Выдача разрешения на строительство крематория у села Кривое Озеро в Красноярском районе оказалось новостью, вызвавшей бурный общественный резонанс.
С ее появлением потерпевшие ранее полное поражение в судах противники проекта подняли голову и подали голос, пригрозив перекрыть трассу М-5 и завалить чиновников жалобами. Почему этот объект страшит некоторых людей больше, чем разрастающиеся по всему региону кладбища? Способна ли активность пары десятков общественников похоронить проект, который давно очень востребован в Самарской области? Кто может остановить эту волну в условиях не очень понятной позиции многих чиновников областного правительства? В этом пытается разобраться «Самарское обозрение».
Крематорий в Самарской области пытаются построить как минимум с 1990-х годов. За это время предлагались разные локации, которые по различным причинам так и не вышли на финишную черту. Вплотную к этапу строительства в итоге приблизился только объект у села Кривое Озеро, которое входит в поселение Хорошенькое Красноярского района. Но и его пытаются похоронить буквально в колыбели.
История этого объекта началась еще пять лет назад. Тогда под него выбрали место у трассы М-5, куда можно добраться примерно за одно время из Самары и Тольятти, Новокуйбышевска и Кинеля, Отрадного, Кинель-Черкасс, Сергиевска, Похвистнева. Транспортная доступность позволила бы воспользоваться услугами такого объекта и жителям соседних регионов, в том числе Оренбургской области, где своего крематория нет, а также Татарстана, в столице которого он появится, скорее всего, не раньше 2029 года.
Инвестор — ООО «Комбинат услуг второго типа» — выдержал и санитарно-защитную зону — расстояние до жилых домов, зданий общественного назначения, школ, больниц, администраций, санитарно-курортных зон. Действующие нормативы рекомендуют строить крематории минимум в 500 метрах от жилых объектов, если в крематории будет работать одна печать, 1000 м — при наличии двух. У Кривого Озера запланировали крематорий с двумя печами. Расстояние от него до ближайшего забора в Кривом Озере — 1,6 км по прямой. Предполагается, что объем инвестиций в проект составит порядка 300 млн рублей.
Еще в 2020 году собрание представителей сельского поселения Хорошенькое, в состав которого входит и Кривое Озеро, приняло решения, позволявшие реализовать подобный проект. Строительство ритуального комплекса с кладбищем включили в генплан поселения в конце 2020 года. В 2021 году участок под размещение крематория получило в аренду ООО «Комбинат услуг второго типа». Собственно, кладбище инвестор строить и не планировал.
Вскоре проект натолкнулся на сопротивление группы жителей (в число протестантов вошли далеко не только жители Кривого Озера, каковых всего насчитывается около 150 человек, но и обитатели совсем иных городов и сел). Активность всего нескольких человек позволила придать особый резонанс этой теме. Одна из жительниц пришла на прием к прокурору области с жалобой на решения властей, и в противостояние втянулось еще и надзорное ведомство. Начались судебные процессы по оспариванию решений властей, которые в итоге закончились ничем.
То обстоятельство, что многолетняя борьба вокруг крематория (в котором заметную роль сыграла борьба против не планировавшегося в реальности кладбища) увенчалась поражением его противников, позволило инвестору приступить к разработке проектной документации, которая получила необходимые разрешения. Пока шел процесс, администрация Красноярского района поправила свою нормативную базу и убрала в конце 2024 года земельный участок под кладбище с карты.
В итоге под крематорий — и только под него — отведен участок в 5 га. Само здание в один этаж требует 1105,4 кв. м. Получены и необходимые заключения Роспотребнадзора. 30 апреля 2025 года минстрой выдал разрешение на строительство крематория.
Завершение юридических процедур не побудило сдаться противников крематория. Совсем наоборот — оно привело к новым протестам, участники которых вновь наполнили информационную повестку своими фобиями: вода и воздух села будут отравлены, несмотря на расстояние более чем в 1,5 км, психика детей — травмирована. Они везде рассказывают про сладковатый запах человеческого мяса, которым якобы надышались в крематории Нижнего Новгорода. И воображают пробку из катафалков на М-5, между которыми будет стоять «школьный автобус», из которого детям придется созерцать дом смерти.
При этом захватывающие все большие площади кладбища (которые и сейчас можно видеть с дорог по всему региону) в этих выступлениях не звучат, равно как и детские площадки у церквей, мимо которых на отпевание несут покойных. Это другое?
«Психологически для большинства населения России крематорий является чем-то необычным. Все-таки кремация не в традиции православного народа, да и мусульман тоже. И для людей на подсознательном уровне это противоестественно. — говорит депутат Госдумы Михаил Матвеев. — Очень сложно объяснить людям, что при этом не выделяется никаких ядовитых, вредных веществ». По мнению парламентария, переломить позицию людей в данном случае нелегко. Лучше выбирать под крематории площадки, значительно удаленные от жилых зон, — строить их в чистом поле (впрочем, с формальной точки зрения именно в чистом поле и планируется постройка крематория в Красноярском районе. — Прим. ред.) или на заброшенных производственных площадках (но, с другой стороны, нет никаких гарантий, что и там не появятся группы протестующих активистов, особенно если такой сценарий воздействия на чиновников окажется работающим).
Социолог Анна Готлиб, с одной стороны, видит просчеты властей в коммуникации с жителями, когда чиновники не могут найти время, нужные слова и верные интонации, общаясь с населением. В результате конфликт уходит в суды. С другой стороны, если найти тех, кто умеет вести переговоры и занимать правильную позицию в общении с народом, люди могли бы понять и изменить свою точку зрения.
В России сейчас, по разным данным, насчитывается от 24 до 33 крематориев. Больше всего их в Москве, где крематории работают на территории четырех кладбищ, в том числе на Хованском.
При этом столичные крематории стоят ближе к жилым домам, чем предусмотрено в Самарской области. Например, от крематория Николо-Архангельского кладбища до границы микрорайона Салтыковка выдержано всего 500 м, до границы квартала Серебрянка — и того меньше. От крематория Хованского кладбища до микрорайона Видное-4 — 760 метров, а до ближайшей границы поселка завода Мосрентген — всего 230 метров.
В Калининградском и Нижегородском крематориях — по две печи. Первый находится в 700-750 м до ближайшего жилого дома, второй — в 850 метрах от пляжа, в 1 км от церкви с трапезной и в 1,2 км — до крупного торгового центра.
Удмуртский крематорий с одной печью разместили в 1 км от деревни Пастухово.
При этом хотя такие объекты часто размещаются и недалеко от производственных зон, но не на их территории, как предлагают поступить в Самарской области некоторые активисты и эксперты.
Кремация способна решить не только проблему нехватки места под новые кладбища, которых требуется все больше в условиях растущей смертности населения. Это еще и более доступный многим финансово способ проводить в последний путь близких и родных. Даже с учетом дополнительных услуг кремация обходится в разы дешевле, чем традиционное захоронение.
Ритуальные агентства уже предлагают самарцам воспользоваться услугой кремации в других регионах. Правда, в этом случае транспортная составляющая в разы увеличивает цену, но она все равно оказывается ниже обычных похорон. Портал Ritual-samara.ru, например, предлагает варианты от 83 тысяч рублей, в том числе 60 тысяч — на транспортировку тела и доставку праха обратно в Самару.
Сама кремация в зависимости от массы тела будет стоить 19-20 тысяч рублей. Сверх этого потребуются еще средства на гроб, подготовку тела и т.д. Процедуру предлагают выполнить в Николо-Архангельском крематории в Москве или в Тульском крематории.
В других регионах, по данным того же источника, кремация стоит от 10 тысяч (в Волгограде) до 35 тысяч (в Новокузнецке). В Нижнем Новгороде готовы обратить тело в прах от 12,5 тысячи рублей, в Челябинске — от 17 тысяч рублей.
При этом необходимо знать, что некоторые тела сжигать запрещено. Например, с имплантированным медицинским оборудованием (кардиостимуляторами и т.п.). Запрет могут наложить и правоохранительные органы. И еще в гроб нельзя класть многие предметы — именно они могут выделять канцерогены и другие вредные вещества, а вовсе не человеческое тело.
Протестная активность относительно небольшого числа граждан уже похоронила не один инвестиционный проект на территории Самарской области. Достаточно напомнить о программе развития застроенной территории у Центрального автовокзала в Самаре. Несколько лет назад ее включили в проекты реновации. Однако часть жителей не устроило отсутствие гарантий получения жилья в том же районе в новых домах (стоимость которого, очевидно, в разы превысила бы цену их метров). Им удалось убедить большинство соседей голосовать против реновации квартала, рассчитывая на уступки от власти. В итоге жители так и остались жить в старых ветшающих домах.
Сходная проблема возникла и с появлением проекта строительства станции метро «Театральная» в Самаре. Реальная проблематика — крайне низкая стоимость жилья, рыночная оценка которого могла оставить людей на улице после изъятия этой недвижимости под строительство, — начала подменяться слоганом «Метро нам не нужно». В итоге возник протест против завершения строительства ветки метро вообще. Нынешние проблемы метростроя в Самаре — в том числе следствие этой кампании. Складывается впечатление, что стоит один раз пойти на поводу у активистов, требующих что-то не строить просто потому, что они против (речь в данном случае не идет о проектах, противоречащих действующему законодательству или экологическим нормам), как в дальнейшем можно хоронить саму идею реализации любого инфраструктурного проекта. Потому что всегда может найтись тот, кому он не понравится.
Больше ада
Новую волну скандала из-за строительства крематория у Кривого Озера эксперты уже назвали очередным провалом информационной политики «Белого дома». Осенью прошлого года уже звучали обещания со стороны власти поставить этот проект на паузу, о чем на митинге и на страницах СМИ на прошлой неделе не преминула напомнить лидер протестующих Нина Нужнова. А итоговое решение разрешить стройку оказалось совершенно неподготовленным с медийной точки зрения.
Политолог Лев Павлючков отмечает: «Погасить скандал было элементарно, это не такая большая проблема. Но, видимо, кому-то в окружении губернатора Вячеслава Федорищева выгодно, чтобы система «Инцидент Менеджмент» фиксировала и отправляла наверх сигналы о социальном недовольстве. Иначе это невозможно объяснить». Так эксперт прокомментировал ситуацию с крематорием на портале regcomment.ru.
Стоит напомнить и о не выдерживающей никакой критики процедуре извещения о выдаче разрешения на строительство крематория. 18 апреля состоялась встреча инвесторов с областными чиновниками из минстроя и министерства градостроительной политики, информация о которой — вместе с фотографиями со встречи — была широко распространена самим ведомством, 30 апреля было подписано разрешение на строительство. А уже 6 мая министерство строительства оформило ответ на запрос активистки Нины Нужновой, в котором сообщило о подписании разрешения на крематорий. (С такой оперативностью областные ведомства далеко не всегда отвечают даже журналистам, хотя срок ответа на запрос СМИ по закону короче, чем на обращения граждан.)
Возможно, ни министр, ни его зам не знали или не придали значения тому, кем является г-жа Нужнова, которая в течение четырех лет организовывала протесты против строительства крематория у Кривого Озера. И после продолжавшихся несколько лет кадровых чисток мало кто в министерстве мог сообщить им о рисках вручения ей такой информации без предварительной информационной подготовки. Иначе в минстрое, наверное, задумались бы о том, чтобы заранее придать теме должный масштаб и соответствующий ракурс в публичном пространстве. Если, конечно, кто-то изначально не рассчитывал на то развитие событий, которое произошло.
В любом случае в итоге вышло, что минстрой сам передал активистке бомбу, которая и рванула в информационном поле на фоне майских праздников. Причем по странному (или не очень?) стечению обстоятельств первым, кто опубликовал полученный Нужновой ответ на запрос из минстроя, оказался телеграм-канал откровенно антигубернаторской направленности. И новый повод был моментально обращен против Вячеслава Федорищева, хотя документ подписал даже не министр, а замминистра строительства Александр Борисов.
Попытки областных властей погасить новую волну протеста своей цели не достигли. «Бросаться на амбразуру» пришлось вице-губернатору — руководителю администрации губернатора Дмитрию Яковлеву. Сначала в «Белом доме» организовали его пресс-конференцию по этому поводу, но уже через несколько часов отменили ее. А состоявшаяся на следующий день встреча с протестующими у выезда из села на трассу М-5 выглядела вообще максимально неконструктивно.
Возможно, этого не случилось бы, если бы власти организовали диалог с жителями за закрытыми дверям (времени на который было более чем достаточно), выяснив, что тех волнует, и демонтировав все вопросы и претензии на дальних подступах. Как вариант — переведя историю в режим нормального диалога. Этого не произошло, и в итоге инициативу перехватила пара десятков протестующих с транспарантами, которые под камерами откровенно ставили большинство приехавших чиновников в тупик. Причем из Кривого Озера были далеко не все из присутствовавших. Одна из участниц призналась, например, что она из Тольятти. Другой сообщил, что он из аэрокосмического университета.
Иллюзию массовости мероприятия формировали журналисты и полицейские, приехавшие обеспечивать порядок. Плюс сразу несколько областных и муниципальных чиновников, представители инвестора.
Отдуваться за минстрой, заваривший всю эту кашу, пришлось именно Дмитрию Яковлеву, хотя логичнее было бы передать сомнительную миссию представителям ведомства, глава которого также прибыл на встречу. (Там же засветился и руководитель вновь созданного министерства градостроительной политики Андрей Грачев, откровенно демонстрировавший не очень приличествующую ситуации информационную скромность.)
Вице-губернатор вел диалог довольно конкретно и четко, но изначально был самими обстоятельствами (или организаторами мероприятия?) поставлен в не самую комфортную позицию оправдывающегося. Говорил он негромко. И стоило ему сказать пару реплик или контраргументировать, как его моментально перекрывали более зычные голоса протестующих (прежде всего Нины Нужновой), которые играли роль экспертов по ГОСТам и по поставкам фильтров для крематория из Венгрии. Их откровенно никак не интересовала информация о том, что проект прошел экологическую экспертизу и размещен на безопасном расстоянии от села.
«Зачем ухудшать качество жизни людей, если в Самарской области много промзон? Нам не нужен крематорий возле села», — громко возмущалась Нина Нужнова. Дмитрий Яковлев показывал было на расположенную рядом АЗС, но едва начинал говорить, как другой протестующий перебивал его: «В ней не сжигают людей». — «Причем здесь сжигают или не сжигают?» — недоумевал вице-губернатор. В ответ его начинали убеждать, что крематории относятся к первому классу опасности, и тут же снова включалась Нужнова, начинавшая поучать вице-губернатора.
В этой довольно хаотичной и откровенно не модерируемой дискуссии Дмитрию Яковлеву и Александру Фомину с трудом удалось подчеркнуть, что юридически невозможно отказать инвестору в выдаче разрешения на строительство, ровно так же, как нельзя отказать любому жителю села, обращающемуся в минстрой за предоставлением земельного участка под индивидуальное жилое строительство.
Потерпев неудачу с «выходом в народ», которого в подобном формате вообще не должно было быть, чиновники постарались отыграться в информационном пространстве. Сначала в СМИ появились эскизы проекта будущего крематория с комментариями минстроя и инвестора. Очевидно, эти публикации призваны были показать, что будущий объект вовсе не таков, каким его рисуют противники.
Днем позже с участием вице-губернатора прошла еще одна встреча по теме крематория, на которой Дмитрий Яковлев заявил: «Строительство объекта будет начато только тогда, когда будет достигнут компромисс с жителями». А инвестор продемонстрировал готовность активно участвовать в жизни села и повышать качество жизни граждан, в том числе путем строительства социальных объектов. Чего он, в общем-то, делать с формальной точки зрения не обязан. Но не окажется ли так, что чем большую лояльность по отношению к жителям и гостям Кривого Озера проявят чиновники и строители крематория, тем больше от них станут требовать?
«Данный случай можно считать практически хрестоматийным примером того, как НЕ надо работать в инфополе», — говорит один из наблюдателей за стоянием у Кривого Озера. «Вы считаете, что проект нужен области и не противоречит никаким правовым нормам? Так займите консолидированную и жесткую позицию по этому поводу, объявите это людям так, чтобы они не ощущали за вашими словами сомнения или неуверенность. Если вам не нравится проект — объясните и такую позицию. Но не «болтайтесь» где-то посередине. Планировали выдать разрешение? ОК, выдайте и объявите об этом людям, объясните им, почему нужен проект и почему от его реализации их жизнь станет лучше. В итоге же получилось, что вы сами рассказали активистам, возможно, успевшим позабыть о теме, что строительство крематория все еще обсуждается, мобилизовали их на новый раунд борьбы и только после этого выдали разрешение. О котором при этом не рассказали ровным счетом ничего и никому. В надежде, что само рассосется? Так оно и не рассосалось. В итоге ситуацию только осложнили. Вряд ли она прошла точку невозврата, думаю, еще можно все исправить, задействовав представителей местных властей в качестве своеобразных честных маклеров. Ведь они реально заинтересованы как в реализации инвестиционных проектов на своей территории, так и в том, чтобы ее жители были довольны».
ДМИТРИЙ ЯКОВЛЕВ, вице-губернатор Самарской области — руководитель администрации губернатора
Экологически проект прошел все экспертизы. На их основании выданы разрешительные документы. Не выдать разрешение на строительство данного объекта законодательно нет возможности… Я не знаю, что тут было 4 года. На данный момент все документы у инвестора в порядке. Не понимаю, почему 4-5 лет назад разрешения не выдали.
Из выступления на встрече с жителями села Кривое Озеро 14 мая 2025 года
АЛЕКСАНДР ФОМИН, министр строительства Самарской области
Отказать и не выдать разрешение юридически невозможно. Мы оказали государственную услугу по выдаче разрешения на строительство. Вы же тоже обращаетесь за такой же услугой, например за предоставлением земельного участка под индивидуальное жилое строительство. И вам никто не отказывает, предоставляют. Минстрой не обладает компетенциями по оценке и правильности выбора земельного участка.
Из выступления на встрече с жителями села Кривое Озеро 14 мая 2025 года
АЛЕКСАНДР СТЕПАНОВ, депутат Самарской губернской думы
Людей можно понять. Люди не хотят, чтобы у них под боком был крематорий. Можно понять и чиновников, потому что крематорий области необходим. И понятно, что найти место нужно такое, чтобы было близко к городу, с одной стороны. А с другой, далеко от жилья, парков, санаториев. И если мы посмотрим на карту Самарской области, то не найдем ни одного такого места. Но области крематорий нужен. И хочется, чтобы его быстрее построили.
МИХАИЛ МАТВЕЕВ, депутат Государственной Думы
Психологически для большинства населения России крематорий является чем-то необычным и неприемлемым. Все-таки кремация не в традиции православного народа, да и мусульман тоже. И для людей на подсознательном уровне это противоестественно. Очень сложно объяснить людям, что при этом не выделяется никаких ядовитых, вредных веществ, несмотря на любые экологические заключения, потому что люди в принципе в них не верят. Просто уровень мировоззрения, образования и традиций этому сопротивляется. И большинство людей считают, что вокруг все коррумпировано, поэтому они просто в это не верят. И из этого вытекает и то, что людям не нравится соседство с такими объектами, которые напоминают им о бренности существования.
АННА ГОТЛИБ, председатель Самарского отделения Российского общества социологов, доктор социологических наук
Я думаю, что причина всегда в том, что власть не может найти время, слова и интонацию для правильного разговора с жителями. Конечно, головы людей наполнены всяческими стереотипами и страстями, возможно, даже передаваемыми из поколения в поколение. Надо говорить с людьми. Документы и экспертизы сами по себе неубедительны. Но они могут стать убедительными в сочетании с разъяснительной работой. Людям надо разъяснять по-человечески, что жизнь от этого не ухудшится. Мне кажется, они бы поняли, что кладбища переполнены. И где еще места для них взять? Значит, надо убедить людей, и посылать тех, кто умеет говорить, кто умеет принять правильную позицию — не сверху вниз, а по крайней мере партнерскую. Что все мы живем в одной области. Надо с людьми уметь говорить и разговаривать.
Почему областные власти не вправе были отказать инвестору в выдаче разрешения на строительство крематория в Красноярском районе? Насколько необоснованны опасения местных жителей, что они будут постоянно «смотреть на смерть» и дышать чем-то нехорошим? Кто и как станет проверять объект после запуска? Что принесет крематорий жителям расположенного поблизости села и не только им? На эти и другие вопросы «СО» ответил представитель инвестора — ООО «Комбинат услуг второго типа» — Олег Зинин.
— Что имел в виду вице-губернатор Дмитрий Яковлев, когда сказал, что власти не могли не выдать инвестору разрешение на строительство крематория?
— В министерство строительство мы представили исчерпывающий пакет документов, необходимый для получения разрешения на строительство в соответствии с требованиями Градостроительного кодекса.
Условно перечень документов, необходимых для получения разрешения на строительство, можно разделить на две части. Первая часть — это разработанная проектная документация на объект, получившая положительное заключение экспертизы.
Вторая часть пакета документации связана с выполнением санитарно-гигиенических требований, что также было выполнено, и в январе 2025 года центральный аппарат Роспотребнадзора установил санитарно-защитную зону (СЗЗ) земельного участка, планируемого под размещение крематория.
В результате министерство строительства Самарской области оказало нам государственную услугу, выдав разрешение на строительство в установленном законом порядке. В предоставлении этой государственной услуги отказывают, если есть соответствующие основания: например, что-то не так в проектной документации, или представлен неполный пакет документов, или еще что-то. В нашем случае все было сделано правильно.
— Если нет оснований для отказа, то нет и права отказать в выдаче разрешения?
— Конечно, все верно.
— Сколько времени занял сбор всей документации?
— Договор аренды с нами был заключен в марте 2021 года. Но на тот момент жители через суды начали оспаривать решения местной администрации об изменениях в генплан в части включения в него крематория. Причем оспаривать каждое решение по отдельности, хотя можно было сделать это в рамках одного дела.
Понимая свою социальную ответственность и моменты, связанные с рисками реализации, мы в тот период приостановили разработку проектной документации, пока иски не прошли три судебные инстанции — первую, апелляционную и кассационную.
Одна из жалоб дошла до Верховного суда РФ, который не нашел оснований для пересмотра решений нижестоящих судов и весной 2023 года отказал в передаче на рассмотрение в соответствующую коллегию. Получив это определение, истцы, вероятно, не стали обращаться с жалобой по второму делу в Верховный суд РФ, понимая, что они взаимосвязаны.
— Многолетние судебные разбирательства, инициированные группой жителей села Кривое озеро, очевидно, требуют не только времени и сил участников, но и серьезных затрат. На ваш взгляд, это личные деньги активистов, или кто-то может финансировать процесс «со стороны»?
— Участие в судах, а их было более десяти, массированная информационная кампания, безусловно, на мой взгляд, требуют больших финансовых вложений. Способна ли группа сельских жителей их «потянуть»? Теоретически такое, конечно, возможно, но я думаю, что скорее всего – вряд ли. На встрече с вице-губернатором вечером в среду присутствовали жители не только Кривого озера, но и других мест. В том числе — Тольятти. Совпадение или нет, но в свое время, когда мы начинали проект, нас предупреждали, что его реализовать не дадут, поскольку есть желающие построить крематорий в другом месте, а именно в Тольятти, и ресурс у них мощный. Поэтому очень хотелось бы ошибиться, но подозреваю, что за контркампанией стоят люди, которые просто пока своего интереса не афишируют.
— Противников крематория не устраивает расстояние от него до ближайшего жилья. Судя по карте, это 1,6 километра. Между тем по нормативам для крематория с одной печью достаточно выдержать расстояние от 500 метров. Сколько печей в вашем проекте?
— Нормативы по размещению крематориев действительно прописаны в СанПиНах и ГОСТах. Но в них, подчеркиваю, указан ориентировочный размер санитарной зоны. Он может быть уменьшен или увеличен, например, в зависимости от результатов проведенных исследований и замеров.
Да, этот ориентировочный размер зависит от количества печей. У нас планируются две печи, и для такого крематория ориентировочное расстояние — 1000 метров.
— Каким образом в итоге были установлены размеры санитарно-защитной зоны?
— Были сделаны все необходимые замеры и запросы, связанные с климатическими характеристиками, градостроительными параметрами и пр. Полностью проанализирована проектная документация, на тот момент уже получившая положительное заключение экспертизы. Проанализировано устанавливаемое оборудование. И далее специальной экспертной организацией — можно сказать, федерального уровня, которая работает по всей России, — разработаны документы.
Эта документация прошла три ступени проверки, прежде чем ее утвердили в Москве. Сначала ее рассматривали два федеральных бюджетных учреждения, потом региональное управление Роспотребнадзора, и только после этого был сформирован пакет документов, направленный в Москву, где центральный аппарат Роспотребнадзора выдал решение об установлении СЗЗ.
Проектной документацией предусмотрены замеры в контрольных точках на границе санитарно-защитной зоны после запуска объекта. Причем мы сделали таких точек немного больше нормативных требований, чтобы потом получить наиболее полную, объективную картину работы крематория.
— Допустим, результат этих замеров окажется не так хорош, как вы бы хотели. Будет ли возможность перенастроить оборудование, изменить технологии, дойти до нормативного уровня?
— Во-первых, с вероятностью 99,9% замеры покажут нормальные результаты. Причина проста — все это рассчитывается заранее, и оборудование у нас венгерское, от одного из лучших его производителей. Оно компьютеризировано, и на нем устанавливаются высокие уровни степени защиты.
Во-вторых, есть определенный порядок. После проведения замеров мы обязаны представить их в Роспотребнадзор. Роспотребнадзор смотрит и, исходя из этих цифр, говорит, что нужно сделать. Исходя из этого и будет строиться вся работа.
— Каковы вложения в проект? В какие сроки его планируется запустить?
— Реализация проекта рассчитана на вложения как минимум в 300 млн рублей. Срок строительства, в соответствии с выданным разрешением, — 18 месяцев.
Проектом предусмотрены благоустройство территории и просторная парковка. Весь прибывающий на объект транспорт будет свободно размещаться внутри периметра.
В целом действия инвестора направлены на снижение заметности объекта со стороны подъездных путей. Будет и озеленение, и периметральное ограждение. Здание не будет заметно ни с трассы М5, ни с дороги к селу Кривое Озеро.
Съезд с автомобильной дороги согласован с Госавтоинспекцией и министерством транспорта и автомобильных дорог Самарской области при разработке проектной документации.
— Сколько рабочих мест должно быть создано? И смогут ли их занять местные жители?
— Порядка 20 рабочих мест. Естественно, мы будем набирать в том числе и жителей окрестных сел. Все зависит от должности. Согласитесь, у главного инженера должно быть соответствующее образование. А если вопрос заключается в том, сможет ли человек обращаться с венгерским оборудованием, то у нас предусмотрено обучение тех, кто будет работать на этом оборудовании.
— Изучали ли вы вопрос, какова потребность в услугах крематория в Самарской области?
— В России спрос на крематории только формируется. В некоторых регионах он уже доходит до больших чисел. Конечно, не таких, как в европейских странах, — до 95%. Но в таких крупных городах, как Москва и Санкт-Петербург, по оценочным данным, порядка 65-75% от общего числа захоронений связаны с кремацией. О ситуации в нашем регионе судить сложно, пока крематорий не начнет работать.
— Сколько будет стоить кремация?
— Все зависит от момента ввода в эксплуатацию. Пока могу уверенно сказать, что это будет минимум в пять раз ниже расходов на традиционное захоронение.
— Людмила Николаева
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
