Два пандемийных года подстегнули развитие цифровых технологий и изменили понимание того, что стоит за традиционным и онлайн-обучением.
Роман Боюр, проректор по цифровизации Тольяттинского государственного университета — одного из лидеров онлайн-образования в России, в интервью «Самарскому Обозрению» рассказал о том, как управление на основе данных ведет к трансформации образования и каким будет образование будущего.
— В чем ключевое отличие онлайн-образования от традиционного?
— Онлайн-образование в отличие от традиционного позволяет отслеживать цифровые следы студентов. А дальше начинается самое интересное.
Если мы можем видеть все учебное поведение студента, анализировать его, выделять шаблоны поведения, прогнозировать, создавать адаптивную систему обучения и на основе обратной связи постоянно улучшать ее, то такое образование намного продуктивнее обычного.
При этом речь не о традиционном обучении, которое просто ведется через Zoom, и кроме факта присутствия студента на занятиях ничего не отследить. Такое образование не имеет никакого отношения к онлайн-обучению и является менее эффективным, подрывающим доверие к современным технологиям.
— Как опора на данные позволяет персонализировать работу со студентом?
— Сегодня в вузах чаще говорят об индивидуальных образовательных траекториях, когда студент сам может выбрать свое направление обучения, дополнительные курсы, место практики.
А подходит ли ему то, что он выбрал? Использование больших данных на основе снимаемых цифровых следов позволяет переходить к персонализированному образованию, которое чаще всего опирается на решения искусственного интеллекта.
Анализ цифрового следа позволяет повысить эффективность не только непосредственно учебного процесса, но и всех обеспечивающих.
Например, сопровождения студентов. Понятно, что если студент активно учится в LMS (Learning management system — система управления учебным процессом) по вечерам, то он, вероятно, работает, поэтому контактировать с ним и присылать ему уведомления лучше в конце рабочего дня.
Если это студентка, которая учится по утрам и днем, то, вероятно, она домохозяйка, и ей все уведомления лучше высылать раньше, с утра. А есть те, кто учится месяц, а месяц не появляется — вахтовики, спортсмены.
Им вообще нет смысла каждую неделю напоминать про их прогресс в обучении — у них технически сейчас нет возможности учиться. Можно отследить, какие медиа лучше воспринимает студент во время обучения, сколько раз повторяет одно и то же…
Все когнитивные паттерны можно вынимать из действий человека в цифровой среде и понимать гораздо тоньше и лучше, чем это сделает самый профессиональный преподаватель, даже работая один на один.
А дальше строить поверх этих паттернов систему предиктивной аналитики и подлинно адаптивную систему обучения. В этом — гигантский потенциал современного онлайн-образования.
— Обучение не ограничивается посещением лекций или пребыванием в LMS. Получается, что процесс освоения знаний студентом для университета выглядит довольно однобоко?
— Чтобы отслеживать цифровые следы, нужно иметь инструменты контроля действий студентов. От 10 до 20% затрачиваемого ими на образование времени университет хоть как-то видит, а остальное практически не контролирует.
Современные цифровые образовательные среды собираются из огромного количества разнообразных сервисов от разных провайдеров — своих и чужих LMS, государственной информационной системы «Современная цифровая образовательная среда в Российской Федерации», Google-документов, Trello и других систем поддержки проектной деятельности, платформ обучения математике, иностранным языкам, программированию.
Цифровой след на них собирается по-разному. Провайдеры сервисов не особо стремятся этим цифровым следом делиться, поскольку понимание своих пользователей — это их конкурентное преимущество.
Но сейчас становятся критично важными единые принципы и стандарты — как этот след нужно снимать и как его отдавать. Идея стандартизации взаимодействия самых разнообразных сервисов витает в воздухе, и для образования это очень актуально.
— Захотят ли делиться этой информацией и идти к стандартизации эти сервисы и провайдеры?
— Тольяттинский госуниверситет инициировал создание консорциума «Цифровые университеты». Мы хотим сделать набор стандартов, по которым все цифровые сервисы для вузов будут взаимодействовать друг с другом.
В составе консорциума уже 41 организация, в том числе вузы и индустриальные партнеры, а также Университетский консорциум исследователей больших данных.
В составе консорциума есть и крупнейшие в России онлайн-библиотеки. Когда человек заходит в библиотеку и просит учебник китайского языка, рекомендация должна учитывать многие факторы, основанные на снятии цифрового следа.
Какие шаблоны учебного поведения есть у конкретного студента: он quick learn или hard learn, то есть он учится быстрыми налетами или медленно и не спеша, он студент бакалавриата или магистрант, в конце концов — у него сессия сейчас или через три месяца, это же совершенно разные учебники китайского нужны!
Эти данные библиотека может получить только при наличии общих стандартов взаимодействия цифровых сервисов с вузами. И наоборот — вузы могут использовать библиотечные данные, ведь мы понятия не имеем, что студент делает в библиотеке.
Сообщайте нам обо всех его действиях, которые там были сделаны, и мы сможем это включить в анализ поведения и улучшить процесс его обучения. Стандартизация данных позволяет стыковать между собой различные сервисы.
В идеале через несколько лет мы получим ситуацию, при которой разработчик, сделав одно маленькое приложение, сразу получает рынок всех вузов и студентов страны. Это может привести к взрывообразному росту рынка IT-решений для высшего образования.
— Такие платформы, как Uber, «Яндекс.Такси», Alibaba, Arnbnb, колоссально изменили рынок, превратив его в что-то совершенно новое. Ждет ли такая трансформация университеты?
— Суть бизнес-модели проста — есть некая дополнительная ценность, которую они привносят, повышая качество нашей жизни.
С одной стороны, цифровой интегратор накапливает критическую массу центров компетенций, которая позволяет им оказывать эту услугу с высокой степенью вероятности решения этого запроса быстро и качественно.
С другой — они пользуются очень простыми вещами. Например, служба доставки. Чтобы торговля онлайн начала развиваться, нужно было просто систему доставки сделать удобной и недорогой. Когда это было достигнуто, произошел взрыв на этом рынке.
Есть крупные сферы, которые пока слабо задеты движением по цифровой интеграции: прежде всего, образование и здравоохранение. Вроде бы они находятся на рынке и должны быть рады, что можно повернуться лицом к клиенту.
Тем не менее эти сферы оказались устойчивыми к изменениям. Они достаточно сильно забюрократизированы. Очень сложная система социальных лифтов с табелью о рангах. Но самое главное — у образования и здравоохранения очень необычный рынок.
Им платят за одно, а по факту получают совершенно другое.
И как только появится дополнительная ценность, которая позволит этот разрыв схлопнуть, я думаю, что и существующему здравоохранению в виде поликлиник и медцентров, и существующему образованию в виде университетов очень быстро придет конец как точке возникновения продаж.
— Что имеется в виду?
— Я прихожу в больницу к врачу. Я за что ему плачу? За то, чтобы быть здоровым. А что получаю по факту? Рецепты, диагнозы, лекарства, процедуры… Что угодно, кроме здоровья, и никаких гарантий.
Зачем платят вузу?
Чтобы получить успешную карьеру в первую очередь. Что получаю за эти деньги? Курсовики, практики, задания, тесты, экзамены. И никакого разумного способа связи между тем, что я получаю и хочу получить, нет.
Как только появится возможность цифровой интеграции, в том же самом здравоохранении, а это уже появляется, можно будет покупать себе подписку на здоровье — и дальше с тобой будут делать все, чтобы это здоровье сохранить. То есть ты будешь платить за результат.
Когда то же самое произойдет с образованием, думаю лет через 10-15, крупные интеграторы будут продавать не просто набор курсов, а подписку на определенный уровень компетенций. Желательно пожизненно.
Я плачу копеечные деньги и получаю пожизненные компетенции, например в программировании на современном Java-стеке. Как только что-то меняется, выходит новая версия, мне несут новый курс в рамках подписки.
Вот когда появятся такого рода услуги, все традиционное образование будет сломано. Причем университеты никуда не денутся, будут работать, как и раньше, точно так же, как таксисты продолжают водить машины. Просто платить за образование будут не им.
— Можно ли на основе данных достичь абсолютной объективности в высшем образовании?
— Я убежден, что будущее за единообразными способами снятия, накопления и анализа цифрового следа. Если удастся этого добиться, мы все приблизимся к самой главной цели — видеть, насколько наши усилия по образованию, лечению приближают человека к его задаче — успешности, здоровью.
Чем больше качественных данных мы будем собирать и чем более серьезные модели искусственного интеллекта будут принимать решения на их основе, тем более человечной станет роль человека в организации, в том числе в университете.
Искусственный интеллект пока не может проявлять эмпатию, понимание, сострадание, прощение… Это то, чем занимаются руководство, коллегиальные органы и специалисты на местах, которые, несмотря на все имеющиеся данные, мотивируют и прощают студента и тем самым не ломают ему жизнь.
Мне кажется, такое разделение труда между тем, что делает лучше человек, и тем, что делает искусственный интеллект, — и есть наше будущее.
* деятельность запрещена в России, принадлежит компании Meta, признанной в РФ экстремистской
— Виталий Степанов
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
