг закупок высокотехнологичного оборудования для «Клиники сердца», которую планировалось запустить в Самаре в рамках государственно-частного партнерства.
Лидером на узкоспециализированном рынке медоборудования в Самарской области и соседних регионах была компания «СМТ», связанная с Сергеем Шатило. Еще с 2015 года к «СМТ» начали возникать вопросы. Год проверок ФАС, налоговиков, МВД и прокуратуры привел к обвинениям Сергея Шатило в коммерческом подкупе.
Уголовное дело было возбуждено и в отношении чиновника регионального минздрава Альберта Навасардяна. Затем появилось обвинение в ограничении конкуренции. СМИ цитировали расшифровки переговоров фигурантов, содержащие обсуждения путей ухода от ответственности за картельный сговор.
«Люди осознавали противоправность своих действий. Когда преступник грабит, он понимает, что открыто отнимать чужое имущество с использованием угрозы насилия либо без него — это грабеж. Преступление. Бывают экономические преступления, но это преступления, — считает Леонид Пак. — Суд очень тщательно разбирал это дело, я считаю, решение суда Самарского района было вынесено очень взвешенно».
«Мы надеемся на оправдательный приговор», — комментирует «Делу» адвокат Сергея Шатило Роман Зуев. Осужденные не согласились с решением районного суда, и 12 февраля нынешнего года стартовал пересмотр картельного дела в областном суде Самарской области.
Чем он закончится, пока не ясно.
Очевидно лишь, что поставки высокотехнологичного оборудования наряду со строительством дорог и социальных объектов, информационными технологиями и благоустройством территорий останутся самыми провокационными с точки зрения картелизации отраслей, что объясняется сложной конкурентностью этих рынков.
Самарская область здесь вовсе не уникальна.
Например, в 2018 году при проведении торгов в сфере здравоохранения в 82 из 85 субъектов Российской Федерации были выявлены картельные соглашения. При этом основная часть картелей — это сговоры в рамках бюджетных закупок и торгов по 223-му ФЗ, когда закупки осуществляют госкомпании. Причиной становятся действия заказчика.
«Если заказчик не хочет, чтобы у него на торгах кто-то сговорился, сговор маловероятен. Очень трудно организовать картель, если заказчик грамотно составляет требования и проводит процедуру торгов», — утверждают эксперты «Дела».
Самарское картельное дело вызвало волну межведомственного и межотраслевого взаимодействия по всей стране в рамках борьбы с картелями. Обучающие семинары и конференции проводятся не только для сотрудников ФАС, прокуратуры, следствия, МВД, но и для бизнеса.
«У многих возникают вопросы: что допустимо, а что нет, — говорит Леонид Пак. — Зачастую недопустимо то, что заложено у нас в ментальности: закончили учиться вместе, один пошел работать в минстрой, а другой — в строительную компанию. Продолжают общаться, обсуждать свои дела, возникают общие интересы. Это ментальность. Она должна меняться, и я уверен, что волна этих нарушений будет спадать. Будет меньше выявляться картелей».
С руководителем антимонопольной службы региона согласны постоянные игроки рынка государственных контрактов.
Сегодня компании, получившие штраф в том числе и за соглашения, ограничивающие конкуренцию, продолжают участвовать в государственных торгах. В ближайшее время будет установлен законодательный барьер для таких компаний.
«Если ты попадался — уже все. Ты будешь автоматически отстранен от участия в торгах. Лучше в это не впутываться, потом не отмоешься», — считает руководитель наказанной в 2019 году Самарским УФАС фирмы.
Будут ли «настраиваться» на этот тон еще не пойманные за руку участники торгов или подождут пересмотра дела Сергея Шатило — это только один вопрос. Главное — захотят ли избавляться от картелей те, кто их организовывает на уровне государственных заказчиков.
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
