Самарские города Кинель и Новокуйбышевск накрыло «лесное проклятье»

Где именно искать эти леса, не представляют до конца ни городские чиновники, ни сотрудники областного минлесхоза, которые, собственно, и требуют поставить массивы на учет. Пока муниципалитеты в судах терпят фиаско, им указывают на «несоблюдение установленной законодательством процедуры». Нестыковки в документах по лесным массивам в населенных пунктах могли бы быть сняты при проведении полноценной экспертизы, но никто не готов к значительным тратам по инвентаризации сотен гектаров. Юристы полагают, что проблема «потерявшихся» лесов останется нерешенной до тех пор, пока либо не изменится законодательство, либо ее не снимет Верховный суд.

Задача обеспечить установление границ лесов на землях населенных пунктов и внести их в Единый государственный реестр недвижимости (ЕГРН) была поставлена перед Правительством РФ и региональными властями в декабре 2016 года. В Самарской области за это отвечало министерство лесного хозяйства, охраны окружающей среды и природопользования. Но процесс постановки на учет лесов на территории региона серьезно затянулся. Например, в Чапаевске он стартовал лишь в июне 2020 года. Тогда в администрацию города поступило письмо от регионального правительства с просьбой провести соответствующие работы по 407 га леса, находившимся на землях населенного пункта. По сути, от местных чиновников потребовали создать из них новое лесничество за счет средств городского бюджета. Но главная проблема заключалась даже не в этом. Указанные леса потребовалось сначала найти.

Администрация Чапаевска была уверена, что незарегистрированных зеленых массивов на территории города нет, а все имеющиеся уже давно поставлены на учет. На вопрос, где именно располагаются более четырех сотен гектаров «потерянных» лесов, не могло ответить даже само министерство лесного хозяйства. Но в ведомстве были уверены, что они есть. В своих требованиях минлесхоз опирался на данные 1998 года. Обращения властей Чапаевска в министерство с просьбой исключить ошибочную запись ни к чему не привели, и городским чиновникам пришлось обратиться в арбитраж. Однако и там их не избавили от спорных лесов. В декабре 2023 года первая инстанция отказалась удовлетворить требования администрации, а в феврале 2024-го это решение устояло в апелляции. Информации о подаче кассационной жалобы в картотеке арбитражного суда на данный момент нет.

В конце февраля 2024 года в арбитраже завершились первые раунды судебных разбирательств еще по двум похожим спорам. В качестве истцов по ним выступали администрации Новокуйбышевска и Кинельского муниципального района. В Новокуйбышевске потерялись 220 га леса. Согласно информации из онлайн-картотеки арбитража, по данным тех же материалов, на которые министерство опиралось в случае с Чапаевском, по состоянию на 1998 г. в Новокуйбышевске имелось 770 га зеленых массивов. Цифра эта оставалась неизменной вплоть до 2019 года, когда в государственном лесном реестре их площадь разрослась до 990 га. Произошло это вопреки утвержденному в том же году лесному плану региона, где прописаны лишь 770 га. По мнению муниципальных властей, спорные массивы «выросли» из-за того, что к городу приписали леса, ранее входившие в состав фонда Новокуйбышевского участкового лесничества Волжского лесничества. Их выводили из объема городских массивов в 2018 году, но потом вновь записали на баланс муниципалитета. Это в муниципалитете сочли ошибочным решением, и факт ошибки, по их версии, признавали не только на уровне регионального минлесхоза, но и в Федеральном агентстве лесного хозяйства. «Об этом, в частности, указано в письме минлесхоза Самарской области в адрес Рослесхоза, — указано в аргументации мэрии. — Рослесхоз в ответе на письмо указал, что акт об изменении документированной информации государственного лесного реестра составляется также при поступлении заявления об ошибке от лиц, осуществляющих использование, охрану, защиту, воспроизводство лесов, или решения суда об устранении ошибки, вступившего в законную силу. Арбитраж в феврале 2024 года отказал администрации Новокуйбышевска в удовлетворении иска. Обоснованием отказа стало то, что муниципалитетом не соблюдена «процедура внесения изменений в документированную информацию государственного лесного реестра, предусмотренная законодательством».

В Кинельском муниципальном районе недосчитались 540 га зеленых массивов на территории населенных пунктов. По опубликованным материалам суда, сведения об этих лесах взяты из ЕГРЛ по состоянию на 2009 и 2019 годы. Однако там же указано, что на территории района «не проведена таксация лесов, сведения о составе, границах данных площадей, их кварталах и лесотаксационных выделах, о качественных и количественных характеристиках лесных участков, категориях защищенности лесов в государственном лесном реестре отсутствуют». Администрация Кинельского района в письме к минлесхозу, направленном в мае 2023 года, указала, что подобная работа никогда не проводилась из-за «фактического отсутствия таких лесов». Но все же просила ведомство предоставить выписку из государственного лесного реестра с приложением картографических материалов, чтобы попытаться найти пропавшие массивы. На этом круг замкнулся, так как минлесхоз не смог дать информацию о расположении лесов из-за ее отсутствия в ГЛР. А сами чиновники не знают, где искать то ли существующие, то ли нет массивы на территории населенных пунктов. Итог у этого разбирательства оказался аналогичным делу Новокуйбышевска. Принятое решение — отказать в иске, основание прежнее — несоблюдение установленной законодательством процедуры.

По мнению заместителя управляющего партнера АБ «Карпов, Тараборин и партнеры» Сергея Карпова, ситуация со спорными лесами складывается тупиковая. Потому что без однозначных доказательств того, что зеленые массивы не существуют, никто не возьмется зафиксировать, что их действительно нет. «У меня была ситуация, когда два землевладельца спорили о том, кому принадлежит земельный участок. У одного документы были новые, у другого — старые. Суд признал землю за человеком с новыми документами. А когда проигравший спросил, где же тогда его участок, ему ответили: «Ты собственник? Вот ты и должен знать, где он». В настоящее время позиция судов состоит в том, что они не могут проводить какие-то конкретные действия с землей, признавать отсутствующим право собственности или менять категорию, если непонятно, что это за земельный участок — где его координаты, где кадастровый номер. Ни один судья, как мне кажется, не возьмет на себя ответственность сказать, что в пределах такого-то населенного пункта нет леса размером в столько-то гектаров. Леса — это собственность РФ. И кто согласится без железобетонных доказательств, аргументов и документов сказать, что у РФ пропал такой лесной фонд, нет больше у страны этой собственности? Если это зафиксировать каким-то судебным актом, то рано или поздно прокуратура спросит. Спросит со всех — и с чиновников, и с лесников: а как так получилось, что пропало столько лесов? Поэтому ситуация мне кажется тупиковой. Тут только выносить на уровень Верховного суда или ждать принятия каких-то изменений в законе об устранении таких противоречий. Ну, или где-то глубоко в архивах лесников искать соответствующие планы лесов. Только вот нахождение таких планов с отмеченными границами может вызвать еще больше проблем. Потому что внезапно выяснится, что документы 80-90-х гг. прошлого века совершенно не соответствуют фактическому использованию территории в 20-х годах этого века», — рассуждает Сергей Карпов.

Директор ООО «Поволжский юридический отдел» Рустем Ярва также подчеркивает, что способы решения имеющейся проблемы еще остались, но они требуют проведения масштабных изыскательских работ. «Любая подобная аналитическая работа сложна. Ее можно проводить с использованием любых существующих источников. Но эти источники носят разную степень достоверности. Лесная документация — это наиболее «юридически официальный» источник, но есть еще источники косвенные. Материалы аэрофотосъемок, материалы топографические, имеющиеся в распоряжении администрации, в архивах Роскартографии. Роскартография на сегодняшний день входит в состав Росреестра, и ее материалы входят в государственный фонд данных, полученных при проведении землеустройства, — ГФДЗ. По идее можно использовать материалы Росреестра, запрашивать госфонд данных. Ортофотопланы, материалы инвентаризации земель, карты планы местности, топографические съемки. Они бывают за разные годы — у нас инвентаризация земель проходила в начале 2000-х годов, примерно с 2002-го по 2008-2009 годы. Эту работу проводить можно, вопрос в степени достоверности материалов. Потому что во время инвентаризации констатируется просто фактическая ситуация на местности. А чье это, лес это или не лес, просто какие-то деревья — это вопрос всегда открытый. Но, тем не менее, это тоже материал, который можно использовать для анализа. Таким образом, если все это вместе собрать, можно использовать это как дополнительный источник информации и доказательство. Вопрос в другом — в том, что на сегодняшний день администрации запутались в юридических процедурах», — рассуждает юрист. Узнать мнение минлесхоза, как, по его версии, можно решить сложившуюся проблему, не удалось — на запрос «СО» в министерстве не ответили.

Преуспел лишь Жигулевск

Пока единственный муниципалитет в регионе, которому удалось откреститься от то ли фантомных, то ли не очень зеленых массивов — Жигулевск. Борьбу против несуществующих 36 га городских лесов, которые требовалось поставить на учет, власти Жигулевска начали раньше всех, еще в 2021 году. Первоначально процесс развивался так же, как и у всех остальных городов, — обращение в минлесхоз с просьбой устранить ошибку, отказ министерства, следующее за этим обращение муниципальных властей в суд. Однако Жигулевску свою позицию удалось отстоять. Суд постановил, что своим отказом «уполномоченный орган, не обладающий сведениями о местонахождении на территории г.о. Жигулевск 36 га городских лесов, принял незаконное решение, нарушающее права городской администрации». Итогом разбирательства стало наложенное на министерство лесного хозяйства обязательство в течение месяца внести изменения в ГЛР и убрать оттуда информацию о 36 га леса в Жигулевске.

СЕРГЕЙ КАРПОВ, заместитель управляющего партнера АБ «Карпов, Тараборин и партнеры»

В случаях с лесами можно в рамках какого-либо судебного процесса провести экспертизу, которая оценит все земли в границах населенного пункта. Эксперт проведет исследование и отметит, что в пределах муниципалитета такого спорного лесного массива нет. Не то что он не существует в пределах конкретного земельного участка, а просто в принципе нет — невозможно выделить участок, который бы соответствовал по площади и назначению данным лесного фонда.

Но, во-первых, мы должны понимать, что для этого сами земли населенного пункта должны быть поставлены на кадастровый учет четко и однозначно. А во-вторых, я боюсь даже предположить примерную стоимость подобной экспертизы и то, какие исковые требования должна сформулировать администрация, чтобы назначили подобное исследование. Поэтому полагаю, что, когда вступят в законную силу решения судов, на этом все и закончится. Тогда фактически решением суда будет установлено наличие в пределах муниципалитета соответствующих массивов лесов, но никто не будет понимать, где они конкретно располагаются. И это на самом деле большая проблема, потому что непонятно, как тогда те же ПЗЗ принимать и разрешать строительство.

— Роман Щерба