Содержание
…2015 год, в Самарской области создано региональное управление государственной охраны объектов культурного наследия Самарской области (УГООКН). Ранее функции этого ведомства выполняли подразделения областного минкульта. Однако Самара уже начала готовиться к мундиалю, и необходимо было срочно решать проблемные вопросы, связанные с застройкой исторического центра, изобилующего объектами культурного наследия.
Во главе УГООКН неожиданно появляется Владимир Филипенко, бывший мэр Похвистнево, и мэр неплохой. Филипенко — инженер-строитель по образованию, около 24 лет руководил Похвистневом и не раз награждался как лучший муниципальный служащий.
Но Самара – не Похвистнево, а муниципальная служба и градозащита – немного разные сферы. Однако Филипенко все-таки решили бросить в культурный прорыв, на охрану памятников.
С этого момента глава УГООКН был просто обречен на нелегкие поиски компромисса между самыми разными группами влияния, включая так называемых урбанистов, застройщиков и чиновников. И в один не очень прекрасный для Филипенко момент эта мина замедленного действия ожидаемо сдетонировала.
В конце 2019 года правительство области, наконец-то, утвердило решение о присвоении центру Самары статуса исторического поселения регионального значения.
В состав исторического поселения вошел практически весь Самарский район, примерно половина Ленинского и небольшая часть Железнодорожного районов. Границы исторического поселения проходят по улицам Засекина, Набережной Самары, Арцыбушевской, Льва Толстого, Буянова, Чкалова, Самарской и набережной Волги.
На тот момент на территории городского поселения Самара располагались 553 памятника архитектуры, из них 47 — федерального значения.
Больше всего памятников — 307 — на территории Самарского района. Район является привлекательным для застройщиков, но наличие большого числа памятников тормозит все основные и сопутствующие процессы.
Застраивать Самарский район пыталась и группа «Берег» Александра Катина и Вячеслава Сидоровича. Освоение 21-го квартала началось в 2007 году.
В 2013 году здесь был успешно построен жилой комплекс, а спустя два года компания получила разрешение на подготовку проекта планировки и межевания территории в том же квартале для дальнейшего его освоения.
И тут проект начал тормозиться в связи с тем, что в квартале находилось 13 объектов культурного наследия и 20 зданий, включенных в программу сноса ветхого жилого фонда. Среди спорных тем также была этажность застройки и количество парковочных мест.
Против строительства высоток в 21-м квартале выступили и местные жители на публичных слушаниях по внесению изменений в проект межевания квартала.
Часть этих строений до сих пор числится в региональном перечне объектов исторического и культурного наследия, другая исключена из него в 2013-2014 годах, как раз к моменту начала общественных слушаний касательно второй очереди застройки 21-го квартала. Тогда правоохранителей это странное совпадение не заинтриговало.
У УГООКН есть дочернее предприятие — ГБУК «Агентство по сохранению историко-культурного наследия Самарской области» (оно же ГБУК «Наследие»). На момент начала всех событий им руководил Виктор Цибин.
В феврале 2020 года ГБУК «Наследие» подписало договор с компанией «Специализированный застройщик «Альфа-Стиль», входящей в группу «Берег».
Предметом договора было проведение обследования и выявление объектов археологического наследия на земельных участках в границах улиц Пионерской и Венцека (тот самый 21-й квартал).
Согласно условиям этого договора, были осуществлены охранно-разведочные работы, которые выявили объект, относящийся к культурному слою ХIX-начала ХХ веков.
Работы проводились в границах улиц Пионерской и Венцека (кадастровый номер участка 63:01:0812002:1400, по данным онлайн-карт, эта территория до сих пор пустует, только шлагбаум стоит).
К слову, культурный слой — довольно хитрый объект, он может занимать на определенной глубине большие площади и стать непреодолимой преградой для застройки территории. Плохой новостью для застройщиков из «Берега» было то, что найденный культурный слой, по словам специалистов, перекрывал практически всю территорию отводимого им земельного участка.
Замдиректора ГБУК «Наследие» Дмитрий Кормилицын (он руководил раскопками) уведомил о находке Владимира Филипенко и составил научный отчет о выполненных археологических полевых работах.
Как позднее рассказывал сам Кормилицин, его сотрудниками «проводился тщательный осмотр местности с целью выявления фиксируемых на поверхности признаков памятников археологии (курганов, укреплений, жилищных впадин).
На перспективных для размещения памятников археологии поселенческого типа местах было заложено пять рекогносцировочных шурфов. Шурфы вскрывались вручную, слоями по 20 см. Координаты шурфов определялись с помощью GNSS приемника Leica GS14 (система координат WGS 84). Приемником фиксировался северо-восточный угол каждого шурфа. Производилась фото- и графическая фиксация маршрута обследования».
После обнаружения культурного слоя Кормилицын направил официальный отчет по открытому листу №0179-2020 в институт археологии РАН. Отчет прошел проверку, был утвержден на заседании отдела полевых исследований ИА РАН и принят на хранение в научный архив института.
В версии же Владимира Филипенко, археологи нашли на изучаемой территории остатки битого фарфора и посуды, которые не представляют культурной ценности, но так как их возраст более 100 лет, они «автоматически» относятся к объектам культурного наследия.
Глава УГООКН дал своим подчиненным указание вообще не включать вновь выявленный объект в перечень объектов культурного наследия. Начало конфликту было положено.
Именно лето 2020 года следователи областного СУ СКР считают периодом начала совершения вмененных позднее Филипенко должностных преступлений.
Как считает следствие, в целях «повышения уровня значимости и положительной оценки своей работы со стороны руководства Самарской области, возник преступный умысел на злоупотребление своими должностными полномочиями путем необоснованного невключения объекта археологического (культурного) наследия в перечень выявленных объектов культурного наследия и сокрытия его фактического существования, подлежащего обязательному включению в список объектов, обладающих признаками объектов культурного наследия, в течение трех рабочих дней».
При этом Филипенко якобы руководствовался «ложно понятыми интересами службы по содействию создания условий для реализации программы по увеличению ввода жилья в эксплуатацию в кратчайший срок и уменьшению обременения на земельные участки в виде объектов культурного наследия, находящихся в границах исторического поселения».
О чем идет речь? Действительно, на тот момент, из-за пандемийного оттока рабочей силы и удорожания стройматериалов сильно хромало региональное исполнение нацпроекта по строительству и вводу жилья.
Все, происходящее вокруг застройки 21-го квартала, глава УГООКН трактовал как «сговор археологов по увеличению объемов своей работы, которая может повлечь дополнительные затраты, не приносящие пользы государству».
«Объект не был включен в перечень культурного наследия, поскольку последствия такого решения не проанализированы и не просчитаны. На мой взгляд, это позволит археологам, не только в Самаре и в Самарской области, проводить археологические спасательные работы по выявлению подобных объектов наследия с подобными артефактами и будет масса объектов культурного наследия, выявленных за счет градостроительной хозяйственной деятельности, а данные артефакты будут раскапываться и передаваться государству на хранение, что повлечет дополнительные затраты. В любом месте нахождения народов более 100 лет есть битая посуда, не представляющая исторической ценности», — несколько эмоционально говорил позднее на следствии Филипенко.
Глава УГООКН велел Виктору Цибину, чтобы тот спорный культурный слой «как нашел, так и потерял», при этом ссылаясь на якобы имевшееся указание правительства (правда, никаких подтверждений наличия подобных указаний так и не появилось).
В адрес компании «СЗ «Альфа-Стиль» направили заключение о возможности проведения землеустроительных, земляных, строительных и иных работ на выбранном ими участке. Казалось бы, у «Берега» почти получилось. Но беда пришла откуда не ждали.
Не только Виктор Цибин, но и другие подчиненные Владимира Филипенко имели свое мнение касательно фальсификации результатов раскопок в 21-м квартале.
Например, консультант отдела государственной охраны управления Александр Крамарев: глава УГООКН велел Крамареву «контролировать» Цибина, а тот делал все ровно наоборот, так как боялся, что руководитель его в итоге «подставит» и вынудит за все отвечать.
«Я передавал Цибину незаконные указания Филипенко, так как тоже боялся потерять свою работу и остаться без средств к существованию. Я понимал, что требования Филипенко незаконны, и мы с Цибиным искали способ избежать исполнения указания», — рассказал Крамарев на следствии.
По мнению этого свидетеля, Филипенко якобы «лоббировал интересы застройщика «Альфа-Стиль», а вариант со спасательными работами Филипенко вообще отказался рассматривать, пояснив, что застройщик понесет затраты, что неприемлемо».
Крамарев по своей инициативе самовольно отправил два письма в Министерство культуры РФ и запрос в музей за подписью Филипенко, рассчитывая, что с их подачи выявленный объект все-таки включат в перечень объектов культурного наследия. Но этого так и не произошло.
«В связи с тем, что Филипенко всячески не желал включать объект «21-й квартал» в Перечень культурного наследия, он говорил, что обнаруженные «стекляшки и бутылки» не являются исторической ценностью и что их даже не возьмут в краеведческий музей», — рассказывал Крамарев на следствии.
Также в тайную оппозицию входили консультант отдела государственной охраны Николай Классен (позднее он возглавил ГБУК «Наследие») и заместитель Филипенко Иван Стафеев. Позже, после возбуждения уголовного дела в отношении главы УГООКН Стафеев временно займет кресло своего бывшего шефа.
В декабре 2020 года Филипенко под угрозой увольнения приказал Цибину сделать новый отчет о результатах проведения археологического охранно-разведочного обследования земельных участков, которые предполагалось выделить «Берегу», и акт об отсутствии там памятников археологии.
Но глава ГБУК «Наследие» оперативно осознал «противоправный характер указания» и обратился в УЭБиПК областного ГУ МВД. После этого изготовление фиктивных документов осуществлялось Цибиным уже в рамках оперативно-розыскных мероприятий.
А еще раньше – в ноябре 2020 года – в офисы УГООКН пришли полиция и ФСБ с обысками и выемками. Обстановка накалялась все сильнее.
Действия главы УГООКН следствие расценило как злоупотребление должностными полномочиями и подстрекательство к совершению служебного подлога. В феврале 2021 года было возбуждено уголовное дело, Филипенко отстранили от должности.
Уголовное дело Владимира Филипенко находилось в производстве 2-го отдела по расследованию особо важных дел СУ СКР по Самарской области.
На следствии Филипенко продолжал отрицать ценность находки.
А вот ученые Самары вступились за многострадальный культурный слой.
Старший научный сотрудник лаборатории археологии Самарского университета Николай Лифанов на следствии сказал, что «любой культурный слой, равно как и иной объект старше 100 лет, выявленный археологическими методами, по умолчанию является объектом культурного наследия федерального значения, в связи с чем подлежит обязательной охране государством», поскольку характеризует «культуру и быт городского населения, не реконструируемые иными методами».
В качестве примера Лифанов привел аналогичные объекты, выявленные на Хлебной площади и в районе мукомольного завода.
«Если бы действия Филипенко не были пресечены сотрудниками полиции, то все предметы и ценности были безвозвратно уничтожены», — заявил археолог.
Научный сотрудник компании «Гефест» Анастасия Кутявина считает, что на раскопках в 21-м квартале можно найти предметы быта вплоть до XVII века.
В защиту культурного слоя выступили также ведущий специалист отдела истории и археологии Самарского научного центра РАН Михаил Турецкий, научный сотрудник археологической лаборатории СамГСПУ Алексей Денисов, ученый секретарь областного музея имени Алабина Дмитрий Сташенков, заведующий музеем археологии Поволжья СамГСПУ Павел Кузнецов и доцент кафедры отечественной истории и археологии того же вуза Констатин Андреев, а также научный сотрудник Института археологии РАН Ольга Зеленцова.
Во время следствия по делу Владимира Филипенко выяснились нетривиальные нюансы его взаимоотношений с руководством группы «Берег».
Как заявил свидетель Александр Крамарев, его шеф почему-то «очень волновался за застройщика «Альфа-Стиль», по какой причине, сказать не могу, но я слышал, что Филипенко ездил с представителем ГК «Берег» на охоту, возможно, Филипенко хотел иметь дружеские отношения с крупной компанией-застройщиком, в связи с чем активно лоббировал их интересы».
История с охотой оказалась правдой. Следствие допросило заместителя директора компании «Специализированный застройщик «Дом-75» (входит в группу компаний «Берег») Константина Нейфельда.
Нейфельд заявил, что не просил о невключении выявленного культурного слоя в перечень объектов культурного наследия, и все противоправные действия Филипенко были исключительно личной инициативой чиновника.
В то же время этот свидетель не отрицал совместной поездки на охоту — ее совершили в ноябре 2020 года, когда «Альфа-Стиль» уже получил от главы УГООКН заключение на возможную застройку территории.
«Мы совместно с Филипенко и Катиным ездили на охоту в охотхозяйство, я забирал Филипенко на своем автомобиле. Никаких рабочих моментов на охоте мы не обсуждали», — уверяет Нейфельд.
Примерно такие же показания дал на следствии директор СЗ «Дом-75» и бенефициар группы «Берег» Александр Катин. По словам Катина, на охоте он увидел Филипенко в первый раз, никакие рабочие вопросы при поездке в охотхозяйство не обсуждались.
В истории с охотой есть один нюанс. Телефон Филипенко уже был в тот момент на «прослушке» и оперативникам удалось снять интересную запись беседы Нейфельда и главы УГООКН накануне этого мероприятия.
«Оружие я вам возьму. Какое взять? Двустволку, пятизарядку? Что предпочитаете?» — спрашивает замдиректора «Дом-75». «Двустволку. Я не взял свою», — отвечает Филипенко. Нейфельд ободряюще говорит: «Двустволка, пули, картечь, все есть у меня».
Если действительно дошло до того, что на охоте чиновник пользовался чужим огнестрельным оружием, это может свидетельствовать как минимум о двух вещах: определенном уровне доверия между собеседниками и в целом наплевательском отношении к требованиям закона.
Поскольку действия как Филипенко, так и Нейфельда подпадают под действие статьи 20.8 КоАП РФ «Нарушение правил производства, приобретения, продажи, передачи, хранения, ношения, коллекционирования, экспонирования, уничтожения или учета оружия и патронов к нему».
В частности, нарушение правил хранения и ношения оружия и патронов к нему влечет наложение на гражданина административного штрафа в размере от 500 до 2 тысяч рублей либо лишение права на приобретение и хранение или хранение и ношение оружия на срок от 6 месяцев до 1 года.
Таким образом, Нейфельд рисковал своей лицензией на оружие ради чиновника из УГООКН. А нарушение правил приобретения или передачи оружия, если эти действия не содержат признаков уголовно наказуемого деяния, влечет наложение административного штрафа на граждан в размере от 3 тысяч до 5 тысяч рублей.
Сумма небольшая, но стоит помнить и о других возможных рисках, например, административном аресте на срок от 5 до 15 суток.
В деле Владимира Филипенко присутствуют нетривиальные аудиозаписи, сделанные на диктофон Виктором Цибиным, который заблаговременно решил сдать своего руководителя УЭБиПК.
На одном из ведомственных совещаний глава УГООКН говорит: «У нас с учетом наделения статуса исторического поселения уже обременение большое наложили на территорию исторической части. Мы хотим добавить это обременение? Значит, для чего у нас существует ГБУК («Наследие». — Прим. ред.), значит, для того, чтобы вашим коллегам археологам противостоять, в хорошем смысле слова, чтоб не было гонки за «как можно больше, тем лучше», поскольку там обременение границы территории. И это не моя позиция, это позиция руководства… Есть противостояние между руководством области и группой заинтересованных лиц, которые стремятся не разрешить строительство жилья», — говорит Филипенко.
Позднее он еще раз упоминает таинственную «группу лиц»: «Те заинтересанты, значит, чтоб не строить, они начали использовать твою катушку, по полной программе, против правительства, чтобы не строить, задержать любыми путями строительство, объемы ввода жилья не выполняются правительством области, города, области, и эта позиция всем поставлена».
В версии Филипенко, ситуацией могут воспользоваться «другие, которые давно уже воюют с правительством».
О чем идет речь в этой странной тираде? Глава УГООКН озвучил очень серьезную проблему — противодействие планам застройки старой Самары со стороны градозащитников и снижение темпов строительства жилья вследствие этой активности.
Оба процесса напрямую связаны с темой присвоения центру Самары статуса исторического поселения, следствием чего может стать запрет на любую застройку мест не только объектов культурного наследия, но и потенциальных так называемых ценных градоформирующих объектов.
Споры о том, как будет развиваться исторический центр Самары, давний предмет дискуссий профессионального сообщества архитекторов, застройщиков и градозащитников.
Недавно самарские архитекторы даже выступили с обращением к губернатору Дмитрию Азарову, в котором попросили взять под особый контроль происходящее вокруг ситуации со статусом исторического поселения.
Как недавно рассказал в интервью «Самарскому Обозрению» один из инициаторов обращения к губернатору, председатель правления региональной организации Союза архитекторов России Юрий Астахов, в результате отсутствия внятной градостроительной политики в Самаре «складывается масштабный градостроительный кризис (обманутые дольщики, места в школах, пробки, парковки)».
«У моих оппонентов, славных градозащитников, нет ничего, кроме эмоций. У них есть вера, и еще они постоянно кричат на каждом углу о своей горячей любви к Самаре. Почему-то многие из тех, кто на словах так страстно любит Самару и борется за ее спасение, живут подчас далеко за ее пределами», — говорит председатель правления региональной организации Союза архитекторов.
По мнению Юрия Астахова, «весь процесс крутится исключительно на эмоциях и информационной шумихе», а реализовать пожелания градозащитников можно «исключительно за большие бюджетные деньги. Либо в старом городе никто и ничего строить не будет, разве что где-то что-то ремонтировать понемногу. Реновация кварталов станет вообще невозможной, экономически нецелесообразной».
Сам Филипенко на следствии, впрочем, включил задний ход. Признавая свой голос на скандальной видеозаписи, он интерпретировал сказанное им лишь как лишенную конкретики ссылку на позицию правительства по вводу жилья в эксплуатацию, озвученную на совещаниях при градостроительном совете при главе области.
Чем же закончилась история со «стекляшками и бутылками»? Недавно уголовное дело Владимира Филипенко передали на рассмотрение в суд Ленинского района Самары. Процесс идет с февраля 2022 года, председательствует в нем судья Анна Грицык.
Реальный срок главы УГООКН вряд ли угрожает – у него хороший послужной список, да и возраст солидный. Но судимость будет означать конец чиновничьей карьеры.
Корыстной составляющей в действиях Филипенко не нашли, хотя он мог сэкономить представителям «Берега» порядка 15 млн рублей — такова примерная стоимость охранных работ в 21 квартале. Мог сэкономить, но не сэкономил.
Осенью 2021 года в 21-м квартале начались спасательные археологические изыскания с целью внесения найденного «исторического слоя» в перечень объектов культурного наследия.
На участке нашли артефакты XVIII-XIX веков — остатки здания, дома, конюшни, а также «отщепы» (плоские сколы с камня) каменного века, мезолита. Археологи констатировали, что теоретически помешать застройке эти объекты не могут.
И в конце 2021 года снова был поднят вопрос о застройке «Берегом» 21-го квартала. На заседании секции градостроительного совета комиссии по застройке и землепользованию Самары рекомендовали представить спецсогласование на условный вид разрешенного использования в зоне Ц-1.
Это сделает возможным возведение в квартале многоэтажной жилой застройки высотой до 34,3 метра. Также в документе указано, что ассоциации «Берег» рекомендовали доработать проект в части архитектуры фасадов и благоустройства внутренней территории.
Впрочем, до конца вопрос «зеленого света» для застройки не решен до сих пор.
— Наталия Эльдарова
2024 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
