Титулованный самарский конькобежец рассказал, почему был вынужден завершить карьеру

Но вот уже две недели подряд по выходным он выходит на лед в качестве судьи областных соревнований. Почему он ушел из спорта в расцвете карьеры? Какие три ошибки есть у конькобежцев? Зачем им заливают ноги гипсом? Об этом титулованный самарский конькобежец рассказал в интервью «СО».

— Что сейчас, на ваш взгляд, представляет конькобежный спорт в Самаре?

— Он переживает сейчас второе рождение. Очень здорово, что Анастасия Кукушкина начала новую страницу в этой многолетней истории и вернула конькобежный спорт из забытья, возродив его благодаря спортсменам-роллерам. Спидскейтинг — вполне взаимозаменяемая дисциплина с конькобежным спортом. То есть даже если 10-15 роллеров будут зимой заниматься конькобежкой, то результатов они добьются. Вот увидите. Мой тренер всегда говорил, что эти два вида спорта должны развиваться параллельно. И, как показывает практика на мировом уровне, те, кто бегает на коньках зимой, летом выступают на роликах. Карьера бельгийского конькобежца и роликобежца Бата Свингса тому пример.

— Недавно вы проводили на новокуйбышевском «Нефтянике» мастер-класс для спортсменов-роллеров.

— Да, я оказался ближе всех к спорту на данный момент: мои тренеры Анатолий и Лидия Егоровы на пенсии и не занимаются тренерской деятельностью, другие спортсмены, с которыми я тренировался в Самаре, работают в сферах, далеких от спорта, и им не до него. И перед первенством Самарской области я проводил такую тренировку именно по конькобежному спорту. На самом деле я с радостью согласился поучаствовать в этом проекте и с удовольствием после пятилетнего перерыва встал на коньки — с 2018 года они висели у меня на гвоздике. И могу сказать, что слушатели мастер-класса были разных возрастов — от 6 до 14 лет, но у них достаточно хорошие перспективы. Конечно, если я в свое время тренировался дважды в день шесть дней в неделю, а у них одна тренировка по конькам, то пока этого мало. Но даже при этом для конькобежного спорта среди них есть перспективные ребята.

— Многие спортсмены по завершении своей карьеры уходят в тренерскую деятельность, а почему вы не пошли по этому пути?

— На самом деле я всегда хотел стать олимпийским чемпионом. У меня была цель поехать на Олимпиаду-2014 в Сочи, выиграть олимпийскую медаль, стать депутатом, заниматься какой-то организационной работой, спортивным менеджментом, к примеру. Я никогда, если честно, не видел себя тренером, и поэтому, завершив карьеру, ушел в бизнес.

— Но сейчас в рамках федерации вы будете консультировать именно по тренировочному процессу?

— Да. Я располагаю свободным временем, поэтому конькобежный спорт остается в моей жизни как хобби. И я буду с радостью помогать Анастасии в деле, которое мы пять лет назад закончили, а она его продолжила.

— А что пошло не так и помешало стать участником Олимпиады?

— Здесь совокупность факторов и обстоятельств. Так получилось, что в тот момент из-за недостаточного финансирования я ездил на соревнования и сборы без тренера. И возможно, не хватило самодисциплины.

— Много спортсменов было на отделении конькобежцев в спортшколе?

— Еще лет 10 назад у нас тренировалось порядка 20 спорт-сменов. Причем хорошего уровня — мастера спорта, международники. Но получилось, как это обычно бывает: школу закончил, финансирования и поддержки нет — и пошел учиться в вуз, завершив спортивную карьеру. Так к декабрю 2018 года я остался, грубо говоря, один. Ну, еще детки занимались.

— Сколько лет длилась ваша спортивная карьера?

— Около 15 лет. Начался конькобежный спорт для меня на стадионе «Буревестник». Когда в 2008 году его продали, нас выселили, и мы переехали на «Динамо». Вообще-то конькобежному спорту в Куйбышеве (Самаре) есть чем гордиться. У нас целая плеяда спортсменов, в разные годы становившихся чемпионами СССР и России. Это Владимир Родионов, Евгений Владимиров, Владислав Васиков, Лидия Егорова, Жанна Пучкова. Еще один воспитанник моего тренера Анатолия Егорова — Сергей Барышев — становился неоднократным призером молодежного чемпионата мира. А самого именитого и титулованного конькобежца, Льва Зайцева, участника двух Олимпиад, в США в 1960 году и в Австрии в 1964 году, называли «Куйбышевская молния».

Так что у нас хорошие и давние традиции в самарском конькобежном спорте. Важно то, что была преемственность поколений, и в каждом «колене» спортсмены представляли область и страну на международном уровне. Я застал это время, когда начал заниматься на «Буревестнике» у Анатолия и Лидии Егоровых, и, как и все дети, тренировался вместе со старшими.

Для нас они были «небожителями», и мы учились у них, хотели быть такими же. И когда взрослые заканчивали карьеру, те, кто подрастал, занимали это место в сборной команде. И это колесо постоянно крутилось. А потом остановилось.

— То есть вы не случайно пришли именно в конькобежный спорт?

— Вообще-то как раз случайно. Сначала в моей жизни появился хоккей. Я был третьеклассником и тренировался в ЦСК ВВС. В то время льда катастрофически не хватало, и тренировки во Дворце спорта на Молодогвардейской у нас были по ночам — в полночь, в час ночи. А тут моя мама шла с подругой с работы мимо «Буревестника» и увидела, что там есть секции фехтования и конькобежного спорта. Так меня привели к Егорову, дали коньки, и мне так понравилось, что я остался не задумываясь. И знаете, было сложно, постоянно не хватало финансирования, но, тем не менее, как-то справлялись и даже результаты показывали.

— Насколько быстро вы перестроились с хоккея на конькобежку?

— Это же было в детском возрасте. Хоккеем я занимался примерно полгода. Конечно, и коньки, и техника разные, но на самом деле перестроиться было несложно. Буквально за год конькобежка вытеснила хоккей.

— Тут пора внести ясность — какие виды спорта относятся к конькобежному спорту?

— Вообще, конькобежный спорт — весьма объемное название. Вы знаете, что Международный союз конькобежцев (International Skating Union, ISU) управляет коньковыми видами спорта: фигурное катание, конькобежный спорт и шорт-трек. Конькобежный спорт, или скоростной бег на коньках — лонг-трек (длинная дорожка), а шорт-трек — короткая дорожка. Обычно под термином «конькобежный спорт» подразумеваются классические соревнования на 400-метровом овале. А шорт-трек (короткая дорожка) — это соревнования на овальной ледовой дорожке длиной 111 м. В этих дисциплинах разные коньки. У нас пятка отрывается, а в шорт-треке нет такой надобности и лезвие конька фиксировано. Кстати, у нас коньки имеют официальное название — «клап» — clap skate. Это связано с тем, что лезвие издает характерный звук, когда после толчка спортсмена пружина возвращает его обратно к ботинку.

— Зимой — беговые коньки, а летом — роликовые, это нормально?

— Абсолютно. Во всем мире эта тенденция популярна. У нас в Самаре ролики в подготовке к зимнему периоду занимали чуть ли не главенствующее место. Мы очень много катались на роликах, я даже выступал на соревнованиях. У меня есть кубки и медали с чемпионатов России по спидскейтингу. Просто здесь есть важный момент: ролики — это не олимпийский вид спорта. И, соответственно, финансирование на него ничтожно или вообще отсутствует. Поэтому поездки на соревнования оплачиваешь из своего кармана.

— Конькобежец больше борется с секундомером или с самим собой?

— Наш вид спорта циклический и колоссально тяжелый (его еще называют «лошадиным») — это изнурительные, однотипные и монотонные тренировки, «терпежка», борьба с собой и секундомером. Особенно когда в холод выходишь в этом костюме на лед, а у тебя есть работа, которую обязан сделать. Если выводить какую-то формулу успеха, то у нас, я считаю, это умение выложиться по максимуму и правильно распределить свои силы по всей длине дистанции. А вообще-то, как у конькобежцев говорят: «Есть три ошибки — это прямая, поворот и — для чего ты пришел заниматься этим видом спорта». (Смеется.)

— В легкой атлетике спринтеры — 60 м, а у вас?

— 100 метров, 500 и 1000. После 1,5 тысячи метров — уже стайеры. Еще есть марафонцы — 41 км.

— Марафон — это 41 км по кругу?

— По-разному. Есть марафоны на открытой местности, например, в Нидерландах размеряют круг на замерзшем озере или канале либо 5 км, либо 7 км и бегут марафон. В этой же стране есть ультрамарафон — Elfstedentocht (Эльфстейдентохт) — дословно переводится как «Тур одиннадцати городов». Он представляет из себя 200-километровый забег на коньках по естественному льду каналов провинции Фрисланд по маршруту, проходящему через 11 городов и городков провинции, со стартом и финишем в Леувардене. Но есть также и марафоны на 400-метровом овале. Здесь гонка идет — 100 кругов на выбывание.

— Вы не участвовали в таких заездах?

— Я участвовал в соревнованиях Red Bull Crashed Ice (скоростной спуск на коньках по ледяному желобу с прохождением поворотов и трамплинов. Длина трассы нередко превышает 500 м. Экипировка участников напоминает хоккейную. — Прим. ред.). Это был первый чемпионат России по скоростному спуску на коньках, проводила федерация Ice close down hill. В 2017 году на Воробьевых горах мы на хоккейных коньках съезжали.

— Как ощущения?

— Вот знаете поговорку: «Бойся своих желаний»? Это про тот случай. Я про этот вид спорта узнал, когда смотрел «Русский экстрим». Ключевое слово для меня было тогда «на коньках». И я подумал, что это все очень схоже и неплохо было бы попробовать. И буквально через полгода объявляется о первом чемпионате России. Я и заявился. Когда тренировался, то думал, что это будет как-то схоже с конькобежным спортом, а на деле вышло все не так.

— А как?

— Страшно. Это даже не на горных лыжах скатиться. Это — вообще из другой оперы. Это прямо дикий, экстремальный спорт на льду. Специфика абсолютно другая, и совершенно иные ощущения. У нас на прямой можно максимально развить скорость до 60 км/ч. Но это достигается путем собственных усилий, а там скорость развивается до 70 км/ч за счет спуска и трамплина — взлеты и падения. Поэтому не зря спортсмены при подготовке уделяют внимание, помимо всего прочего, батутам, развивающим координацию, работе над балансом, а техническую подготовку оттачивают в скейт-парке.

— То есть желания повторить у вас нет?

— Нет. Мне хватило того опыта. Вот горнолыжка — это да. Очень люблю горные лыжи и, когда завязал с коньками, в свободное время зимой катаюсь на них.

— Сейчас в области конькобежный спорт потихоньку повели в массы. И вот чадо, которое с удовольствием пробежало на любых коньках по «Нефтянику» в рамках конькобежного фестиваля «Все на старт», заявляет, что хочет заниматься конькобежным спортом. К чему должны быть готовы родители? Проще говоря: что почем?

— Так тут нужно сразу разделить детский спорт и начальный уровень от спорта высших достижений и профессионалов. И нужно понимать, что конструкция конька предполагает ботинки отдельно, лезвие отдельно. Итак, лезвие в июне прошлого года стоило 1 тыс. долларов, то есть 100 тыс. рублей. Ботинок — отдельная история. Он делается по гипсовому слепку вашей ноги специальными мастерами.

— Прям ноги в гипс, как у гангстеров?

— Ну почти. Только в нашем случае, после того как гипс застынет, слепок снимается, и уже по нему изготовят кожаный ботинок по вашему дизайну. Поскольку работа эксклюзивная, то это тоже недешево.

Перед Олимпиадой в Сочи мне изготовили голландские ботинки за 1 тысячу евро. Но это перед Олимпиадой, а так подешевле — за 50 тыс. рублей. Суммируем — и минимально коньки могут обойтись примерно в 150 тыс. рублей. Плюс нужен специальный костюм — спортивный комбинезон. Он также достаточно дорогостоящий и тоже делается под индивидуальный заказ по вашим лекалам. Когда мне шили костюм в 2017-м году, он мне обошелся тысяч в 50. Итого примерно 200 тыс. рублей, не считая того, что для полноценной подготовки нужны велосипед, ролики, спортивная форма. В общей сумме траты могут быть до полумиллиона рублей. Но это я вам рассказал о профессионалах. И чтобы не шокировать родителей ценами, нужно сказать, что любителям и спортсменам на начальном уровне все необходимое обойдется в гораздо меньшую сумму.

— А коньки часто менять нужно?

— Стопа у ребенка растет, и какое-то время каждый год, наверное, придется. Я помню, когда по юношам тренировался, каждый год в сентябре мне тренер делал замер ботинка. И перед сезоном мы подгоняли размер коньков по ноге. Но в моем случае в детском спорте это все было государственное, от спортшколы. Для детей можно подобрать бюджетный вариант. Коньки могут быть самые простейшие, но они должны быть не фигурными, не хоккейными, а именно конькобежными, с длинными лезвиями с отрывающейся пяткой. Есть много китайских аналогов. Конечно, по качеству они уступают европейским, но для того чтобы начать заниматься, этого более чем достаточно.

— Кто занимается заточкой коньков?

— Вот — очень важный нюанс. Заточка коньков — это отдельный вид искусства. Конькобежцы используют коньки с ровным лезвием, это обеспечивает лучшее сцепление с поверхностью. Поэтому точить коньки нужно правильно. На специализированных сайтах продаются специальные станки и камни для заточки коньков. В каждой команде все по-разному. Как у фехтовальщиков — кто-то проклеивает оружие проводкой самостоятельно, а кому-то проще заплатить другому, чтобы самому не возиться. У нас тренер Анатолий Васильевич (Егоров) учил всех, как правильно точить коньки: в каком положении держать и как настраивать лезвие, какова должна быть последовательность камней (их, как правило, 5 или 6). Сначала более грубая заточка, затем шлифуешь заусенец.

— А если в «Спортмастере» за 150 рублей?

— Нет, нет и нет. Категорически. Высокий уровень катания требует увеличения маневренности, быстрых стартов, более быстрого перекрестного катания, вращения. У нас технически сложный вид спорта, в котором от инвентаря (мы говорим о спорте высших достижений) процентов на 70 зависит результат. Если взять двух спортсменов, один из которых по своим физическим кондициям будет быстрее, но дать ему плохие коньки, а рядом поставить среднего спортсмена, но с хорошо заточенными коньками, то второй его обгонит.

— Важна ли антропометрия в конькобежном спорте? У кого больше шансов на победу — у дяди Степы или хоббита?

— Безусловно, антропометрия важна. Конечно, высокому спортсмену, у которого длинные ноги, проще добиться быстрых секунд на льду. Посмотрите на мировой класс, к примеру. Неоднократный рекордсмен мира на спринтерских дистанциях — высокий «сухой» Павел Кулижников, 185 см. Но при этом есть немало примеров, когда атлет достигал результатов за счет своего трудолюбия и усердия. Как Руслан Захаров, например. Его рост 173 см не помешал ему стать серебряным призером Олимпийских игр.

— Каковы перспективы конькобежного спорта в Самарской области и что нужно для того, чтобы он вышел на конкурентоспособный уровень с остальными регионами?

— Если говорить в глобальном масштабе, то, к сожалению, для наших спортсменов мировая арена закрыта. Вся многолетняя работа оказалась перечеркнута. Для меня как спортсмена это безумная боль. Потому что в олимпийских видах спорта у атлетов все результаты, тренировки, вся их жизнь подчинены вершине карьеры — Олимпийским играм, олимпийской медали или хотя бы участию в Олимпиаде. Без этого я не вижу спортивного развития, поэтому, когда я понял, что Олимпиада прошла мимо меня, то не увидел смысла продолжать тренироваться. Я не видел смысла в своей работе.

Если же мы говорим о Самаре как о конкурентоспособном регионе, то просто необходимы тренеры. От них зависит 90 процентов результата. У нас в Самаре в мою бытность не было никакой базы, но был Анатолий Егоров, благодаря которому в каждом поколении конькобежцев были спортсмены, выступавшие на международном уровне, не говоря про всероссийские старты, где мы постоянно были с медалями.

И сейчас, в нынешних реалиях, тренерские кадры необходимы, как и финансирование, без которого никуда не деться. Но даже вот при таких вводных, какие есть сейчас у Анастасии Кукушкиной, я считаю, что самарцы на следующий год могут выступать на чемпионатах России. И даже — бороться за медали. Это, конечно, амбициозные цели, но я считаю, что планку нужно всегда завышать, и тогда ты будешь ближе к намеченной цели.

— Так с чем был связан ваш уход из спорта?

— У нас закрылась федерация. Мой тренер Анатолий Васильевич Егоров ушел на пенсию и уволился, отделение конькобежного спорта в ГУДО СШОР №1 закрылось, финансирования не было. Вариантов продолжать профессиональную карьеру в таких условиях в Самаре у меня не было, а переезжать в какой-то другой регион я не хотел, потому был вынужден закончить со спортом.

— Нет желания снять коньки с гвоздя?

— Никогда не говори «никогда». Помните, да? Вот начал проводить мастер-классы, появилось желание тренироваться самому. И кто знает, может, даже на следующий год поучаствую в чемпионате области. Я ведь еще не старый по меркам конькобежного спорта — мне 30 лет. Так почему бы и нет?

— Ирина Зобнина