Сквозь морозы

ФМС по Самарской области в 2015 год выдал меньше разрешений на работу высококвалифицированных граждан, чем в 2014-м, но все же регион остается производственной площадкой для крупнейших мировых компаний. Как живут последние менеджеры-«варяги» в Самарской области?

Германия

Кристиан Шнайдер, генеральный директор компании «Роберт Бош Самара» Завод по производству ABS и ESP для автомобилей запущен в июле 2015 года, отчетности за год нет. Инвестиции составили 1, 5 млрд руб. Я родился в маленьком городке в Германии около Бремена, где живет 25 тыс. человек. В Bosch работаю со времени учебы, был в Англии, в Австралии, в Чехии. Для меня работа в России – это своеобразный вызов, который я сам себе бросил и сам же с удовольствием принял. До этого я запускал и руководил Bosch в Польше. Когда истек контракт, я стал рассматривать разные варианты работы на других производствах Bosch. Мой начальник три раза сказал: «Китай», а я четыре раза сказал: «Самара» — и победил. Менеджер Bosch всегда должен быть готов к переезду. Международный уровень компании предполагает такую готовность. Хотя Bosch — немецкая фирма, 70% ее сотрудников не немцы. Ну а мне нравится пробовать свои силы в разных условиях, это очень интересно. Окончательно мы переехали сюда в августе 2014 года, а в первый раз приезжали на несколько дней в апреле. Помню, тогда мы слишком легко оделись, жутко мерзли. Не учли особенности русской весны. Я стараюсь выучить русский язык, обучает меня в основном жена Каролина. Сама она родом из Польши, со славянскими языками ей проще. В Самаре Каролина работает координатором международных проектов в музее Модерна, она быстро нашла работу и сразу приобрела здесь множество хороших знакомых. Ее здесь знают и как преподавателя фотоискусства — этим летом, в июле, она проводила в музее авторский цикл занятий фотографией. Сейчас мы снимаем квартиру в центре Самары, на берегу Волги. Сначала компания Bosch организовала нам другое жилище. Но мы хотели найти себе квартиру сами. Когда мы приехали посмотреть дом, очень обрадовались – тут есть большая игровая площадка и при этом закрытый двор. Дети могут играть одни, без родительского присмотра. У нас две дочери, которые всегда путешествуют вместе с нами. Старшаяходит в первый класс самарской школы, а младшая – в детский сад, ей сейчас пять лет. Девочки с удовольствием играют во дворе с русскими детьми, довольно быстро нашли здесь друзей, за несколько месяцев заговорили на русском. Внутри семьи мы общаемся на всех трех языкахнемецком, польском и русском. В Самару мы привезли с собой несколько коллег из Bosch. Здесь же, в этом же доме, живет наш финансовый директор. И еще четыре человека из Польши последовали за нами – три программиста SAP и еще один директор. С соседями мы почти не общаемся, только на площадке, когда гуляем с дочками, — дети помогают знакомиться с людьми. В Европе, когда в дом приезжают новые люди, они знакомятся со всеми соседями, обходят их. А здесь так не принято. Будет странно, если мы начнем заходить ко всем и сообщать о себе — мы не знаем, какой реакции стоит ожидать, соседям может быть просто неприятно, неловко. Иностранных топ-менеджеров перед переездом знакомят с особенностями культуры той страны, в которую они отправляются работать. Нам объясняли некоторые аспекты современной российской культуры. Вот, например, немцы, здороваясь, всегда подают руку. А в России это принято только между мужчинами. Но в то же время есть женщины, которые тоже подают руку, считают, что это проявление уважения… В общем, после пары-тройки подобных ситуаций я понял, что лучше этот момент сразу озвучивать, пояснять, чтобы не попасть впросак. Я заметил, что если у немцев спрашивают, как им в России, те говорят: «Здесь очень хорошие люди». Если у русских спрашивают, как им в Германии, они отвечают: «Здесь все очень хорошо организовано». Российские водители, по моим наблюдениям, стали спокойнее. Десять лет назад я испытал в Москве культурный шок, тогда я думал: «Что это? Как вы здесь ездите? Это какой-то хаос! » Сейчас же вижу, что характер вождения изменился в лучшую сторону. Конечно, для этого много сделано в плане контроля. Везде появились камеры, надо следовать правилам, если не хочешь платить штраф… Люди здесь очень отзывчивые, общительные, душевные. И предприимчивые. Каролине, когда она ходила на рынок за овощами, одна старушка успела сосватать своего сына. Покупки мы делаем сами и предпочитаем покупать не в супермаркетах, а на рынках – натурпродукты, которые торговцы сами выращивали на собственном огороде. Нас здесь все продавцы уже знают. Здороваются. Мы попробовали русскую кухню, остались очень довольны, и нас уже приглашают в гости вместе готовить холодец. Мы ходим, хотя нечасто. Зато очень полюбили прогулки по набережной, на пляж, отдых за Волгой, на Зелененьком острове. Купаться, загорать (далеко не во всех городах есть такая возможность!), а иногда просто расслабляться — жарить шашлык, пить пиво. Недавно побывали в Ширяево, в Самарской Луке – катались там на велосипедах. Нам очень нравится, что здесь столько красивых тихих мест на природе – мы из тех, кто предпочитает посиделкам в клубах и барах отдых на свежем воздухе. По телевизору смотрю только футбол. Я очень люблю футболБыл, кстати, на «Металлурге» на последнем матче последнего сезона, по итогам которого «Крылья» вышли в премьер-лигу. Я работаю и непосредственно на производстве, и в офисе, в целом около восьми-десяти часов в день. Если есть какая-то срочная проблема или командировка – работаю и в выходные. Раз в месяц бывают обязательные командировки по России, раз в месяц езжу в Германию. В России успел побывать в Нижнем Новгороде, в Орле, в Калуге, по работе часто приходится ездить в Тольятти. Из нерабочих поездок могу назвать путешествия в Казань, Москву и Петербург. Там я был, чтобы познакомиться с русской культурой – с искусством, архитектурой, взглянуть на жизнь крупнейших центральных городов этой страны. Очень понравился Петербург. Он чем-то похож на Германию, там тот же особый морской воздух. В чем основная разница в управлении заводом в Германии и в России? У меня сложилось впечатление, что в России коллектив гораздо больше ориентирован на авторитарную, вертикальную модель. Здесь я сталкиваюсь с тем, что, когда предлагаю какую-то мысль, какуюто идею, ее не обсуждают, а воспринимают как приказ. Говорят: «Вы же велели, вы же гендиректор». Ну и что, что гендиректор? В Германии нет такого — «я начальник, я прав», там работает другой принцип: «я начальник, у меня есть мнение, давайте его обсудим и найдем решение». Я просто сказал, что я думаю, но это еще надо обсудить. Я хочу, чтобы все высказали свое мнение относительно моей идеи — хорошо это или плохо, а только потом уже принимали какое-то окончательное решение. Я не люблю такую авторитарную культуру. Хорошие решения можно найти, только дискутируя. И я бы хотел привить более демократическую культуру на заводе «Роберт Бош Самара». У нас очень молодые, интеллигентные сотрудники, многие из них, я думаю, к этому готовы, тоже хотят этого.

США

Джозеф Бертуччи, генеральный директор «ПЭС/СКК» Выручка за 2014 год – 2, 3 млрд руб. (рост 5, 9%). В компании Delphi (отделилась от General Motors в 1999 году) я уже больше 30 лет – начал работать сразу после окон-чания в 1983 году Иллинойского технологического института по специальности «Электротехника». В Россию поехал по предложению компании – сначала заместителем гендиректора завода «ПЭССКК», потом, через четыре месяца, стал директором. Если бы не этот опыт, мне было бы гораздо тяжелее разобраться в особенностях развития бизнеса в России, адаптироваться к новой среде. По службе я путешествовал по всему миру, но это моя первая длительная командировка. Адаптировался легко, никаких тяжелых привыканий к русской культуре как «другой», «чуждой» у меня не было. Я сразу заметил, что здесь развито уважение к семье, к пожилым. Автомобилисты пропускают пешеходов, тем более детей, в трамваях молодежь уступает места старшим. Разговаривают здесь более мягким голосом и внимательнее слушают. Первое, что я отметил, начиная здесь работать, – профессионализм моих коллег. Когда я приехал, наше предприятие быстро росло в ожидании развития автомобильной индустрии. Сейчас обстановка резко изменилась, и нам нужно адаптироваться к новым условиям. Мои коллеги стойко вынесли эти перемены и активно решают новые задачи. В общении с коллективом есть небольшие языковые сложности. Наши специалисты свободно владеют языком, но это «правильный» английский. Для того чтобы они привыкли к моей версии американского английского, потребовалось время. Например, обычная для меня фраза «Stop in», означающая «Зайдите ко мне в кабинет», вызывала у многих замешательство. В Самару я привез с собой все семейство – жену Лину, она родилась в Ираке, и сына, которому сейчас полтора года, родившегося в штате Мичиган, США. Когда мы приехали, у нас были с собой зимние куртки, ботинки, варежки, но они оказались недостаточно теплыми для местных холодов. Пришлось покупать новые вещи. Но зато здесь люди хорошие. У нас очень дружелюбные соседиИногда мы обмениваемся продуктами, часто встречаемся на набережной. Мы живем в центре города, чему очень рады — рядом Волга, католическая церковь, магазины, рынок. Был вариант жить в Москве, но поездки занимали бы слишком много личного времени. Нам очень нравится в Самаре, я считаю, мы сделали правильный выбор. Теплые отношения сложились у нас и с коллегами по работев этом году мы вместе были в Казани, а зимой ездили кататься на лыжах. Они оказывают нам огромную помощь в повседневных делахс покупками, с планированием поездок, даже в вопросах медицины. Мы познакомились с другими иностранцами, работающими в Самаре, и часто проводим вместе свободное времягуляем, развлекаемся. Летом компанией ездили за Волгу, ставили навес, готовили барбекю. Наши гастрономические привычки в целом не изменились, но если мы едим не дома, то заказываем в ресторанах не такую еду, какую заказали бы в США. В Америке по выходным мы ходили в рестораны, специализирующиеся на мясных блюдах («стейк-хаусы»), а теперь мы предпочитаем азиатскую кухню, итальянскую или немецкую. Чаще заказываем рыбу и вообще стараемся есть более здоровую пищу. Фрукты и овощи мы покупаем на рынке, а за основными продуктами (молоко, хлеб, вода и прочее) ездим в «Ашан», «Метро» или местные супермаркеты. Конечно, ощущается разница в наборе товаров в магазинах. Арахисовое масло, которое мало где продается, произведено другим брендом, и это не тот продукт, к которому мы привыкли. Но, например, зерновые продукты (злаки, хлопья) – те же самые. Иногда я скучаю по активному «строительному» отдыху. Мой отец был строителем, и любовь к этому у меня в крови. Если я не работаю и не путешествую – значит, я строю. Наш дом в Мичигане я построил своими руками. Скучаю по волонтерской работе в благотворительной организации «Место обитания гуманизма», где мы строили дома для бедных, или в ассоциации бойскаутов, где я ремонтировал площадки для кемпинга. Путешествовать я люблю, но всетаки мой дом там, где живут мои лучшие друзья и семья — Детройт и Чикаго. Мы общаемся с родными онлайн, но это не заменяет живого общения. Более того, с 9-часовой разницей во времени довольно сложно встретиться в сетикогда рабочий день заканчивается в России, в США он как раз начинается. Поэтому когда мой контракт закончится, я с семьей вернусь в США, чтобы провести какое-то время с нашими родными. Но могу с уверенностью сказать, что жизнь и работа в России — это богатый и очень ценный опыт, который мы всегда будем помнить.

Япония

Хиросе Ко, генеральный директор компании «Сано Рус» Предприятие японской компании Sanoh Industrial по производству трубопроводов для топливных и тормозных систем строится в ОЭЗ «Тольятти», запуск запланирован на 2016 год. Я родом из маленького городка Такасаки, он находится примерно в 1000 км к северу от Токио. Мои родители — коренные жители Такасаки, а мне было очень интересно узнать, как живут другие страны. В 16 лет я отправился в Австралию получить образование и познакомиться с другой культурой. Сначала я учился на антрополога, а потом получал бизнес-образование в Гонконге и Индии. Можно было поехать в США, как все мои однокурсники, но… в Индии интереснее, это самобытная культура, хотя в ней много нюансов и непривычного в быту – от грязи до отсутствия мяса или спортивных площадок. Также и Россия — очень интересная и притягательная страна. Не все японцы могут к ней приспособиться. Наша компания Sanoh Industrial до меня уже направляла нескольких сотрудников для работы в Тольятти, но они вернулись — не смогли адаптироваться. А я люблю трудности. Я всегда иду по пути наибольшего сопротивления. Чтобы чего-то стоить, нужно поступать не так, как все. Так называемой страноведческой подготовки у меня тоже не было, но я самостоятельно читал книги, искал информацию в Интернете о русских людях и их культуре, потому что она давно меня интересовала. В 2012 году я приезжал во Владивосток по собственному желанию, это не было рабочей поездкой. Я знал, что медведи с балалайками, россияне в ушанках и ватниках среди вечно заснеженных полей — это стереотипы. Но при этом я действительно долгое время думал, что в России вечная зима. Причем я знал, что гипотетически в России есть другие времена года, но мне очень тяжело было это представить. Ну и медведя, если честно, я думал, здесь достаточно легко встретить. С тех пор в моем представлении многое изменилось. С одной стороны, Россия — это одна из европейских стран, но у нее свой, особый путь. От общения с русскими людьми у меня остается ощущение, что я приехал в семью. Охарактеризовать русских в двух словах очень сложно. По моим личным наблюдениям, русские люди обычно немногословны. Они владеют самодисциплиной, обычно не склонны показывать свои эмоции, в отличие от американцев. Немножко стеснительные, искренние. Люди в России не так много зарабатывают, но как-то находят способ порадоваться жизни на те деньги, что у них есть. Правда, при этом по сравнению с Европой здесь очень много машин класса люкс… Никаких дополнительных программ подготовки для работы в России я не проходил, так что все нюансы управления российско-японским предприятием осваиваю в процессе. На работе я прежде всего пишу себе план на день – обязательно ручкой и на бумаге. Затем проверяю почту и, если с кем-то нужно побеседовать, отправляюсь на производство. На нашем строящемся производстве я бываю часто — провожу там три-четыре дня из пяти. Живу в Тольятти, сам выбирал себе квартиру – искал в доме у Волги, с большими окнами, хорошо освещенную, просторную, с большим письменным столом. Пересмотрел множество вариантов, пока не нашел то, что нужно, и теперь живу в 500 метрах от офиса, из моего окна на 14-м этаже открывается прекрасный вид на пляж. До работы добираюсь за трипять минут — езжу на велосипеде. Поволжье я пока еще как следует не изучил, но собираюсь – например, покататься на горных лыжах на местных склонах. А вот местный район я изучил хорошо. Здесь я катаюсь на велосипеде, занимаюсь пробежками, играю в теннис, хожу на пляж. Хожу за покупками в окрестные магазины. Стараюсь покупать продукты не в супермаркете, а натуральные — у торговцев на улице, которые сами все выращивают. Специально привыкать мне к этому не нужно, в юности я много путешествовал в спартанских условиях и почти без денег, так что теперь, в общем-то, могу съесть все. Пробовал еду в местных ресторанах японской кухни — остался доволен, суши здесь очень вкусные. Учу русский, но пока общаться с местными жителями мне приходится чаще всего на языке жестов, на ломаном английском и при помощи отчаянной мимики. Ко мне проявляют активный интерес соседи и прохожие, но я не всегда могу вразумительно ответить на русском языке.

Очень полюбил самарское пиво. Сама система, когда оно заливается в бочонок, а потом из крана этого бочонка наливается в кружку, для меня в новинку, в Японии такая не используется. Но больше всего я люблю походы в сауну — ходим туда после тренировок с друзьями из тренажерного зала. Там спокойно, тихо, нет бесконечного несмолкаемого информационного потока — ни телевизора, ни радио. Это очень умиротворяет, хотя вообще-то я люблю риск и экстрим. Раньше я мечтал о том, чтобы основать свою собственную компанию. Никогда не думал, что стану топменеджером такого высокого ранга в уже готовой корпорации. Работа генеральным директором в России – это для меня однозначно карьерный подъем. Это опыт, радикально отличающийся от работы на аналогичных должностях в других странах. В Европе я не стал бы менеджером такого высокого уровня. В условиях европейского рынка я был бы средним звеном, а здесь стал главным.