Мы используем файлы cookie.
Для улучшения вашего пользовательского опыта мы используем файлы cookie. Узнать больше
Сегодня спектаклем «Felicita» завершает гастроли в Самаре Челябинский государственный драматический «Камерный театр»
«Мама! Ваш сын прекрасно болен! Мама! У него пожар сердца!» Эти слова Маяковского отчаянным криком Иванова проносятся через весь спектакль «Женщины всегда смеются и танцуют…» (пьеса Ольги Мухиной «Таня-Таня»). Эти слова герой произносит всего однажды, но именно их постоянно помнишь. Смысл этих слов слышится и в мотивах пластинки с песнями ушедших лет, не перестающей звучать за кулисами все время.
«Пожаром сердца» больны в спектакле все. Величавая женщина Таня (Зульфия Акчурина), похожая не то на Снежную королеву, не то на пушкинскую взрослую Татьяну, больна страхом перед наступающей старостью. Это для нее звучит песня «Прощай, молодость», это призраком ее юности появляется славная странная девушка с именем Таня и красным шарфиком на шее, напоминающим пионерский галстук. Это ею, своей женой, болен Иванов (Виктор Нагдасев). Он тоже чудовищно боится старости, горько и иронично звучат его слова: «Здравствуй, утро нового дня!» Но еще больше, до умопомешательства, он боится потерять свою любовь к Тане. Чувствуя, что все больше и больше жена удаляется от него, он заводит бессмысленный романчик с ее юным подобием, зная, что погубит и ее, и себя. Больны, тоскливо и трогательно больны любовью Зина, «женщина, чью молодость сгубила геометрия» (Елена Ожиганова), неудачливый товарищ Дон-Жуан — Василий Охлобыстин (Андрей Абрамов), совсем еще Мальчик (Роман Устинов) и совсем еще девочка Таня (Влада Ивина).
Мужчин и женщин в спектакле разделяет что-то неуловимое, какое-то бесконечное недопонимание, объяснить которое, наверное, можно только шуткой: «Нас разделяет пространство людей и салатов». Их влечет друг к другу, они смеются и танцуют, их затягивает в сети и дурманит запах апельсинов и дождя, но все происходит в точности по Маяковскому: «любовная лодка разбилась о быт».
Наивную мечту о красивой, счастливой и правильной жизни пытается реализовать в последней сцене режиссер Игорь Коняев, оставляя героев спектакля рядом друг с другом. Так они и сидят вместе, одинокие и застывшие, как на старой пожелтевшей фотографии. Означенному в программке «комедия» не веришь, разве что улыбнешься: «Человеческая?»
А вот спектакль «Медведь! Медведь! Медведь!» и в самом деле «сентиментальная оперетка по мотивам пьесы А.П. Чехова» — точнее о нем не скажешь. Высидеть на этом зрелище добровольно достаточно сложно, поскольку кабаретные вольности и водевильные шутки в летний зной интересны только каким-нибудь совершенно чокнутым историкам театра. По этой ли, по иной ли причине, но желающих посмотреть «оперетку» оказалось немного, да и тех половина ушла, не дождавшись финала.
Милая чеховская «пьеса-шутка в одном действии» укладывается в 13 книжных страниц, спектакль же челябинского театра раза в три больше, о чем честно говорит его название «Медведь! Медведь! Медведь!» Он продолжается около двух часов благодаря усилиям Т. Чередниченко,
М. Кушнеровского-Добровольского, Г. Седельникова и В. Брусса, написавших либретто и музыку к спектаклю, а также, безусловно, благодаря
В. Мещаниновой, воплотившей их замысел на сцене.
Это премиум-материал. Подпишитесь, чтобы прочитать статью.
2025 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены