Андрей Ищук: «В политику я бы больше не пошел»

«Обещал, но не делал»

— Когда вы начали заниматься политикой?

— Это был 1997 год — выборы Лиманского. Его оппонентом тогда был Афанасьев. Борьба шла жесткая. Перелом внес приехавший в Самару генерал Александр Иванович Лебедь. Он приехал агитировать за Лиманского, но на заводы его не пускали, боялись. Лебедь был явным оппонентом Ельцина: вдруг бы начал призывать к свержению власти. Но Георгий Сергеевич просил.

Я встретился с Лебедем, и мы с ним шесть часов тет-а-тет беседовали. Он мне поклялся, что против власти слова плохого не скажет, и я его пустил на «Волгабурмаш». Зал полный был, люди сидели на ступеньках. Лебедя реально любили. Слово он сдержал. После меня ему и другие руководители предприятий разрешили встречи на своих территориях.

Это стало переломом в ходе избирательной кампании, и Лиманский победил на выборах с большим отрывом.

— Какие требования вы выдвигали Лиманскому, помогая ему на выборах? Какие условия ставили? Назначение вашей креатуры, Вячеслава Тимошина, заместителем мэра Самары было одним из условий?

— Не было никаких требований. Из просьб к Лиманскому у меня была только одна — он менял всех глав районов, и я попросил оставить Авраменко главой Куйбышевского района. Его тогда оставили. Тимошина взяли как высококвалифицированного специалиста. Даже когда его потом взял к себе Титов — это была не моя протекция, а просьба самого Титова укрепить команду.

— Когда и при каких обстоятельствах вы разошлись с Лиманским?

— Были у него определенные обязательства, которые он не выполнил.

— То есть, получается, обязательства все-таки были. Какие?

— Да, была одна тема. Мы разругались из-за водовода. «Волгабурмаш» построил водовод и снабжал водой Куйбышевский район.

Была договоренность, что город этот водовод выкупит. Это была такая мелочь, но Георгий Сергеевич не выполнил своего обещания.

Мы с ним встречались несколько раз, он сначала обещал, но не делал, а потом даже и встречаться не захотел.

— В начале нулевых у «Волгабурмаша» был конфликт с налоговой. Тогда многие говорили, что против вас были заведены уголовные дела.

— Это все чьи-то фантазии. Никаких уголовных дел не было. При этом если бы я тогда сделал хоть один процент из того, что делает нынешнее руководство «Волгабурмаша», то посадили бы всех. При наличии долга в 100 миллионов рублей, которому уже лет шесть-семь, — ни одного уголовного дела не завели!

Имущество распродали, а долги перед налоговой не погасили… Это ужас просто! Как это все можно исполнить, я, если честно, не представляю…

«Поделили город»

— К середине 2000-х в самарской бизнес- и политической элите существовал раскол относительно того, кого и как поддерживать на посту губернатора. Губернаторские амбиции спикера областной думы Виктора Сазонова и областного прокурора Александра Ефремова не были, наверное, секретом в то время.

— Насколько я знаю, никаких мыслей о свержении Титова никогда не было. Но на партийных собраниях тогда уже открыто говорили, что Ефремов — наш будущий губернатор. Об этом говорили, как о свершившемся факте.

Позиции Титова тогда уже ослабли, и было понимание, что за него больше не проголосуют. Но потом его назначили, и этим все сказано.

На ситуацию тогда никто не мог повлиять. Решение принимал президент. В моем понимании история там была такая: весь ближний круг президента был против Титова, но президент просто назло всем взял и оставил его.

— Константин Титов вспоминает в своем интервью «Делу» о некой встрече на теплоходе, где он убеждал лидеров крупнейших региональных ФПГ не раскачивать лодку.

— Это был 2004 год, на теплоходе тогда договаривались по поводу Лиманского. Хотя это был и не теплоход вовсе. Мы собирались на причале у Сока на подъезде в Царевщину, никуда не плавали, просто сидели.

Титов тогда попросил о создании коалиции: Ищук, Качмазов, Дьяченко и Титов — речь шла о будущих выборах мэра и выборах в Самарскую городскую и губернскую думы. На выборах в городскую думу мы поделили город на четыре части. Мне четыре округа досталось, и остальным примерно так же.

В итоге получилось так, что во всех округах, что взял на себя бизнес, мы выиграли. В округах Константина Алексеевича кандидаты проиграли. Качмазов предлагал Титову свою помощь, но губернатор отказался. Он был уверен, что выиграет, на все 100%.

«Все пошло по-другому»

— Как вы думаете, если бы в 2005 году не состоялось прямое назначение Константина Титова, кто бы в случае выборов мог стать губернатором? В числе возможных претендентов тогда называли даже Владимира Мокрого, бывшего главу аппарата областной администрации, ушедшего в депутаты Госдумы.

— Я считал, что Владимир Семенович Мокрый был бы хорошим губернатором. Были тогда в Москве люди, очень заинтересованные в этом. Но все пошло по другому сценарию.

Титов был очень хорошим губернатором первые два срока. Но к концу второго срока он просто перерос губернаторскую должность.

Было бы лучше, если бы он ушел в 2000 году на повышение первым вице-премьером или еще кем-то. У него тогда были предложения. От этого выиграли бы все — и область, и местные кандидаты, и сам Титов.

В Самаре у него была хорошая замена: был Мокрый, был Виктор Казаков. И это было бы логично и правильно.

Титов не сумел вовремя уйти. Все ждал каких-то лучших предложений или удобного момента, не знаю. Кстати, тогда много нереализованных сценариев существовало. Время было такое.

Каданников должен был стать премьер-министром, но отказался. Стал бы премьером — вышел бы в президенты. Олегу Сысуеву, насколько мне известно из надежных источников, в том числе от Черномырдина, предлагали стать президентом! Но он тоже отказался. Это прямо как заговор какой-то.

— В каких условиях Виктор Черномырдин рассказал вам об этом? Вы были настолько близки?

— Будучи послом Украины, Черномырдин приезжал ко мне в Дрогобыч, мы с ним несколько часов беседовали и он все рассказывал.

— У вас у самого тоже был нереализованный сценарий. Были ведь у вас губернаторские амбиции?

— Были, но только не в Самарской области, а в Сахалинской.

— Почему не сложилось? У вас ведь были возможности и хорошие связи.

— После того как Титов покинул пост губернатора, мне нужно было уходить из сената — ведь меня туда выдвигал Титов. Это было понятным и логичным шагом. На тот момент у меня было порядка десятка предложений, но Сахалина среди них не было. Я к политике всегда относился серьезно. Мне было важно, чтобы работа в регионе имела под собой какие-то корни. В Самарской области я родился, тут учился и долгое время жил. На Сахалине я вырос.

— А как же Рязанская область? Ведь вы же стали сенатором впервые именно от Рязанской области…

— Это, скорее, исключение из правил. Тогда просто Шпака выбрали губернатором, а мы были в дружеских отношениях. Предложили должность — я согласился. Потом когда пригласили в Самарскую область — сразу ушел. Мне было важно работать на свой регион. Я не хотел просто закрепиться в политике. Мне это было неинтересно.

«Пустое это все»

— Константин Титов вас выдвинул сенатором в Совет Федерации и сам потом отозвал, что было, в общем, прецедентом. В чем была причина конфликта?

— С Титовым мы общались до последнего, даже когда отношения немного подпортились. А подпортились они тогда, когда он нас собрал и настроил против Лиманского, а потом сам же Лиманского и поддержал.

Я вообще жалею, что в политику залез — это раз. А во-вторых, в части политики я вообще ничего не делал без согласования с Титовым. Даже то, что я Тархова привел в «Справедливую Россию» и потом поддержал его выдвижение в мэры, тоже согласовывал Титов. Мы даже обсуждали с ним вариант снятия Тархова с выборов.

Дело было в том, что Лиманский должен был выполнить определенные обещания, данные Кремлю, исполнение которых он гарантировал.

Я не могу о них рассказывать, не я их ему ставил. Но условия были, и он мог их легко выполнить.

Мы потом еще все вместе собирались. Нам было сказано, что ставим все на паузу, принимаем Лиманского в «Единую Россию» и ждем выполнения обещаний. Кстати, я после этого привозил Лиманского на Самарский резервуарный завод. Мы публично обнимались-целовались и я даже речь говорил в его поддержку.

— А спонсировали вы тогда Тархова параллельно?

— Нет, я взял паузу, потому что все ждали выполнения условий Лиманским. Мне тогда даже Миронов звонил. Как я понял, договоренности по Лиманскому были настолько наверху, что никто из местных не мог что-то изменить особо. Миронов мне тогда сказал, что прекращаем рубиться — Лиманского решили оставить. Но когда обещанные условия так и не были выполнены, то нам дали команду рубиться до конца.

— Этот момент вами с Титовым согласовывался?

— В то время уже нет. Я тогда уже напрямую с Мироновым все вопросы решал.

— Помогал ли вам Титов в решение бизнес-вопросов?

— Титов действительно многое делал для бизнеса в регионе. Нам он тоже помогал. В самом начале 2000-х, когда Ходорковский принял решение отказаться от долот Волгабурмаша в пользу американских долот Smith.

Тогда Титов трижды ездил со мной к Ходорковскому. Тот нам что-то обещал, но так и не выполнил своих обещаний.

В результате мы договорились со Smith и те брали у нас 90% долот. Мы в итоге сохранили объемы свои.

— Оглядываясь сейчас назад на все эти события, что бы вы изменили?

— Я бы в политику не пошел вообще. Пустое это все.

— Как думаете, тогда бы вы смогли сохранить свой бизнес?

— Не знаю, но определенно я бы уделял ему больше внимания.

— Рассматриваете возможность возвращения в Россию?

— Не знаю, не готов ответить.

— Беседовала Татьяна Анзонгер