Руководитель УФНС России по Самарской области раскрыл, что именно ждет налогоплательщиков в 2025 году

Как удается достичь такого результата? Кого затронут новации налоговой реформы в 2025 году прежде всего? Насколько широко распространена практика налоговой оптимизации путем «дробления» бизнеса и как с ней борются фискалы? В каких сегментах их деятельности уже используется искусственный интеллект? Об этом и о многом другом в интервью «Самарскому обозрению» рассказывает руководитель регионального УФНС России Кирилл Князев.

— С начала 2024 года Госдума и правительство РФ совместно с бизнес-сообществом, экспертными объединениями, профсоюзами и работодателями обсуждали основные подходы к трансформации налоговой системы РФ, совершенствованию налогового законодательства. В итоге приняты основополагающие законодательные акты, действие которых начинается 1 января 2025 года. Каковы основные изменения в части параметров налоговой системы, кого они коснутся и почему говорят о социальной направленности налоговой реформы?

— В основу налоговых новаций заложены принципы справедливости, сбалансированности, стабильности. Закон нацелен на комплексное изменение параметров российской налоговой системы: сокращение неравенства в обществе за счет более справедливого распределения налоговой нагрузки и усиление стимулирующей функции налоговой системы.

В первую очередь мы говорим о создании справедливой налоговой системы, в частности, речь идет о снижении налоговой нагрузки для семей с детьми с низкими доходами, которые в этом нуждаются. В этих целях с 1 января 2026 года заработает так называемый налоговый кешбэк, или семейная налоговая выплата, которая фактически позволит снизить эффективную налоговую ставку для таких семей с 13% до 6%. Кроме того, увеличивается совокупный доход для применения вычетов с 350 до 450 тысяч рублей, в два раза увеличиваются стандартные вычеты для семей с двумя и более детьми.

А тем гражданам, чьи доходы позволяют, предстоит перейти на прогрессивную шкалу НДФЛ. Он повышается до 22%, в зависимости от доходов. Данное изменение затронет в Самарской области лишь 2% работающего населения, но позволит поддержать десятки миллионов тех семей, кто действительно пока еще нуждается в помощи государства.

При этом введение пятиступенчатой налоговой шкалы по НДФЛ позволит, по нашим оценкам, принести дополнительные 750 млн рублей в областной бюджет.

Стоит отметить, что пятиступенчатая шкала коснется не всех. Прежняя шкала будет применяться в отношении доходов от участия в специальной военной операции. В отношении так называемых инвестиционных доходов также сохраняется ставка либо 13%, либо 15%, но в отличие от действующей шкалы уменьшается порог доходов для применения ставки 13%.

Ставка налога на прибыль увеличивается до 25%, это коснется всех хозяйствующих субъектов, находящихся на общей системе налогообложения, но, с другой стороны, для малого и среднего бизнеса в обрабатывающих отраслях появится возможность использовать пониженные почти вдвое (с 15% до 7,6%) ставки по страховым взносам.

Увеличены коэффициенты, применяемые при учете расходов, связанных с приобретением программных продуктов и баз данных российского производства.

Плательщики, применяющие упрощенную систему налогообложения и чьи годовые доходы превышают отметку в 60 млн рублей, должны будут платить НДС в размере 5%. Если доход оказывается больше 250 млн рублей — 7%, или же применять общеустановленные ставки по НДС и использовать при этом право на налоговые вычеты.

— Сколько в Самарской области, по вашим оценкам, «упрощенщиков», «попадающих» теперь под НДС?

— Мы полагаем, что их менее 3% от всех плательщиков, применяющих УСН. В абсолютном выражении — порядка 2,5 тысячи.

С другой стороны, при признании всех «упрощенщиков» плательщиками НДС законодатель предусмотрел амнистию по дроблению бизнеса тем, кто использовал «упрощенку» для минимизации своих налоговых обязательств. Они смогут избежать не только штрафов и пеней, но и доначисления самих налогов.

— Есть ли оценка масштабов дробления, которое может попасть под эту амнистию?

— При том что в принципе круг подозреваемых в дроблении бизнеса у нас очерчен, сумму налога я пока назвать не готов. Она довольно дискуссионна, да и само по себе дробление — непростая категория для доказывания. Всегда встает вопрос: на самом ли деле все операции осуществлялись исключительно ради экономии на налогах, либо речь идет о естественных бизнес-процессах. Так или иначе, мы этим анализом занимались всегда. В последнее время — гораздо активнее, чем раньше.

Не скажу, что у нас на этот счет много споров, в большинстве случаев этот анализ сопровождается общением с налогоплательщиками. Как нам кажется, это привело к положительному эффекту, многие плательщики добровольно отказываются от дробления.

— Люди, у которых доход выходит за рамки минимальной ставки налогообложения по НДФЛ, автоматически станут получать доначисления, или им придется что-то самостоятельно оформлять, подавать декларации?

— Только по этой причине декларации подавать не нужно. Если работодатель один, он сам посчитает ставку налога. Если работодателей несколько, то они удержат НДФЛ, исходя из размера доходов в каждом месте работы, затем все это попадает в наши информационные системы. Мы доходы анализируем, суммируем и пересчитываем налог по ставке исходя из общего дохода. Далее проинформируем налогоплательщика и направим ему налоговое уведомление для уплаты дополнительно начисленного налога.

— Какова сейчас динамика налоговых поступлений в Самарской области?

— Общий объем всех поступлений от налогоплательщиков губернии за 11 месяцев перевалил цифру в триллион рублей. Если учесть страховые взносы, цифра превышает 1,3 трлн рублей. Динамика по сравнению с 2023 годом — плюс 25%. Это чуть лучше, чем в среднем по России (там динамика плюс 20%), и позволило выполнить все бюджетные назначения, в том числе и по бюджету Самарской области, и по муниципальным бюджетам. Уверен, что и весь год мы завершим на позитивной ноте, а государство закроет все свои социальные обязательства. В этой сфере следует сказать большое спасибо самарским налогоплательщикам. Подавляющее большинство свои обязанности выполняет добросовестно, исчисляют и уплачивают все, что должны, без проведения каких-либо контрольных мероприятий, дополнительных проверок со стороны налогового органа, делая тем самым казну крепче, а государство сильнее.

— Какие именно налоги обеспечивают основную часть доходов региональной казны?

— В структуре поступлений регионального бюджета за 11 месяцев 2024 года более 78% составили три группы бюджетообразующих налогов: налог на прибыль — 28,1% (77,2 млрд рублей), налог на доходы физических лиц — 38% (103,8 млрд), и имущественные налоги — 12% (33,0 млрд).

— По общему объему налоговых доходов, собирающихся на территории области, какое место по России мы занимаем?

— Сейчас мы седьмые, чуть раньше располагались на восьмой позиции.

— В 2020 году в Самарской области стартовал эксперимент с новым налоговым статусом самозанятых. К каким результатам он привел и оправдал ли ожидания?

— Смотря что считать ожиданиями. Если говорить о популярности такого режима, то у нас зарегистрировано почти 270 тысяч плательщиков налога на профессиональный доход. По доле самозанятых мы сопоставимы с Татарстаном, при том что соседи стартовали гораздо раньше. Что касается суммы поступлений от самозанятых, то в 2024 году она уже превысила 1,1 млрд рублей.

— Насколько активно бизнесмены используют возможности этого режима для оптимизации собственной налоговой базы, подменяя «самозанятостью» обычные трудовые отношения? УФНС удается бороться с подобными проявлениями?

— Рисков перетока в ряды самозанятых из числа тех, кто зарегистрировался предпринимателями, мы не видим — их число не уменьшается. Что касается вероятности подмены этим режимом трудовых отношений, то она существует. Мы видим, что и на территории Самарской области некоторые пытаются таким образом уйти от оформления работников, сделать из них самозанятых. Наличие таких признаков мы усматриваем примерно в 0,5% предприятий и организаций региона.

Очень хотелось бы уберечь работодателя от подобного рода экспериментов. И все-таки сохранить те отношения, которые регулируются именно трудовым законодательством, чтобы обеспечить и социальные гарантии работникам.

— Возможно, лучший способ уберечь работодателя от такого рода экспериментов — это показывать на практике, к каким негативным последствиям они приводят?

— Примерно в таком ключе мы и двигаемся. Встречаемся с теми, кто пытается использовать подобную практику. Обсуждаем тему, беседуем, бывает и так, что плательщики убеждают нас в своей правоте. Ведь случается и на самом деле, что отношения, внешне напоминающие трудовые, по сути все-таки не являются таковыми. Но далеко не всегда. Что отрадно, чаще всего налогоплательщики с нами соглашаются и пересматривают свой подход. Но на их месте появляются другие. Продолжаем работать.

— Какие новые проекты реализует сейчас налоговая служба? Что изменилось во взаимодействии налоговой службы с налогоплательщиками, в том числе и с бизнесом?

— Еще в то время, когда председатель правительства РФ Михаил Мишустин возглавлял налоговую службу, был взят курс на трансформацию налоговых органов в сервисную службу, и в этом направлении мы продвинулись очень далеко. Создание нормальных, понятных и комфортных для налогоплательщиков условий для уплаты налогов приносит гораздо больше пользы, чем любое усиление контрольной функции.

Служба старается не просто упростить механизм уплаты налога, но и сократить издержки каждого налогоплательщика на этапе взаимоотношений с государством и между хозяйствующими субъектами.

Наглядными примерами этого как раз и можно считать развиваемые нами сервисы. Один из них — это «Старт бизнеса онлайн», объединивший три услуги для начинающего бизнеса: этот сервис позволяет без посещения налоговой службы и банков, сидя за компьютером дома, с помощью биометрии не просто зарегистрироваться как предприниматель, открыть расчетный счет в банке и получить электронно-цифровую подпись, но и сразу же начать предпринимательскую деятельность. Другой сервис — «Оценка юридических лиц», размещенный в «личном кабинете юридического лица», поможет увидеть себя и своих партнеров глазами налоговой службы. Многие помнят, как раньше выглядел алгоритм проверки себя и своих контрагентов. Во многом там присутствовали формальные категории, касающиеся наличия признаков банкротства, недостоверности отчетности. Сейчас этот сервис очень сильно развился.

Используя его, можно оценить ликвидность и посмотреть уровень заработной платы работников, налоговую нагрузку, платежеспособность и рентабельность активов. Он открывает возможность и собственного позиционирования перед потенциальными заказчиками, в том числе государственными структурами.

— Сегодня в своей деятельности ФНС активно использует технологии искусственного интеллекта, и они постоянно совершенствуются. Как вообще вы оцениваете темпы внедрения искусственного интеллекта и его перспективы в ближайшее время?

— Очень непростой вопрос. Думаю, использование искусственного интеллекта однозначно будет расширяться, и прежде всего в плане его возможностей в вопросах государственной регистрации, чтобы не тратить человеческие ресурсы и время на чисто технические процедуры. Хорошим подспорьем он становится и для базового аналитического массива, фиксации разрывов в соотношении счетов-фактур. Но если рассуждать на тему, заменит ли искусственный интеллект человека при принятии принципиальных решений, пока ответ — нет, не заменит.

— Какие из цифровых сервисов налоговой службы самарские налогоплательщики используют чаще всего?

— Наверное, самым популярным можно считать личный кабинет налогоплательщика — им пользуется уже каждый третий житель Самарской области. Он предоставляет возможность не только получать раз в год налоговые уведомления, но и в любое удобное время подать заявление, заполнить декларацию, ускорить процесс получения налогового вычета. Более того, нам удалось серьезно упростить сам процесс получения вычета. Некоторые даже удивляются: подали заявление с декларацией на вычет, не успели подумать об этом — уже на счет поступили деньги. В целом все-таки главное — не количество сервисов, которых у нас уже больше 70, а та польза, которую они приносят налогоплательщикам.

— УФНС в 2024 году развернуло беспрецедентную судебную активность в борьбе с неплательщиками. В самарский арбитраж ежемесячно подаются сотни исков о банкротстве должников. Это связано с резким ростом числа неплательщиков налогов и объема их задолженностей или с целенаправленной политикой вашего ведомства? Иски подаются, чтобы пополнить бюджет, или чтобы расчистить рынок от недобросовестных игроков?

— Мы оцениваем подобную работу как способ урегулирования задолженности. Никогда никто не ставит задачей прекращение существования хозяйствующего субъекта. Но сама по себе процедура банкротства дает возможность проводить оценку сделок, приведших к таким долгам, механизмы их оспаривания, применения инструментов солидарной субсидиарной ответственности к виновным лицам. При этом всегда есть возможность урегулировать все вопросы и погасить задолженность в рамках мировых соглашений. Порядка 20 дел о банкротстве завершилось именно так.

Что касается масштабов, то, если помните, у нас 2022 год на фоне пандемии коронавируса прошел в режиме моратория на возбуждение дел о банкротстве. Соответственно, такие процессы не инициировались, и все они «отложились» на 2023 год, когда порядка 1050 обращений было направлено в самарский арбитраж (в этом плане мы мало чем отличаемся от таких соседей по ПФО, как Татарстан или Нижегородская область). По России такая цифра превысила отметку в 44 тысячи.

В 2024 году инициировано 309 дел о банкротстве — это связано как с увеличением планки требований к подаче таких дел, так и с повышением дисциплины налогоплательщиков.

Если говорить о размере задолженности, то на банкротах «висит» существенная сумма — в 33 млрд рублей. Крупнейший из них — «Трехсосенский» с более чем 15 млрд рублей обязательств перед бюджетом.
В рамках процессов, реализуемых на основании закона о банкротстве, нам удалось получить в бюджет 4,5 млрд рублей. Наверное, самый яркий пример здесь — компания «Волготанкер», более 16 лет пребывавшая в процедуре и благодаря сделке по продаже ее активов погасившая свыше 2 млрд рублей долга перед бюджетом.

— Если вернуться к сюжету «Трехсосенского», есть ли вообще решение этой проблемы, учитывая, что ей много лет, центр этой бизнес-группы постоянно мигрирует из Самары в Ульяновск и обратно? Были попытки наложить обеспечительные меры на имущество бенефициаров «Трехсосенского», были и откровенные попытки вмешательства в дело на их стороне представителей власти Ульяновской области. Что дальше? Можно просто не платить 15 млрд рублей долгов и работать спокойно? Какой пример это подает остальным налогоплательщикам?

— Мы уверены в том, что добьемся положительного для государства исхода дела. Сейчас у нас идут судебные разбирательства, в рамках которых мы подняли вопрос о субсидиарной ответственности контролирующих должника лиц, о взыскании этой задолженности с той компании, на которую, как нам кажется, был переведен бизнес. Деятельность действительно продолжается, но не секрет и то, что есть расследуемые сейчас уголовные дела. Думаю, что в итоге решение появится. Какие-то уголовные дела закрыты по срокам давности, но открыты и новые.

— Сколько вообще заявлений о возбуждении уголовных дел по фактам неуплаты или уклонения от уплаты налогов инициировано УФНС в последнее время?

— В 2024 году нами подано 67 заявлений на возбуждение уголовных дел, а вообще в 2023-2024 годах было возбуждено 113 таких дел. Чаще всего — по схемам, связанным с техническими компаниями-контрагентами, или, как многие говорят, фирмами-«однодневками». Мы для себя делим этот контингент на две категории. Первая — бенефициары подобного рода схем, генерирующие и формирующие спрос на них. С другой стороны, есть отдельная категория людей, которые создают номинальные компании, проводят неправомерные финансовые операции. По второй составляющей за последние три года появилось больше 1000 уголовных дел. Цифра значительная, но тенденция положительная. В Самарской области этой проблематики становится меньше, а сектор сужается. Доля операций сомнительного происхождения в общей массе НДС сейчас всего лишь 0,53%, в то время как двумя годами ранее было более 2%.

— Можете ли озвучить самые показательные истории уголовного преследования недобросовестных налогоплательщиков?

— Для меня более показательны те истории, в которых, пусть даже после возбуждения дел, налогоплательщики все-таки изыскивают возможность погасить задолженность, избежать для себя самых негативных последствий. За последние два года так уплатили полтора миллиарда — и уголовные дела прекращены. Вот это самый хороший результат.

— То есть ваша задача — не посадить человека, а обеспечить выполнение им своего долга перед обществом?

— Да, и получается даже, что мы на одной волне в этом плане со следователями. Для них, так же как и для нас, главным критерием эффективности является возмещение ущерба, а вовсе не обвинительный приговор.

— Давайте еще раз вернемся к теме дробления бизнеса — насколько активно используют схемы искусственного дробления бизнеса региональные бизнес-группы? Можете привести какие-то конкретные примеры? Относится ли к их числу чудесная трансформация той же сети «Горилка», которая внезапно перешла на «сторону света», стала объединять воедино своих многочисленных операторов и платить НДС?

— «Горилка» — хороший пример. Причем по «Горилке» сразу вам скажу: у нас по этому плательщику процессуальных действий и решений не принималось. Мы можем сделать вывод, что они самостоятельно оценили свои налоговые риски и изменили схему ведения бизнеса. Что касается выявления таких нарушений, как дробление, то в Самарской области есть примеры в розничной торговле, в деятельности торговых центров по сдаче помещений в аренду, управляющих компаний в сфере ЖКХ. Но говорить о том, что эти истории носят массовый характер, я бы не стал.

Думаю, как раз решение законодателя предусмотреть налоговую амнистию поможет внести ясность в вопрос дробления бизнеса. Потому что, общаясь с бизнесом, я понимаю, что многие, организуя свою деятельность подобным образом, не преследовали цели уклонения от уплаты налогов и не понимают, что занимаются чем-то противоправным.

Многие были удивлены, когда, просчитав варианты организации бизнеса, обнаружили, что отказ от схемы дробления бизнеса не повлечет значительного увеличения фискальной нагрузки, при этом минимизирует риски и позволит воспользоваться амнистией.

— Достаточно ли у вас сейчас сотрудников, чтобы заниматься этим диалогом с налогоплательщиками и выполнением всех стоящих перед вами задач? Ведь известно, что проблема дефицита кадров в принципе присуща многим государственным организациям, федеральным ведомствам. Плюс еще спущенная сейчас сверху задача оптимизации штатной численности чиновников разного уровня…

— Коллектив у нас большой, более 2,5 тысячи сотрудников, и кадровый голод тяготит ровно так же, как и всех окружающих. Все мы стали заложниками ситуации, когда выбирать из большого числа соискателей не приходится. На рынке труда сейчас доминирует не работодатель, а работник. Понятно, что конкурировать зарплатами с большими, крупными коммерческими структурами нам практически нереально, но это не причина складывать руки и ничего не делать. Ищем и находим в студенческой среде будущих профессионалов и даем им, как говорится, путевку в жизнь.

— Вам удается привлекать в свои ряды и молодежь?

— За три года через торжественную церемонию посвящения в профессию работников налоговых органов прошли более 50 молодых специалистов, которые начали свой трудовой путь в инспекциях, в этом году их 21. Много это или мало? Конечно, мне бы хотелось, чтобы молодежи было больше, но в нынешних реалиях и это хорошее достижение. Поскольку приоритеты у всех разные. Кто-то хочет получить относительно доходную, но тупиковую с точки зрения карьерного роста профессию «здесь и сейчас» и выбирает именно ее. А кто-то готов вложиться в собственное развитие, зарабатывая опыт и знания и дальнейшую перспективу. Вот такая молодежь к нам и приходит и растет вместе с нами.

— Константин Ланге