Имущество предприятия «Самара — Авиагаз» рискует исчезнуть в неизвестном направлении

Теперь между его основными владельцами — Дмитрием Саморуковым и фирмой «Газавиа» сына основателя компании Владимира Николаева.

«Газавиа» пытается опротестовать документы, реализация которых способна оставить от «Самара-Авиагаза» пустую оболочку.

ООО «Самара-Авиагаз» («СА») производит системы для газоперекачивающих агрегатов.

В лучшие годы выручка предприятия превышала 2 млрд рублей. Компания создана бывшим топ-менеджером завода «Моторостроитель» (ныне «ОДК-Кузнецов») Валерием Николаевым.

До недавних пор совладельцами «СА» выступали ООО «Газавиа» (51%), подконтрольное сейчас сыну Николаева Владимиру, и московский бизнесмен Дмитрий Саморуков (49%). К маю 2022 года баланс сил изменился — 2% акций от «Газавиа» перешли к близкой Саморукову компании «РУМО». Это произошло на основании подписанного ранее опциона. Опцион Николаевы пытались опротестовать, но безуспешно.

Сейчас вокруг предприятия развивается новая интрига. 11 июля 2022 года «Газавиа» обратилось в арбитраж с иском о признании недействительными всех решений общего собрания участников «Самара-Авиагаза», прошедшего 4 июля 2020 года.

Параллельно в рамках этого же заявления истец запросил арест недвижимого имущества, принадлежащего «СА»: заводского корпуса площадью 355,7 кв. м, нежилого помещения (91,1 кв. м) и земельного участка предприятия (24,582 тыс. кв. м).

«Газавиа» требовало, чтобы суд запретил управлению Росреестра по Самарской области проводить государственную регистрацию перехода прав на перечисленные активы. 20 июля 2022 года иск «Газавиа» принят к рассмотрению.

Между тем главные вопросы — какие решения принимались два года назад на собрании участников «Самара-Авиагаза» и почему истец спустя столько времени решил вдруг их оспаривать — пока остаются без ответа.

В 2020 году основными владельцами предприятия были Николаевы. Сейчас — Саморуков.

Но очевидно, что оспариваемые решения должны касаться одобрения сделок с недвижимостью «Самара-Авиагаза» — иначе непонятно, зачем добиваться именно ее ареста.

Получить комментарии не удалось ни у Валерия Николаева, ни у Владимира Николаева. Генеральный директор «СА» Эдуард Еремеев также не стал отвечать на вопросы «СО».

Эксперты считают, что Николаевы пытаются защитить имущество «Самара-Авиагаза», так как обеспечительные меры обычно накладывают на предмет спора.

Между тем, как следует из информации Росреестра, упомянутые активы до сих пор остаются в собственности «Самара-Авиагаза».

По какой причине отчуждение заводского имущества не состоялось до сих пор, если было одобрено так давно, и почему теперь уже бывшие основные владельцы решили добиваться его ареста спустя два года — дополнительная интрига.

Опрошенные «СО» юристы допускают, исходя из имеющейся информации, вероятность сценария, при котором протоколы общего собрания участников общества могли формироваться «задним числом». Если так и было, то речь может идти о классической рейдерской схеме. Однако в конкретном случае никаких выводов пока делать нельзя. Разбираться в ситуации будут следователи в случае подачи заявления потенциальным потерпевшим.

В целом подобные действия, если они имели место, могут квалифицироваться по статье 159 УК РФ «Мошенничество», констатирует управляющий партнер АБ «Карпов, Тараборин и партнеры» Дмитрий Тараборин.

В случае провала демарша «Газавиа» «СА» рискует стать пустой оболочкой. Земельный участок, который истец просит арестовать, у предприятия единственный.

Идентифицировать заводской корпус не удалось, на публичной кадастровой карте его границы не обозначаются.

Однако, как указывается на снимках спутника, у «Самара-Авиагаза» он тоже только один.

Эксперты затрудняются прогнозировать исход судебного разбирательства между «Газавиа» и «СА».

«Из документов, находящихся в открытом доступе, невозможно установить ни суть оспариваемого решения общего собрания, ни мотивы, которыми руководствовалась компания при подаче иска. Действующее законодательство предусматривает, что решения общего собрания могут быть оспоримыми (признанными недействительными судом) либо ничтожными (недействительными вне зависимости от такого признания). В первом случае перечень оснований является открытым, к ним относятся любые нарушения закона. Как правило, в судебной практике встречаются такие как существенное нарушение порядка подготовки, проведения собрания либо составления протокола (сюда относятся разные фальсификации), отсутствие полномочий у представителя участника собрания», — рассуждает партнер Адвокатского бюро «Яблоков и партнеры» Марина Жирова.

По словам Жировой, ничтожным решение может быть признано, если оно принято по вопросу, не включенному в повестку дня (за исключением случая, если в голосовании приняли участие все участники общества) или не относящемуся к компетенции общего собрания; при отсутствии необходимого кворума; противоречии основам правопорядка или нравственности.

«Если истец считает решение собрания сфальсифицированным, сделка является оспоримой и ему нужно доказать не только сам факт фальсификации, но и то, что его голосование могло повлиять на принятие данного решения и оно влечет для него существенные неблагоприятные последствия», — резюмирует Марина Жирова.

Вахтанги Арзиани, адвокат Самарской областной коллегии адвокатов:

Корпоративные споры — довольно часто встречающееся явление в современной судебной практике.

Они обычно связаны с вопросами принадлежности акций, долей в уставном капитале хозяйственных обществ. Одним из видов корпоративного спора является также оспаривание решения общего собрания участников.

Обычно основанием для оспаривания принятого решения на собрании участников является нарушение порядка созыва, подготовки проведения собрания или отсутствие необходимого кворума.

Другое основание —  отсутствие полномочий у лица, выступающего от имени участника общества.

Могут обанкротить «правильно»

Едва успев обрести полный контроль над «Самара-Авиагазом», структуры, близкие Дмитрию Саморукову, стали накачивать предприятие подконтрольными долгами.

14 июня 2022 года в Арбитражный суд города Москвы поступил иск ООО «Румо Инвест» к «Самара-Авиагазу».

Истец зарегистрирован в 2015 году и принадлежит Михаилу Нехорошкову.

Интересно, что ему принадлежат права на товарные знаки «РУМО» и «Двигатель революции» («Двигатель революции» — одно из исторических названий нижегородского завода «РУМО», в банкротстве и переделе активов которого структуры и лица, связанные с Саморуковым, судя по судебным  материалам и публикациям в СМИ, принимали весьма активное участие). Московское «РУМО Инвест» является владельцем нижегородских АО «РУМО» (именно ему перешли 2% «Самара-Авиагаза» от фирмы Николаевых)  и ООО «РУМО». «РУМО Инвест» потребовало взыскать с завода 86,42 млн рублей.

Информация о том, каким образом у «Самара-Авиагаза» возникла такая задолженность, пока не раскрывается.

Валерий Николаев говорит, что ему об этом долге ничего не известно. Генеральный директор «Самара-Авиагаза» Эдуард Еремеев отвечать на соответствующий вопрос «СО» не стал.

21 июня судьи рассмотрели заявление «РУМО Инвест». Предварительное заседание по делу состоится в конце августа.

Разбирательство, инициированное структурой, не чуждой Дмитрию Саморукову, в момент, когда и без того «СА» переживает тяжелые времена, может попросту добить предприятие.

В конце 2021 года поставленной Саморуковым на управление предприятием команде Еремеева едва удалось остановить банкротство компании, инициированное сторонними кредиторами.

При этом до сих пор дамокловым мечом над предприятием висят риски выполнения обязательств перед «ОДК-Кузнецов» (около 385 млн рублей), а соответствующие претензии последний заявить успел.

Между тем уже тогда эксперты «СО» предупреждали о высокой вероятности повторного, уже преднамеренного и подконтрольного, банкротства «Самара-Авиагаза». И события, происходящие сейчас, по сути дела подтверждают обоснованность этой оценки перспектив дальнейшего развития событий.

По итогам 2021 года «Самара-Авиагаз» продемонстрировал рекордно низкие для него финансовые показатели.

Его обороты обрушились до 121 млн рублей, а былая чистая прибыль сменилась убытком в размере 91,5 млн.

В таких условиях оплата счета, выставленного структурой, близкой бенефициару «Самара-Авиагаза», может оказаться для него неподъемной задачей — и тогда компания опрокинется в банкротство.

На сей раз — контролируемое Саморуковым и Ко. А если при этом у компании не окажется достаточных активов для расчета с кредиторами, на поверхность выйдут механизмы обращения взыскания на так называемых КДЛ (контролировавших должника лиц).

Список таковых и размер претензий определит управляющий банкротством, имя которого назовут инициатор процесса и крупнейший кредитор. А значит, под удар в случае реализации такого сценария попадут и бывшие директора компании, при которых формировались долги и выводились активы, способствовавшие (или не мешавшие) этому процессу бенефициары.

Вряд ли Саморуков станет наказывать сам себя — следовательно, в зоне риска оказываются одновременно и Валерий, и Владимир Николаевы.

«Автоком-Нефтегаз» сбросили в хорошие руки

Пока «Самара-Авиагаз» продолжает свободное падение, его сбытовое подразделение, «Автоком-Нефтегаз», ушло на сторону.

Теперь оно принадлежит его руководителю Игорю Горяеву, занявшему этот пост около года назад.

СМИ писали об Игоре Горяеве в контексте «насильственного разорения» компаний «Совенго» и «Консорциум».

Журналисты отмечали, что основными подозреваемыми в уголовном деле о мошенничестве в особо крупных размерах в рамках этого сюжета стали лица, стоявшие за сейшельским офшором Antello Holding Ltd.

В их числе издание «Версия» называло как раз Горяева.

Потеря некогда дочерней структуры, через которую ранее выполнялись многомиллионные контракты, добавляет  интриги происходящим событиям.

— Ксения Частова