Родители и дети

Есть механизм, который заставляет время очень мощно работать на нас, наших детей и наши взаимоотношения с нашими детьми. Напрямую на эмоции влиять невозможно, человек не может взять и перестать раздражаться или подобреть, но оказывается на эмоции можно влиять через поступки.  

Эмоции — это начало двигательного акта, эмоция запускает движение, моторику. Голод — поиск пищи, страх — поиск укрытия. Если какая-то эмоция длительное время не имеет внешнего моторного выражения, она начинает уменьшается, вплоть  до исчезновения.

Если я свой родительский протест, раздражение, осуждение сдерживаю час, два, три, несколько недель (у каждого свой тормозной путь), то оглянувшись назад, я обнаруживаю, что тот детский вопиющий криминал уже не так выводит меня из себя. Тогда открывается более пассивная возможность альтернативы.

Предположите, с чем столкнулся мальчик, который, честно глядя в глаза, признался, что проспал. Что он услышал от родителей, когда рассказал об опоздании? Что-то вроде: «в следующий раз заведем будильник».

Я очень люблю этот пример, потому что увидел его своими глазами. Он жизненный,  как говорят, модельный. На нем удобно обсуждать всю эту механику. Очень жаль, что тогда нельзя было снять этот эпизод на видео и показывать теперь.

Давайте озвучим, с чем столкнулись те двое мальчиков, о которых мы говорили ранее. Назовем это простыми словами, а не развернутыми цитатами. Подберем такие слова, чтобы мальчики на схеме, без опыта, не смогли получить противоположный опыт, если произнести это слово, поменяв интонацию. 

Представьте, мы пишем учебник и нам нужна простая схема, на которой должны быть отображены совершенно недвусмысленные понятия, для запоминания. К негативному опыту понятие подбирается быстро – порицание. А к положительному? «В следующий раз поставим будильник» — можно сказать с такой интонацией, что эта фраза превратится в порицание? Можно. Не подходит. Поддержка, жалость, принятие? Как вы это все проявите? 

Представьте, что у вас произошла неприятность. Все равно, какая и кто в ней виноват. Допустим, вы с кем-то поссорились или воду дома отключили без объявления войны. Вы об этом кому-то рассказываете. Для чего? Вы хотите сочувствия.  

 Заметьте, что когда вы себе представили, с чем хотите столкнуться в неприятной ситуации, слова «совет» не прозвучало. Только сочувствие и понимание.  

Неожиданно, сочувствие оказывается тоже не такой простой вещью, как мы все привыкли чувствовать. Проверим на упрощенной ситуации.

Бежит по двору какой-то ребятенок, споткнулся, ударился, рыдает. Подходит к нему взрослый (возьмем точно заведомого очень доброго сочувствующего взрослого, находящегося на положительном полюсе самопринятия). Попробуйте не думать, что вы бы в такой ситуации сказали. Подумайте, что чаще всего говорят взрослые рыдающим детям? Конечно, «не плачь». Ну и варианты: «заживет», «ничего страшного», «смотри какая машинка проехала, какой цветочек растет».

По нашему внутреннему ощущению, конечно, это хорошие слова сочувствия. Что для ребенка стоит за этими словами? 

То, что я сейчас озвучу, разумеется, дети словами не проговаривают, но мгновенное ощущение этого неизбежно у них развивается. «Правильный ребенок на моем месте сейчас бы не плакал и правильный родитель сейчас бы не плакал, а я значит неправильный», — вот такой массив содержится в его голове. Как «не плачь», больно же! 

Выражения «не плачь», «не нервничай», «не переживай» и так далее — не только не являются сочувствием, это прямое обесценивание чувств нашего партнера — любого возраста и любого статуса. 

У слова «сочувствие» какая-то не та атмосфера. Поэтому можно написать на схеме СОПЕРЕЖИВАНИЕ. 

В словах сочувствие и сопереживание содержится формально грамматическая подсказка, то, на что надо реагировать, в любом сюжете, в любом диалоге на сиюминутные чувства любого нашего собеседника. Что чувствует, ударившись, ребенок? Боль. Об этом будут сколь угодно разные фразы, которые им будут восприняты как сопереживание. «Представляю как больно», «какое болезненное место», «как не повезло», множество других вариантов.

Разбил ребенок стакан, как могут звучать сочувственные фразы, сопереживающие? Ребенок испытывает страх. Страх наказания вторичен, даже, если его никогда не ругали, он испытывает страх, потому, что произошло что-то нештатное: эта вещь была совокупность — больше ее нет.

Что сказать? Слова «посуда бьется к счастью» — лучше подзатыльника, но чтобы овладеть нашим сегодняшним инструментом «сопереживание», лучше использовать сочувственные в этом формально грамматическом смысле реакции. Например, «детка, ты испугался? Не порезался?».

Возьмем более трудную материю — получил ребенок двойку. Нужно единственно точно указать, что у вас к ребенку нет претензий. Например, «представляю как тебе обидно, как ты расстроился». Эти двойки помогают понять, чем сопереживание отличается от пресловутой жалости. Сочувствовать и сопереживать можно как двойке, так и пятерке. Как поражению, так и успеху. Двойка — как неприятно, пятерка — как я за тебя рад.

К этому сочувствию надо прибавить несколько очень важных комментариев. Один труднее другого.

Сопереживание — это законченная вещь, она не сопровождается никакой интонационной запятой, никаким «но» и никакой конструктивной подсказкой.

«Я, конечно, понимаю, что тебе обидно, что двойка, НО ты то же понимаешь, что это не дело». «НО» перечеркивает, все что звучало в первой части фразы.

Что касается подсказок: «представляю, как неприятно, что двойка и я тебе сейчас скажу что с этим делать». Знайте, люди слышат наши подсказки, комментарии и советы только, когда спрашивают их.

Если стакан разбит по очевидной случайной неловкости или есть двойка, полученная по очевидному недоразумению, то в этой ситуации наше сочувствие приятнее окрика, но оно настолько не затруднено для нас, что совершенно не воспринимается как показатель какого-то принятия, безопасности.

Если 10 раз сказали, не ставить стакан на край, он разобьется, а ребенок его поставил и стакан разбился; если весь вечер говорили, что завтра контрольная, что нужно заниматься, а ребенок весь вечер в компьютер играл и получил два балла, а тут мы ему только сочувствуем. Вот это то самое сопереживание – показатель принятия.

Женщины, представьте себе, что ваш мужчина очень к вам расположен на пике вашей формы. У вас прекрасно уложены волосы, вы нарядно одеты, у вас день рождения, тут его конфеты-букеты. Это очень приятно, но нисколько не показатель его расположения.

Если у вас голова грязная, вы в домашнем халате, он слышит, как вы бульварно с кем-то ругаетесь, а тут он вам — букет. Только это показатель, верно?

Для того, чтобы покончить с той реальной ситуацией, с двумя опоздавшими мальчиками. Ответьте себе. Что чувствует любой опаздывающий человек любого возраста? Страх, стресс, он нервничает. Математически доказать, что человеку плохо, когда он опаздывает, мы не можем. Однако, спросив любого нашего конкретного собеседника, что он чувствует, когда опаздывает, он скажет об этих чувствах.

Внешне, мальчишка, который проспал, вроде бы не переживает. Но его полуулыбка для нас — это понятная демонстрация. Защита, которая сформировалась. Он знает, что будет, если честно сказать. Да, ужасно неприятно, мне так стыдно, что опоздал.