В Самарской области прогнозируется новая волна отставок и назначений глав МСУ.
Отчасти они могут быть связаны с результатами выборов, явка на которые была выше прошлогодней в большинстве городов и районов, а поддержка нового главы мало отличалась от прошлогодних показателей «за» его предшественника. Однако такие итоги открывают простор для широкой интерпретации и повысят роль других факторов, влияющих на принятие кадровых решений. Менять можно многих. Было бы на кого.
За неполные четыре месяца, прошедшие с момента прихода к власти в регионе, Вячеслав Федорищев успел сменить руководителей Сызрани, Кинеля, Кошкинского, Сызранского и Богатовского районов, принять отставку главы Тольятти Николая Ренца и включиться в проблемы Новокуйбышевска, где должен пройти конкурс на пост мэра.
Одни территории получали новых руководителей внезапно и в крайне сжатые сроки (как это произошло, например, в Сызрани и Кошкинском районе). В других муниципалитетах планы рушились сменой фаворита и утверждением совершенно новой фигуры (Сызранский район). Наконец, есть главы, которые уходили досрочно, но конкурсы на этих территориях до сих пор не объявлены (Отрадный и Кинель).
С учетом этих факторов, а также жесткой критики, которая исходила и продолжает исходить от руководителя региона в адрес то одного, то другого главы МСУ, очевидно, стоит ожидать новую волну отставок, перемещений и назначений. И эти отставки могут происходить уже с оглядкой на те цифры, которые показали города и районы на выборах главы Самарской области 8-10 сентября. В том числе — в сравнении с результатами голосования, состоявшегося лишь год назад, за предыдущего губернатора Дмитрия Азарова.
Глядя на эти цифры, можно сделать вывод, что электорат большинства территорий принял нового главу региона, продемонстрировав при этом и более высокую явку, чем на губернаторских выборах 2023 года. Рост показателей по сравнению с прошлогодними отмечен, в частности, в Тольятти, Сызрани, пяти малых городах и 18 муниципальных районах, а также трех внутригородских районах Самары.
При этом лидером по росту электоральной активности в областном центре оказался Октябрьский район Самары (+16,44%), который возглавляет с 2022 года бывший руководитель Кинель-Черкасского района Сергей Радько. На 8,28% и 6,47% соответственно подтянули явку и избиратели Ленинского и Самарского районов.
Среди муниципальных районов наиболее существенный рост активности электората отмечен в Кошкинском и Ставропольском (+16,87% и +12,26%), среди малых городов — в Жигулевске (+11,43%). Кошкинский район до выборов немногим более месяца возглавлял Антон Широков (до этого — первый заместитель челно-вершинского главы), прошедший конкурсную процедуру уже после выборов (19 сентября). Ставропольский район в прошлом году возглавил Вячеслав Киреев, который успел попасть в фокус внимания врио губернатора еще в июне, как и глава Жигулевска Илья Сухих. Заметно активнее, чем год назад, на участки шли также избиратели Кинеля, Сызрани, Похвистнева и Шигонского района.
Очевидно, это связано с тем, что этим территориям (за исключением Похвистнева) Вячеслав Федорищев, будучи еще врио губернатора, уделил особое внимание, лично посещал и общался с жителями. Возможно, связь есть и с тем, что в Кинеле до выборов не стали объявлять конкурс после досрочной отставки главы Александра Прокудина (она состоялась еще 5 июля) и фаворитом там может быть отнюдь не действующий глава Алексей Лужнов. Равно как и с истекающими через год полномочиями главы Похвистнева Сергея Попова.
В то же время стоит отметить, что Новокуйбышевск, который Вячеслав Федорищев посещал дважды и неоднократно поднимал связанные с этим городом темы на публичных совещаниях и встречах, не ответил на активность руководителя региона линейным ростом электоральной активности. По сравнению с 2023 годом явка упала на 3,98%, при том что год назад город не выбирал, как в этот раз, одновременно и новый созыв гордумы, и в целом явка в Новокуйбышевске оказалась одной из самых низких в регионе — 40,9%.
Станет ли это одним из критериев оценки и.о. главы Владимира Никерясова, который с самого начала слабо вписывался в команду молодого и энергичного главы региона? Тем более что почти за год безвластия в Новокуйбышевске (после досрочной отставки Сергея Маркова и невозможности провести новый конкурс на пост главы) мэрские амбиции начали проявляться у других вице-мэров? Возможно, критериев и без того оказалось достаточно — во всяком случае ряд осведомленных источников «СО» говорят, что Никерясов даже не рассматривается в качестве потенциального будущего мэра.
В целом же оценивать «вписанность» во властную вертикаль и эффективность контроля над своей территорией глав МСУ принято и по тому уровню поддержки, который они смогли обеспечить действующему вышестоящему руководителю. И здесь, с одной стороны, есть возможность покритиковать почти каждого за то, что этот уровень оказался ниже, чем у Дмитрия Азарова год назад. Рост поддержки отмечен только в Октябрьске, четырех муниципальных районах и двух внутригородских районах Самары. И во всех случаях этот рост всего лишь на 1-3%.
Цифры падения уровня голосования «за» куда больше. На 8,81% — в Промышленном районе Самары (глава — Данил Морозов). На 8,37% — в Нефтегорском районе (где врио губернатора объявил о смене «мусорного» регоператора, и глава Александр Баландин смотрелся в контексте этих новостей руководителем с очень высокими шансами остаться в должности). На 9,05% — в Чапаевске, которым с 2022 года руководит Александр Кузнецов.
Еще в пяти муниципальных районах разрыв и вовсе ушел за отметку в 10-12%. Это Сергиевский и Ставропольский районы, главы которых Анатолий Екамасов и Вячеслав Киреев работают в должностях лишь первый срок. Тогда как руководители Челно-Вершинского (Валерий Князькин), Приволжского (Евгений Богомолов) и Алексеевского (Галина Зацепина) — главы со стажем.
С другой стороны, учитывая высокие цифры 2023 года и совсем небольшой срок нахождения во главе региона Вячеслава Федорищева, есть за что сделать скидку и главам МСУ. Особенно тем, кто показал высокую явку. В Октябрьском районе Самары, например, за Вячеслава Федорищева проголосовало всего лишь на 1,6% больше, чем за Дмитрия Азарова год назад. Но с учетом того, что активность избирателей этого района оказалась выше на 16,44%, в абсолютных цифрах г-н Федорищев получал намного больше голосов, чем Дмитрий Азаров. Зачтется ли это Сергею Радько?
Эксперты полагают, что эти цифры и в самом деле в большей степени отражают активность местных властей и элит, их готовность к работе с новым руководителем, нежели настроения избирателя, который, по большому счету, готов голосовать за любого, получившего поддержку главы государства. «Поскольку избиратель в этих выборах почти не участвует, результаты отражают преимущественно рвение элит, — говорит президент Фонда социальных исследований Владимир Звоновский. — Там, где результат (явка и доля голосов за инкумбента) выше, там люди хотят проявить себя. Вот руководители трех центральных районов (Октябрьского, Самарского и Ленинского в Самаре. — Прим. ред.) рвали все на себе, чтобы показать превосходный результат. Возможно, они на что-то рассчитывают».
Если же говорить о возможности новых перестановок, аналитики убеждены: эти перспективы в большей мере связаны с нахождением фигуры нового руководителя МСУ, нежели с «расплатой» за результаты голосования. По этой причине на одних территориях смена руководителей произошла практически молниеносно. Примеры тому — Сызрань, Сызранский и Кошкинский районы. В этот же ряд можно поставить и утверждение на новый срок главы Шигонского района Сергея Строева. Тогда как на других территориях и.о. глав руководят МСУ уже несколько месяцев — в Отрадном и Кинеле.
Наконец, источники «СО» с самого момента смены власти в Самарской области указывают на готовность некоторых градоначальников сменить место работы, однако в силу ряда обстоятельств их попросили задержаться. Хотя бы до определенного момента. Такие договоренности, очевидно, имелись с мэром Тольятти, замена которому до конца не определена даже сейчас. Николай Ренц объявил уже о своей отставке, и пока неизвестно, кто займет его пост, хотя ранее назывались разные фамилии. Между тем в правилах Вячеслава Федорищева (и этот тренд за время его руководства обозначен четко), если этот пост не занимает первый зам, то точно будущий руководитель. Примеры уже есть — Сызрань, которую на прошлой неделе возглавил Сергей Володченков, и Кошкинский район (Антон Широков).
Похожая ситуация отчасти и в Самаре, за одним существенным исключением: город ждет новая реформа МСУ, и это уже совсем другая история, требующая больших изменений в ближайшее время в системе управления областным центром.
«Если Вячеслав Федорищев находит замену, она происходит, — убежден и Владимир Звоновский. — Судя по всему, случай Ренца — исключение. Он сбежал сразу после выборов. Ну или дали сбежать».
«Не думаю, что произойдет стопроцентная смена глав городов и районов, но постепенно такие изменения могут происходить», — считает в свою очередь депутат Госдумы Михаил Матвеев. С его точки зрения, «современная управленческая модель, при которой местное самоуправление де-юре уже практически встроено в систему государственной власти», превращает муниципальных чиновников в подчиненных губернатора.
Одна из основных интриг поствыборной ситуации — когда и как стартует реформа местного самоуправления в Самаре? Внешне это должно быть возвращением к прежней системе с прямыми выборами депутатов гордумы населением. Срок полномочий нынешней думы истекает ровно через год, и для того, чтобы вернуться к старой схеме, остается не так уж и много времени. Если опираться на опыт Челябинска, который «откат» уже осуществил, то уже этой осенью должны быть разработаны и внесены в губдуму законы, отменяющие райсоветы и возвращающие прямые выборы в гордуму. Однако пока нет данных ни о разработке таких законопроектов, ни о том, сколько депутатов и по какой системе планируется заводить в новую думу.
Депутат Госдумы Михаил Матвеев считает наиболее вероятным сценарий, при котором новая дума Самары будет избрана по мажоритарной системе. «С одной стороны, это удобно для власти сейчас, потому что позволяет минимизировать прохождение оппозиции. С другой стороны, как это ни парадоксально, такая система в большей степени отвечает природе местного самоуправления, которое должно быть максимально деполитизировано, там нет места партийной борьбе. Депутаты должны избираться от конкретных избирателей конкретной территории», — полагает эксперт. При этом депутат склонен поддержать вариант увеличения числа депутатов в гордуме. В созыве 2010-2015 гг. работали 35 человек, при нынешней системе это число немного увеличено. «Для такого крупного города, как Самара, позволительно и 45-50 депутатов иметь», — полагает г-н Матвеев. Он также не исключает челябинского сценария, где дума избрана по смешанной системе с преобладанием одномандатников. Причем общее количество мандатов не изменилось.
Владимир Звоновский убежден: «Для местных выборов в межэлекторальный период лучше, конечно, если будет больше мажоритарных кандидатов и меньше партийных». Хотя в нынешних обстоятельствах Вячеславу Федорищеву лучше исходить из результатов только что состоявшихся собственных губернаторских выборов: «Все-таки результат выборов в современной России определяется не волей избирателей, а определенным соотношением внутри элит».
В целом, по мнению социолога, система выборов — «это, скорее, вопрос политического менеджмента, а не выбора избирателей». Иначе говоря, выбор мажоритарной или пропорциональной системы зависит от того, готов глава региона поручить кому-то управлять процессом выборов или предпочтет персонально согласовывать кандидатов. «Измениться может только соотношение разных групп интересов внутри правящей элиты, — резюмирует Владимир Звоновский, — а нужный результат будет обеспечен в любом случае».
Со сменой власти в регионе до сих пор всегда происходила и смена мэра Самары. Правда, у одних руководителей этот процесс занимал годы, а у других — полтора месяца. Так, после всенародных выборов губернатора в 2014 году Николай Меркушкин отправил в Совет Федерации главу Самары Дмитрия Азарова. Выборы мэра областного центра сразу после этого поменяли на конкурс, по итогам которого первым сити-менеджером Самары стал Олег Фурсов.
Дмитрий Азаров, став врио губернатора в 2017 году, всего за полтора месяца реализовал сценарий исключения Олега Фурсова из системы власти в Самарской области (в итоге экс-мэру нашлось место в правительстве Ингушетии). А его место по итогам конкурса заняла в конце того же года Елена Лапушкина, которая оказалась одним из немногих мэров Самары после 1991 года, которая не только сполна отработала первый срок, но и успешно пошла на второй круг. Дольше нее в этом кресле пробыл пока только Георгий Лиманский (9 с лишним лет).
В отличие от Самары, мэры Тольятти в большинстве своем свои сроки дорабатывали, независимо от формы избрания, но на второй не оставались. Николаю Меркушкину, например, не удалось сместить раньше срока с должности мэра Сергея Андреева (последнего выборного главу Автограда). Однако два последних градоначальника стали исключением из этого правила. Сергей Анташев ушел на год раньше срока, а Николай Ренц, которому он уступил место в 2021 году, сократил свой срок на полтора года.
Тренд на относительную стабильность сломан теперь и в Сызрани, градоначальники которой прежде как минимум успевали зайти на второй круг. Виктор Хлыстов отработал два срока, или 9 лет, Николай Лядин пробыл на посту мэра 8 лет до ухода в губдуму. Анатолий Лукиенко пробыл главой Сызрани менее трех лет.
Все чаще стали меняться руководители малых городов. Своеобразными «реликтами» прежде относительно стабильной системы МСУ смотрятся теперь глава Октябрьска Александра Гожая и похвистневский мэр Сергей Попов, тогда как в Новокуйбышевске и Отрадном то один, то другой фактор вынуждает искать новых градоначальников.
Среди руководителей муниципальных районов этот тренд тоже постепенно набирает обороты. Задан он был еще при Дмитрии Азарове, который стал активно перемещать местных глав по горизонтали, из одного муниципалитета в другой. Вячеслав Федорищев повел этот тренд по своему вектору, позволив подняться вверх по карьерной лестнице замам с других территорий. Но хватит ли у него таких кадровых ресурсов, чтобы обновить власть и в таких муниципалитетах, как, например, Хворостянский район, которым с советских времен управляет Виктор Махов? Можно предположить, что если там будет демонстрироваться нынешняя управляемость процессами и отсутствие каких-то слишком серьезных сбоев, то процесс обновления их вряд ли затронет. По крайней мере, в среднесрочной перспективе.
ВЛАДИМИР ЗВОНОВСКИЙ, президент Фонда социальных исследований
Для изменения системы МСУ, конечно, нужно больше времени, чем для производства очередной программы социально-экономического развития области. Такую программу можно штамповать хоть каждое воскресенье, а к закону, который по-новому решает главный вопрос — вопрос власти, — все-таки следует подойти более обдуманно. Нельзя, как с «мусорным» регоператором, сказать, что с 1 сентября он поменяется, а потом выяснится, что с этой даты только процедуру смены планировалось запустить.
А выбор системы – это, скорее, вопрос политического менеджмента, а не выбора избирателей. Если губернатор готов согласовывать каждого кандидата от власти в городские думы, он выберет мажоритарную систему. Если у него есть люди, которым он может доверить общение с партиями и составление списков от них (причем от всех этих партий, не только от «Единой России»), тогда выберет пропорциональный. Если он считает, что количественный итог выборов отражает реальную его поддержку — то, что современные чиновники называют харизмой, — он отдаст предпочтение мажоритарной схеме. Если уверен, что в городах он должен найти некоторый баланс между различными группами интересов, то пропорциональной.
МИХАИЛ МАТВЕЕВ, депутат Государственной думы
Думаю, современная управленческая модель, при которой МСУ уже практически встроено в систему государственной власти, — а недавно Госдума приняла закон, по которому губернаторы могут и выговор объявить главе муниципалитета, и отрешить его от должности единолично, даже без процедуры внесения в представительный орган, — превращает муниципальных чиновников в подчиненных губернатора. Трудно сказать, что и как будет происходить дальше. Много кризисных явлений в экономике, и большой вопрос — сколько будет ресурсов для реализации амбициозных планов, озвученных губернатором. Наверное, если финансы перераспределят от региональной власти к муниципалитетам и у них появятся какие-то деньги в распоряжении, значимость глав муниципалитетов, прежде всего городских, возрастет, деньги должны будут осваивать более квалифицированные и доверенные лица. Это является интригой, на мой взгляд.
Что касается думы Самары, то наиболее вероятным сценарием выборов в 2025 году я считаю полностью одномандатные округа. С одной стороны, такой сценарий удобен сейчас власти, потому что позволяет минимизировать прохождение оппозиции в думу. С другой стороны, как это ни парадоксально, в большей степени отвечает природе МСУ, которое должно быть максимально деполитизировано. Поэтому я лично всегда выступал за такой вариант, хотя и понимаю, что эта модель сейчас объективно работает в интересах партии власти. И, наверное, с точки зрения демократии, как это ни парадоксально, более гармонична была бы смешанная модель — 50 на 50, но от нее ушли совсем недавно. Поэтому вероятность ее быстрого возврата я не воспринимаю как возможную.
Первые финансовые отчеты кандидатов в губернаторы показали, что их расходы на кампанию далеко не всегда пропорциональны полученному результату. Фаворит выборов — глава региона Вячеслав Федорищев («ЕР») — по данным на 6 сентября, потратил на выборы 65,1 млн рублей и получил 79,56% голосов, тогда как советник по правовым вопросам Наталья Бисярина (ЛДПР) потратила в 2 раза меньше — 33,25 млн рублей, но ее отрыв от лидера оказался 13-кратным.
В то же время самозанятый москвич из партии «Зеленая альтернатива» Степан Соловьев вложил в свою кампанию всего лишь 25 тысяч рублей, а получил 1,26%, или голоса 16 546 избирателей.
Стоит отметить, что и «динозавры» самарской оппозиции — депутаты губдумы Алексей Лескин (КПРФ) и Михаил Маряхин («СР») — достаточно экономно расходовали свои ресурсы — 3,4 млн и 1,08 млн рублей соответственно. Но результат коммуниста оказался выше, чем либерал-демократа, — 6,93% избирателей.
За эсера проголосовали 2,68%, и этот результат выше, чем у представителя «Новых людей» депутата Госдумы Владимира Плякина — 2,23%, в чью кампанию было вложено 11,7 млн рублей.
Если верить цифрам избиркомов, то самарский избиратель стал не только активнее участвовать в губернаторских выборах, но и намного реже неправильно заполнять бюллетени, портить или уносить их с собой. Если в 2018 году недействительными (то есть заполненными так, что невозможно было определить волеизъявление избирателя) пришлось признать 27 806 бюллетеней (2,44% от числа проголосовавших), в 2023-м — только 21 655 (1,67%), а в этом году показатели сократились до 17 842 (1,36%).
Уменьшились и пропажи выданных избирателям бюллетеней. В 2018 году комиссии недосчитались в урнах 1627 листков для голосования, в 2023-м — 1211, а в этом году — всего лишь 671.
В то же время трендом губернаторских кампаний становится рост голосования вне участковых комиссий. На выборах Николая Меркушкина в 2014 году таким образом выразили свою волю всего 7,55% избирателей. А на выборах Дмитрия Азарова — уже 8,13% и 10,4%. За Вячеслава Федорищева в переносные урны было опущено 11,2% от всех полученных бюллетеней.
Этот тренд, очевидно, объясняется практикой организации голосования на отдаленных территориях, которая получила более широкое распространение благодаря внедрению еще и трехдневного голосования. Уже вторую губернаторскую кампанию подряд в определенные часы избирателей ждали на автобусных остановках, центральных площадях, у церквей, обелисков, на фельдшерско-акушерских пунктах и в библиотеках, а то и просто у чьего-либо дома. Кстати, такая форма была внедрена не только в отдаленных сельских районах, но и в Самаре, в частности в ЖК «Лесная Поляна» и «Рассвет».
— Людмила Николаева
2024 © «Обозрение». Все права на материалы, опубликованные на портале OBOZ.INFO, защищены
