Любовные отношения

Чтобы как-то разрядить напрягающуюся атмосферу, давайте обратимся к примерам любви, где если еще пока и нет основания точно утверждать какие-то настоящие чувства, обозначенные у нас на схеме как активность, направленная на партнера, то по крайней мере, заведомо нет оснований приписывать им какие-то инфантильные, потребительские свойства.

Давайте вспомним сказку про Золушку, и известный одноименный мультфильм. Это сюжет любви с первого взгляда, где все еще нежно, трепетно и розово.

Давайте прежде всего зафиксируем, согласимся, что тут еще нет оснований для серьезных настоящих чувств. Однако и приписывать какие-то инфантильные, потребительские чувства мы пока еще тоже совершенно точно не можем.

То, что здесь происходит, особенно прямолинейно описывает второстепенный персонаж фильма, гротескный эрцгерцог, наблюдающий за балом вместе с королем на балконе. Он говорит: «Кто она? Откуда она приехала? Принц не знает, ему это совершенно все равно».

То есть принц не знает, какой у нее характер, какие у нее любовные истории, как она себя ведет с людьми, которые ее раздражают, что она думает о физическом наказании детей. Нет того человека, которого принц мог бы как-то адресно любить, именно ее. Или хотя бы даже не любить.

Что за чувство тогда его швырнуло через всю толпу красивых девушек действительно именно к ней? Чем она его привлекла? Красотой! Она такая красивая, она так мило стесняется, она так бездумно шутит. «Вот с такой женщиной мне наверно наконец-то будет хорошо», — думает он. Любовь с первого взгляда — это в чистом виде инфантильные чувства.

Все наши с вами курортные романы, интернет-страсти, которые вспыхивают ночью по переписке — это в чистом виде надежда на то, что мне наконец-то будет хорошо.

Если говорить о ее чувстве, то тут картина еще более грустная. Потому что если он о ней ничего не знает, то она знает. Она знает, что он принц. Это ничего плохого о ней не говорит. Во всех на свете сказках, во всех мифах народов мира девушка в порядке будущего избранника мечтает о рыцаре на белом коне, а не об объекте своей опеки.

Это более чем закономерно. Женщина всегда была самым незащищенным человеком, и физически, и материально, и социально, как угодно. Ей было бы иначе просто не выжить — это нормальное чувство, только не называй его любовью, чтоб самой не запутаться и человека в заблуждение не ввести.

Как мог бы себя повести принц, если бы его не накрыло сразу вот это инфантильное чувство? Не будем говорить о настоящем зрелом чувстве, для него еще нет никаких оснований. Как бы он мог себя повести, если бы его сразу не охватила вот эта болезненная наркотическая страсть?

Вы знаете, один и тот же центр в коре головного мозга возбуждается при наркотическом опьянении и при вот такой влюбленности. Так вот, если бы его сразу это не охватило, как бы он мог сейчас с ней взаимодействовать? Она никого не знает, он хозяин, она новенькая, «проходите». Он может и потанцевать бы ее пригласил, но не чтобы накопить очки в отношениях, а потому что она для этого пришла, он для этого всех позвал к себе на праздник.

Если бы какую-то часть вечера они бы так вместе провели, а потом где-то еще встретились, а потом бы куда-то сходили, за достаточно значимый срок такого общения (вне сексуального) они бы, наконец, начали различать характер друг друга, — что именно каждый из них собой представляет.

Вот тогда из этого уже понятного представления о человеке могло бы вырасти что-то настоящее. Конечно, могло бы и не вырасти, но могло бы вырасти.

Как можно назвать такое простое взаимодействие — общение? Дружба.

Настоящие отношения, прочные и перспективные, вытекают из дружбы.

Они вытекают из дружбы, и они фундаментом сохраняют эту дружбу всю дорогу. Дружба, видимо, является фундаментом для всех прочных человеческих отношений. И для любовных, и для родственных, и для деловых, для любых.

Если есть дружба, на этом уже могут быть выстроены разные вариации, разные настройки. Если этого нет, все стоит на песке.

Есть так называемые проективные рисуночные тесты, которыми работают с детьми. Существует много разных протоколов этих тестов, но в общем, просишь ребенка сделать рисунок, нарисовать мужскую и женскую фигурки (друзья, пожалуйста не делайте этого дома со своими детьми).

 

1 из 6

- +

Вы же понимаете, что это тест совсем не на графические возможности. Иногда это очень детально прорисованная принцесса, нарядный рыцарь в доспехах, но от какой-то неизъяснимой потребности ребенок их разводит по разным сторонам, даже иногда по разным углам листа, а иногда даже такую черту между ними проводит. Иногда это «палка-палка-огуречик», но от того же чувства ребенок в такую закорючку их объединяет.

Когда все рисунки сделаны, мы начинаем фантазировать про каждого персонажа. А куда она сейчас пойдет? А в каком он настроении? И доходим до этой пары, до этого рисунка, и, как вы понимаете, это действительно проекция представления ребенка о гендерных отношениях на примере родителей, на примере папы с мамой. Выясняется, что для чувства защищенности ребенка ему не так важен семейный статус (вместе они или разведены), и даже не та самая пресловутая любовная страсть, а именно дружба.

В тех очень частых, к сожалению, случаях, когда родители вместе, все вроде нормально, полная семья, но они не дружат в самом примитивном, простом смысле этого слова, бывает, что у ребенка развивается высокая тревожность. И — наоборот — в очень редких, но показательных случаях, когда родители в разводе, но дружат, общаются не только по поводу ребенка, а дружат между собой — ребенок чувствует себя защищенным.

Я повторю то, что о любви мы уже сказали: она может быть дающей или берущей. В первом случае — это действительно любовь, во втором — это что-то другое. А почему мы не проводим такого же деления когда говорим о дружбе? Что такое дружба?

Этот вопрос редко, но задают. Каждый раз он меня застает врасплох. Я каждый раз забываю придумать какую-нибудь хорошую формулировку. Может быть еще потому, что, кажется, что все-таки это уж совсем всем понятно и одинаково ощущается.  Дружба — это что-то взаимное…

Дружба тоже может быть больше или меньше. В каком-то идеальном случае — это некое взаимное, безусловное участие и вовлеченность. Иначе отношения долго не продолжаются. Иначе это не дружба.

Еще раз вспомним мультик про Золушку. Сначала он такой яркий, авторский гротескный, сочный, каждый кадр интересен, остроумен. Со встречи Принца и Золушки резко ломается стилистика. Какие-то сплошные затертые штампы: белозубые голливудские улыбки, мерцающие звезды, которые отражаются в журчащих фонтанах.

Вдруг резко картина как бы проседает, становится едва ли не скучно в самый кульминационный момент. Как это можно объяснить? Это так невыразительно и неожиданно, потому что автор пытается изобразить неправду! Автор пытается изобразить то, чего на свете нет и не бывает!

Что именно он изображает? Настоящее счастье, прочное совпадение: «наконец-то мы друг друга нашли».

Мы же с вами теперь знаем, что для этих чувств нет никаких оснований. В этот момент люди испытывают совсем другие чувства, которые так ярко изображены в эпизоде с Карлсоном у телевизора.  Это если и подъем, то экзальтированный. Это затаенные, напряженные, искательные взгляды в глаза. Это потребность повернуться своей глянцевой нарядной стороной, сильная неуверенность себе.

Если бы такой гениальный художник, как Дисней, понимал эту простую подоплеку, он бы нашел способ, как это здесь изобразить. Каким-то полуприщуром, полусудорогой. Не знаю как, ему виднее.

Теперь давайте действительно вспомним очень уместно упомянутый параллельный сюжет, тоже очень известный сюжет любви с первого взгляда. Любовь Татьяны к Евгению Онегину.

Возможно, не всем жизнь позволила после школы перечитать, я в нескольких словах напомню сюжет. Жила дворянская семья Лариных в деревне. Дворяне с такими простыми краснощекими деревенскими радостями. В семье были две девочки, две сестры: Таня и Оля. Оля младшая, а Таня постарше.

Эта старшая Таня была немножко не от мира сего. Со сверстницами не играла, куклу в руки не брала, читала французские романы, встречала романтические восходы, витала в каких-то там романтических эмпиреях. В семье ее любили, но относились к ней с легкой иронией.

Приехал в эту деревню столичный парень. Модно одетый, все на свете читал, со всеми знаком, ему скучно, ничего не интересует, ничего не смешно. Татьяна влюбилась. Моментально, с первого взгляда. Более того, не только первая ему призналась, но и письменно призналась!

Это было неслыханным эпатажем, очень цепкой изюминкой тогда романа. Это как сейчас порнография. Дворянская девушка сама себя предложила мужчине, да еще и письменно! Пушкин очень точно описывает природу этого чувства.

Пора пришла, она влюбилась.
Так в землю падшее зерно
Весны огнем оживлено.
Давно ее воображенье,
Сгорая негой и тоской,
Алкало пищи роковой;
Давно сердечное томленье
Теснило ей младую грудь;
Душа ждала… кого-нибудь,
И дождалась… Открылись очи;
Она сказала: это он!

Опять же, ровно ничего о нем не зная: нравится ли ему comedy club, как он тратит деньги, как он общается с родителями… То есть не было того человека, которого она, опять же, могла бы адресно любить, именно его.

Откуда вдруг возникла эта вспыхнувшая страсть, она сама очень точно об этом пишет:

Вообрази: я здесь одна,
Никто меня не понимает,
Рассудок мой изнемогает,
И молча гибнуть я должна.

«А ты меня спасешь», — там этой строчки нет, но она вытекает из контекста: «Мы с тобой одной крови, ты же тоже тонкий, ты не любишь, когда человек сам рассказывает анекдоты и сам же над ними хихикает, и мне, наконец, будет не так одиноко».

Онегин Татьяну отверг, хотя и не злоупотребил. Это Пушкин отмечает. А потом произошла некая скандальная история, и он навсегда вынужден был уехать из этих мест.

Она затосковала, заскучала, стала ходить к нему в усадьбу, они были соседями, и по тогдашним обычаям пускали в дом, и вот, в его кабинете по набору книжек на полках, по подчеркнутым строчкам, по каким-то заметкам на полях, она впервые стала различать, что он за человек.

Татьяна оказалась этой картиной очень разочарована, она увидела, что Онегин ничего собой не представляет, он — никто и ничто. Он ничего не делает, от него никому не горячо и не холодно. У него нет никаких оснований судить людей, уж тем более их высмеивать. Как-то очень уничижительно там это описано.

Хотя это человеческое разочарование не разгрузило ее от этого буквально наркотического опьянения, в чем Пушкин тоже прав.

Чем нам дорог этот сюжет? Попыткой понять: как бы к этому самому Онегину отнеслась Татьяна, испытывающая не наркотическую влюбленность, а настоящую любовь? Да, она бы увидела ту же картину.

Ларина правильно его раскусила, но любящую Татьяну эта картина не разочаровала бы, а тронула. Она бы поняла, что это все от очень сильной неуверенности в себе, от недолюбленности.

Поняла бы, что Онегин — затравленный волчонок, который, как говорят, торопится обидеть первым, пока не успели обидеть его, а значит он так привык, что его обижают, и испытала бы потребность его утешить, придать ему уверенности, взять его на себя по-настоящему, показать ему, что он милый не от того, что он хороший, а что он ей просто мил и поэтому хороший.

Как бы это могло конкретно выглядеть? Сколь угодно по-разному.

Например, сказал кто-то что-то очень нелепое, а Онегин блестяще остроумно победно его срезал и выжидал бы, косился на нее. Он увидел бы не восхищение, а утешение.

Если бы он что-то совсем невпопад сказал, и вся аудитория грянула в хохоте, а он бы на нее не с испуга бы косился — он увидел бы не выжидающе поднятые брови и постукивающие пальцы по столу, а то же самое утешение. И это называется безусловным принятием.

Пожив в такой атмосфере какое-то значимое время — тут не надо строить иллюзии, наша недолюбленность очень давнишняя — Онегин бы утешился.

Любой мужчина понемножку привыкает к безопасности, наливается своим настоящим мужским весом, и вот тогда становится тем мужчиной, на которого женщина в принципе правильно рассчитывает, как на что-то сильное, ответственное, ведущее, и так далее.

Неправильно рассчитывать на это на старте отношений. Как тут сказал бы мужчина: ты меня сначала долюби, долечи и доведи до товарного вида, пригодного к употреблению, а потом становись слабее, пользуйся моей силой.

Из сопоставления этих двух сюжетов следует вывод который звучит подозрительно красиво, но все-таки, кажется, он правильно звучит:

Вашим настоящим, правильным избранником, дорогие товарищи женщины, является не тот мужчина, чьи достоинства вас восхитили, а тот, чьи слабости вас тронули.

Представьте себе, к какому вашему партнеру по браку, по другим любым отношением, к какому вашему партнеру вы будете более расположены: к тому, кто расположен к вам, или к тому, кто вам все время предъявляет претензии?

Я говорю не о страхе не понравится, а именно о настоящей, внутренней расположенности. Понятно, что все-таки отказаться от требовательности, претензии, — все равно боязно. Однако идти навстречу — это вовсе не значит терпеть и прогибаться, это совсем про другое.

Он так и будет пользоваться, да, скорее всего так и будет, и это будет продолжаться какое-то время, которое необходимо ему, чтобы компенсировать его дефицит из детской недолюбленности. За две недели точно перестройки не произойдет, и произойти не может, но дальше развивается вот что. Он привыкает к тому, что она с ним все время так себя ведет, ему с ней становится так комфортно, что он уже просто поэтому начинает ею дорожить. Просто как источником своего комфорта. Ему уже поэтому становится вдруг понятно, что у нее тоже может иногда болеть голова.

Гарантии тут нет, а вот в случае претензий есть железная гарантия, что все будет традиционно плохо.