Полцарства за коня: кому совладелец полумиллиардного нефтесервисного бизнеса продает лошадей по 3 млн рублей

«Это жеребец из конюшни Рамзана Кадырова», — показывает на гнедого коня, задорно гарцующего в стойле, бенефициар и руководитель конного завода «Ермак» из Красноярского района Федор Ермоленко. Породистый производитель — в аренде у конезавода. Оплата — жеребенок, который от него родится.

Всего у Ермоленко 150 лошадей чистокровной английской, ганноверской, тракененской пород, из них более 50-ти выставлены на продажу. Средний прайс — 400-500 тысяч рублей. Максимальная планка — 3 млн рублей: сказываются награды в московских и казанских спортивных соревнованиях, являющиеся основным фактором при ценообразовании.

Продаж, правда, немного. Но если удастся построить тренировочную базу в Подмосковье, это поможет продвижению провинциального «конюха» в столице.

Переходу в бизнесе с шага на галоп могут поспособствовать и нефтяные миллионы (Ермоленко через аффилированное лицо владеет долей в нефтесервисном бизнесе с оборотом более 500 млн рублей), а помешать — испорченная кредитная история…

Лошадиная сила

«Я родом из Ростовской области. Там сильные коневодческие традиции. Всегда мечтал о лошади», — рассказывает Ермоленко, встретившийся с корреспондентом «Дела» на своем конезаводе в селе Колодинка Красноярского района. Под скрип снега и ржание лошадей он повествует об уютной сельской пасторали. И лишь кратко, как бы невзначай говорит о своем деловом прошлом: порядка тридцати лет в нефтяной отрасли в роли топ-менеджера крупнейших компаний и совладельца нефтесервисной компании. А это важно.

Ермоленко окончил Тюменский индустриальный институт. С 80-х годов — в нефтянке. Среди работодателей — «Нижневартовскнефтегаз», Тюменская нефтяная компания. В «нулевых» перебрался в Самару, на должность заместителя гендиректора крупного объединения «Лукойл-Волга». Как рассказывает Ермоленко, позже он открыл собственную фирму по обслуживанию скважин. Она стала генподрядчиком нефтедобывающей компании «Оренбург­нефть», которая тогда входила в состав холдинга «ТНК-BP». Видимо, речь идет о самарской фирме «Резерв», где у Ермоленко была доля и за которой стояли куда более серьезные нефтяники.

«Резерв» был создан еще до переезда Ермоленко в Самару некой Ольгой Хижняк (90%) и Василием Раптановым. Последний выступал миноритарным акционером ОАО «ПО «Лукойл-Волга» (тезка организации, в которой работал Ермоленко).

Контролирующим владельцем ОАО являлся известный в Самаре предприниматель, экс-глава «Лукойл-Волги» (той организации, где работал Ермоленко) Вячеслав Манырин, создавший разветвленный сервисный бизнес и в 2002 году возглавивший Российское общество инженеров нефти и газа.

Ермоленко появился в «Резерве» в 2009 году с долей 45%. Еще 50% фирмы перешло Сергею Вершкову — человеку, близкому тогдашнему руководству «Оренбургнефти», во главе которой стоял выходец из Самарской области Александр Берман.

Вершкова называли двоюродным братом Александра Нильского, работавшего при Бермане финдиректором нефтяной компании. Позднее Вершков и Нильский получили тюремный срок за вымогательство денег у подрядчика входящего в «Роснефть» «Самарского ИТЦ» (Нильский возглавлял компанию-заказчика, а Вершков курировал действия фирмы-прослойки, через которую распределялись подряды).

Неудивительно, что «Резерв» также осваивал подряды «Самарского ИТЦ».

Детская мечта Ермоленко сбылась, когда он купил двух буденновских лошадей в Ростовской области и организовал конюшню. В 2007 году решил строить конный завод.

«Познакомился с главой Красноярского района Геннадием Демченко, попросил у него земли. Здесь была заброшенная молочная ферма. Никто землю не обрабатывал», — рассказывает об участке в Колодинке, на котором он построил конезавод, Ермоленко. Купил порядка 150 лошадей — чистокровных английских, ганноверских, тракененских. С этого и начался коневодческий бизнес.

Как говорит Ермоленко, спустя год Демченко предложил ему заняться сельским хозяйством — любым на выбор. Начинающий аграрий взял под пашню 6 тысяч га, но позже от половины отказался. «Из-за высоких расходов», — объясняет он. Также Ермоленко приобрел в лизинг в Канаде 150 коров с целью развития мясного направления. Общий объем инвестиций в конезавод и подспудный аграрный проект предприниматель оценивает в 20 млн рублей. Оператором конного завода и животноводческого комплекса выступила основанная им единолично фирма «Ермак». Оборот достиг к 2012 году 30 млн рублей.

Планы были масштабные. Ермоленко хотел построить спортивную школу, офисное здание, крытый манеж, но оказался не способен справиться с теми долговыми обязательствами, которые уже были. «Ермак» был обанкрочен по инициативе «Приволжск­агролизинга». По тому же пути пошла и фирма «Ермак Хорс», выделившаяся из «Ермака» и унаследовавшая от него часть долгов.

Компании были должны десятки миллионов рублей физическим лицам, лизинговым компаниям, банкам. Только «Россельхозбанк», согласно материалам суда, требовал около 90 млн рублей. Претензии к «Ермак Хорс», согласно одному из отчетов оценщика, составили 114 млн рублей. Ермоленко называет произошедшее реорганизацией. И в этом есть смысл. Предприниматель остался и в прямом, и в переносном смысле на коне.

За пару месяцев до возбуждения дела о несостоятельности «Ермака» было создано общество «Конный завод «Ермак», собственником которого номинально выступила дочь нефтяника Елизавета Ермоленко (вскоре на нее же была переписана доля Ермоленко в нефтесервисной фирме «Резерв»). Это новое юрлицо и стало оператором конезавода, а также направлений разведения КРС и растениеводства.

С чем остались кредиторы? Согласно официальным документам, весной 2017 года банкротство «Ермака» было остановлено. Оказалось, что у компании нет ни имущества, ни денег, чтобы оплатить саму процедуру.

Банкротство «Ермак Хорс» еще не завершилось. По итогам инвентаризации в 2014 году на балансе «Ермак Хорс» числилось 236 голов скота, а также различная техника и недвижимое имущество. Технику и недвижимость оценили в 2016 году почти в 20 млн рублей. Числится ли скот на балансе банкротящейся компании, неизвестно.

Выведя часть активов из-под удара, Ермоленко оказался со своим конезаводом в ситуации, как он сам характеризует этот период, застоя. По его словам, он длился три года. Подъем начался недавно. Но судить о финансовых результатах в свете реструктуризации сложно. Данные об обороте хозяйства, которые приводят «СПАРК-Интерфакс» и Ермоленко, противоречат некоторым другим сведениям.

Например, согласно информации, раскрытой в отчетах и транслируемой предпринимателем, выручка Конного завода «Ермак» (конезавод и аграрный проект) три последних годах колебалась в границах 17-25 млн рублей. При этом Ермоленко говорит, что продает в год по 30-40 лошадей, и это составляет около 15% в общей структуре доходов конезавода.

Даже если сделки проходят по минимальной цене, оборот должен быть минимум 70-80 млн рублей, а вероятнее всего, выше. Предприниматель либо занижает выручку, либо завышает данные о ценах и числе продаж. Вызывает вопросы и то, что, согласно официальной отчетности, показатель чистой прибыль конезавода в 2016 году составлял аж 75% от выручки, что странно, учитывая жалобы Ермоленко на убыточность коневодческого направления, которое приходится вытягивать за счет других видов деятельности.

Из функционирующих юрлиц, которые могли бы быть как-то задействованы в перераспределении финансовых потоков, «Дело» обнаружило только ИП его дочери Елизаветы Ермоленко.

Обороты крупнейших конезаводов России исчисляются сотнями миллионов рублей. Например, согласно информационной системе «СПАРК-Интерфакс», самую высокую выручку среди российских компаний с видом деятельности «Разведение лошадей» в 2016 году показали Конный завод имени Первой армии (830 млн рублей) и Хреновский конный завод (610 млн), но они специализируются на других породах.

В конном хозяйстве Ермоленко насчитывается 150 лошадей, из них около 50 маток элитных пород — чистокровных английских, ганноверских, тракененских. Часть из них скаковые, часть — спортивные. В качестве производителей — жеребцы с международными лицензиями, что повышает цену и спрос на родившихся от них жеребят.

Себестоимость одной лошади Ермоленко оценивает в 350 тысяч рублей. Длительность процесса подготовки ее к продаже зависит от ее специализации.

Для скаковых лошадей заездка (приучение к упряжи и ходьбе под наездником) начинается в полтора года, а продажи — в два-три года. На подготовку спортивных лошадей уходит больше времени. Заездка начинается только в 2,5 года. В 3 года лошадь проходит аттестацию, для оценки ее способностей приглашают судей из Москвы, из института коневодства, федерации конного спорта. В этот момент решается, может ли лошадь уже выступать в спортивных соревнованиях, с которых и начинаются продажи.

Спортивный молодняк после подготовки и тренировок продается либо благодаря знакомствам в профессиональной сфере, либо после того, как лошадь покажет хорошие результаты на одном или нескольких соревнованиях. Цена чаще всего напрямую определяется спортивными успехами и качествами самой лошади и колеблется в «Ермаке» от 350 тысяч до 3 миллионов рублей.

На лошадей любительского спорта и хобби-класса, которых в хозяйстве немного, расценки ниже, от 170 тысяч рублей.  Для сравнения: на конном заводе «Восход» (входит в агрохолдинг «Кубань» Олега Дерипаски) цены на жеребцов и кобыл английской верховой породы от 100 тысяч рублей.

На соревнованиях «Ермак» успешно конкурирует с более крупными предприятиями. Так, по данным портала hippodrom.ru, c 2009 года «Ермак» выставлял на различные соревнования от 1 до 8 лошадей в год. Наиболее урожайными были 2014 и 2015 годы, когда лошади конного завода одержали 11 побед за два года.

Из других российских заводов, специализирующихся на английских чистокровных лошадях, лучший результат у государственного племенного завода «Красноармейский», который c 2010 по 2015 год выставлял от 10 до 22 лошадей, а среднее количество побед было около 8 в год.

Остальные сопоставимы с «Ермаком» или менее результативны. Кабардинский конный завод за этот же период выставлял ежегодно от 5 до 11 лошадей, из которых побеждали 1-6. «Восход» за последние три года заявлял около 12-15 лошадей ежегодно, из которых 2-3 были победоносными. При этом все это более крупные заводы, нежели «Ермак», поголовье которых насчитывает по 400-500 лошадей.

Победы способствуют продажам и высоким ценам. Самую дорогую лошадь «Ермак» продал в 2013 году — за 2,6 млн рублей. Это был жеребец Герефорд, который победил на одних из самых престижных российских скачек — на приз президента РФ «Национальное достояние».

«Спрос на чистокровных зарубежных лошадей в России большой. Почти все спортсмены ездят именно на них. Призовой фонд на порядок выше. Например, в этом году премия на приз президента составила 10 млн рублей. У нас же с нашими буденновскими лошадьми в соревнованиях на приз губернатора Ростовской области — всего 500 тысяч рублей», — рассказал «Делу» начальник конного хозяйства Конного завода имени Первой армии Евгений Брикунов. О «Ермаке» он не слышал.

В Самарской области действует также Самарский конный завод. Как рассказала «Делу» его тренер Екатерина Ратникова, он не конкурент «Ермаку».

«Наш завод содержит лошадей русской рысистой породы, орловских рысаков и арабских скакунов. «Ермак» — единственный завод в области, который занимается чистокровными английскими, ганноверскими и тракененскими лошадьми», — объяснила Ратникова.

По словам Ермоленко, коневодство пока приносит ему убытки. В планах — вывести предприятие на точку безубыточности. «Для этого нужно продавать как минимум 40 лошадей в год. Мы почти достигли этой цели», — говорит Ермоленко.

На развитие коневодства нужны деньги. На достройку завода — около 10 млн рублей. На новый виток развития и раскрутки может вывести строительство тренировочной базы в Подмосковье, которое запланировал Ермоленко. А это еще примерно 5 млн рублей.

Ермоленко не называет сроков реализации проектов. Как он объясняет, все будет зависеть от того, дадут ли кредит банки. Учитывая незавершенную процедуру банкротства, это вряд ли произойдет скоро.

По словам Ермоленко, минусовой финансовый результат от коневодческого направления покрывается за счет дополнительных видов деятельности, которые пока перевешивают. И покрывается неплохо.

Растениеводство приносит около 70% от общего дохода, животноводство — 15%. На трех тысячах га земель «Ермак» выращивает зерновые культуры, кукурузу, подсолнечник, который реализует на Безенчукский маслоэкстракционный завод.

КРС — около 200 голов. «Корм свой. Быков и телят сдаем перекупщикам, коров продаем мясокомбинатам», — говорит Ермоленко. В планах — довести поголовье коров до 250 маток.

В нефтяном бизнесе позиции Ермоленко неопределенные. Согласно базе данных о компаниях «СПАРК-Интерфакс», его дочери Елизавете принадлежат 28% оренбургской фирмы «Резерв» (компания-предшественница из Самары закрылась), занимающейся освоением скважин и реализацией жидкого и газообразного азота. Ее оборот в 2016 году составил 531 млн рублей.

Ермоленко от этой компании открещивается и интригует заявлением, что в 2017 году с ней произошла «неприятная история» и что про нее «можно забыть». О чем речь, неясно. В 2017 году произошло несколько событий. В начале года скончался Александр Берман, стоявший долгое время у руля «Оренбургнефти», являвшейся заказчиком «Резерва».

В «Резерве» контрольный пакет фирмы перешел двум новым физическим лицам. Причем одному из них принадлежат 75% основанного в конце 2016 года по тому же адресу общества «Нефтесервисная компания «Резерв». Пришла в движение структура собственности и других фирм. Например, соучредителя «Резерва» Василия Раптанова (того самого, который был миноритарным акционером в компании Манырина) в 2017 году в одном из активов сменил некто Игорь Берман.

Связаны ли все эти процессы как-то с положением Ермоленко в нефтесервисном бизнесе, о котором он предлагает забыть, неизвестно.

«Тотализатор» «Дела» советует повременить со ставкой на то, что «Ермак» в ближайшее время придет первым в конкуре российских заводов.

— Семен Безгинов, Виктория Антонова