Штурмовые отряды – первые, кто сталкивается с противником лицом к лицу. Как готовят штурмовиков группировки войск «Центр», как изменилось оснащение таких подразделений с начала СВО и как убедить бойцов выполнить невыполнимую, казалось бы, задачу, заместитель командира штурмового отряда уральской гвардейской танковой части с позывным «Ермак» рассказал автору совместного проекта OBOZ.INFO и «Уральских военных вестей» «Герои фронта» военному корреспонденту Кириллу Кирягину.
— «Ермак», расскажи, как готовят будущих штурмовиков. С чего начинаются тренировки?
— С того, как правильно двигаться. Причём начинаем с азов. Всё как в жизни, когда мы были детьми: вначале учим правильно ползать, затем – ходить, и только после этого – бегать. Сперва поодиночке, затем двойками и тройками, потом в составе группы. После базовой подготовки начинаем разбирать нюансы – например, как двигаться с оружием в руках, как передвигаться при разной плотности огня.
Этому уделяем очень много внимания. Бойцы должны не просто уметь грамотно, быстро и скрытно перемещаться – но действовать как единый организм. Во время штурма дистанцию с товарищами нужно держать не меньше 20 метров. Получается, группа в шесть человек атакует на участке в 120 метров. И боец на левом фланге должен хотя бы примерно знать, где в этот момент находит товарищ на правом. Даже если он не видит его и не может с ним связаться — ведь радиосвязь во время накатов бойцы используют только в крайнем случае, например, при обнаружении противника.
Он должен просто… чувствовать товарищей. Это трудно объяснить, ещё сложнее научить этому – но группа, в которой бойцы способны на это, сможет выполнить почти любую задачу.
— Подготовка серьёзная.
— Конечно. Неподготовленного человека в бой никто не пошлёт. Какой смысл? Там он будет только обузой. Перед первой задачей бойцов готовят не меньше месяца. Это касается всех – даже тех, кто пришёл не с распределительного пункта, а из действующих подразделений. На штурм идут только те, в ком я уверен — они свою задачу выполнят.
— Сколько всего времени нужно, чтобы новобранец стал полноценным штурмовиком?
— От трёх до шести месяцев – в зависимости от человека, от его исходных данных. Понятно, что не все приходят в отряд мастерами спорта. Есть те, кто следил за собой, а есть, у кого не хватало на это времени, у кого была сидячая работа. Это нормально, в физическом плане мы всех подтягиваем. Но одних тренировок мало. В тыловых районах штурмовиком не стать, как бы усиленно человек ни занимался. Для этого нужно «понюхать пороху», поучаствовать хотя бы в двух-трёх задачах.
— В твоём отряде много разных подразделений. Так активно готовят только тех, кто непосредственно штурмует «опорники»?
— Их в первую очередь, по усиленной программе. Но тренируются все – от медиков до механиков-водителей. В отряд действительно входят самые разные подразделения: от миномётного и артиллерийского до танкового взвода и взвода БПЛА. Но любую технику могут вывести из строя – и человек из наводчика или подносчика боеприпасов мгновенно превратится в пехотинца. А значит, он должен уметь воевать как пехотинец.
— Новобранцев сразу разбивают на группы, в которых они будут работать?
— У нас нет такого жёсткого деления. В каждую группе кроме новобранцев есть опытные военнослужащие, которые им помогут, если понадобится. Кроме того, мы регулярно «тасуем» группы, меняем личный состав и командиров, чтобы люди могли обменяться опытом, научить друг друга чему-то полезному, что они узнали на СВО.
Я стараюсь даже приглашать разных инструкторов, который обучают ребят по разным программам. И никогда не говорю, что нужно делать только так и не иначе – люди могут выбрать тот вариант, который будет для них самым эффективным. У каждого своя физиология, и способ, который для меня удобнее всего, другому будет только мешать.
Мы и специальности бойцам подбираем с учётом их личных особенностей. Например, более выносливый окажется эффективнее как пулемётчик или гранатомётчик, а более быстрый лучше всего покажет себя в разведке.
— Расскажи, зачем люди идут в «штурмы»? Ведь они понимают, что работать придётся на самых опасных участках, что называется, на острие атаки?
— Для этого и идут. Чтобы не просто числиться в армии, а по-настоящему воевать и приближать нашу Победу. Да, это риск. И наверное, риск этот выше, чем во многих других подразделениях. Но людей здесь по-настоящему ценят и берегут. Мы, в отличие от противника, людей на «мясные штурмы» не бросаем.
Да и оснащение в штурмовых отрядах на высоте.
С начала СВО у нас появилось очень много современного оружия: от активных наушников и тепловизоров до приборов наведения и захвата цели. У каждого подразделения есть собственные операторы БПЛА. Бывает, даже каждой группе во время штурма выделяем свою «птицу».
Наконец, именно в штурмовых отрядах как нигде чувствуется боевое братство. Здесь товарищи тебя всегда поддержат. Поэтому люди даже после ранения хотят вернуться в отряд. И мы их берём. Если из-за раны они пока не могут штурмовать, стараемся найти другие обязанности – например, водителя или по охране территории.
— Если боец не может найти в себе смелости, ему надо помочь это сделать, придать сил и решимости. Я разговариваю с ним, спрашиваю – а если бы помощь сейчас нужна была не только твои товарищам, но, например, маме? Если бы она сейчас была там, где вэсэушники, и просила тебя прийти и помочь ей – ты бы пошёл? Люди отвечают – да, бы пошёл. И сделать это им уже не так страшно.
Но лучше всего, как и в любом деле, действует личный пример. Когда кто-то говорит, что выполнить задачу невозможно, командир берет и показывает: ничего невозможного нет. Помню, во время одной из задач штурмовая группа доложила, что не может продвинуться вперёд — слишком сильный огонь, головы нельзя поднять. Тогда командир отряда сам пришёл к ним с КП и сказал – я же дошёл. А значит, и вы сможете.
— Кирилл Кирягин, военный корреспондент издания Краснознаменного Центрального военного округа «Уральские военные вести»
2024 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
