Михаил Матвеев: «Мой региональный политический вес возрос кратно»

— Чем вы сами можете объяснить такой результат выборов и свое избрание в Госдуму по одномандатному округу?

— Мой опыт участия в политических кампаниях показывает: когда против тебя работает административный ресурс, который умножается на финансовые вложения в кандидата от власти, единственная возможность выиграть — иметь огромный отрыв от соперников. А для этого требуется много-много-много лет быть популярным у избирателей человеком — в результате и своей политической деятельности, и конкретной работы с людьми «на земле».

Тогда у тебя формируется большой ядерный электорат — масса сторонников, голосующих за тебя при любых обстоятельствах, что бы про тебя ни писали и кто бы ни выходил против тебя.

Большое число сторонников — это первая составляющая победы. Могу сказать, что за время моей работы депутатом через мою приемную прошло около 15 тысяч избирателей, обращениями которых мы занимались. И к каждому я сейчас могу обратиться по имени-отчеству.

В этих условиях попытки раскручивать Станкевича (Игорь Станкевич — соперник Матвеева по округу от «Единой России» и теперь уже бывший депутат Госдумы РФ. — Прим. ред.) носили бессмысленный характер, потому что это просто пустой шарик. Каждое его преимущество на поверку начинало работать против него.

Чем больше рассказывали, что он Герой России, тем больше появлялось выступлений военных, которые рассказывали, какой он на самом деле герой.

Еще одна составляющая успеха — широкое протестное голосование против «Единой России» и рейтинг КПРФ, в сознании большинства занявшей место единственной оппозиционной партии, что давало переток голосов других партий, например ЛДПР. Сочетание «Матвеев» и «КПРФ» давало кумулятивный эффект: Матвеев и сам по себе популярен, да еще и от КПРФ идет.

За меня голосовал не только коммунистический электорат, но люди других, самых разных, взглядов, так как за Матвеева проголосовало на 13 тысяч больше, чем за КПРФ. Думаю, здесь сработал эффект протестного голосования, включая небольшую долю так называемого умного, так как лидер в округе был очевиден.

— По официальным данным, от Станкевича вы оторвались не очень сильно — менее 3 тысяч голосов при итоговых почти 69 тысячах у вас. В ходе подсчета голосов этот разрыв, бывший изначально гораздо большим, сильно сократился. Что именно происходило в ночь после голосования, можете дать свою точку зрения?

— В районе полуночи — двух часов ночи отрыв был порядка 15 тысяч голосов. А в районе 9.00 следующего дня сократился до 3 тысяч.

И в этот момент на половине участков остановили подсчет голосов. Экипажи перестали приезжать в ТИКи.

А приехавшие тупо сидели по коридорам, ничего не делая под предлогом того, что ГАС «Выборы» зависла. Когда в полночь, то есть через четыре часа после окончания выборов, я приехал, например, в ТИК Волжского района, в ГАС «Выборы» был занесен только один участок — две колонии строгого режима в Спиридоновке, где с большим отрывом победил среди зеков Станкевич.

Спустя шесть часов в системе по-прежнему был только один участок, а в коридоре сидели председатели комиссий — около 10 человек, которые по-прежнему ничего не делали. И такая картина была практически повсеместной.

В Советском районе 23 УИКа просто потерялись. Около трех часов утра они уехали с участков, а в восемь утра их все еще не было, хотя преодолеть требовалось всего 1-2 км.

На призывы к председателю ТИК обзванивать и выяснять, где они находятся, я получал на протяжении нескольких часов один и тот же ответ: «Они едут». — «А где они?» — «Ну я не знаю, телефон не отвечает».

Материалы поступали в основном с участков в сельских районах — Богатовского, Кинель-Черкасского, Борского, Волжского. И по ним тотально побеждал Станкевич. Я видел, как у меня на глазах воруют победу.

Вообще все рассказывать, что было, газеты не хватит. Избирательная комиссия Борского района вообще разошлась по домам, не подведя итоги, под предлогом опять же того, что зависла ГАС «Выборы»…

— А избиркомы не могут уйти с участка, пока не подведут итоги?

— Конечно, не могут! Если что-то зависло, сидите на стуле, спите здесь. Но покидать помещение нельзя!

И здесь я хочу отдельно сказать про один фактор своей победы. Это не рейтинг и не агитация, а армия наблюдателей. Армия! На каждом участке — по три человека.

Конечно, 10-15% оказались засланные казачки, убежавшие с участков. Но основная масса осталась и сидела до утра.

И было мощное давление на работников предприятий и учреждений в сельской местности. Сотрудников Богатовской центральной больницы и скорой помощи, которые находились на участках как мои наблюдатели, также начали вызывать на работу под угрозой увольнения.

Занималась этим Лунина Марина Владимировна, старшая медсестра. Одна женщина — Дмитриева — и еще кто-то остались на участке, остальные ушли…

В Богатовском районе руководство маслозавода под угрозой увольнения заставило нескольких сотрудников — моих наблюдателей — оставить избирательные участки. Одна женщина по фамилии Зотова отказалась, и ее попытались уволить. На сегодня с ней вроде ничего не происходит.

Но если только начнется, мне придется создавать проблемы уже и этому и.о. директора, Альмишеву, и его начальнику охраны Коле, кто угрожал моим наблюдателям, и руководству больницы. Я не дам в обиду никого из тех, на кого наехали. Это им придется полгода на опросы ходить.

Лично мне понятно, что людей убирали, чтобы делать вбросы. Такими методами отрыв начал сокращаться.

И на тех участках, откуда принуждением убрали моих наблюдателей, отрыв Станкевича был неадекватно огромен, даже для сельской местности.

И вот на этом этапе, около 9 утра, я связался с Геннадием Андреевичем Зюгановым и Юрием Вячеславовичем Афониным. Это первое, что я сделал.

Второе: написал в «Твиттере» и вообще везде, включая группы наблюдателей в ватсапе, что еду в облизбирком, так как у нас воруют нашу победу, и я призываю всех своих сторонников приехать туда же. Всего за 30 минут под этим твитом появилось более тысячи лайков, мне начали звонить и писать люди, что они выезжают к избиркому.

Тогда стало понятно, что возник очень серьезный момент. Когда я садился в машину, раздался телефонный звонок и у меня состоялся достаточно откровенный разговор с руководством области.

Меня попросили не усугублять ситуацию призывами к людям, чтобы она не перешла во взрывоопасную. Со своей стороны я сказал, что меня ничего не остановит, если у меня, у всех нас так украдут победу.

Все же понимали, что я выигрывал, это нельзя было скрыть от людей, вся Самара за меня проголосовала, к двум часам ночи я не проиграл здесь ни одного участка. Думаю, мы поняли друг друга с полуслова, тут не о чем было долго говорить.

Когда я приехал в облизбирком, там полиции был уже, наверное, полк. А параллельно полицию стянули на площадь Славы. В этот момент требовалось принимать оперативное решение — либо эта машина продолжала бы работать, чтобы преодолеть разрыв в 2%, либо ее остановили бы.

И ее остановили буквально в миллиметре от того, что могло произойти. Это, наверное, называется «конструктивное взаимодействие».

— В последние год-полтора ваши позиции внутри КПРФ заметно укрепились. Особенно после прошлогодней чистки рядов и выхода из партии Константина Ряднова. Эти факторы помогли выиграть собственные выборы в этом году?

— Да, отношения внутри обкома КПРФ стали более гармоничными, скажем так, в связи с тем, что противостояние с Рядновым закончилось для меня выговором, но для его группы — полным разгромом. И внутрипартийная обстановка в Самаре стала на порядок спокойнее.

Интриги, когда постоянно кто-то дует в уши Лескину и он начинает смотреть на меня с подозрением, ушли в прошлое.

Сейчас еще есть несколько проблемных райкомов, где нужно проводить «санитарные мероприятия».

Думаю, работа там будет в ближайшее время проведена.

И конечно, укрепились мои связи в ЦК КПРФ. Пять лет назад у меня не было мобильного телефона Геннадия Андреевича Зюганова. Сейчас он у меня есть.

Хочу подчеркнуть, что при этом я остаюсь рядовым коммунистом, даже не членом райкома или обкома. И никаких планов в этой связи у меня нет. Я не лезу в партийную структуру, я собираюсь заниматься депутатской деятельностью.

— Вы не только сами выиграли выборы, но и провели в областной парламент, как вы сами написали в соцсетях, шесть депутатов, из которых четыре — ваши помощники. Это больше, чем результат иных парламентских партий. Как удалось найти на это ресурсы?

— На самом деле я выиграл эти выборы и провел в думу наших кандидатов с минимальным для их масштаба бюджетом за счет своего рейтинга и грамотной технологии кампании людей, которых я вел лично. У нас не было ни одного политтехнолога, я все делал сам.

В моем центральном штабе работало пять человек. Да, мы ушли в минус сейчас на 1,5 млн рублей — пришлось занимать, чтобы рассчитаться с наблюдателями.

Потому что, когда был остановлен подсчет, мы попросили наблюдателей не покидать участок, даже если придется сидеть до 8 утра, и 95% людей откликнулись. Естественно, нам пришлось взять на себя все расходы — такси, компенсацию за то, что люди сидели практически сутки, а где-то и больше.

— Спонсоров для своей кампании вы так и не нашли?

— Нет. «Самарскому обозрению» могу это сказать. Вас читают очень многие коммерсанты, и они подтвердят, что им всем перекрыли кислород, чтобы не помогали мне, многие просто боялись даже со мной рядом оказаться.

Вот мне позвонил после выборов один очень богатый человек и спрашивает: «А ты мне корочки помощника сделаешь?» Удостоверение помощника депутата Госдумы на общественных началах очень высоко котируется, потому что с его помощью можно зайти в Госдуму, Совет Федерации или правительство, не говоря уже о региональных органах власти, а не стоять унизительно в бюро пропусков…

Я ему отвечаю: «Помнишь, в мае я к тебе приехал и просил помочь. Ты мне отказал. Я не всем, кто мне помогал, собираюсь корочки давать. А уж тем, кто не помогал…» И он мне начал объяснять: «Ты пойми, я же не мог тогда дать тебе денег, потому что если бы про это узнали, то был бы мне край…» Но ложка хороша к обеду… Так что в итоге мне помогали совсем не олигархического масштаба люди.

И во время выборов финансовое напряжение было очень сильным, постоянно не хватало денег.

У меня вообще не было полевой структуры в классическом виде, все делал отряд в 12-15 человек, который то в Борском работал, то в Кинеле, то в Самаре.

Неоценим вклад в мою победу Вячеслава Муртазина и особенно Дмитрия Асеева, моих помощников и кандидатов в губдуму в Кинельском и Отрадненском округах. Именно они, не выиграв сами, сбили наглую волну фальсификаций в сельских районах, удерживая до последнего там результат.

— Из кого будет состоять теперь ваша команда в губернской думе?

— Мой штаб работал в 162-м округе Госдумы, где мы вели нескольких кандидатов и в областной парламент, а заодно взяли «на аутсорсинг» 1-й и 3-й округа. И если вы посмотрите рейтинг КПРФ по округам, в соответствии с которым распределены списочные мандаты, то увидите, что впервые за все время существования партийных списков ни один мандат КПРФ не ушел в Тольятти.

А он традиционно считался «красным» городом и всегда был для нас примером. Мы у наших передовиков хорошо учились, поэтому сейчас все досталось Самаре и Новокуйбышевску.

Выборы в областной парламент выиграли четыре моих помощника. Максим Федоров и Михаил Усов — в одномандатных округах: 3-м и 22-м. По спискам 3-го округа прошел и Владимир Зимаров, которого затащил за собой Федоров. А в 22-м в результате победы Федорова и Усова мандат перешел легендарной Бобровой Наталье Алексеевне.

— Как оказались в вашей команде Боброва и Усов? Их давно не было слышно в политической тематике, и вдруг…

— Наталья Алексеевна предложила мне свою помощь на выборах в любом качестве, и я ей предложил войти в партийный список. Состоялось непростое обсуждение в обкоме, потому что Наталья Алексеевна — человек с богатой историей, в которой были периоды, когда она переходила в «Единую Россию», остро критиковала руководство КПРФ…

Думаю, ее выступления в думе украсят стенограммы этого парламента. Управлять ею там никто не сможет — в этом я уверен. Убедить, наверное, можно. Попросить можно. Как она будет работать во фракции, не знаю.

Но счастлив, что мне удалось вернуть Наталью Алексеевну в политику. У нее огромный потенциал. И в думе этого созыва она будет одним из самых опытных депутатов.

Михаил Усов уже был депутатом губернской думы с 2011-го по 2016 год. Он работал в комитете по бюджету и задавал на заседаниях думы очень грамотные вопросы, которые ставили в тупик тогдашних министров.

Мы поддерживали отношения с ним и после 2016 года, когда он перестал быть депутатом, написал заявление о выходе из ЛДПР и ушел из политики вообще. А перед этими выборами у него проснулось желание вернуться в нее.

Сначала планировали, что пойдет от КПРФ в Сызрани, но Усов не договорился с местной парторганизацией, и я предложил ему пойти по 22-му округу, где у меня была «дыра» и нужен был кандидат, который потянет там кампанию.

Усов «с колес» вошел в 22-й округ и показал себя там блестяще. Конечно, по моим технологиям и под моим руководством и с моей личной помощью.

Мы у наших передовиков хорошо учились, поэтому сейчас все досталось Самаре и Новокуйбышевску

Мы с ним вместе провели порядка 25 встреч в округе, и еще примерно столько же — он сам. Усов — единственный из кандидатов, работавших со мной, который финансировал свою кампанию самостоятельно.

С Волжским округом №1 произошла забавная история. Я не верил, что можно выиграть выборы у Олега Борисова, то есть Светланы Бескоровайной (Светлана Бескоровайная — сестра известного бизнесмена и в прошлом — депутата губернской думы Олега Борисова. — Прим. ред.), с учетом того, что творится на избирательных участках в Железнодорожном районе, входящем в этот округ. У меня объективно не хватало ни денег, ни людей в 162-м округе, при этом я еще помогал Федорову в 3-м.

Поэтому 1-й был просто брошен. Одномандатником там стоял наш молодой депутат райсовета Денис Сидоренко. Как уроженец Кинель-Черкасс, он помогал мне там вместо того, чтобы вести свою кампанию в 1-м округе.

А партийный список там возглавил наш депутат Октябрьского райсовета, врач Игорь Фоменко. И я ему сказал: «Игорь Анатольевич, у меня к вам просьба. Мы вас поставим во главе партийного списка в 1-й округ. Вы у нас депутат, врач. Врачей у нас любят, поэтому вы там будете нашим, скажем так, знаменем».

И в итоге он стал депутатом. Всю кампанию, как и Сидоренко, отработав в другом округе, помогая проводить встречи Федорову.

Добавлю: в округе №1 мы не выставили ни одного наблюдателя, не расклеили ни одной листовки. У нас просто не хватало средств. Мы настолько были напряжены борьбой в 162-м округе, что всех, кто готов был работать наблюдателями в той части Октябрьского или Железнодорожного районов, которые входят в 1-й округ, переводили в Промышленный.

И на Волжский округ №1 еще и ни копейки денег не было потрачено. Но Сидоренко выиграл практически по всем участкам в Октябрьском районе у Бескоровайной, не появившись ни разу ни в одном дворе ни в виде листовки, ни буклета, никак…

— И чем вы объясняете такой результат?

— В прошлом году мы вели очень активную кампанию в Октябрьский райсовет. И Сидоренко, и Фоменко, и еще несколько наших ребят прошли. Район мы «разогрели» так, что он очень сильно «покраснел».

Что произошло в Железнодорожном районе? Не знаю, им я вообще не занимался. Так что это чисто протестное голосование. Но нельзя объяснить, что в Волжском округе №1 протестное голосование, а в оставшихся 20 с лишним — нет.

Протестное голосование было везде, а победили мы. Видимо, это результат многолетней работы моей команды в Октябрьском районе. Мы выигрываем здесь везде, даже если ничего особенного не делаем.

Конечно, на этом фоне горчайшее мое переживание, что не прошел Дмитрий Асеев, который бился на выборах как лев. То, что произошло в Кинельском и Отрадненском округах, где были Муртазин и особенно Асеев, это просто героизм.

Люди сражались за каждый избирательный участок, не имея реальных шансов выиграть ни у Живайкина, ни у Сомова, и тем самым не дали «увести» у меня те 3 тысячи голосов, которые меня разделяли со Станкевичем. Если бы Асеев «не пал смертью храбрых» в Кинельском районе, то я не стал бы депутатом.

— Как в целом оцениваете итоги кампании?

— Конечно, в целом итоги выборов для оппозиции в России не столь блестящи. Общее количество мандатов «Единой России» уменьшилось непринципиально, у них по-прежнему абсолютное большинство.

Но вот в Самарской области произошли перемены. Я не оцениваю себя как федерального политика, мне до этого далеко. Но региональный политический вес мой кратно возрос.

На сегодня я самый влиятельный оппозиционный политик в регионе, нравится это кому-то или нет. И размер фракции КПРФ работой нашей команды увеличен в два раза по сравнению с прошлым созывом.

Это самая большая ее численность за все время существования парламента, при этом четверо из 10 членов фракции — мои помощники. Так что можно сказать, что из губернской думы я не ухожу.

Протестное голосование было везде, а победили мы

И еще отмечу победу моего товарища Алексея Лескина в Новокуйбышевском округе. Победа Лескина — это рост его авторитета как руководителя партии в регионе. И не только.

Новокуйбышевск — родина современной КПРФ в Самарской области. При восстановлении партии было зарегистрировано практически одновременно две инициативные группы: одна — Макашова на Безымянке, другая — Романова в Новокуйбышевске. Главной стала новокуйбышевская.

Оттуда Романов Валентин Степанович избирался депутатом Госдумы. Город долго считался «красным». Потом это звание утерялось, и в городской думе не было ни одного коммуниста. То, что сделал Лескин, — важнейшее событие для КПРФ.

Кроме того, Лескин за собой провел в областной парламент по партсписку Михаила Абдалкина — энергичного молодого человека и очень яркого спикера в стилистике Коли Бондаренко.

Абдалкин за словом в карман не полезет, он автор массы перформансов, от которых власть бросает в трепет… Наверняка с ним будет конкурировать за внимание зала бывший коммунист Максим Гусейнов, который избрался как одномандатник от «Справедливой России», тоже очень яркий политик.

— То есть дума станет более «веселой»?

— Она будет не только более веселой. Единороссы же очень занятые люди, через одного коммерсанты, многие прогуливают заседания. Им и сейчас иногда не хватает кворума.

Прежде оппозиция была 9 человек, сейчас — 14.

Любой прокол в дисциплине будет оборачиваться для «ЕР» вероятностью утраты контроля за результатами голосования.

— Людмила Николаева