Самоучка

Старший представитель журналистского клана Воскобойниковых Юрий Семенович готовится к юбилею: в январе будущего года ему стукнет 60, возраст, с ним совершенно несовместимый и непонятный как для него, так и для окружающих. Между тем это так, и подтверждается достоверными сведениями из самых первых рук, что готовится к изданию книга, включающая избранные произведения будущего юбиляра в литературном и графическом жанрах. Своего рода итог многолетнего творчества художника и журналиста удачно вписывается в рамки другого юбилея — 150-летия Самарской губернии, которая, оказывается, всего на каких-то 90 лет моложе Воскобойникова

Говорить, рисовать и лазать по деревьям он начал почти одновременно. Кажется, рисовать даже раньше, чем все остальное. А говорить лет до четырех не хотел потому, что у него, как у всех детей такого возраста, отбирали карандаши — боялись, что поранится. Во всяком случае, так предполагают психологи. Зато однажды заговорив, Юра уже не мог остановиться и вскоре к устной речи присоединил письменную. С тех пор так и повелось: что-нибудь нарисует — чего-то напишет, еще нарисует — еще напишет. Вот и скопилось у него, как у Руцкого, 11 чемоданов рисунков и рукописей. Это не считая того, что раздарил или сами взяли.
Признаки гениальности у нашего героя проявились с новой силой, когда он пошел в школу. Учителя с восторгом отмечали феноменальную рассеянность учащегося Воскобойникова, который нередко забывал выучить уроки и, случалось, приходил в школу без портфеля. По рассеянности он так и остался не только без высшего, но и без среднего специального образования. Два года подряд поступал в Саратовский университет на историко-филологический и оба раза неудачно — тоже сюжет для небольшого рассказа.
В первый раз забыл захватить на сочинение экзаменационный лист. Его, разумеется, не пустили. Поехал трамваем на другой конец города за документом. Привез лист — опять не пускают: до конца экзамена осталось полчаса, «вы же не напишете». Стал настаивать: «Это уж мое дело». Успел выбрать тему, до сих пор помнит, из Некрасова: «Народу русскому пределы не поставлены, пред ним широкий путь». Еле успел точку поставить, не до проверки. На следующий день пришел взглянуть на списки, увидел свою «тройку» и больше сдавать не стал.
На следующий год поехал туда же в полной уверенности, что поступит. И опять препятствие: вышел хрущевский указ принимать на гуманитарные факультеты только с двухгодичным производственным стажем. Пошел к декану, к проректору. Тот быстренько нашел выход: «Поступайте на географический, а потом переведетесь». А там математика. А Воскобойников ее и в школе-то не понимал, зубрил чисто механически — а квадрат плюс бе квадрат… Короче говоря, опять уехал несолоно хлебавши и больше поступать не стал. Тут как раз в рекруты забрили, и началась для него другая жизнь.