Самарскому авиазаводу грозит банкротство за долги перед компанией сына экс-чиновника «Ространснадзора»

Тень банкротства нависла над самарским авиационным заводом «Авиакор». Объявления несостоятельным предприятия требует конкурсный управляющий компании «Рос-аэро», ранее близкой к семье экс-замглавы «Ространснадзора» Владимира Чертока.

Читайте также:

Владельца самарского нефтетрейдера Александра Коваленко обвинили в инфоатаке на «Агрокультуру»

Долги строителя «Самара Арены» обесточили космодром «Восточный»

Создание шигонского свинокомплекса увенчалось самобанкротством его идеолога Юрия Шписа

Больше

Стартовавшее разбирательство вряд ли приведет к краху завода — размер требований «Росаэро» (около 25 млн рублей) несопоставим с оборотами предприятия, но способно создать проблемы иного рода. Дело в том, что банкротный процесс вряд ли положительно повлияет на реализацию программ госфинансирования, привлекаемого заводом под участие в выпуске самолета «Ладога».

«Авиакор — авиационный завод» — наследник некогда одного из крупнейших в мире авиазаводов. Во время Великой Отечественной войны на нем собирались боевые самолеты, после нее завод развернул выпуск и гражданских лайнеров. Именно в Куйбышеве (Самаре) десятилетиями производились самолеты марки «Ту», составлявшие костяк советского гражданского авиапарка. В дальнейшем «Авиа-кор», пройдя процедуры приватизации и акционирования, банкротства и неоднократных реорганизаций, утратил былые позиции и трансформировался, по сути дела, в авиаремонтное предприятие. По итогам 2022 года выручка «Авиакора — АЗ» составила около 1,2 млрд рублей, убыток — 419 млн рублей. Обязательства предприятия достигали около 7,5 млрд рублей. Более поздняя отчетность завода пока не раскрыта.

Новый импульс к развитию «Авиакор» получил после введения Западом серии антироссийских санкций, которые болезненно ударили по отечественной отрасли воздушных перевозок. Как следствие, Правительство РФ взяло курс на импортозамещение, в котором принимает участие и самарский авиазавод. В частности, «Авиакор» участвует в организации производства нового турбовинтового самолета «Ладога» на 44 пассажирских места. Сейчас завод ведет работу над созданием четырех фюзеляжей для новых самолетов. Предприятию даже удалось решить проблему льготного финансирования. В феврале 2024 года было официально объявлено, что «Авиакор» с помощью льготного займа Государственного фонда развития промышленности Самарской области смог закупить новое производственное оборудование. Заем выдается под 1% годовых, такими льготами до сих пор удалось воспользоваться лишь трем предприятиям губернии.

Но теперь завод в очередной раз в своей истории столкнулся с угрозой банкротства. Соответствующий иск к самарскому предприятию подала компания «Росаэро» (сама банкротящаяся). «Росаэро» выступало субподрядчиком «Авиакора» по исполнению госконтракта на ремонт самолета Ту, принадлежавшего Минобороны РФ. «Росаэро» утверждало, что выполнило работы на 50 млн руб-лей, а заплатил ему «Авиакор» лишь около 25 млн. Самарское предприятие со своей стороны, если верить материалам арбитража, уверяло, что смета затрат «Росаэро» не была с ним согласована должным образом, следовательно, оно ничего платить не обязано. В 2020 году «Росаэро» двинулось в суд со своими претензиями. Правда, к этому времени сам истец уже вошел в процедуру банкротства, а объем его долгов перед кредиторами превышает 112 млн руб-лей. Управляющий «Росаэро» Татьяна Орлова развернула долгоиграющее противостояние с «Авиакором», точку в котором поставили лишь в феврале 2024 года. 16 февраля 2024 года судья Верховного суда РФ Денис Тютин отказал в передаче кассационной жалобы «Авиакора» для рассмотрения Судебной коллегией по экономическим спорам ВС РФ. А уже 26 февраля «Росаэро» подало иск о банкротстве «Авиакора». Пока никаких документов в картотеке арбитража по данному делу не раскрывается.

Зачем «Авиакор» привлекал «Росаэро» в качестве контрагента на ремонтные работы, которые, по сути, являются профильной деятельностью для самого завода, остается под большим вопросом. Возможно, в какой-то степени ответить на него способна информация о составе собственников «Росаэро». По данным системы «СПАРК-Интерфакс», владельцами «Росаэро» выступали два юридических лица — ООО «Проектинвест» (50%) и ООО «Сервис Лайн» (50%). Владельцем «Проектинвеста» числится скандально известный российский бизнесмен Дмитрий Черток. Ранее Черток входил в число совладельцев и «Сервис Лайна». Дмитрий Черток в 2023 году был признан виновным в мошенничестве, связанном с хищением спецтехники, обслуживавшей аэропорт «Внуково», и приговорен к 7,5 года лишения свободы. В пользу версии о том, что Черток являлся реальным бенефициаром «Росаэро», может свидетельствовать тот факт, что именно его Орлова пыталась привлечь к субсидиарной ответственности по долгам компании, правда, без особого успеха.

При этом Дмитрий Черток — сын бывшего заместителя главы «Ространснадзора» Владимира Чертока, который по странному стечению обстоятельств курировал как раз в том числе и авиационную отрасль. Бизнес «Росаэро» строился на выполнении подрядных работ для различных авиапредприятий. Складывается впечатление, что «Авиакор — авиационный завод» к ремонту самолета Мин-обороны привлек компанию, бенефициар которой является ближайшим родственником чиновника, способного участвовать в приемке результатов этих работ. Привлекают внимание и реперные точки сотрудничества «Авиакора» и «Росаэро»: договор субподряда самарский завод заключал, когда Черток-старший находился при должности, а не расплатился по нему уже после отставки чиновника.

Так или иначе, но уже находящийся одной ногой в могиле «Росаэро» пытается потянуть за собой самарского контрагента. Безусловно, 25 млн рублей долга сложно считать критичной суммой для крупного промышленного предприятия. Однако с учетом огромных убытков и долгов поиск даже этой суммы может стать непростой задачей. К тому же к почину «Росаэро» вполне могут подключиться и другие кредиторы (такова распространенная практика банкротных процессов — если их не успевает погасить на старте должник).

Даже если кредиторам фирмы Чертока не удастся затянуть «Авиакор» в банкротство, сам факт такого иска может значительно осложнить его финансовое положение, особенно в плане привлечения займов. «Здесь все весьма индивидуально и зависит от конкретных договоров. Но, как правило, банки или фонды в договорах займов специально оговаривают, что в случае появления исков о банкротстве заемщика они имеют право приостановить финансирование или даже потребовать досрочного возврата выданных займов. Никто не хочет оказаться кредитором банкрота, если, конечно, речь идет не о каких-то схемах по перехвату контроля над бизнесом», — пояснил «СО» бывший руководитель одного из самарских банков. «Зачастую не совсем добросовестные кредиторы предприятий этим пользуются. Они подают иски о банкротстве крупных компаний даже из-за незначительных сумм, вынуждая фирмы быстрее рассчитаться по долгам. Так как потери компаний из-за повышения стоимости заемных средств, как правило, перекрывают размер спорного долга. Поэтому заемщикам зачастую выгоднее откупиться от назойливых кредиторов, чем вести с ними продолжительные конфликты», — резюмировал экс-банкир.

— Роман Аврусин