Вакцины, как жертвы собственной эффективности

Естественно, вакцины выпускаются при условии, что они безопасны, имуногенны и эффективны в краткосрочной перспективе во всем мире.

Сегодня у нас в третьей фазе разработки — 20 вакцин, очень много. Они разные, естественно, по формату, по странам, по принципу использования. Шесть уже получили временную регистрацию, еще шесть получили полную регистрацию, а четыре даже умудрились выпасть из этой вакцинной гонки, поскольку оказались неэффективными.

В общем, все идет своим чередом и да действительно исследований на эту тему более чем достаточно.

Россия — в числе стран, которые смогли обеспечить себя вакциной, в неплохой компании: США, Китай, Германия, Индия. Все остальные будут покупать вакцину для своего населения. Понятно, что все это политизировано, да еще и экономический аспект очевиден.

Прививаться нужно так, как ваш сегодняшний лектор, правда лектор участвовал в клиническом исследовании, в той самой третьей фазе «Спутника». Я могу предполагать с достаточно большой вероятностью, что конкретно мне вкололи, — скорее всего, это вакцина.

Во-первых, вероятность получения была довольно большая, целых 75%, и только 25% плацебо. Кроме того, у меня были контакты больными, супруга, к сожалению, переболела, не успела она никак до прививки дотянуть, школа, естественно (рассадник любых инфекций, коранавирусных в том числе).

Как построена в принципе и на чем создана эта вакцина?

Вакцина построена на идее взять команду на сборку S-белка и поместить его в аденовектор. Причем для «Спутника» взяли разные аденовирусные векторы 26-го и 5-го типа.

Когда мы болеем аденовирусом, он обычно 4-го или 7-го типа. Но всё-таки и с названными выше мы тоже можем сталкиваться, и наш иммунитет на них может среагировать. Поэтому — чтобы уж наверняка — взяли один редкий и один совсем редкий тип. На их основе сделали векторы.

Есть еще один нюанс — дело в том, что аденовирусы — ДНК-содержащие векторы, это существенно отличает их от коронавируса (тот РНК содержащий). Этот самый ген нам придется записать в виде команды на ДНК.

Тут возникает недопонимание, потому что из школьного курса биологии почему-то люди усвоили, что любая ДНК, которая попадает в ядро, обязательно встраивается в нашу ДНК и этим отлично пользуется. На том же круглом столе Марии Шукшиной, о котором мы говорили в самом начале лекции, рассказывали ерунду, которая распространяется по ватсапам и телеграммам, что эти вакцины, они встраивают S-белок в наш с вами геном, потом это передается детям и рождаются трансгенные люди.

Вспоминаем 18-19 века, примерно тоже самое, только там обсуждались коровы, растущие из людей, а здесь измененные вирусные люди.

Нужно объяснять почему и как все это происходит. Да, действительно аденовирус очень сильно отличается от коронавируса, он проникает внутрь, но у него нет липидной оболочки, есть только белковая, и она очень плотная.

Это именно защитная оболочка, внутри него ДНК, в цитоплазме нашей клетки ДНК быть не должно, и там есть масса опять же сторожевых систем, которые в случае чего очень быстро уничтожит этот фрагмент.

ДНК должна быть в ядре — там ей место. Именно поэтому вот этот замечательный вирус (либо он сам, либо в виде аденовектора, когда он внутри себя несет коранавирусный ген), по цитоскелету наших клеток (там внутри такие трубочки натянуты длинные) так медленно идет шаг за шагом (есть специальный транспортный белок который его тащит, этот транспортный белок тащит его к порам, то есть к отверстиям в ядре.

Почему ДНК должно быть в ядре? Перед самым ядром вирус аденовектор освобождается от белковой оболочки и сбрасывает свою ДНК туда внутрь. Самое главное: этому фрагменту не нужно встраиваться в наши хромосомы, и дело в том, что внутри ядра скидывается любая ДНК информация.

Для этого есть ДНК-зависимые РНК. Полимераза запускает кнопку «старт» на участке ДНК, с ней связывается и считывает МРНК. То есть мы получаем код на синтез белка, и неважно — встроена она в нашей хромосоме или просто приплыла из вне. Аденовектор и аденовирус имеют не интегрируемый геном — это важная вещь, он никакие участки не встраивает в нашу ДНК, в этом нет необходимости, все происходит и так в ядре.

Итак, что получилось? Мы считали эту самую МРНК, то есть код на сборку S-белка. Он пойдет через пору ядра в цитоплазму на рибосомы и там начнется штамповка кусков белка.

Внутри у нас есть, как я говорил, в том числе то, что синтезируется в нашей клетке, оно в обязательном порядке выставляется на мембрану. У нас есть такой паспорт, он называется главный комплекс гистосовместимости — это паспорт клетки. В этот паспорт периодически вклеиваются странички с теми белками, которые собираются «на производстве».

У нас есть сторожевые клетки, это цитотоксические лимфоциты. Они проходят и сверяют эти самые комплексы со своими рецепторами, со своими «книгами учета». Как только клетка синтезирует неучтенный белок, ее уничтожают тут же на месте. Потому что, например, она может оказаться раковой, инфицированной, тогда ее просто убивают. Так у нас в организме устроена защита, мы так защищаемся, потому что потом новые клетки возникнут на ее месте. Мы все-таки еще умеем делиться на клеточном уровне.

Что получается? Во-первых мы призываем к себе Т-клетки, то есть при введении вот именно этой вакцины формируется Т-клеточный иммунитет. И второй момент — синтезированный белок. S-белок выбрасывается через мембрану и там на него натыкается антигенпрезентирующая клетка, дальше все по той схеме, о которой я уже рассказывал. Нарабатываются и антитела, и клеточный ответ. И самое главное, получается, что мы не разрушаем клетку понапрасну.

Самое главное – нет болезни, нет постковидного синдрома, с которым мы будем еще не раз встречаться.

Абсолютно все коронавирусные вакцины внесены в национальный календарь по эпидпоказаниям — они закупаются за счет федерального бюджета, и для граждан — бесплатные. Обычные люди получают вакцину. Это важно.

Когда только начались коронавирусные вакцинации, все кричали, мол, дайте научную публикацию, мы не поверим тому, что рассказывают. Хорошо, вышла первая публикация по «Спутнику», причем в крупнейшем международном научно-медицинском журнале Lancet. Кстати, там же публиковались и китайцы, там публиковалась информация об оксфордской вакцине. Те, кто дошёл до финала — они все были здесь.

Вышла первая публикация, начался крик, что она неправильная. Якобы там не так написано, какие-то непрозрачные вещи и так далее – «не верим».

Хорошо, вот вам вторая публикация, уже по предварительным результатам третьей фазы. Я тут тоже, видимо, учтен, то есть меня тоже здесь посчитали каким-то образом.

После этого риторика резко сменилась: «Давайте у русским купим «Спутник», когда мы еще дождемся нашу местную вакцину!».

Многие страны напрямую, не дожидаясь одобрение европейских регуляторных органов, начали вести переговоры с нашей страной.
Что удалось выяснить? Что профилактическая эффективность на краткосрочный период — 91,6%, то есть не 100%.

Важно понимать то, что у нас нет вакцин, которые на 100% защищают от заражения. Нет и не было никогда. Главное, что мы делаем — это снижаем риск заболеть заболевания. Мы снижаем риск тяжелого течения болезни, и всякая информация, которая сегодня накапливается, это подтверждает.

Второй момент — экономическая составляющая. О нашей вакцине стали говорить, ее стали закупать, массово применять в других странах, мы получаем результаты.

Важно понимать то, что у нас нет вакцин, которые на 100% защищают от заражения. Нет и не было никогда. Главное, что мы делаем — это снижаем  риск тяжелого течения болезни

Я уже говорил о том, что слежу за результатами вакцинации в разных странах. В Аргентине, например, на стадии, когда было привито 436 тысяч человек, 96,3% даже не заметили, что им ввели вакцину, никак не среагировали. Остальные случаи показали и боль в месте введения, и температуру на сутки-двое, слабость, гриппоподобное состояние.

Госпитализация потребовалась 0,02% привитых. Цифра, как вы понимаете, не сравнима ни с какой реальной коронавирусной инфекцией.

Самое главное — это не наша статистика, о которой можно сказать, что она подтасована, вроде как власти надавили. Такая же информация появляется из всех стран, где применяется «Спутник», и они примерно одни и те же цифры показывают.

Обратите внимание на иллюстрацию, здесь показана «оторочка» S-белка коронавируса. Это гликаны, углеводы достаточно коротенькие.

Интересный набор в вирусе получается: белки, жиры и углеводы. На нем можно правильное питание организовывать, у него все есть в хороших пропорциях.

Так вот, углеводы ему нужны для того, чтобы прятаться от иммунитета. Углеводы — не иммуногенны, то есть если мимо проплывает какой-нибудь олигосахаридный комплекс, на него наши иммунные клетки не прореагируют, мало ли чего у нас тут плавает. Самое главное — это белки, от них опасность. Поэтому вирус в ходе эволюции выработал такое приспособление, он стал присоединять к себе гликаны, камуфляж своеобразный получается, и тем же антителам до него добраться очень сложно, если он прикрыт.

Разные виды вирусов — в оболочке из гликанов. Например, ВИЧ. На нем плотнее облако из этих гликанов, там практически некуда антитело подвести. Получается, что? У нас до сих пор нет нормально работающей вакцины против ВИЧ.

А что у нас с SARS-COV- 2? Он куцый, голый, практически не прикрытый, такой «мини бикини» на нем. Именно поэтому туда отлично присоединяются антитела и с этим связана наша надежда на то, что так оно дальше и будет.

К сожалению, мир уж как-то не торопится прививаться, несмотря на то что есть для этого все возможности. Нам потребуется 4,5 года на то, чтобы привить 75% населения Земли. Если прививаться сегодняшними темпами. Очень много людей потеряем.