Анна Тимофеева: «Стрельбой можно заниматься хоть до пенсии, были бы результаты»

Самарская спортсменка успешно выступила в финале Кубка России по пулевой стрельбе, завоевав две медали.

Читайте также:

В День города на самарской набережной «Пестравка» устроила праздничную дегустацию

В Самаре запускают системную работу по реновации исторических объектов

Экс-бенефициара «Больверка» судят за мошенничество уже в двух судах Самары параллельно

Больше

В олимпийской дисциплине МП-60 она взяла золото, набрав 575 очков. В упражнении МПП-60 выиграла серебро с 544 баллами — до первого места ей не хватило четырех баллов. Немногим ранее воспитанница ЦСКА и ГАУ СШОР №6, которую тренируют Владимир Волков и Игорь Набиев, стала победительницей Открытого Кубка страны. Почему на результат влияет даже партия патронов? Правда ли, что ее дочь росла под звуки выстрелов? Почему этот вид спорта можно назвать возрастным?

Об этом в интервью «СО» рассказала участница Олимпийских игр в Лондоне, чемпионка Европы, многократная победительница и призер чемпионатов и Кубков России по пулевой стрельбе Анна Тимофеева.

— На прошлой неделе вы выступили в финале Кубка России по стрельбе из малокалиберного оружия. Это был легкий для вас старт или сложный?

— В принципе, на мой взгляд, для любого спортсмена любой старт важен и по-своему сложен. Причем неважно какого уровня — российского или международного. Но, действительно, почему-то (и я не могу сказать почему) принято считать, что Кубок России по статусу номер два, а номер один — чемпионат России, который считается более серьезным стартом. В защиту Кубка страны могу сказать, что он тоже очень важен и на него отбираются по итогам выступлений за весь сезон 30 лучших спортсменов. Так что мне кажется, что Кубку России просто не повезло в том, что его немного недооценивают и считают «номером два» после национального чемпионата.

— Вы выступаете в стрельбе и из малокалиберного оружия, и пневматического. Но специализируетесь именно на «малокалиберке». Почему?

— Так сложилось. Наверное, мне просто больше нравится малокалиберное оружие. Как-то изначально у нас с ним сложились отношения — я лучше понимаю его, технику стрельбы из этого оружия. Не исключаю, что просто сработал эффект первого восприятия. Ведь есть и техническое различие: в пневматике мы выполняем одиночные выстрелы, и это медленная стрельба (выполняются одиночные выстрелы). А в стрельбе из малокалиберного пистолета, в частности в олимпийском упражнении, в котором я выступаю — «Скорострельный пистолет, 25 метров» (Rapid Fire Pistol), состязание состоит из двух частей: скоростной и точной стрельбы. Сначала 30 зачетных выстрелов выполняется по неподвижной мишени, а затем еще 30 выстрелов по появляющейся мишени. Стрельба ведется сериями по пять выстрелов в одну мишень, на выстрел дается три секунды. Может быть, я просто лучше понимаю, как стрелять «скоростную стрельбу». И поэтому у меня она поучается лучше, чем из пневматики.

— За три секунды вам нужно поднять руку, прицелиться в появляющуюся мишень и совершить точный выстрел. Так?

— Уточню — «появляющаяся мишень» — это образное название. Мишень никуда не пропадает и не появляется внезапно. А выглядит это так — мы опускаем руку с пистолетом вниз под углом 45 градусов, когда загорается зеленый свет на мишени, за три секунды мы должны поднять руку, сделать выстрел за эти 3 секунды и вернуть руку в исходное положение. Затем загорается красный свет, через 7-8 секунд снова загорается зеленый свет, и мы повторяем все действия вновь — и так 5 выстрелов подряд. Это постоянное движение, собранность и контроль.

— Напомните вес оружия? Это ведь серьезная нагрузка на руку?

— Пистолет весит в среднем около килограмма.

— Это больше, чем утюг?

— Смотря о каком утюге идет речь, но приблизительно одинаково. В спортивных школах новичкам даже дают домашнее задание: стоя держать утюг или килограммовую гантельку на вытянутой руке, чтобы привыкнуть к статической нагрузке и немножко окрепнуть.

— Пневматический пистолет легче малокалиберного?

— Немногим тяжелее — он весит один килограмм двести. Несмотря на то, что ствол у него длиннее и спуск легче, техника стрельбы одна и та же.

— Что значит спуск легче?

— Чтобы произвести выстрел, сила нажатия на спусковой крючок малокалиберного оружия должна быть не менее килограмма, а на пневматическом — 500 граммов.

— Отличается отдача оружия у «пневматики» и «малокалиберки»?

— Вообще, спортивное оружие сконструировано так, чтобы минимизировать отдачу. На пневматике ее практически нет, на малокалиберном есть, но не очень сильная для взрослого. Для ребенка 10-11 лет, наверное, поначалу будет казаться сильной, но потом он очень быстро привыкает.

— Спортивное оружие по отдаче слабее боевого?

— Да. Но, несмотря на это, оно так же опасно, как и боевое. Калибр 5,6 мм, дальность полета пули 1,5 км. Поэтому необходимо соблюдать технику безопасности, и в первую очередь этому учат детей, как только они приходят на занятие.

— В вашем виде спорта есть упражнения на стрельбу с 25 метров, с 50 метров. Означает ли это, что у стрелков должно быть идеальное зрение? Или может прийти на помощь оптика?

— Оптика, безусловно, используется. Но, вообще, среди нас, стрелков, многие считают, что чем хуже видишь — тем лучше.

— Почему же?

— Возможно, для читателей это малопонятно, но постараюсь пояснить: прежде чем выстрелить, нужно прицелиться — совместить выступающую часть на стволе оружия (мушка) с прорезью на прицельной планке (целик). Правильное прицеливание достигается, когда мушка расположена на одном уровне с верхней гранью целика и находится точно по центру его прорези, обеспечивая «ровную мушку». В общем, главное видеть пистолет на вытянутой руке, а мишень мы должны видеть расплывчато и поэтому не акцентируем на ней свое внимание — точку прицеливания мы видим только боковым зрением. Но есть много спортсменов, кто стреляет и с плохим зрением, кто использует линзы и другие приспособления: диоптры (устанавливаются на очках, прописанных окулистом, посредством присоски), «ирисные прицелы» («ирис» — накладка на линзу с отверстием, которое можно регулировать «больше или меньше». — Прим. ред.). У нас есть специальные монокли — выглядят приблизительно как очки, в которые вставляют различные линзы, в том числе и цветовые.

— Цветовые, не цветные?

— Цветовые, которые служат фильтрами, повышающие контрастность цели и улучшающие ее видимость в различных условиях освещения. Мы летом стреляем на открытых стрельбищах, где и солнце, и дождь, и все что угодно может быть. Например, серая линза немного «затемняет» солнце и делает ровным освещение, прозрачная используется при слабом свете, желтые и оранжевые — для повышения контрастности в тумане и сумерках, коричневые универсальны для пасмурной и солнечной погоды, а фиолетовые — для выделения оранжевой тарелки на фоне зеленой растительности. Это не запрещено правилами и используется спортсменами по собственному желанию. Я, например, использую цветовые линзы редко, потому что мне неудобно с ними стрелять. От яркого солнца, бьющего по глазам, я лучше надену козырек и тем самым «притеню» его.

— Для многих из нас стрельба ограничивается понятиями — стрельбище, мишень, стрелок и оружие. Но сейчас век технического прогресса, и цифровые технологии также наверняка затронули ваш вид спорта. Насколько изменилась стрельба за эти 26 лет, которые вы ей посвятили?

— Сразу уточню, что в пулевой стрельбе нововведения затрагивают в первую очередь технические и организационные аспекты, но не сам вид спорта. Изменения происходили с введениями новых правил проведения соревнований — на моем веку регламенты только финалов в одном и том же упражнении менялись не менее пяти раз. Усовершенствование снаряжения и оборудования, внедрение цифровых технологий для судейства и трансляций — это, конечно, происходит. Потому что наш вид спорта тоже бьется за популяризацию, за зрителя и набор спортсменов. Но чтобы пулевой стрельбой захотели заниматься больше людей, она должна быть более зрелищной и доступной.

За последние годы, во-первых, изменились патроны и само оружие — оно стало более современным, усовершенствованным. Раньше мы стреляли по обычной бумажной мишени, сейчас — по электронным установкам (принцип работы основан на фиксации пробоин установленными в плоскости мишени датчиками и обработке сигналов с этих датчиков. — Прим. ред.). Для спортсменов гораздо лучше, когда компьютер подсчитывает результат, а не судьи вручную, как было раньше. Выстрелил — и компьютер мгновенно показывает результат, куда попал. Это ускорило процесс и исключило человеческий фактор. В целях популяризации стрельбы у нас какие-то упражнения убрали и добавили другие. Потому что на самом деле зрителю скучно смотреть, как спортсмен стоит и делает 60 выстрелов в течение полутора часов. Поэтому сейчас стало намного больше трансляций, а формат финалов поменялся в угоду телевидению.

— Помогли ли эти изменения привлечь зрителей на трибуны?

— Не знаю, как на международном уровне, потому что я достаточно давно не выезжала. А в России на стрельбищах как таковых сторонних людей — просто зрителей, а не участников и организаторов соревнований — я не вижу. Потому что, к примеру, летние соревнования у нас проходят на закрытом стрельбище «Лисья нора». И туда просто так не пройти, не проехать. Не каждый спортсмен-то может на него попасть. Если он заранее не подаст заявку, то его туда не пустят. Поэтому не могу сказать, сможет ли попасть зритель, заинтересовавшийся нашим видом спорта, на соревнования, чтобы увидеть их вживую. Но аудитория прибавилась именно у телевизионных и интернет-трансляций, что, несомненно, добавило популярности нашему виду спорта, и, возможно, люди захотели пойти в тир и попробовать сами.

— У вас очень насыщенная и непростая спортивная биография. Вы один из самых титулованных стрелков России и региона. Я правильно понимаю, что за 26 лет в спорте вы стали участницей Олимпиады в Лондоне в 2012 году? Как получилось, что еще две Олимпиады прошли мимо вас?

— На Олимпиаду в Рио-де-Жанейро-2016 система отбора была по новой схеме, и чисто объективно я не проходила в число кандидатов. Поэтому вместе с тренером приняли решение не форсировать подготовку, а уйти в сторону и сделать в спорте паузу. Я вышла замуж, родила ребенка. Но, откровенно говоря, после Лондона у меня был достаточно большой спад. К тому же в семье были серьезные проблемы со здоровьем у родных, и я была вынуждена отказаться от нескольких сборов. А в сборной России такого не прощают (Усмехнулась.), да и незаменимых у нас, как известно, нет. Поэтому ситуация такова — я остаюсь в сборной России по результатам выступлений в сезоне, но на сборы национальной команды меня больше не привлекают. Впрочем, я не испытываю иллюзий. Вы же знаете, какая ситуация с российскими спортсменами: они выезжают на международные старты под нейтральным флагом и не имеют никакого отношения ни к ЦСКА (Центральный спортивный клуб армии. — Прим. ред.), ни к «Динамо», ни к ДОСААФ. А я всю свою сознательную спортивную жизнь тренируюсь в тире ЦСКА, поэтому в ближайшее время выехать никуда не смогу. (Смеется.)

— Как вы сохраняете мотивацию оставаться в спорте высших достижений?

— Да я себя, собственно, не мотивирую — просто занимаюсь любимым делом, вот и все. Мне нравится стрелять, я не представляю своей жизни без стрельбы. Мне нравится ходить на тренировки, заниматься, меня никто не заставляет это делать, не принуждает, поэтому пока у меня получается посвящать себя любимой работе, я буду продолжать заниматься стрельбой.

— Правда, что ваша дочь Варвара, можно сказать, услышала звуки выстрелов еще в утробе матери?

— Да. Я на соревнованиях выступала на 7-м месяце беременности. И очень хорошо, кстати, выступала. У меня не было никаких противопоказаний, поэтому прерывать выступления в сезоне не имело никакого смысла. Тем более муж ездил со мной и возил мои вещи, а я только выходила и стреляла.

— У дочери не возникает желания пойти по стопам мамы?

— Пока нет. Она очень активная, а стрельба — это статика, умение контролировать себя, долго стоять. В силу ее возраста это сейчас сложно. Она хочет то одно, то другое попробовать. А стрельба — это такой вид спорта, где нужно подолгу стоять, отрабатывая элемент. Тренировка — это около 100 выстрелов, и это 100 абсолютно одинаковых движений. Со стороны может показаться нудно стоять, стоять и стоять, порой даже без патрона.

— Это упражнение такое?

— Есть тренировки без стрельбы, просто — работа вхолостую.

— То есть порядка двух часов просто стоять?

— Не совсем. Давайте так: вот задача стрелка на соревнованиях сделать в упражнении 60 выстрелов. А что такое 60 выстрелов? Это 60 полностью одинаковых подъемов руки, 60 прицеливаний. Все движения должны быть одинаковыми. Поэтому мы стоим достаточно долго и тренируем устойчивость.

— После 26 лет занятий стрельбой может ли просто срабатывать мышечная память?

— Она и срабатывает. Вот, к примеру, после отпуска по возвращении в тир на первых тренировках после длительного перерыва я очень хорошо стреляю. Именно потому, что срабатывает мышечная память.

— Лет восемь назад в одном из ваших интервью вы назвали 33 года «младенчеством» для пулевой стрельбы. Сейчас вы так же думаете или поменяли свою точку зрения?

— Как показала Олимпиада, на которой 51-летний турецкий стрелок Юсуф Дикеч стал вторым, возможно все — в любом возрасте. Главное — желание и талант, главное — трудиться, трудиться и трудиться. Как таковых возрастных ограничений у нас нет, но сборная России старается набирать молодых спортсменов. Но, конечно, если ты будешь выигрывать все соревнования, причем с высоким результатом, то тебя включат в сборную России, даже если тебе и 40 лет.

— Правда ли, что патрон патрону рознь?

— Да. И, к сожалению, в России сейчас не производят достаточно качественных патронов, поэтому мы вынуждены пользоваться импортными. Еще мы используем старые советские запасы. Но это проблема, потому что они дают осечки. Раньше изготавливали патроны «Олимп» (на Олимпиаде-80 ими стреляли) — очень хорошие и точные патроны. Но потом это производство свернули. То, что у нас сейчас есть на складах и в тире, патроны, которыми тренируются младшие спортсмены СШОР ЦСКА, — 40-летней или даже 50-летней давности. Поскольку они уже лежат достаточно давно, непонятно в каких условиях хранятся, то дают осечки. У нас в пистолете магазин на пять патронов, и когда ты делаешь выстрел, пистолет автоматически перезаряжается. Так вот с патронами низкого качества этого может не произойти, а это чревато тем, что после первой такой задержки тебе разрешат дострелять, но во второй раз, если такое случится, то будет засчитан промах.

— Сколько нужно патронов на тренировку?

— Я делаю порядка 100 выстрелов, например. Если хотите посчитать, сколько нужно патронов для подготовки к старту, то скажу просто — много.

— Вагон?

— (Смеется.) Возможно.

— Насколько это вообще дорогое удовольствие — заниматься пулевой стрельбой?

— На том уровне, на котором я нахожусь, меня обеспечивает Центр спортивной подготовки: оружие, экипировка, патроны. Составляешь список — и тебе все закупают. А вот начинающим, детям часто приходится многое покупать самим. Родители покупают пневматические пульки, а затем и более качественное оружие. Качественный пневматический пистолет или винтовка — это очень серьезная инвестиция.

— Что входит в экипировку стрелка? Что вы берете с собой на соревнования?

— Первое — это специальные стрелковые ботинки. Они на плоской подошве, чтобы была устойчивость, и не должны закрывать щиколотку. Многие сейчас используют ботинки для тяжелоатлетов — они отлично подходят. Второе — стрелковый монокль (очки) с затемняющими линзами и боковыми щитками. Обязательны наушники — без них можно серьезно повредить слух. Всю экипировку перед стартом проверяет комиссия на техническое соответствие нормативам. Ну и, конечно, сама форма. У винтовочников она особенная, очень жесткая. У пистолетчиков — просто удобная спортивная одежда.

— Вы пистолет выбрали почему? Просто эффект первого восприятия?

— У меня папа (Александр Мастянин. — Прим. ред.) «винтовочник», и, сколько себя помню, мне говорили, что носить все эти вещи — экипировку и винтовку — для меня очень тяжело. И в детстве отдали именно на «пистолет», потому что полегче ездить на соревнования.

— Ваша жизнь плотно связана с оружием: вы, папа — тренер, муж — сотрудник полиции. Устраиваете семейные состязания?

— Нет, это бесполезно — я лучше всех стреляю. (Смеется.) Но, вообще, у нас абсолютно разные задачи. Нам нужно попадать в одну и ту же точку, в идеальную «десятку». У них другие мишени, другая техника огневой подготовки. Я как-то пыталась мужу объяснить, как надо держать и стрелять по-спортивному, но мне было сказано, что он все знает сам.

— Скажите, вот из всех фильмов, что вы видели, хотя бы в одном была реалистичная перестрелка?

— Ни разу. Из тех, что я видела — ни в одном. Там все ради зрелищности: чтобы было красиво и добро победило зло. По скорости, стойкам, хватке — все совершенно не так. Но я понимаю, что кино — это искусство. Поэтому даже по скорости стрельбы это, как говорится, «не пытайтесь повторить в домашних условиях».

— Вы думали, чем займетесь после спорта?

— А я не собираюсь уходить. (Смеется.) Пока не выгонят, сама не уйду. Стрельбой можно заниматься хоть до пенсии, были бы только результаты. Так что пока есть силы и желание, буду тренироваться и выступать. Я на самом деле себя чувствую в плане стрельбы так же, как и 20 лет назад. Да, сейчас много спортсменов, и среди них немало талантливых. Конкуренция в стрельбе есть. Но, к сожалению, в Самаре мы не можем похвастаться бурным развитием пулевой стрельбы — каждый год команду не можем набрать, чтобы по три спортсмена выступали в упражнении. Например, дважды в год у нас проходит командный чемпионат России — по «пневматике» и МК (МК — малокалиберное оружие. — Прим. ред.), и у нас большая проблема сформировать конкурентоспособную сборную Самарской области (по взрослым) по женскому пистолету. Конечно, благодаря Ольге Кузнецовой и Екатерине Щепетковой мы выступаем на этих стартах, но они обе уже, как говорят в футболе, «играющие тренеры», а не действующие спортсмены. И да, нам до сих пор удается успешно представлять регион на всероссийском уровне, мы занимаем призовые места, но молодежи, готовой сменить нас, на данный момент нет.

— В чем проблема, на ваш взгляд?

— Это общая беда не только стрельбы. Все хотят получить все и сразу, но в спорте так не бывает. Нужно приложить очень много усилий и даже чем-то пожертвовать. Когда я начала заниматься стрельбой, я практически жила в тире — по две тренировки в день. Сейчас время другое: компьютеры, телефоны, виртуальная реальность вытесняют реальный мир. А стрельба требует огромного терпения и монотонного труда.

— Что самое главное вы бы хотели донести до тех, кто только задумывается о стрельбе?

— Что это огромный труд. И что обязательно нужно заниматься общей физической подготовкой. Не только спину качать, но и бегать, растягиваться. Иначе после двухчасовой тренировки в тире все будет болеть: и спина, и локоть, и кисть. Физподготовка в жизни лишней никогда не будет.

— Ваш сезон завершен. Какие задачи ставите на будущее?

— Всегда есть над чем работать. Меня учили: выиграл, встал на пьедестал, тебе сказали «молодец» — и все — забыл, пошел дальше. Пока есть к чему стремиться и я получаю от этого удовольствие — буду продолжать.

— Ирина Зобнина