В Уфе на прошлой неделе прошел чемпионат России по боксу среди женщин. В 12 весовых категориях 174 участницы из 49 регионов разыграли призовой фонд в 24 млн рублей.
Победительнице причиталось 1,5 млн рублей, вице-чемпионке — 250 тыс. рублей, а за третье место — 125 тыс. рублей. Самарский регион представляли три девушки-боксера — Лаура Мамедкулиева, Елизавета Абрамова и Айгель Ходова. Единственную медаль и 125 тысяч рублей в весовой категории 75 кг завоевала подопечная Олега Самарского. Что помешало побороться за полтора миллиона рублей? Насколько сильно проявляются гендерные различия в боксе? Часто ли приходится ходить с синяком под глазом? Правда ли, что женщины боксируют жестче, чем мужчины? Об этом двукратный бронзовый призер чемпионата России Елизавета Абрамова рассказала в интервью «СО».
— Довольны ли результатом выступления на чемпионате России?
— Я выполнила свою программу-минимум — попасть в призы. Изначально я планировала войти в призовую тройку, но при этом мне хотелось улучшить качество медали. Я же повторила свой прошлогодний результат, завоевав бронзу. Но я могу и лучше, и для меня важно не застаиваться на одном месте и стремиться к новым вершинам.
— Кто или что помешало вам выйти в финал?
— Я выиграла два боя с одинаковым счетом 5:0 у Мадины Хакимой из ХМАО и Анастасии Маловой из Владимира. За выход в финал я должна была встретиться с Анастасией Шамоновой (мастер спорта России международного класса, бронзовый призер чемпионата Европы, чемпионка Боливарианских АЛБА игр, чемпионка юношеских Олимпийских игр. — Прим. ред.). Вы, наверное, слышите, как я периодически кашляю, пока мы с вами разговариваем, — это остаточное явление простуды. Я до сих пор лечусь, и именно по медицинским показателям я не вышла на третий бой. После двух проведенных поединков на фоне простуды у меня было плохое самочувствие, и врач, к сожалению, меня просто не допустил до выступления.
— Что дает бронзовое место?
— Во-первых, я закрепила за собой место в сборной России, право на которое завоевала в прошлом году, став третьей. Как член сборной я могу участвовать во всех учебно-тренировочных мероприятиях национальной команды, а также в международных соревнованиях. В прошлом году я завоевала бронзовую медаль Кубка мира по боксу среди нефтяных стран. (Кубок мира среди нефтяных стран памяти Героя Социалистического труда Ф.К. Салманова проходил в середине декабря в Белоярском (ХМАО). В турнире выступали более 100 спорт-сменов из 10 стран: России, Таджикистана, Азербайджана, Египта, Узбекистана, Беларуси, Кыргызстана, Гвинеи, Конго и Зимбабве. — Прим. ред.) Новый, 2024 год начнем чемпионатом области в январе и чемпионатом Приволжского федерального округа в феврале.
— То есть не считаете зазорным выступить на области или побоксировать на ПФО?
— С чего бы? Я очень хорошо отношусь к любому уровню соревнований. Потому что это в первую очередь опыт, который лишним никогда не будет. Кроме того, я не считаю, что статус члена сборной России, участие во Всероссийских и международных стартах ставят меня выше остальных спортсменок. У меня нет завышенной самооценки — это раз. И два: любой официальный старт — это моя работа, зачем мне отлынивать от нее. Тем более что у нас область богата хорошими девушками-боксерами, и у меня будет с кем боксировать.
— В этом году вы сменили весовую категорию.
— Да. В прошлом году я выступала в 66 кг, за год поднялась на 9 кг и сейчас выступаю в 75 кг. Так же я вешу и в жизни, так что теперь я вес не гоняю и у нас со спортом полная гармония. Мне максимально удобно, и если раньше я голодала при подготовке к стартам, отчего была несколько хиленькой в ринге, то сейчас чувствую себя там вполне бодро и комфортно.
— Кто ваш спарринг-партнер?
— Я тренируюсь на мальчишках. На сыне своего тренера — Богдане Самарском. (Смеется.) Я бью его — он бьет меня.
— Жалеет?
— Мне кажется, да. Потому что если он бьет сильно, то я плачу. (Смеется.) Это шутка, на самом деле спасибо ему большое за подготовку. В спорте нет мелочей, и любое участие в подготовке спортсмена влияет на результат. Поэтому я благодарна школе «Ринг», которую я представляю на официальных стартах, за то, что они поддерживают меня, оплачивая мои поездки на соревнования, и в организации сборов. (Государственное автономное учреждение дополнительного образования Самарской области «Спортивная школа олимпийского резерва №4 «Ринг» в пос. Безенчук. — Прим. ред.)
— В чем ваше преимущество в ринге: скорость, техника, хитрость?
— Я бы сказала — левосторонняя стойка. Мне самой неважно, с кем боксировать — с правшой или левшой, а вот многим соперницам с левшами неудобно драться. И я этим пользуюсь. (Смеется.)
— Каков ваш роман с боксом?
— Он начался в 13 лет. До бокса были плавание, спортивная аэробика и настольный теннис. Я сама родом из Ульяновска — четвертый ребенок в семье и четвертая девочка, но воспитание у меня пацанское, а роман с боксом длится у меня всю жизнь. Всей любовью к этому виду спорта я обязана моему первому тренеру Олегу Атапину. Хотя в спорт меня привел отец. Тогда он просто сказал: «Приходи, попробуй». Я пришла на первую тренировку. Помню, как начала медленно выполнять школу бокса. Мои удары были корявыми, и мальчишки стали надо мной смеяться, изображать, как я бью. За это я на них сильно разозлилась и поставила перед собой цель, что всех побью через полгода.
— И все были биты?
— Да. Потому что надо мной нельзя смеяться. А потом пошли соревнования, победы, и так, по сути, началась карьера в спорте.
— Правда, что ваш папа очень хотел мальчика, настолько, что отказывался верить результатам УЗИ, показывающим, что будет девочка?
— Да. Его настрой на мальчика был настолько сильным, что папа искренне считал, что врачи ошибаются. Скажу больше — у меня была синяя коляска, синяя одежда и стрижка под мальчика. На самом деле моя история с боксом намного глубже и началась, когда я была в утробе матери. Мой папа тогда был тренером по боксу с 20-летним стажем и мечтал о великом боксере в семье. И практически с младенчества началось мое «программирование» как боксера: лежа в коляске, наблюдала, как по утрам он ведет бой с тенью, боксирует на мешке, делает разные зарядки. С пяти лет я участвовала в утренних пробежках с его боксерами. Папа готовил меня к боксу морально и физически.
— А ваши сестры спортсменки?
— Две. Дарья — кандидат в мастера спорта по боксу, Катя — КМС по карате. А вот Лида, несмотря на все старания папы пристроить ее в единоборства, проскочила мимо них и пошла по творческой стезе.
— В Ульяновске хорошая боксерская школа. Как вы оказались в Самаре?
— Пять лет назад, после 9-го класса, я уехала из дома, решив, что помимо бокса у меня должно быть еще и какое-то дело. Мне хотелось получить какую-то смежную профессию, самой зарабатывать, стать самостоятельной и не быть обузой для родителей. Я поступила в самарский колледж на «туризм». Стала жить на съемной квартире и тренироваться у Ивана Павлова в клубе «Пересвет». Родственников у меня здесь нет, и даже не знаю, как меня мама отпустила в 15 лет из дома.
— Вы поехали в Самару учиться, и спорт был вторичен?
— Нет. Спорт был первичен, но и учеба для меня была важна. Я жила в ритме нон-стоп: не пропускала пары, параллельно тренировалась и выступала на соревнованиях.
— Много тренеров сменили?
— Да. Дело в том, что я «сложносочиненный» спортсмен, и если меня что-то не устраивает — я ухожу.
— Что, например?
— Отношение, качество или уровень подготовки. Я не буду терпеть — мне нужнее полный консенсус с тренером. Наверное, дело в том, что мой тренер Олег Атапин подготовил Сергея Казакова к Олимпиаде (заслуженный мастер спорта по боксу, бронзовый призер Олимпийских игр 2004 года, чемпион мира 2003 года, многократный чемпион Европы. — Прим. ред.) и тем самым задал высокую тренерскую планку. Поэтому я знаю методику подготовки и как самостоятельно выстраивать программу тренировок. Если я вижу, что подготовка неграмотная или устарела лет на 30 и я ничего не получу как боксер, — просто ухожу.
— Насколько разные виды спорта — женский и мужской бокс?
— Мужчины и женщины тренируются в зале в одинаковых условиях. Нагрузки у нас одинаковые, а спарринги у меня, например, всегда с мужчинами, и скажу вам, что нас они не жалеют. Мужской бокс более хладнокровный и думающий. В то время как мы более эмоциональные, можем сагрессировать, полететь на соперницу сломя голову. А уж если какие-то недопонимания были за пределами ринга, то будем разбираться во время боя.
— Женский бокс жестче, чем мужской?
— У мужчин боксируют интеллектуально, у них есть эмпатия, а задача в поединке — продемонстрировать больше технику и по-умному выиграть. В отличие от женских поединков, которые могут превратиться в мордобой, если по жизни недолюбливаешь соперницу или у вас конфликт. В этих случаях не исключено в ринге неспортивное поведение. В поединке это добавляет зрелищности, но для соперника ничем хорошим не оборачивается. Кстати, если вы смотрели чемпионат России, то могли заметить, что некоторые соперницы могут и руку не пожать, не обнять в конце боя. Возможно, за пределами ринга у них есть какие-то (простите) «терки» и нелюбовь. У нас страсти в ринге кипят нешуточные. (Смеется.)
— Синяки — дело обычное?
— Бывало. Я бы назвала синяки на руках и под глазом издержками профессии. Но я уже привыкла к этому.
— Можете ли вы предугадать действия соперницы?
— Да. Я вижу, куда летит удар. В этот момент могу уклониться и доработать своим ударом. На рефлексе видишь, как плечо поднимается у соперницы, и в этот момент натренированное тело само успевает отойти — уйти, а голова сама уклоняется от удара. Это как если вы автолюбитель со стажем, то за рулем вы смотрите на дорогу, на знаки, на едущие вокруг машины, оцениваете ситуацию, но при этом руки-ноги сами нажимают педали, крутят руль в нужную сторону, сбавляют-прибавляют скорость на автомате. И так же все решает реакция: секунда, даже доля секунды — и все упущено.
— Вы ждете, когда соперница сама ошибется, или заставляете ее это сделать?
— Я, скорее, боксирую на рефлексах, установленной во мне программе, мышечной памяти. Когда я вхожу в ринг, я делаю выверенные многолетними тренировками движения на автомате. Все происходит неосознанно — заставляя выжидать или ошибиться.
— Нокауты были?
— Обошлось без них, а нокдаунов было три — и все в первых раундах.
— А есть какая-то причина, что все три нокдауна были в первом раунде?
— Эмоциональное выгорание. Впервые мне прилетел нокдаун в моем первом бое. Я настолько перегорела, что выйдя в ринг, потерялась и не понимала, где нахожусь. Потом это чувство было в моей карьере еще дважды.
— А сами вы отправляли в нокдаун?
— Да. Но тут со статистикой плохо, потому что было не раз, я особо не считала.
— В фильме Клинта Иствуда «Малышка на миллион» главная героиня, 31-летняя официантка, приходит в секцию бокса и после усердных тренировок сразу выходит на профессиональный ринг. Насколько такая история возможна в реальности?
— Я лично считаю, что все зависит от упорства. И да, думаю, что можно прийти в 30 и достойно выступать. Нужно будет жить только боксом и упорно тренироваться. Здесь все зависит от твоей мотивации и понимания того, что придется сделать усилий во много раз больше, чем боксерам, которые с подросткового возраста готовятся к выходу на такую арену. И, конечно, нужно брать во внимание, какая до этого была физическая подготовка и была ли она вообще. Мое мнение — возможно все, было бы желание.
— Каким бы хотели видеть женский бокс в Самаре?
— Для начала я хочу, чтобы было как можно больше медалистов. В разных весовых категориях на чемпионате России. Чтобы мы больше выходили на международный уровень. Еще мечтаю, чтобы работа со сборной Самарской области была организована на более высоком уровне: проходили объединенные тренировки, проводились совместные спарринги и сборы.
Это то, чего сейчас у нас нет. Мы все разрознены, сидим по своим залам, никто ни с кем не общается. Хочу, чтобы у нас была реально команда, а главный тренер женской региональной сборной занимался нашим продвижением. Я считаю, что у нас недружная сборная, в которой есть определенные недоговоренности между девчонками. И мне кажется, что нужно нас всех объединять, чтобы мы хотя бы друг друга в глаза видели. А то получается, что даже если мы едем на соревнования, то все живем в разных локациях, никто даже не здоровается между собой. Это печально, и я такое не одобряю.
— Вы без тренера ездите на турниры?
— С нами ездит Рамис Аббасов. Секундирует девочек и меня в ринг выводил.
— А правда, что вы и песни пишете?
— Да. Чуть меньше двух месяцев назад, в конце сентября, вышла в свет моя первая песня. Текст сочиняла во время прогулки в Приэльбрусье: сидела на камушках около ручья и громко декламировала на весь лес. (Улыбается.) Вернувшись в Самару, решила воплотить стихотворение в песню. На это ушло 4 месяца.
Мой дебют состоялся благодаря творческому союзу с Рафаэлем Мавликеевым и Анной Кробейниковой. Я довольна дебютом. Кроме того, написание песен оказывает терапевтический эффект. Особенно когда песня готова и ты можешь в полной мере ощутить результат проделанной работы. Знаете, если бы я не занималась боксом, то постаралась бы реализоваться в творческой профессии. Мне нравится сочинять стихи, рисовать, танцевать. Я занимаюсь вокалом. Хожу на творческие мероприятия и лекции. В мой круг общения входят архитекторы, дизайнеры. У меня собственная студия массажа, в которой я и массажист, и руководитель. Как видите, я не думаю о боксе круглосуточно. О нем я думаю только тогда, когда иду на тренировку.
— Почему же вы остаетесь в боксе?
— Не могу уже без него. Не знаю, как это объяснить. Но я настолько привыкла физически нагружать себя ежедневно, что мне становится плохо, если я не тренируюсь. И еще есть отдельная история — это выход в ринг. (Помолчала.)
Это ни с чем не сравнимый мандраж, адреналин, чувство, которое хочешь переживать снова и снова, раз за разом. Когда сердце бьется в определенном ритме, тело оптимизируется и по нему разливается предвкушение боя. Ты словно хищник перед охотой. Я люблю это состояние… и ненавижу одновременно. Кроме того, соревнования привносят в жизнь особые краски. Ты начинаешь больше ценить время: оно как будто замедляется и становится более качественным, если занимаешься спортом. И я вот сейчас подумала, как же описать выход в ринг.
— И?
— Ты как будто внутри видео-игры, там есть азарт, накал страстей, а ты — ее персонаж и выстраиваешь рисунки боя.
— Что вы хотите от бокса? Какие вершины покорить?
— Хочу дойти до мастера спорта международного класса. Но вообще, я больше хочу не от бокса, а для бокса. Моя мечта — это продвигать развитие бокса в Самарской области. Создать условия для тренировочного процесса боксеров. Например, запустить проект «Льготный массаж» по аналогии с Москвой и Санкт-Петербургом. Там есть практика предоставлять членам сборной Санкт-Петербурга по боксу на протяжении года услуги массажиста-реабилитолога бесплатно.
— Но кто-то должен платить специалистам?
— Эта программа финансируется из бюджета, предусмотренного на развитие спорта высших достижений области. Вот такие истории я хотела бы продвигать в нашем регионе. Чтобы была какая-то реальная помощь молодым боксерам в их карьере, чтобы им приятнее было готовиться к стартам и они достойно выступали и представляли область на высоком уровне. Но все это пока на уровне мыслей, а чтобы они стали реальностью, нужна дорожная карта. И я ее сейчас составляю.
— Есть ли у вас цель перейти в профессионалы?
— На данный момент я об этом не думала. Мне уже поступали предложения, но я хочу реализоваться и двигаться в любителях. А если захочу выйти на профессиональную арену — выйду. Пока что такого желания у меня нет. Профессиональный бокс все-таки отличается от любительского тем, что он более травмоопасный. А значит — возможны сечки, шрамы и т.д., а мне хочется все-таки поберечь внешность, и я пока не готова к таким переменам.
— Ирина Зобнина
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
