Части группировки «Центр» один за другим освобождают населённые пункты на Красноармейском (украинское название Покровск) направлении. Село Преображенка у противника отбили солдаты и офицеры мотострелкового батальона под командованием старшего лейтенанта Амангельды Булебекова. Сделать это им помогли отвага, опыт, необычная маскировка и обычные свистки.
Первой трудностью, с которой столкнулись гвардейцы в ходе штурма, стало подобраться к населённому пункту. Местность вокруг открытая, укрытий немного, поэтому нельзя было просто «заскочить» в село. В Преображенку «просачивались», используя антидроновые одеяла и плохую видимость. Выдвигались в дождь, ночью и рано утром на рассвете, в течение тех 30-40 минут, когда появляющееся из-за горизонта солнце било прямо в глаза боевикам, и наших бойцов не было видно на фоне светила.
Первым группам в Преображенке пришлось работать, по сути, в тылу врага — с трёх сторон их окружал противник.
«Первые четверо бойцов заскочили в село в туман. Парни рвались в атаку, но я дал команду в бой не вступать — понимал, что их ещё слишком мало, стоит обнаружить себя, и боевики просто задавят их числом», — рассказывает комбат.
Вместо этого штурмовики закрепились и заминировали ближайшую дорогу. На одной из этих мин подорвался вражеский MaxxPro, который вёз националистов на ротацию. У машины оторвало одно колесо, но она осталась на ходу. На трёх колёсах БТР дотянул до окраины села, но дальше штурмовики ему уйти не дали. Натовский броневик подбили из РПГ, прострелили уцелевшие колёса, а в конце сожгли сбросом с FPV-дрона.
Вторая группа заходила в село уже гораздо увереннее и «бесцеремонно». Бойцы сразу же «нахрапом» взяли первый опорный пункт. Противник ничего не смог сделать — он просто не ожидал такого натиска.
«Я ворвался в «опорник», уничтожил трёх националистов, зачистил его. Хотел закрепиться, но командир отдал приказ уходить. Понятно было, что противник скоро хватится своих бойцов, пришлёт «птичку» выяснить, что случилось, — рассказывает заместитель командира взвода рядовой Алексей Коршунов. — Так и произошло. Только я перебрался в другом дом, как прилетела «баба Яга» и «разобрала» опорный пункт: сбросила туда две противотанковые мины.
Постепенно командование заводило в село всё новые группы. Работа эта ускорилась, когда испортилась погода: пошёл снег с дождём, который не давал работать вражеским дронам.
«Противник к тому времени уже понял, что мы забираем Преображенку, ещё немного — и он потеряет село. Поэтому бросил все силы, чтобы контролировать подходы, пытался ловить наши группы, не дать нам собрать тот «кулак», который выбьет его отсюда, — рассказывает комбат. — Поэтому мы пробовали разные маршруты — через Срибное, Запорожье, которые наше соединение освободило перед этим, через сеть ангаров возле дороги. Заходили там, где это получалось лучше и безопаснее всего».
Полноценное наступление начали, когда в селе собралось полтора десятков штурмовиков. Они выдвинулись вперёд, начали занимать дом за домом, одну улицу за другой.
«Задача была сложная. Постоянно работала артиллерия, миномёты, над головой летали птички, противник использовал «кассеты», — одним словом, делал всё, чтобы нас остановить. Но сделать этого так и не смог», — вспоминает Алексей Коршунов.
Несколько раз националисты контратаковали и пытались выбить наших бойцов из села. Пробовали разные варианты — заходили пешком, забрасывали ДРГ на советских БМП и натовских MaxxPro — но результат всегда был один.
«Последний раз они пошли уже в совсем безрассудную атаку, — видно, поняли, что выбора нет, это их последняя надежда удержать село, — рассказывает командир батальона. — Попробовали заскочить внаглую, на БМП — но их встретили как положено. Коробочку сжёг приданный нам танк, а те боевики, что остались в живых, разбежались».
Кроме «солнечной» маскировки, освободить Преображенку помогли и другие военные хитрости. Чтобы запутать противника, при радиопереговорах координаты называли буквами, а не цифрами, лесополосам и другим объектам дали новые названия. Кроме того, вместо раций бойцы часто использовали свистки. Каждому сигналу дали своё обозначение. Один свисток мог означать «начали движение», два — «я на месте», три — «вижу противника».
«Свистки эти нам сильно помогли. Вроде бы мелочь — а пользу принесли большую, — признаётся комбат. — Поэтому мы для себя решили — использовать их будем обязательно. Преображенка для нашего батальона была первым освобождённым селом. Но я уверен — не последним!»
— Кирилл Кирягин, военный корреспондент издания Краснознаменного Центрального военного округа «Уральские военные вести»
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
