Он поражает, околдовывает, чарует. Он рождает в оркестре вулканические стихии колоссального напряжения и тончайшие изощренные акварели; он владеет тайной преображения музыки в понятную для всех и невыразимую словами истину существования; он всегда вызывает у слушателей высочайший катарсис… В общем, дирижер Геннадий Проваторов знает и умеет в музыке все или почти все.
Мышление Проваторова парадоксально соединяет идею неумолимого становления формы-процесса (и чем больше пространство формы, тем грандиознее его формообразующая воля: громадные симфонии Скрябина, Шостаковича, Малера, Брукнера «пролетают» у Проваторова как несколько мгновений, потому что целиком захватывают слуховое внимание) и красоту «остановившегося мгновения», когда время замедляется или вовсе останавливается, выражая сокровенные тайны души. Проваторов всегда играет музыку так, словно он ее только что сочинил сам. Больше всего он ненавидит скуку и равнодушие, потому всегда все преувеличивает, ему всегда не хватает не зафиксированного в нотах смысла, и он его тут же сочиняет, находит в бесконечных видоизменениях деталей. И порой кажется, что дирижеру все равно, какие ноты лежат у него на пульте: великий дух музыки будет так и так разбужен.
Это премиум-материал. Подпишитесь, чтобы прочитать статью.
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
