На прошедшем в Самаре Кубке России по боксу имени двукратного олимпийского чемпиона Олега Саитова был лишь один представитель Самарского региона.
Разочарован ли он своим выступлением? Что значит быть во всем боксером? Кем бы он стал, если бы не выбрал бокс? Об этом серебряный призер Кубка России-2025, воспитанник безенчукской «Спортивной школы олимпийского резерва «Ринг» Алакпер Гезалов рассказал в интервью «СО».
— На Кубке России вы провели три поединка. Насколько разными они получились?
— У Василия Каверина из Иркутской области в первом по-единке я выиграл за явным преимуществом 5:0. Второй бой с Ильясом Магомедовым из Дагестана получился спорным, и меня объявили победителем решением главной судейской коллегии, это было в тот же день, но уже после соревнований: сразу после боя рефери вердикт не вынесли.
— Это связано с тем, что соперник оказался равным по силе?
— В основе своей — да. К тому же мы были друг другу неудобными соперниками, и, возможно, был даже «грязный бокс». Поэтому из-за всего этого вкупе судьям было непросто определить, кто выйдет в финал.
— Насколько «грязный бокс» — частое явление на официальных стартах?
— Вообще «грязный бокс» — не про всех, а про некоторых боксеров, у которых грязные приемы, скорее, некие «фишки». Я поясню, что относится к «грязному боксу». Если вы видите, как боксер наносит удары оппоненту предплечьями и локтями в лицо, — это «грязный бокс». Если ткнуть открытой перчаткой в лицо сопернику и следом ударить другой рукой, это наказывается строго, потому что это — грязный прием, также как и поворачивание кулака в момент соприкосновения с телом противника во время нанесения удара.
Но все это, скорее, личные качества боксеров, они свойственны не всем. Если в поисковике наберете «примеры грязного бокса», то вам «вывалится» на ваш запрос целый список «плохишей». Там и Тайсон со своими ударами локтями, ударами после гонга, когда соперник уже на полу, а также укусами или выкручиванием рук. У Бернарда Хопкинса самый распространенный прием — удар ниже пояса в тот момент, когда рефери находится с другой стороны противника, а значит, не может четко видеть происходящее. И даже Костя Цзю не безгрешен, он любил локтями бить в шею противника или просто кидать противника по рингу. Все подобные приемы применяются не столько для того, чтобы нанести урон, сколько для того, чтобы расстроить, подавить, деморализовать соперника и выбить его из игры.
— Но соперник не выбил вас из игры в полуфинале, и вы в финале сошлись с трехкратным чемпионом России Джамбулатом Бижамовым. Можно сказать, вы были в шаге от трофея. Что же пошло не по плану?
— Начал бой я нормально и первый раунд провел хорошо, несмотря даже на то, что пропустил удар головой в область скул и рефери мне отсчитал (рефери должен немедленно начать отсчитывать секунды спортсмену, оказавшемуся в нокдауне. — Прим. ред.). Но во втором раунде я вышел как ни в чем не бывало, однако все же пропустил удар, упал, и бой остановили, объявив технический нокаут.
— То есть это не тот нокаут, после которого полгода на ринг не выходишь?
— Да. Нокаут, в принципе, громкое слово для того случая. У меня его не было, как и не было никакого сотряса (сотрясение мозга. — Прим. ред.). Было просто попадание, после которого я потерял равновесие, и все.
— Насколько часто вы боксируете со своими соперниками в официальных стартах или тренировочном процессе? Вот с Бижамовым, например.
— Конкретно с Джамбулатом Бижамовым я боксировал впервые. Нам нигде: ни на тренировках, ни в спаррингах — не приходилось боксировать. Дело в том, что я, если можно так сказать, «новенький» в мужском боксе, поскольку выступаю по «молодежи», вхожу в молодежную сборную России и мой главный всероссийский старт — это первенство России по возрасту от 19 до 22 лет. Вот в своем возрасте, да, мы с ребятами по сборной часто тренируемся вместе, хорошо изучили друг друга и боксировали не по разу.
— Когда хорошо знаешь соперника — это плюс или минус?
— Я считаю, что такой бой будет интереснее для болельщиков. Ведь у каждого боксера своя тактика, своя подготовка, и знание слабых сторон оппонентов подливает масла в огонь, потому что соперники пытаются подобрать тактические ключи друг к другу.
— То есть в Самаре, по сути, в финале Кубка страны пришел «молодой» на ринг к опытному «дядьке» и доказывал свое право на трофей?
— Ну да. А как по-другому? В ринг выходишь без мыслей о статусах или титулах соперника, о том, кто старше или младше, кто опытнее, а кто «новичок». Выходишь и делаешь то, что делаешь каждый день — боксируешь.
— Многие боксеры отмечают, что переход из «молодежи» в мужской бокс весьма чувствителен. И не все уверенно проходят эту адаптацию.
— Соглашусь, разница бокса ощущается. В первую очередь, чувствуется опыт или его недостаток. Парни постарше нас — они матерее, покрепче. Поэтому нужно настойчиво доказывать свою состоятельность и конкурентоспособность. Те, кто сможет пройти эту адаптацию, набраться нужного опыта, станут такими же. И это хорошо. Надо просто помнить, что у нас такая работа — бороться и не обращать внимания на звания и ранги.
— Сильно расстроились после финала Кубка России?
— Конечно, был разочарован. Ведь на меня приехала смотреть вся Самара, и я думал, что никак не могу проиграть при полных трибунах, просто должен был выиграть. Поэтому очень сильно расстроился, когда стал вторым. Но горевал недолго и довольно быстро пришел в себя, потому что затяжное отчаяние нам, боксерам, не присуще. Ибо у спортсменов в принципе работа такая, что нет времени расстраиваться из-за поражений: нужно собраться и работать над ошибками.
— Некоторые спортсмены в домашних стенах не очень любят выступать из-за дополнительного груза ответственности. А вы?
— Мне, наоборот, нравится выступать дома. Нужно просто направить себе на пользу это обстоятельство и подкармливать им свой настрой. Конечно, ответственность чувствуется и делает тебя более зажатым. Но, с другой стороны, помощь трибун ощутима, и я больше стараюсь обращать внимание на поддержку болельщиков, потому что она придает импульс.
— У вас уже есть опыт участия в соревнованиях по мужчинам — в прошлом году вы выступали на чемпионате России. Насколько вы вышли другим в этом году на Кубке страны?
— Я действительно уже немного пообтесался в мужском боксе, опыт прибавляется, и, как следствие, с каждым разом я все лучше и вольготнее ощущаю себя в ринге с «дядьками».
— Пропустить удар в юниорском или мужском боксе — ощутимая разница?
— Я думаю, тут уместно будет сказать, что дело не в силе удара: для того чтобы сбить соперника с ног, вовсе не нужно ударить сильно. Главное — ударить незаметно и неожиданно, так, чтобы оппонент не видел удар.
— Вы сильный или быстрый боксер?
— Думаю, что я, скорее, быстрый и больше работаю на скорость, чем ударник (боец, в чьей манере преобладает ударная техника. — Прим. ред.). Но считаю, что все по чуть-чуть нужно совершенствовать и в итоге найти баланс.
— Вы воспитанник безенчукской школы бокса «Ринг». Как вы туда попали?
— Я пришел в бокс в семь лет и в некотором роде продолжил традиции: мой папа просто любит бокс, а старший брат Чингиз занимался этим видом спорта. И когда я по стопам брата пошел в секцию бокса, то он уже был кандидатом в мастера спорта. Я начал потихоньку тренироваться, будучи первоклассником, у моего первого тренера Александра Владимировича Трошина. А спустя какое-то время, лет через пять, меня приняли в школу бокса «Ринг».
— Помните свои первые соревнования?
— (Смеется.) Помню свой первый бой — и я его проиграл. Было обидно, ведь я так хотел выиграть. Потому что и брат мой — боксер, и отец с трибуны смотрел, и это все было так важно для меня. Но сейчас я понимаю, что в тот момент это все было похоже больше на детскую игру, где я должен быть выиграть. А я проиграл, хотя так и не считал, потому что очень старался, однако судьи решили по-другому.
— А второй бой вы выиграли?
— Не только бой, а свои вторые соревнования. Это был открытый районный турнир, на который съезжались ребята-ровесники со всей области, и тут уж я не оплошал. Так потихоньку-полегоньку стал выигрывать турнир за турниром, и меня приняли в «Ринг». А когда мне исполнилось 15, я перешел в юниорский бокс, и все пошло по нарастающей: стал более серьезно относиться к спорту, пошли результаты и — появилась зарплата. Так бокс стал работой.
— Что дал вам «Ринг»?
— На самом деле — немало. Помимо того, что у нас на высшем уровне дисциплина, в «Ринге» грамотные специалисты, которые ставят очень хорошую школу бокса. Но главное, за что я благодарен нашим тренерам, — это то, что нас воспитывают не только как бойцов, но и как личностей. Мы боксеры не только в зале, но и вне его.
— Что значит быть боксером вне зала?
— Для нас бокс не только в ринге: мы и спортсмены, и джентльмены, и должны себя вести правильно везде и во всем, оставаться человеком в любой ситуации. Это и значит быть боксером. И нас этому учат.
— Хватает ли в вашей весовой категории спаррингов? Достаточно ли оппонентов в Самарской области?
— В категории 80 кг я боксирую уже четвертый год. Раньше у меня был спарринг-партнер, но сейчас он уже не занимается боксом, а в зале «Ринга» моего веса спарринг-партнеров нет. Зато есть ребята 75 кг, 71 кг. Но наша школа хороша тем, что всегда, сколько себя помню, к нам каждую неделю приезжали боксеры на боевую практику со всей области: из Самары, Чапаевска, Сызрани. Ребята не слабые, и мы вместе готовимся к соревнованиям. Но, конечно, основная работа делается на сборах. Где спарринг-партнеры (не в обиду нашим ребятам) посильнее и титулованнее.
— Чаще выигрываете по очкам или нокаутом, нокдауном?
— Я боксер-игровик (игровики — боксеры, которые строят свою схему боя на комбинациях, хорошо отточенных ударных сериях. — Прим. ред.). Я боксирую больше в технико-тактическом стиле, поэтому чаще выигрываю по очкам. Нокдауны случались, но реже — пока их за мою карьеру насчитывается три-четыре всего.
— Вы выступали на международных турнирах?
— Пока нет, но надеюсь, что уже в ближайшем будущем ситуация изменится. Я хотел бы выступить в составе сборной России на каких-нибудь международных соревнованиях. Это моя давняя мечта. Надеюсь, что все получится и я начну новую страницу в своей карьере.
— По итогам Кубка России в Самаре будет формироваться национальная команда для выступления на чемпионате мира. Какой международный старт у «молодежки» в том году?
— Чемпионат Европы в Ереване. Отбираться на него мы будем на молодежном первенстве России. Думаю, что место в сборной может гарантировать только победа. Поэтому предстоит скрупулезная целенаправленная работа.
— Вы уже начали готовиться к главному российскому старту сезона?
— Да. Как раз в эти дни мы находимся на сборах в Приэльбрусье, на высоте 1800 метров.
— Насколько отличается подготовка в горах от равнины?
— Абсолютно разные ощущения. Ты в принципе физически тяжелее себя чувствуешь, устаешь быстрее, дышать труднее. Даже когда просто кросс бежишь в горах, нагрузки ощущаются по-другому, чем дома. Здесь совсем другое дыхание: у тебя начинает сжимать легкие, что не очень приятно, в глазах темнеет и кажется, что все внутренности просятся наружу. Хочешь просто все бросить, упасть, больше ничего не делать. Но думаешь: «Блин, но вот как я могу остановиться?! Если сейчас остановлюсь, тогда я и в ринге остановлюсь». По-этому нужно в первую очередь победить себя, а затем уже выходить в ринг побеждать соперника. Так что здесь мы и тренируемся, чтобы стать сильнее и расти над собой.
— У вас в приоритете олимпийский бокс или профессио-нальный?
— Про профессиональный пока не думал. Хотел побоксировать в олимпийском и добиться чего-то в «любителях», а потом уже думать про «профессионалов».
— Помимо бокса пробовали какие-то другие виды — кулачные бои или борьбу?
— Не-е-ет, вообще никогда не нравились ни «кулачка», ни другие единоборства. «Кулачка», как вы понимаете, еще и очень травмоопасна (традиционное русское боевое искусство, заключающееся в нанесении противнику ударов кулаком без перчаток. — Прим. ред.), а если я боксер — мне нужны кулаки.
Именно поэтому я стараюсь даже определять границы своего отдыха и не заниматься никакими экстремальными видами спорта. Даже теми, где в принципе есть вероятность получения травмы. У меня был как-то неприятный случай, из которого я извлек для себя урок. Дело в том, что я очень люблю играть в футбол. И вот в свободное от бокса время решил сыграть в «ногомяч». Получилось не очень, потому что травмировался и где-то на неделю-полторы выпал из тренировочного процесса. А вот это мне вообще тогда было не нужно. Так что после этого я решил, что нужно как-то больше себя беречь вне тренировок. Живу боксом — все для него.
— Предпочтете рыбалку?
— Да, спокойно, тихо и не чревато травмами.
— Кто из боксеров вам интересен? Если б была машина времени, с кем бы вам хотелось побоксировать?
— Ух ты, даже побоксировать? (Смеется.) Сейчас бы не рискнул сказать: «Я хотел бы побоксировать с …» Но если б была машина времени, я бы очень хотел пообщаться с Мухаммедом Али. Великий боксер и просто великий человек. Вот с ним я хотел бы просто поговорить. Я смотрел про него и художественные, и документальные фильмы, читал его биографию. Меня это сильно зацепило. Меня завораживает это обилие веры в себя, его жизненная позиция, неисчерпаемые добрые дела, его решимость вдохновлять других, несгибаемость в своей религии — исламе, который он принял. Величайший.
— Его известная фраза «Порхай, как бабочка, жаль, как пчела». Как вы понимаете это для себя?
— Как по мне, так это про то, что ты, выходя на ринг, должен быть сконцентрирован, быть начеку, твое внимание не должно выключаться ни на секунду, но при этом ты должен быть полностью расслаблен. Быть легким и хладнокровным, но при этом — внимательным.
— Этому можно научиться?
— Конечно. Это не дается только избранным, можно и тренировать. Ментальная тренировка — тоже тренировка, ведь все идет от головы. Расти нужно не только физически, но и ментально. Всему можно научиться, и многое приходит с опытом.
— Вам приходилось вставать в ринг с девушками-боксерами?
— Нет. И, если честно, не хочется. Как спортсмен я понимаю, что если уж вышел в ринг с девушкой, то нужно работать с ней по максимуму, чтобы она получала от поединка пользу. То есть нельзя просто быть «мешком» или бить ей по перчаткам, а нужно работать в полную силу. И именно поэтому мне бы не хотелось тренироваться с девушками.
— Если не бокс, то чем бы занимались?
— Ну, наверное, футболом. В детстве я любил эту игру и занимался в футбольной секции. Правда, не знаю, как и чем бы это обернулось в будущем, но было время, когда я сильно мечтал стать профессиональным футболистом. Но потом свернул с футбольной тропы и пошел по дороге бокса.
— Правда, что в декабре прошлого года на Всероссийских соревнованиях на призы чемпиона мира Василия Шишова вы выиграли машину?
— Да. И эта «Лада Гранта» не только первая машина, которую я выиграл в качестве приза, но и вообще первый автомобиль в жизни. Тут, пользуясь случаем, я хочу сказать слова благодарности федерации бокса Самарской области в лице Сергея Карева, Василия Шишова, Александра Фетисова за продвижение и развитие бокса. Ведь такие призовые фонды — это большая мотивация не только для боксеров моего уровня, но и подрастающего поколения. Это очень приятно. Да, самарский бокс переживает сейчас не столь золотое время, как то, когда наш регион представляли Олег Саитов, Александр Алексеев, Дэви Гогия, Василий Веткин и другие именитые боксеры. И да, будем честными, пока мы не настолько сильная и конкурентоспособная область в этом виде спорта. И, к сожалению, на Кубке России я был единственным представителем самарской школы бокса. Но я думаю, что в ближайшем будущем бокс станет сильнее, потому что и он развивается в Самаре с каждым годом. И у нас уже появилось хорошее, перспективное подрастающее поколение.
— Этот приз стал для вас неожиданностью?
— Вообще-то, да. Я выхожу в ринг боксировать и о призах не думаю. И на этих соревнованиях мне нужно было не только финал выиграть, а каждый бой. Ведь если б я проиграл на пути к финалу или сам финал — никто мне машину не дал бы. (Смеется.)
— А что, мог быть другой исход на турнире Шишова?
— Нельзя исключать или недооценивать соперников, а они на турнире Шишова были достойные. Среди них и участники чемпионата России, и те, кто приехал выполнять «мастеров спорта». А эти просто так в ринг не выходят, и ни с кем из них нельзя расслабляться. Да вообще, в принципе всегда должен быть готовым к бою.
— И как вы свою «Ладу» транспортировали?
— Самостоятельно, если вы об этом. На права я сдал еще пару лет назад, а машины не было. Теперь вот все сложилось. Правда, не часто ездить приходится и до первой тысячи пробега еще далеко, потому что постоянно нахожусь на сборах или на соревнованиях.
— На какую цель направлена ваша карьера?
— Хотел бы стать чемпионом мира. Я не оригинален в своей мечте и своей цели в спорте. Они такие же, как у любого боксера в олимпийском боксе, — отобраться на Олимпийские игры и вернуться с золотом. Мы все к этому стремимся, и дай бог, чтобы это когда-нибудь случилось. Боксу посвящено мое свободное и несвободное время. Прежде чем заняться любым делом, я думаю: «А как это скажется на боксе?» — и пытаюсь полностью себя посвящать этому виду спорта. Потому что по-другому — никак.
— Ирина Зобнина
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
