Есть в жизни уникальные вещи, истории, люди. Вот такую уникальную историю сочинили вместе Маргарита Горкина и кафе «Пури».
21 апреля 21 человек собрались на Пятую Литературно-Дегустационную гостиную (проект от нашего ресторанного обозревателя) «Обед у Собакевича». Ели этот обед на ужин. За что отдельное спасибо и лично Георгию Каховскому, владельцу и шеф-концепту «Пури», а также шеф-повару Андрею Кожеваткину .
Была приготовлена — точно впервые в самарских ресторанах — «няня» (аналог шотландского хаггиса, кстати). Это бараний желудок, фаршированный гречей, мозгами, бараньими язычками. Найти желудок и мозги в этом городе — нереально тяжело. Собственно, нашли их даже не совсем здесь. Трудов было положено немало.
«Няню» подавали к щам. Как и у Собакевича на обеде. Ели индейку, начиненную всякими благостями. Ели просто потрясающе вкусный бараний бок. А так мы и знали, что лучше «Пури» никто нам баранину не приготовит.
«Щи, моя душа, сегодня очень хороши! – сказал Собакевич, хлебнувши щей и отваливши себе с блюда огромный кусок няни, известного блюда, которое подается к щам и состоит из бараньего желудка, начиненного гречневой кашей, мозгом и ножками. – Эдакой няни, – продолжал он, обратившись к Чичикову, – вы не будете есть в городе, там вам черт знает что подадут!»
Николай Гоголь, «Мертвые души»
Аккомпанировала к блюдам настойка от «Трех оленей». За что им отдельное спасибо. Лучшая настойка в городе — она не случайно оказалась на этом мероприятии. На десерт — варенье из редьки на меду варенное.
View this post on Instagram
Что было еще? Общение при свечах, много смеха, разговоров про Гоголя и «Мертвые души», в первую очередь. Гоголь прекрасен и по-настоящему современен. Всё знал, всё видел, всё умел написать на двести лет вперед.
Читайте и наслаждайтесь. Мы вот в гостиной пришли к тому, что каждый из нас Чичиков. Кто-то,впрочем, назвал его первым клиентоориентированным бизнесменом. Были среди наших дорогих гостей и такие, кто хотел бы стать Коробочкой.
Как писал Александр Генис: «Гоголь — восторг, которым нельзя не делиться». В общем, всё ближе,чем вы думаете. Всё еще тоньше и еще смешнее, чем вы себе представляете.
«Что ж, душа моя, – сказал Собакевич, – если б я сам это делал, но я тебе прямо в глаза скажу, что я гадостей не стану есть. Мне лягушку хоть сахаром облепи, не возьму ее в рот, и устрицы тоже не возьму: я знаю, на что устрица похожа. Возьмите барана, – продолжал он, обращаясь к Чичикову, – это бараний бок с кашей! Это не те фрикасе, что делаются на барских кухнях из баранины, какая суток по четыре на рынке валяется! Это все выдумали доктора немцы да французы, я бы их перевешал за это! Выдумали диету, лечить голодом! Что у них немецкая жидкостная натура, так они воображают, что и с русским желудком сладят! Нет, это всё не то, это всё выдумки, это всё… – Здесь Собакевич даже сердито покачал головою. – Толкуют: просвещенье, просвещенье, а это просвещенье – фук! Сказал бы и другое слово, да вот только что за столом неприлично. У меня не так. У меня когда свинина – всю свинью давай на стол, баранина – всего барана тащи, гусь – всего гуся! Лучше я съем двух блюд, да съем в меру, как душа требует. – Собакевич подтвердил это делом: он опрокинул половину бараньего бока к себе на тарелку, съел все, обгрыз, обсосал до последней косточки. «Да, – подумал Чичиков, – у этого губа не дура».
Николай Гоголь, «Мертвые души»
— Маргарита Горкина
